Тео вздохнул и посмотрел мимо нее куда-то вдаль. Небо уже окрасилось лучами заходящего солнца. Лавочники закрывали окна и двери своих магазинов. С соседней улицы донеслось дружеское приветствие, и Тео радостно помахал в ответ. На мгновение Коре стало завидно – оказывалось, что у него все-таки есть друзья.
Кора захлопнула ридикюль и растянула губы в улыбке. План не сработал, зря она затеяла эту авантюру. Все оказалось сложнее, чем она думала.
– Что ж, и на том спасибо. Хорошего тебе дня, то есть вечера.
Она повернулась и зашагала прочь, ругая себя за эту дурацкую идею с фиктивной справкой. Теперь он точно что-нибудь заподозрит!
В эту минуту кто-то взял ее за руку. Она обернулась и увидела Тео. Он осторожно держал ее ладонь в своей теплой руке.
– Если ты не против.
Кора не сразу поняла, о чем речь. Его пальцы скользнули вверх и оказались на запястье: он решил проверить ее пульс. У всех на виду, прямо на Бродвее! Она затаила дыхание в надежде, что ее второе сердце не стукнет вдруг невпопад и не выдаст себя. От волнения у нее раскраснелись щеки.
– Пульс четкий и ритмичный, как и должно быть. На щеках здоровый румянец. Если это можно назвать осмотром, конечно, то в общем я убедился, что причин для беспокойства нет. Главное – не забывать завтракать.
– Значит, ты напишешь мне справку для родственников?
– Нет, мы поступим еще лучше – я лично им об этом скажу.
Кора уже приготовилась протестовать, но вдруг подумала: а почему бы и нет? Ведь так действительно будет лучше. Письменная справка – вещь весьма сомнительная. Личное заверение специалиста куда более надежно, особенно если этот специалист – мужчина.
– О, это было бы просто замечательно!
– Где эти твои загадочные родственники? Когда мы к ним пойдем?
– Прямо сейчас! – ответила она.
– Сейчас? – Тео смутился. На нем были простые повседневные брюки и не совсем чистая рубашка. – Прямо вот так и идти?
– Дай-ка я на тебя взгляну. Рост у тебя подходящий… – она обошла его, оценивая фигуру. Ей особенно понравилось, как подстрижены его каштановые волосы на затылке. – Все в самый раз, ты мне подходишь.
– Да? Ты меня что, на выставку вести собралась?
– Что-то вроде того, – улыбнулась Кора. – Пойдем. Если поторопимся, к вечеру успеем.
– Куда?
– Скоро увидишь.
Они подошли к Большому анатомическому музею. Он был уже закрыт, и магазины вокруг тоже закрывались на ночь.
– Зачем мы сюда пришли? – спросил Тео.
– Нам нужен Александр. Он живет здесь неподалеку, рядом со студией. Но я у него в новой квартире еще не была.
– А в старой?
– В старой была. Он раньше делал скульптуры для музея Барнума, но Дункан платит больше. Его старая студия находится на Генри-стрит.
– Генри-стрит. – Тео поморщился. – Он хоть знает, что мы придем?
– Нет, конечно, – ответила Кора. – Но ты не переживай.
Слева от музея был узенький переулок, заваленный всевозможным хламом. Коре пришлось подобрать подол платья, чтобы пройти среди куч мусора. Тео протянул ей руку, когда она перепрыгивала лужу, воняющую мочой и прокисшим пивом. За углом располагался крошечный дворик, который практически полностью занимали пустые коробки, битое стекло, доски от старого развалившегося шкафа и прочие бытовые отходы. К двери студии вело несколько чисто выметенных ступеней.
Кора постучала.
– Кора! Как ты здесь оказалась? – воскликнул Александр, вытирая перепачканные краской руки о передник. – А он что здесь делает? – вопросительно посмотрел он на Кору, увидев Тео.
– Нужно его принарядить, – сказала она.
– Что? Принарядить?
– Сейчас я тебе все объясню. Можно войти?
Александр кивнул и посторонился. В прихожей было темно. Они прошли дальше и увидели перед собой две комнаты. В той, что слева, временно хранились музейные экспонаты: восковое лицо мужчины, обезображенное оспой, чучело жеребенка зебры, множество иллюстрированных томов на полках, стеклянные колпаки – пустые и наполненные ракушками, растениями и застывшими в угрожающих позах экзотическими насекомыми.
В комнате справа не было окон, ее тускло освещала масляная лампа. В ней стояли несколько закрытых простынями скульптур, камин с большим котлом для плавления воска и два стола. На одном из них, наполовину занятом коричневатыми восковыми блоками, Кора разглядела уже знакомые ей тиски с зажатыми в них искусственными глазами, которые нужно было раскрасить и прикрепить к ним стеклянные роговицы. Тумбочка с настоящими человеческими волосами различных оттенков тоже перекочевала сюда из старой студии. На втором столе лежал альбом анатомических зарисовок Везалия, раскрытый на странице с внутренними органами человека.
– Удивительно! Смотри, как настоящая! – воскликнул Тео, показывая на восковую руку, демонстрирующую сухожилия.
– Мы здесь не на экскурсии, – шепнула ему Кора. Александр нахмурился.
Следующая, маленькая и чистая, комнатка служила Александру кухней. В ней стояли простой деревянный стол и два стула. Александр принес туда лампу и пригласил их войти. Мимо пробежала огромная крыса – он топнул на нее ногой, и она скрылась под столом.
– Надо будет поставить еще парочку мышеловок, – сконфуженно сказал Александр. – Очень много крыс развелось. Они едят воск у меня в студии.
Он поставил лампу на стол и скрестил руки на груди.
– Какая одежда вам нужна и зачем?
– Тео, ты нас не оставишь на минутку? – попросила Кора.
– Тео? – удивленно подняв брови, повторил Александр. Он пристально посмотрел на Кору, потом на него и снова на Кору.
– Да, конечно, – ответил Теодор и поспешно вышел в коридор.
Кора затворила за ним дверь.
Она вкратце обрисовала Александру сложившуюся ситуацию – рассказала ему о переписке Лии с Каттерами и о том, какой у нее был план. Александр опустился на стул и схватился за голову.
– Ох уж эта Лия. Если бы я знал, Кора, то не допустил бы этого. Что же теперь делать?
– Я уже придумала, что, и Тео мне поможет.
– Ты уверена, что он не знает всей правды?
– Уверена.
– А если мисс Каттер упомянет это в разговоре?
– Я позабочусь о том, чтобы определенные слова не прозвучали. Доктор Грайер уверял всех, что эта патология несовместима с жизнью, а я ведь жива. Я использую это в качестве аргумента, если Тео что-нибудь заподозрит.
– Думаешь, они ему поверят? Он еще так молод…
– Считаю, у нас все получится.
– Но так ты останешься ему должна. Одно дело, если бы Джейкоб, но ты… Мне это не нравится.
– Мне тоже это не нравится, но я придумаю, как вернуть ему долг. Могу рассказать ему многое из того, чего он еще не знает. Знания – это всегда ценно.
– Ну хорошо, – согласился Александр.
Он всегда поддерживал Кору во всем, что бы ни взбрело ей в голову. Так было, и когда она решила последовать по стопам Шарлотты и занялась выкапыванием трупов. Тогда он тоже в конце концов согласился, даже когда они с Лией оба были против этого ужасного занятия. Александр встал из-за стола.
– Что я должен делать?
– Одень его так, чтобы он выглядел солиднее.
– Кора, я скульптор, а не консультант в магазине готового платья, – рассмеялся он.
– Ты всегда так элегантно одет, – улыбнулась Кора. – На тебя все женщины оглядываются.
Он махнул рукой.
– Да брось ты. Позови его, путь войдет.
Кора открыла дверь и позвала Теодора.
– Он полностью в твоем распоряжении, – сказала она, скрываясь за дверью.
Через десять минут Тео был готов. Он стоял рядом с Александром, приглаживая лацканы сюртука, сидевшего, конечно, на нем не идеально, но размер у них был почти одинаковый, поэтому все подошло. Его непослушные кудрявые волосы были смазаны салом и аккуратно уложены. Свежая накрахмаленная рубашка из тонкого сукна выглядывала из-под серого шелкового жилета. Образ довершали сюртук и брюки из коричневой шерсти. Из кармана жилета свисала золотая цепочка от часов, туфли были вычищены до блеска.
Александр был очень внимателен к деталям. Тео выглядел как настоящий джентльмен – не богатый, но довольно хорошо зарабатывающий. В самый раз для молодого успешного врача. Каттеры ему точно поверят.
– Спасибо тебе, Александр, даже не представляешь, как ты нас выручил! Мы завтра же все вернем в целости и сохранности, – пообещала Кора.
Тео вышел из комнаты, нервно почесывая шею в месте, где ему немного жал воротник.
Когда он отошел на достаточное расстояние и они с Александром остались вдвоем, Кора шепотом спросила:
– Признайся честно, что ты ему такого сказал?
– На правах твоего дяди я предупредил его, что, если он осмелится тронуть тебя хотя бы пальцем, я покрою его толстым слоем горячего воска и выставлю в музее как новый экспонат.
– Скажи мне, что это шутка! – захихикала Кора.
– А что, такая мысль у меня была, – с улыбкой сказал Александр. – Знаешь, Кора, – добавил он, – мне показалось, что этот парень действительно к тебе неравнодушен.
– Ах, ну что ты…
– Будь осторожна.
– Обещаю. – Она встала на цыпочки и чмокнула его в щеку. – Пожелай нам удачи.
Александр кивнул.
Всю дорогу в омнибусе ни Кора, ни Тео не проронили ни слова. Их путь лежал в дом на пересечении Пятой авеню с Восемнадцатой улицей, тот самый, куда посыльные доставляли письма Лии. Кора вспоминала свое детство и слова Шарлотты, которые она слышала от нее каждый раз, когда упоминала о ее семье: Каттеры нам больше не семья. Не спрашивай у меня о них. Кора уходила ловить лягушек, обдумывая то, что сказала тетя. Она повторяла себе эти слова пренебрежительным и равнодушным тоном, и для нее они значили что-то вроде: «Нет, нам нельзя завести слона. Слоны в этих местах не живут».
Ей пришла на ум единственная китаянка, которую она когда-либо видела (по крайней мере, на портрете), – Афонг Мой. Несколько лет назад та приехала в Америку из Китая, и ее возили на выставки по всей стране. Люди с любопытством глазели на ее перевязанные ступни, шелковую одежду и украшения из фарфора и