— Ничего, мы его найдем.
"Обнимаются, — с незнакомой обидой подумал Саша. — Прямо подружками стали…"
— Мы едем или нет?!
Оглянувшись через плечо, Наталья Викторовна мягко отстранила девочку и удивленно сказала:
— Конечно. Я же об этом и говорю.
— Я не слышу, что ты там говоришь! — огрызнулся Саша. — Вы же шепчетесь.
— Прости, пожалуйста, но мы вовсе не шепчемся. А ты предлагаешь орать на всю улицу? Сейчас зайдем за Иолантой и — на вокзал.
Лилька прямо задохнулась от радости и затрясла сжатыми кулачками:
— Я готова!
Сашке уже сделалось неловко за то, что он выставил себя таким дураком. Даже если Лилька и в самом деле на минутку вообразила, что это их общая мама, разве его это как-то обкрадывает? Разве мама способна хоть вполовину кого-то полюбить так же, как его? А Лилька, может, впервые лет за десять такое почувствовала…
Взвесив в руке палатку, Саша снова положил ее у порога и спросил, боясь взглянуть на маму:
— Так я одеваюсь?
— Давай, — она улыбнулась ему. — Знаешь, что мне сказали? Что в тех местах совсем нет комаров! Здорово, правда? Вот чего я больше всего боялась!
Глава 8
Она боялась еще и того, что в электричке будут деревянные сиденья, от которых разболится поясница, и какой тогда уж поход!. А оказались — мягкие, правда, слегка ободранные по углам, как в любом общественном транспорте. Но после трех часов пути все четверо все равно еле сползли с них.
Лилька заметила, что Наташа (она с самого начала называла про себя Сашкину маму только так), уже через полчаса после отправления начала заметно ерзать и почему-то все предлагала сыну поменяться местами. Но Сашка вцепился в окно так, что не оторвать, хотя оно было мутным от пыли. А напротив у окна сидела Лилька. Она с радостью уступила бы Наташе свое место, только той хотелось именно на Сашкино.
В чем было дело Лилька догадалась только, когда сидевшая рядом с учеником Иоланта повернула голову и, посмотрев на что-то позади, загадочно улыбнулась. Вытянув шею, Лилька попыталась разглядеть, что там такого особенного и увидела, что какой-то человек, не отрываясь, смотрит на Сашину маму. Лильке он показался совсем старым, у него даже седые волоски были на висках. Интересно, зачем ему смотреть на Наташу?
"Наверное, это ее уже бесит", — подумала Лилька с сочувствием. У них в классе тоже был мальчишка, который все уроки сидел, уставившись на нее. Однажды Лилька не выдержала, пнула его со злости и попала прямо по чирию. Мальчишка взвыл и, упав на парту, пролежал так полчаса, чтобы не разреветься у всех на глазах. Лильке было жаль его, но откуда она могла знать, что у него болячка в этом месте? Зато с тех пор он больше не надоедал ей своими собачьими взглядами…
— Эй! — Лилька легонько, совсем не как того мальчишку, толкнула Сашу ногой. — Иди на мое место, если ты без окна жить не можешь. А вы на Сашкино садитесь, — обратилась она к Наташе. — Я уже до того насмотрелась на эти деревья, что тошнит.
Ей показалось, что Иоланта взглянула на нее неодобрительно, только Лилька не поняла из-за чего. Может, неприлично говорить вслух, что тебя тошнит? Особенно, если на самом деле ничего такого не чувствуешь… Или это из-за того, что она помогла Наташе пересесть? Наверное, для Иоланты тот человек не был таким уж старым. Или она не заметила, как он раздражает Наташу своими непонятными взглядами?
С двумя косами, лежавшими на груди, Наташа выглядела совсем, как старшеклассница, и не один раз за дорогу Лилька с завистью подумала о Саше: "Вот же кому-то везет с мамами!" Она уже знала от Сашки, что Наташа родила его чуть ли не сразу после школы и потому, конечно, не успела состариться. Наверное, Лилькина мама не казалась бы такой юной. Но Лилька согласна была бы и на старушку… Особенно такую, как Иоланта.
Перебравшись на место сына, Наташа сразу повеселела и заговорила о том, как давно не ходила в кроссовках и как же это, оказывается удобно. А потом вдруг взяла и оглянулась. Лилька чуть не всплеснула руками: "Вот что делает! Он ведь все смотрит…"
Она увидела, как мгновенно покраснела мочка Наташиного уха и край щеки и перепугалась за нее: "Это от страха? Или она так разозлилась? Еще стукнет его, а он ведь здоровый. Спортсмен, наверное, — костюм спортивный. Ничего костюм… И сумка…"
— Не сладко нам придется одним в горах, — между тем сказала Иоланта Сигизмундовна, ни к кому не обращаясь. В джинсах и в старых кедах, с каким-то диковинным баулом под боком она казалась Лильке забавной, совсем не похожей ни на учительницу музыки вообще, ни на ту Иоланту, у которой они пили чай из таких тоненьких чашек, что Лилька опасалась нечаянно проткнуть фарфор пальцем.
Кажется, Наташа ничего не услышала. Быстро заморгав, словно только проснулась, она спросила:
— Что?
— Я говорю, что было бы куда спокойней, если с нами был… еще один мужчина, кроме Саши.
Лильку так и передернуло:
— Вот найдем дедушку, будет еще мужчина!
Сразу оторвавшись от окна, Саша спросил с нервным смешком:
— А там что, волки водятся?
— Не припомню… Но мало ли опасностей, кроме волков? К тому же, если вы, конечно, найдете пещеру, придется разбирать камни. Справитесь? Тогда ведь работали взрослые люди.
Постаравшись придать лицу безмятежное выражение, Лилька проговорила:
— А если эти камни кто-нибудь уже разобрал?
— Маловероятно, — откликнулась Иоланта. — Пятеро, оставшихся из нас, — уже старики. Если б вы не заморочили мне голову, разве я полезла бы надрываться?
— Но кто-нибудь из ваших мог же рассказать… Ну, кому-нибудь, — от волнения Лилька начала путаться. — Сыну там… Или еще кому-нибудь…
— И это маловероятно. Если хотите знать, мои милые, в свое время мы дали клятву.
Она сделала нетерпеливый жест, пресекающий Лилькины сомнения:
— Я не хуже тебя понимаю, что любую клятву можно нарушить. Но если б эта пещера с органом была обнаружена, о таком событии раструбили бы все… Как их теперь называют? СМИ. Телевидение, газеты. Нынешнее поколение не склонно хранить тайны.
Явно боясь обидеть ее, Наташа все же мягко возразила, поддержки ради ухватившись за собственную косу:
— Простите, пожалуйста, но не стоит так говорить обо всем поколении. В вашем тоже не было такого уж единства: одни сажали, другие сидели.
Иоланта хрипло рассмеялась. Лилька подумала, что зубы у нее, наверное, ненастоящие. Не могут быть в старости такие же белые, как у нее самой. У дедушки осталось всего несколько. И они были совсем желтыми. Но Лильке все равно нравилось, как он смеется.
— Многие из тех, что сажали, потом сами сидели. Так что мы были не так уж далеки друг другу.
— Вы чувствовали единство с теми, кто вас посадил? — Наташа все еще держалась за кончик косы. — Ни за что не поверю! А с тем, кто предал Генриха?
Иоланта устало вздохнула:
— Не слушайте этот старческий бред. Не было никакого единства, и быть не могло. Даже во время войны… Одни голодали, другие жирели.
— Не вы, да? — Саша взглянул на нее с надеждой.
Вытянув сухую, сморщенную руку Иоланта с гордостью сказала:
— Я, мои милые, полнее и не была.
Приняв их молчаливое уважение, она какое-то время, морща лоб, смотрела в окно, потом с отчаянием воскликнула:
— Бессмысленное предприятие! Я ничего этого не помню. Будто впервые вижу эти места.
— Мы еще не добрались до главного места, — попыталась успокоить ее Наташа. — Вы же не ездили этой дорогой! А там вы, может быть, вспомните.
— А если не вспомните, мы сами найдем! — выпалила Лилька, дав себе зарок не упоминать о картине.
У Иоланты весело подскочили брови:
— Это каким же образом, позвольте вас спросить?
— Сердце подскажет!
— Ах, сердце!
Неожиданно она протянула руку и погладила Лильку по голове. Саша сдержанно поправил:
— Интуиция, а не сердце.
— Боюсь, она тоже не особенно вам поможет.
Но этого он уже не услышал.
— Мам, мороженое несут!
Наташа невольно оглянулась и опять покраснела. На этот раз ее голос зазвучал сердито:
— Саша, имей совесть! У нас же денег в обрез, какое мороженое?
— Но это же, как ужин будет.
— Нет уж! Ужин будет настоящим. По крайней мере, горячим. А то ночью концы отдашь.
— Я-то?!
— И ты тоже.
Иоланта Сигизмундовна полезла в свой смешной баул за кошельком:
— Позвольте, я угощу.
Но достать его она не успела, потому что продавец мороженого протянул им всем по брикету:
— Держите.
— Мы… — растерянно начала Наташа, но тот не дал ей договорить:
— Вас угощают. Берите же, мне некогда.
Наташино лицо стало холодным, как тот кирпичик, что она держала в руке.
— Мы должны немедленно это вернуть, — произнесла она таким тоном, что Саша только открыл рот, но ничего не решился сказать.
— А, по-моему, не стоит этого делать, — беспечно возразила учительница.
Она первой без стеснения распечатала брикет. Слегка надкусив шоколадную мякоть, Иоланта Сигизмундовна сделала одобрительное движение головой, и только потом обернулась и, приподняв мороженое, как бокал, кивком поблагодарила их соседа.
Он улыбнулся в ответ, но как-то вскользь, продолжая смотреть на Наташин затылок, и все же Лилька успела увидеть его улыбку. И она ей понравилась.
"Не такой уж он и старый, — снисходительно решила она. — Иоланта вон на сто лет старше, но все равно ведь она — классная!"
Сашка мрачно спросил:
— А с чего это он нас угощает?
— Да ладно тебе! Сам же хотел, — зашептала Лилька, торопливо разворачивая мороженое. Она уже почувствовала, что Саша способен отобрать и ее порцию.
Откусив сразу побольше, она блаженно расслабилась: "Все. Теперь уже не отдашь…"
Но свое мороженое Сашка протянул матери:
— Я не буду.
— Я тоже, — ответила она с непонятным Лильке вызовом. — Иди, отдай ему.
— Я?
— А ты хочешь, чтобы я отнесла?
— Нет. Ладно…
Он нехотя поднялся и, обогнув Иоланту, которая неодобрительно хмыкнула, подошел к угостившему их человеку. Тот уже не улыбался и смотрел на Сашку снизу вверх с каким-то умоляющим в