Не давая боли в пятках справиться с собой, она побежала, прячась за кустами, к тем домикам, куда они с девчонками иногда лазили за малиной и ранетками, и где было целое множество коротких переулков, путаных, как коридоры лабиринта. В одном из тех домов Лилька однажды нечаянно отломила острую макушку доски в заборе и с тех пор старалась там не появляться. Хотя ее тогда и не поймали, ей все равно было стыдно.
Она металась от одного забора к другому, пугаясь собственного сердца, вытягивала шею и прислушивалась, присев на корточки. И нисколько не верила тишине, казавшейся подозрительно сонной — разве можно спать, когда такое творится? А шакалы и гиены умеют подкрадываться неслышно… И тот, третий, наверное, тоже… Кем бы он ни был…
Ее ни разу не потянуло заплакать: страх выжег слезы, но проступил на спине. Мокрая майка противно липла к телу, и Лилька попыталась отодрать ее, изогнувшись и сунув руку за спину. Но ткань, как заколдованная, тут же снова приклеилась к лопаткам. Лилька только рыкнула от злости и оставила майку в покое.
Правда, та ни в какую не давала забыть о себе: теперь, когда Лилька никуда не бежала, влажный материал стал остывать так стремительно, что у нее застучали зубы. Такого с ней еще не было, хотя в книжках она про это часто читала. Испуганно схватившись за нижнюю челюсть, девочка прижала ее покрепче и снова прислушалась. Теперь, если б сама Лилька не дышала так громко, тишина была бы почти неживой. Страшной.
Хорошо было бы прямо тут переодеться, как после тренировки — с лыжни Лилька тоже обычно возвращалась насквозь мокрая. Только сейчас ей, конечно, не пришло в голову захватить что-нибудь сухое. А кто бы до этого додумался? И потом, она же не подозревала, что страх такой липкий…
В щель деревянной ограды она посмотрела на дом, возле которого пряталась. Он отличался ото всех, и Лилька заприметила его давно, хотя сейчас рядом с ним присела, конечно, случайно. Просто силы как раз возле него и кончились.
Дом это походил на маленький такой, игрушечный замок. Не настолько маленький, чтобы в нем жили куклы, люди вполне могли тут уместиться, даже целой семьей. Но все же башенка была раз так в десять, а то и в двадцать меньше, чем в настоящем замке, каким Лилька его представляла, и флюгер казался совсем крошечным. Но у других домов вообще ведь не было ни башни, ни флюгера, одни только серые крыши… У этого черепица была морковного цвета. Девчонки смеялись над этой причудой, а ей нравилось, что этот дом такой, будто на нем вечером посидело солнце.
— Интересно, кто здесь живет? — пробормотала Лилька, вглядываясь в темные окна. — Может, колдун какой-нибудь? Они ведь не только в сказках бывают… Дедушка говорил, что даже ведьмы настоящие есть.
Как-то раз она лазила в этот огород за молодым горохом, но тогда, естественно, никого дома не было. Кто же ворует в присутствии хозяев? Тогда он вообще показался ей каким-то мертвым. Нежилым. Но сейчас, присмотревшись, Лилька увидела, что на веревке возле крыльца сушатся какие-то вещи. В темноте все они, как и кошки, казались серыми.
— Вот растяпы, — проворчала она и хихикнула. — Мне, что ли, оставили? Получается, мне!
Не раздумывая, Лилька неслышно сняла большой крючок на калитке и на цыпочках пошла по деревянному настилу прямо к дому. Цепной собаки здесь не было, это Лилька помнила еще с прошлого раза, хотя за год они вполне могли завести, и, на всякий пожарный, как говорил ее дедушка, она обвела взглядом постройки, сбившиеся в одну деревянную крепость. Ничего похожего на конуру не обнаружилось, но Лилька не позволила себе расслабиться. Она уже знала: собака — далеко не самое страшное, что может встретиться в жизни.
На веревке болтались какие-то ненужные Лильке полотенца и наволочки, но нашлась и футболка, которая оказалась подходящего размера. На этот раз и не подумав оглядеться, Лилька быстренько стянула свою маечку и надела сухую, от чего сразу стало спокойней и наконец получилось глубоко вдохнуть.
Повертев в руках влажный комок, она водрузила свою майку на место украденной: "Это же уже не воровство! Я же свою оставила".
От этой правильной мысли ей полегчало еще больше, и даже страх перестал дышать в спину, а отполз к черным не стриженым кустам крыжовника и там затаился.
Но на его место тут же втекла растерянность: "А теперь что делать?"
Надо было куда-то бежать, где-то прятаться, вот только Лилька представления не имела: куда и где? И ей никак не удавалось сосредоточиться, потому что это очень не просто сделать, когда стоишь посреди чужого огорода в чужой майке, а вокруг так темно, что от одного этого уже можно разреветься от страха.
Где-то внутри нее, как обычно, тихо прозвучал дедушкин голос: "Утро вечера мудренее".
— Я знаю, — шепнула она. — Только до утра ведь еще — ого-го!
Опасаясь занозить ногу, Лилька осторожно прошла к сарайчику, в который вглядывалась, отыскивая собачью будку. Ничего похожего на замок здесь не было, и она медленно потянула дверь на себя: "Скрипнет — не скрипнет?"
Тишина осталась не тронутой. Лилька заглянула внутрь, но ничего не разглядела и вошла, вытянув вперед руку. И сразу воткнулась коленом во что-то твердое.
— Топчан? И это для меня приготовили?
Ее неожиданно разобрал смех, с которым ей всегда трудно было справиться, особенно на уроках: "Ну, надо же! Меня тут прямо дождаться не могли!" Она горделиво прошлась вдоль топчана, уже чувствуя себя желанной гостьей. То, что это был всего лишь старый сарай, ее не смущало.
Вдруг невероятная догадка пронеслась то ли внутри головы, то ли перед глазами — Лилька не успела заметить: "Это же дедушкино волшебство!"
Если он хотел, что б она удрала через окно ("Еще бы! Конечно, хотел!"), то должен был и все остальное для нее подготовить. Как именно дедушка сделал это, Лилька не задумывалась. Разве он объяснял ей, как сделал ту лягушку или колобка? Но они ведь были. И как раз потому, что Лилька не понимала их устройства, они и становились волшебными.
Присев на краешек матраца, лежавшего на топчане, Лилька вздохнула и осмотрелась. Напротив стоял велосипед, который она сначала не заметила. Девочка подумала, что если придется удирать и отсюда, можно будет им воспользоваться. Вот только встать и проверить, накачаны ли шины, Лилька поленилась.
Воздух в сарае был теплым и полосатым оттого, что свет луны просачивался между щелями. "Днем полоски станут солнечными", — ей до того захотелось увидеть это, что Лилька вздохнула и подумала, что, может, в сараях тоже бывают свои привидения. Вдруг это они и есть такие длинные и прозрачные?
Нашарив рядом на полке большую, плотную тряпку, которая могла оказаться вполне приличным покрывалом, Лилька с удовольствием вытянулась на топчане и укрылась с головой. Не потому, что ей все еще было зябко, а чтобы всякие противные мысли не лезли раньше времени. Она же решила — утром.
Только один вопрос успел проскочить, пока девочка засыпала: "Где же этот орган? Дедушке в самый раз послушать его…"
Глава 2
И он ей приснился. Не дедушка, хотя его она с радостью повидала бы… Но Лилька увидела во сне орган — огромный, старый, темный и, вроде бы, пугающий, но никакого страха он не вызывал. Ее мучило только то, что орган молчит, только мрачно поблескивает рядами труб, но это было вполне понятно, не мог же он играть сам по себе! А Лилька не умела…
"Дура! — кричала она себе, не просыпаясь. — Учиться надо было! Дедушка же хотел…"
Неожиданно орган заиграл, хотя никто к нему и не приближался. Заиграл какую-то свою, очень подходящую ему музыку, переполненную звуками. Только вот они выходили немного странными… Лилька воображала совсем не такие.
— Да это же пианино!
Она подскочила и села на своем топчане, еще не проснувшись окончательно, но уже достаточно для того, чтобы сообразить, что сон кончился. А вот музыка и не думала кончаться. Наоборот, она набирала уверенности с каждым звуком, и Лильке показалось, что мелодия становится все красивее и насыщеннее.
"Это Бах, — решила она, припомнив, какие пластинки слушает дедушка. — Может, и нет, но очень похоже. Как это называется? Многоголосье… Да. А ведь Баха как раз на органе и играют! На конверте есть фотография…"
Ее так и сдуло с топчана, и, забыв об осторожности, Лилька вылетела из сарайчика. И первым делом увидела, что на веревке больше нет никакого белья. И ее майки, которая давно уже должна была высохнуть, тоже нет. Перед сном Лилька не загадывала совершить обратный обмен, эта мысль мелькнула у нее только что, но девочка растерялась так, будто лишь на это и рассчитывала.
Можно было, конечно, потихоньку ускользнуть через забор или даже прямо через калитку — попробуй еще догони ее, лыжницу-то! И она так и сделала бы, если б не музыка, заполнившая сад целым потоком звуков. Лилька чувствовала себя так, будто плыла против течения, уже чувствуя слабость, но ни на секунду не забывая о том, что добраться просто необходимо.
Тот человек, что играл… Почему-то ей представилась молодая, длинноволосая женщина с такими тонкими, почти прозрачными руками… Так вот, эта женщина могла что-нибудь слышать о том самом органе, раз уж она играет именно Баха.
Может, хоть одним ухом слышала, Лильке и этого хватит, чтобы додумать остальное! Она ведь только так щелкала всякие головоломки и решала кроссворды. Дедушка говорил, что у нее очень развито логическое мышление. И с сожалением добавлял: "Это не в меня".
Лильку его слова жутко обижали. Она предпочла бы обойтись вообще безо всякого мышления, только чтобы во всем походить на дедушку Ярослава.
"Сколько у них деревьев, — отвлекшись от мыслей о нем, она с удивлением огляделась. — Это уже не огород, а прямо сад какой-то! В мае, наверное, красотища такая! Ранетка вон… И на черемуху надо будет слазить. Не сейчас, конечно! Сейчас мне некогда…"
— Я только на минутку зайду. Просто отдам майку и как бы между делом спрошу про орган, — шепотом объяснила Лилька себе, не потрудившись уточнить, — между каким это делом?