Он весь содрогнулся, подумав о том, что может случиться с Себастьяном. С их миром без Себастьяна.
Ему вспомнилось, как Иоланта Сигизмундовна однажды сказала, когда он плохо подготовился к уроку: "На земле тысячи людей, никогда не слышавших Баха, Моцарта, Чайковского… А может быть, миллионы… Это несчастные люди. Ущербные. Но у любого из них есть шанс однажды услышать эту музыку. Хотя бы случайно! Но если он услышит то, как это играешь ты, и это будет звучать, как сейчас, тот человек так и останется без Баха в душе. Понимаешь, в чем трагедия? Он услышит, но не полюбит. Милый мой, ты должен играть так, чтобы каждый, кто слышит, влюблялся бы в эту музыку. Ты не имеешь права вредить Баху своей ленью!"
— И своей трусостью…
Он скрипнул зубами и поднял крепкий металлический прут, который заприметил сразу же, как пришел. Ему еще подумалось, что эту железяку точно кто-то специально приготовил для него. А может, так и было?
Стараясь не смотреть на клавиши, Саша произнес в полный голос:
— Я делаю это для Себастьяна. Чтобы ему никто не навредил.
Поддев "ре" на верхнем мануале, он с силой рванул клавишу вверх и зажмурился, будто могли полететь брызги крови. Но клавиша отлетела и упала почти беззвучно. Саша поднял ее и сунул в карман джинсов — на память. И снова нацелил прут…
Когда он выбрался из пещеры с последней охапкой труб, который складывал на самом краю, оказалось, что солнце уже уселось на макушку соседней скалы. Отсюда не было заметно течения реки, казалось, просто блестящая лента брошена между камнями. Потеряна девчонкой, слишком торопившейся навстречу кому-то… Как ее звали? Мария Барбара или, может, Лилька? Неважно. Это ее голос стекает по скалам в реку.
"Я слышу музыку! — у Сашки внезапно навернулись слезы, и защипало в носу. — Разве я когда-то слышал ее просто так? Это Себастьян остался во мне… Даже в этом мире остался. Разве это не доказательство? Все получилось! Я тоже остался в нем".
— Себастьян! — бесстрашно закричал он, надеясь, что та самая волна, что вытворяла с ним такие чудеса, уж как-нибудь донесет и эти звуки. — Тебя больше никто не тронет, слышишь?
Стремительно скатившись вниз, его голос нырнул в реку, и Саша улыбнулся: "Он услышит".
Приложив к глазу одну из маленьких труб, он огляделся и рассмеялся, напомнив себе того безобидного дурачка, который с похожей трубочкой целые дни напролет дежурил на перекрестке возле музыкальной школы, следя за машинами. Когда он долго не появлялся, Саша даже начинал беспокоиться и успокаивался, только заметив знакомую грузную фигуру в бесформенной куртке.
Ему показалось, что кто-то есть на берегу. Он прикинул: "Они как раз в ту сторону и покатятся. Если эти гады поймут, что орган сломан, то отпустят Лилькиного дедушку. Зачем он им теперь? Это не он сломал, это же ясно! А сделать его тут никто не сможет. Так что — фигу им с маслом!"
Подтолкнув ногой металлическую поленницу, Сашка засмеялся, проследив, как трубы с шумом катятся вниз, подпрыгивая на камнях. Скрежет и грохот тут же заглушил его смех, но это развеселило Сашу еще больше. Он закричал, склонившись над обрывом:
— Эй, кто там искал волшебный орган? Он катится к вам прямо в руки!
— Саша!
От неожиданности у него знакомо провалилось сердце, но в ту же секунду он узнал голос, который ему совсем не нравился.
— Это вы, — промямлил он, избегая обращаться к Игорю просто по имени. — А я тут…
Но тот ничего не услышал. Запыхавшийся и до смешного красный, с капельками пота на узких крыльях носа, он подскочил к Сашке и подхватил его на руки быстрее, чем тот успел запротестовать.
— Сашка, Сашка! — Он как-то странно смеялся и не больно тискал его.
Мальчик подумал, что этот человек, почти ему не знакомый, наверное, тоже искал его всю ночь и весь день. И, может быть, по-настоящему волновался. Но эта мысль только скользнула по поверхности, никак не отозвавшись в душе. У Саши возникло странное чувство, будто это сейчас он очутился в незнакомой реальности, где этот человек уже занимает какое-то место в его жизни. И все это даже более странно, чем то, что случилось в Ордруфе.
Он настойчиво высвободился, но Игоря это, кажется, не задело.
— Так ты был здесь? В этой пещере? Все это время? Но ведь мы же всю ее обыскали!
— Нет, я не здесь… То есть…
— Как же Лилька потеряла тебя? Ты спрятался?
"Зачем он спрашивает? Разве я могу ему рассказать? Спрятался… Он считает меня каким-то идиотом?" — он резко ответил:
— Я не прятался. Вот еще! А где мама?
— У реки… — ликование, от которого лицо Игоря уже лоснилось, сразу угасло. — У нас ведь, знаешь, уже всякие недобрые мысли в голову лезли.
— Вы решили, что я утонул?
У него едва не вырвалось: "Вы надеялись…", но Саша и сам понимал, что это было бы чересчур даже для Игоря. "Может, он и не плохой, — подумал он вяло. — Только зачем он вертится рядом?"
Игорь произнес слишком убедительно, и Сашке показалось, будто это он сам придумал:
— Твоя мама в это не верит.
— Она не верит и в то, что мой отец погиб.
Он посмотрел на Игоря испытующе, но тот кивнул с таким видом, будто принимал это, как нечто естественное. "Или все же прикидывается?" — Сашке самому уже было тошно от этих мыслей. А еще больше оттого, что вообще приходится думать о чем-то плохом, хотя всего час назад ему казалось: вот он вернется к маме, и все будет так замечательно, как только может быть.
Неожиданно Игорь лукаво, а Сашке показалось — зловеще — подмигнул ему:
— А знаешь, мне, кажется, удастся уговорить ее все же в это поверить!
— Что? — его охватила обида на, как все, оказывается, изменилось без него. Выходит, он вернулся совсем не в тот мир, который покинул и куда так рвался.
Внезапно его обожгло: мама у реки!
— Там же эти! — выкрикнул он и бросился к краю площадки. — Те, которые Лилькиного дедушку… Они уже здесь, я слышал!
Не произнеся ни слова, Игорь подскочил к нему, схватил за руку и, потянув за собой, начал спускаться. У Сашки захватило дух: он не решился бы так прыгать по камням в одиночку. Но рука у Игоря была крепкая, и, хоть мальчику было это неприятно, он опирался на нее, как на посох, который не может подвести. В висках у него пульсировал совсем другой страх: "Мама!" Что там с мамой?
Они молчком добрались до берега, и только здесь Игорь выпустил его руку и поднял большой камень с острыми углами. Сашка тут же нашел похожий, только поменьше, но Игорь отрывисто бросил:
— Сиди здесь. Еще не дай Бог…
— Это моя мама, — процедил Сашка, глядя ему в глаза. — Я не собираюсь тут прятаться.
— Ладно, — не сразу ответил тот. — Пойдем вместе. Где ты их видел?
— За тем уступом. Если еще не ушли…
Шаг у Игоря стал каким-то кошачьим. Сашке сразу вспомнилось, как, взбираясь на скалу ночью, он пытался двигаться так же. Сейчас он почувствовал себя ограбленным оттого, что у Игоря это получилось лучше. Может, он научился этому в цирке? Почти бесшумно Игорь подкрался к гранитной преграде и осторожно заглянул туда. Потом обернулся:
— Никого.
— Да? — растерялся Сашка. — Может, я ошибся?
— Остается одно: искать. И тех, и других, — он усмехнулся. — Кажется, это становится делом моей жизни. Есть такая профессия — искатель?
Нервничая все сильнее, Сашка отозвался отрывисто:
— Понятия не имею. Собаки есть — ищейки. Наверное, и люди бывают.
Ему совсем не хотелось разговаривать. Просто болтать о пустяках сейчас казалось ему почти предательством. К тому же, в тишине они сразу могли бы расслышать голоса — и своих, и чужих.
Не выпуская из рук камней, они направились в обратную сторону. Сашка то и дело вытягивал шею и замирал, но берег словно вымер. Наконец он не выдержал:
— Где же мама?
— Я не должен был отпускать ее.
У Сашки мороз по коже пробежал от того, как прозвучал голос Игоря. Если б ему не был настолько неприятен этот человек, он решил бы, что должен подбодрить его, хотя минуту назад сам нуждался в утешении. Забежав вперед, он повернулся к Игорю и сказал, изобразив абсолютную уверенность:
— Не беспокойтесь, мама найдется. Она никогда не исчезнет. Как некоторые…
Спохватившись, что сболтнул лишнее, он с подозрением уставился на Игоря, но тот даже не поинтересовался, кого это Сашка имеет в виду. Только серьезно кивнул, подкинул в руке камень и проговорил с насмешившим Сашку мальчишеским выражением:
— Мы отобьем ее, если что.
— Еще бы! — откликнулся Сашка басовито, и, будто впервые услышав свой голос, изумленно подумал: "Неужели я запел бы дискантом, если б остался Себастьяном? Да я сроду не пищал!"
— Стой!
Игорь схватил его за локоть и поднял камень к плечу. Теперь Сашка тоже расслышал, что за кустами ивы кто-то бежит им навстречу, отчаянно хрустя камнями. У него ёкнуло сердце, но в мыслях родилось решительное: "Да я ему сейчас!"
Кусты громко, возмущенно зашуршали, не принимая присутствия человека. Сашка весь напрягся, но не сделал назад ни шагу. А в следующую секунду уже рассмеялся от радости, опустив камень:
— Лилька!
— Сашка! — завопила она так, что Игорь выронил свое оружие. — Я так и знала! Когда с горы что-то посыпалось, я сразу подумала, что это ты там! Ой, это вправду ты!
Она прыгала возле него и повизгивала:
— Сашка, ты нашелся, нашелся! Ты где был? У меня чуть крыша не съехала, когда ты пропал!
— Твой дедушка здесь! — выпалил Саша, решив, что с этим нельзя медлить.
У нее мгновенно вытянулось лицо:
— Здесь? Где?
Сашка замялся:
— Вообще-то, я его самого не видел. Только голос слышал одного из тех…
— Но дедушка с ними был?
— Тот про пещеру выпытывал. У кого еще он мог спрашивать? А мама где?
Быстро глянув через плечо, Лилька махнула рукой:
— Они там с Иолантой тащутся. Идут, то есть. Сейчас дойдут. А ты где этот голос слышал?
Сашка смутился:
— Да мне показалось, что здесь. Вон там! Но там никого уже нет. Я, наверное, перепутал.