У Лильки вдруг остановился взгляд:
— А что там с горы падало?
— Да нет! — заторопился он. — Это трубы. От органа. Вот грохот был, да?
— От органа? А он что, сломался?
— Ну да. Совсем, — Сашка подскочил. — Слушайте, эти придурки, наверное, побежали посмотреть, что там свалилось! Надо было нам там ждать. Я же на это и рассчитывал: что они увидят и поймут, что органа больше нет. Они ведь отпустили бы твоего дедушку, если б все поняли?
Игорь, который все это время молча слушал их, отрывисто бросил:
— Пойдемте. Надеюсь, мы успеем. Хотя… Может, лучше вам все же остаться здесь?
— Нет! — выкрикнули они почти в голос.
— Ну, ладно. Только держитесь за мной. И знаете что? Не надо геройствовать. Если там будет действительно опасно, лучше убегайте. Вы все равно с ними не справитесь.
Лилька посмотрела на него сердито:
— Я уже один раз убежала. Ну, и что вышло? Теперь ищем его. Может, еще и драться придется.
"Тебе!" — Сашка насмешливо скосил на нее глаза, но Лилька не заметила. Решив, что ему придется следить за ней, Сашка пошел рядом, не пытаясь догнать Игоря. Когда впереди блеснула первая из слетевших со скалы труб, он тихонько вскрикнул:
— Вот! Они где-то рядом.
Лилькина рука сама нашла его ладонь, и Сашка не стал сопротивляться. В конце концов, никто на них не смотрел, а если ей так легче… Сам он лет с пяти не держался ни за чью руку, но девчонка есть девчонка.
— Моторка! — вдруг вскрикнула она, а Игорь так пронзительно свистнул в два пальца, что девочка посмотрела на него с уважением. — О, вот это да!
"Подумаешь! — Сашка высвободил ее руку. — Этому каждый дурак может научиться".
— Это они удрали? — не заметив, как он отделился от нее, возбужденно кричала Лилька. — Мы победили, да? Они ведь не увезли дедушку, правда? Зачем он им теперь? Побежали! Он где-то здесь.
Они перепрыгивали через побитые трубы и запинались о них, но что впереди по-прежнему не было видно, потому что берег огромным гребнем динозавра преграждал целый ряд больших камней. Добравшись до них первым, Игорь с разбегу заскочил на средний и застыл в неестественной позе, разведя руки.
"Там что-то…" — только успел подумать Саша, а тот уже спрыгнул назад и бросился к Лильке, то ли пытаясь удержать ее, то ли спрятать. Но, не сделав ни того, ни другого, Игорь только тяжело перевел дух и положил руку ей на плечо.
Сашка со страхом подумал, что еще не видел у Лильки такого лица. Это было не ее лицо.
— Что? — И голос тоже был совсем чужим.
— Я не знаю, — Игорь судорожно откашлялся, — твой ли это дедушка… Я не видел его… раньше.
Не вырываясь, она подошла вместе с ним к каменной преграде. Догнав их, Саша тоже заскочил на камень и едва не вскрикнул, хотя Лилька и не кричала. Голова, лежавшего на берегу старика, была вся в крови и лица почти не было видно, а рядом валялся влажно поблескивавший острый камень.
"Это ее дедушка", — подумал Саша, хотя тоже не видел его раньше.
Лилька спрыгнула вниз и медленно подошла к старику. Не оглянувшись на них, она села рядом, обхватив голые колени. Боясь приблизиться к ней, Саша весь сжался от того же острого чувства жалости, которое впервые испытал, когда Лилька смотрела на него через окно, а он пытался уйти от нее.
Наконец он решился и заглянул ей в лицо. Оно оказалось мокрым, хотя Лилька ни разу не всхлипнула.
— Это ты виноват! — Вдруг сказала она сквозь зубы. — Ты сломал орган, и они разозлились. Кто тебя просил его ломать?
"Я защищал Себастьяна," — ответил он про себя, но вслух этого не произнес. Лилька все равно не услышала бы его.
— Зачем ты только вернулся?! — Добавила она, поглядев на него с ненавистью.
Саше стало так больно от этих слов, как если бы она ударила его. Лучше бы ударила. Он стерпел это, но подумал: "Может, мне действительно не стоило возвращаться? Никто меня тут не ждал. Даже мама… Раз этот Игорь так мне подмигивает…"
Быстрый Лилькин взгляд полоснул его:
— Беги! Радуйся! Вон твоя мама…
Саша обернулся так резко, что едва зародившаяся обида на мать вылетела от этого движения. Еще не видя тела старика, мама бежала к ним с противоположной стороны и, задыхаясь, что-то выкрикивала на ходу. Саша рванулся к ней, мгновенно забыв о Лильке, уже чувствуя, что все-таки нужен этому миру, который выбрал сам.
— Мам!
Он с разбегу уткнулся ей в грудь, и сам едва не расплакался оттого, что она рыдала так громко, и никого не стесняясь. До сих пор Сашка даже не подозревал, что она может плакать навзрыд, точно так, как показывают в кино. Ее руки то судорожно стискивали, то гладили, то вжимались в колючий ёжик его волос.
— Солнышко мое! Любимый мой мальчик…
В ее глазах не было неправды, и Сашка прочел в них то, чего ему хотелось больше всего: ни один мужчина на свете не будет значить для нее больше, чем он, Сашка. Его потянуло победоносно посмотреть на Игоря, и тут он вспомнил, что сзади Лилька. Обхватив маму за шею, Сашка быстро нашептал ей о том, что произошло. Она тихо ахнула, но не выпустила его.
— Пойдем к ней, — позвала она. — Мы должны быть с ней рядом. Теперь уже не может быть иначе.
Но Саша не двинулся с места:
— Она злится на меня.
— За что? — удивилась мама.
"Попробуй объясни", — вздохнул он.
— За то, что я потерялся, а теперь нашелся, — сказал он, хотя правильной была только вторая часть фразы.
— Просто ей больно, — мама опять прижала руку к его колючкам. — И она пытается сделать больно другим, чтобы самой стало легче. Лилька еще совсем маленькая. Но ты ведь уже взрослый! Пойдем.
Саша покорно сделал несколько шагов, издали пытаясь расслышать, что говорит девочке Игорь. Он присел с ней рядом и опять зачем-то обнимал за плечи. Кажется, Лилька не протестовала, а Сашку всегда раздражало, когда до него пытались дотронуться.
— Ты не останешься одна, — сказала его мама, опустив слова соболезнования, которые обычно ничего не значат.
Лилька взглянула на нее исподлобья.
— Ты будешь жить с нами, — словно не заметив этого взгляда, продолжила мама. — Если ты, конечно, не против. Дом у нас большой.
— Это Сашкин дом, — выдавила она сипло и отрывисто кашлянула. — Он говорил мне, что это его…
— Прости, пожалуйста, а что это меняет?
— Может, он не захочет…
Удержав в себе желание сказать гадость, Сашка равнодушно произнес:
— Да пожалуйста!
Опустив голову, Лилька немного помолчала, потом начала подниматься. Игорь поддержал ее, но она отдернула руку.
— Саш, — неуверенно позвала она. — Иди сюда… На минутку.
Наверное, он и так не стал бы сопротивляться, но Наташа легонько подтолкнула его. Дернув плечом, Саша неохотно пошел за девочкой к реке.
— Ну, что?
Теперь глаза у Лильки были совсем другими, виноватыми. Опередив ее, Саша сказал:
— Можешь не извиняться. Я сам терпеть не могу извиняться. Если только перед мамой…
— Она, правда, разрешит мне жить с вами?
— Она же сказала!
— А она… не передумаете? Нет?
— Нет! — Рассердился он. — Думаешь, она из тех, кто только треплется?
Лилька испуганно замахала руками:
— Ой, нет! Я совсем так про нее не думала! — Она вздохнула. — И я совсем не хотела сказать, что лучше б ты не возвращался. Знаешь, как я перепугалась, когда ты исчез! Взял и в воздухе растворился… Он весь так дрогнул, как будто волна прошла. И тебя нет! — У нее даже губы искривились оттого, как отчетливо все вспомнилось. — Я как заорала… Не смейся! Я тебя так искала!
— Вот я и нашелся, — он улыбнулся краешком рта. — Ладно, брось. Я не злюсь. Хорошо бы и ты больше не злилась.
Она совсем по-детски заверила:
— Я больше не буду. Я пойду скажу ей, что мы обо всем договорились? Ой, а вон Иоланта твоя! Сейчас она тебе задаст! — Лилька шкодливо хмыкнула, потом вспомнив, вся сморщилась и бросилась к Наташе.
— Я и не сомневалась, что ты найдешься, — невозмутимо сообщила учительница, извлекая из седых волос запутавшийся листик ивы, похожий на крылышко лесного эльфа, о котором рассказывал брату Себастьян. — Такие мальчишки, как ты, бесследно не теряются.
"Она еще не заметила, — понял он. — Лилькин дедушка, может быть, был последним из них, кроме нее. В этом мире. Она должна хотя бы главное знать".
— Никто из ваших не был предателем, — обойдясь без прелюдии, сказал Саша. — Генриха… То есть, отца Генриха не расстреляли. И на рудники его не ссылали. Сто процентов. Он просто не… не мог к вам вернуться. Зря вы столько лет никого из них не хотели видеть.
Взгляд у нее задумчиво ускользнул, и Сашка не понял: поверила она ему или нет.
— Там… — начал Саша, но не подобрал слов и только указал рукой.
— Это Ярослав? — Оглянувшись, спросила она тем же ровным голосом, каким приветствовала ученика.
— Они убили его. И все из-за этого проклятого органа. Я… Я разломал его.
Иоланта Сигизмундовна посмотрела поверх его головы и зачем-то старательно пригладила волосы, которые речной ветер тут же растрепал.
— Это вандализм, — без возмущения заметила она. — Но в данном случае я не могу тебя осуждать. Не вини себя, милый мой! Мне и самой когда-то хотелось его уничтожить. Жаль, что я этого не сделала… Оказалось, что я могла спасти Ярослава.
— Вы тоже не виноваты! — заспорил Саша. — Откуда вы тогда могли знать, что так получится?
Бесстрастно выслушав его, Иоланта Сигизмундовна сказала:
— Я столько лет не желала здороваться с ним. Но я должна хотя бы проститься.
Саша проводил ее взглядом, впервые подумав: "Вот ей досталось…" Потом отошел к воде, исходившей голубыми бликами и едва слышными звуками.
"Они теперь везде, — отметил он и мысленно заговорил с Себастьяном. — Ты тоже их слышишь? Ты, наверное, в миллион раз больше слышишь! А я только сейчас начал… Я, конечно, никогда не стану таким, как ты. А зачем? Ты уже был, а меня еще не было. Я уж постараюсь, чтоб после меня тоже что-нибудь осталось… И дети, и еще что-нибудь большое. Ты ведь поможешь мне? А, Себастьян?"