— Тебе придется полежать здесь.
— А ты? — глаза у нее стали испуганными. — Ты все еще собираешься к нему? Но ты ведь вернешься?
— Я не поеду.
— Ну и правильно! — Лилька обрадовано заторопилась. — В чем тут разбираться? Пока за тобой ходили, я лежала и думала: как же это страшно! На самом деле страшно. Мы ведь могли погибнуть с тобой, даже не помирившись. И уже ничего бы не было. Ничего, о чем мы мечтали. Это так глупо — то, что случилось! — разволновавшись, она стала сжимать его руку. — Не авария, а то, что раньше… Ну, ты понимаешь… Это было не что-то настоящее. Одна только глупость. И из-за нее мы все могли потерять. Все наше будущее. Сашка, что мы делаем?
Он другой ладонью накрыл ее беспокойную руку.
— Игорь здесь.
— Что?
Движение в его ладонях замерло, будто голый птенец все же замерз.
— Он здесь. Я уже съездил к нему, — Саша помолчал, разглядывая часы у себя на запястье. Высвечивавшиеся цифры ни о чем не говорили.
Лилька громко сглотнула:
— Ну, и зачем он приехал?
— Это я его привез. Он… — Саша продохнул. — Он вены себе вскрыл. Слава Богу, что я успел. Его сейчас тоже отхаживают. Говорят, опасности нет. Он выживет.
Ее голос показался ему чужим:
— Зачем ты это сделал?
От изумления Саша даже решился посмотреть ей в глаза. Они стали узкими и холодными.
— Если б он умер, на этом все и кончилось бы. Он же сам этого хотел! Зачем ты ему помешал?
— Вот это да! — он все еще не мог поверить, что Лилька говорит всерьез. — Это ты о человеке, в которого влюблена с одиннадцати лет?
— Да! — выкрикнула она и задохнулась болью.
Саша испуганно зашептал:
— Тише! Тебе нельзя так кричать. Да и меня сейчас выгонят.
— Ты так помог бы мне, — проговорила она уже бесстрастно.
— Это не помогает! — он оттолкнул ее руку. — Как будто ты не видела, как живет моя мама! Пятнадцать лет прошло, а для нее все также никого, кроме отца, не существует. Ты забыла? "Слава тебе, безысходная боль!" Безысходная. Если у тебя это также, мне лучше вообще уйти. Какое еще будущее? Я уже насмотрелся на одну такую пару… Хочешь, чтобы я тоже однажды вскрыл себе вены?
До подбородка натянув застиранный пододеяльник, Лилька глухо сказала:
— Уходи. Правда, так будет лучше. У тебя в любом случае оно есть, это будущее. Я вижу… И без меня оно еще скорее настанет.
— Я уезжаю, — Саша встал. — Вообще — в Питер.
— У тебя же каникулы.
— Весело будет провести их здесь!
— Действительно. Уезжай.
Он стиснул кулак и опомнился:
— Вот ключи от его машины. Кого попросить заехать к тебе?
Пододеяльник пополз еще выше:
— Никого не надо. Какое кому дело?
— Кто-то же должен забрать тебя отсюда.
— Сама доберусь. У меня всего лишь мозги стряхнулись.
— Они и раньше у тебя не на месте были… Ладно, поправляйся.
Выкрикнутое Лилькой его имя заставило Сашу остановиться.
— Что еще?
— Ты так и уйдешь? — она высунула голову и растерянно моргала. — Ты же навсегда уходишь!
— И что я должен сделать? Произнести какую-нибудь эпохальную фразу? Не надо ничего придумывать. Мы уже столько наговорили…
У нее задергался подбородок:
— Мы же были лучшими друзьями…
Вскинув руку, Саша с пафосом произнес:
— Так сохраним же светлую память об этих днях!
— Годах, — поправила Лилька. — Да стой ты! Не можешь ты просто так уйти! Ты же всегда был главным человеком в моей жизни.
Он опустил руку:
— В твоем детстве. Это немного разные вещи.
— Не знаю. Разве детство — не самое главное в жизни?
— Может, и так. Но у него есть один чудовищный недостаток: оно заканчивается.
В палату заглянула еще незнакомая ему медсестра с белой трубой на голове:
— Вы уже уходите?
Он улыбнулся Лильке:
— Видишь? Наше время истекло. Ничего не попишешь.
И подумал: "Господи, у меня сейчас сердце разорвется. А я думал, это всего лишь фраза…"
— У Баха было две жены, — неожиданно сказала Лилька, глядя на него испытующе.
— Я помню. К чему ты это?
— Ты понимаешь.
— У нас все не так.
— Но в тебе тоже есть это, — она покрутила рукой. — Способность к новой любви.
"Я не хочу никакой новой любви, — Саша смотрел на ее лицо серое от боли, и не верил, что когда-то сможет забыть его. — Лилька, дурочка, что же ты натворила!" Взявшись за ручку двери, он весело сказал:
— Конечно. А в ком ее нет?
Глава 9
— У него могучий организм, — доверительно сообщила ей дежурная врач. — Только, вроде как, трупом привезли, а гляди-ка! уже на ногах. А ты, девочка, что-то все киснешь. Так я запущу его?
— Запускайте, — согласилась Лилька и опять расслышала в себе то, что в последние дни звучало все отчетливее: "Я не хочу его видеть". И это был вовсе не страх вновь потерять голову и ощущать лишь то, как внутри все стягивается желанием. Перекрутится чуть больше и лопнет… Сейчас этого не было.
Противным, как у сварливой служанки голосом, дверь возвестила, что к ней пришли. Упершись руками, Лилька поднялась повыше, чтобы хотя бы не лежать перед ним: "И так в постели встречаю!" Несколько дней, много часов подряд, Лилька представляла этот момент ("Встречи или не встречи?"), и с каждым разом краски становились все тусклее, а слова банальнее. Теперь она уже и не знала, что сказать ему.
Первым делом она увидела перебинтованную руку и перевела взгляд на вторую — такую же. На Игоре была вылинявшая больничная пижама, и от этого он показался ей похожим на арестанта: "Пытался вырваться на свободу, а его опять загнали на каторгу". Лилька молча осмотрела его осунувшееся, покрытое светлой щетиной лицо, тяжелую складку, следующую за подбородком, редкие волосы между отворотами пижамы: "Это и есть тот человек, ради которого я все разрушила?"
— Это всего лишь я, — сказал Игорь так, будто она произнесла свое разочарование вслух.
— Как вы себя чувствуете? — вежливо спросила Лилька, начисто забыв все заготовленные фразы.
— Еще чувствую. Как твоя голова?
— На месте.
Ей хотелось спросить, не приезжала ли Наташа, но было страшно снова причинить ему боль. Он сам сказал:
— Похоже, мы друг у друга единственные посетители. Жаль, "передачки" у меня с собой нет. Кормежка здесь — полное барахло.
"Особенно в сравнении с Наташиными обедами", — Лилька неловким жестом указала на стул:
— Вы садитесь. Когда вас выписывают?
— Меня не выписывают, — Игорь опустил голову, не стесняясь показать, как мало осталось на ней волос. — Ты не знала? Суицидников переводят в психиатрию. Теперь пожизненно буду у них на крючке.
— Но вы же не… больной!
Игорь только взглянул на нее и ничего не ответил. От него сильно пахло лекарствами и табаком. Ее это удивило:
— Вам разрешают курить?
— Никотином меня не убьешь. Не знаю, разрешат ли в психушке…
Подавшись к нему, Лилька спросила шепотом:
— Вы боитесь? Там ведь ужас, наверное… А нельзя как-нибудь… сбежать?
— Как сбежать? — оторопел он.
Поерзав, Лилька устроилась поудобнее и торопливо заговорила, то и дело поглядывая на дверь:
— Да так, сбежать и все! Думаете, им больше делать нечего, как искать вас?
— Не знаю… Саша сказал им адрес. Они потребовали.
— Но это же их… Наташин адрес!
Игорь невесело поддержал:
— А там меня уж точно не будет.
— Вот видите!
— Нет, Лилё, ничего не выйдет. Положение барахлянское… Они обязаны сообщить на работу. Меня обложили, как того волка.
"Какого волка?" — не поняла Лилька, но спросила о другом:
— А если сменить работу?
— Ты смеешься? — он неуверенно улыбнулся.
Но ее уже понесло:
— Все сменить! Работу, дом, город. Уйти куда глаза глядят. Начать все заново. Вот, что вам сейчас нужно!
— А тебе?
Она сразу притихла:
— Мне?
— Ты тоже готова все поменять?
— Я… Мне-то зачем?
Игорь опустил голову на руку, упиравшуюся в колено:
— Единственное, чего я хочу, это все вернуть. А не менять.
— Только ничего уже не вернется, — жестко сказала Лилька.
— Я знаю. Тогда какая разница — психушка или что-то другое?
Выпрямившись, она потребовала:
— Поднимите голову!
Равнодушие в его взгляде дало тонкую трещину:
— Что?
— Там вас будут… унижать. Вам все равно?
— Нет, — не сразу ответил Игорь. — Вот этого мне не хочется. Хоть я и шут…
— Вы сами учили меня, что быть шутом — это не унизительно! Это значит: быть выше гордыни.
Разговор получался совсем не таким, какой Лилька воображала, и это ее взбудоражило. Потому что тот, придуманный разговор выходил слезливым и тягостным, а это было совсем не то, что сейчас могло вытянуть обоих.
Игорь вдруг рассмеялся:
— Что я выслушиваю? Бежать. Просто бред какой-то! В сорок три года стать бродягой?
— Слабо? Если хотите, я могу составить вам компанию. Меня тоже ничто тут не держит… Создадим такой крошечный цирк Шапито. Я научилась жонглировать пятью шариками. И потом, не обязательно ведь отправляться на край света! Вы же можете просто пожить в том домике в горах. Хотя бы лето, а потом все забудут. Думаете, цирковые от вас отступятся? Вы же лучший!
— О, да!
— Если только за границу больше не выпустят… Ну, и подумаешь! Мы еще и здесь не все дыры объехали.
Даже не улыбнувшись этому, Игорь спросил, как ей показалось, с неприязнью:
— Тебе так хочется спасти меня? Зачем?
— Ну, — Лилька смутилась и потерлась щекой о плечо в больничной сорочке. — Вы же… Послушайте, я не преследую никакой цели! Я просто хочу вам помочь. Вы меня в чем-то подозреваете?
На этот раз его губы смягчились:
— Ну, что ты… Видимо, мой барахлянский мозг отказывается верить, что я еще кому-то нужен.
— Если хотите… чтоб было легче… я могу пожить там с вами, — предложила она и поспешно уточнила: — Просто пожить. Как дачница.
Его смех слегка обнадежил, но Лилька предупредила себя, что еще рано праздновать победу.