— Дачница, — повторил Игорь с таким удовольствием, будто впервые слышал это слово. — Я никогда еще не пускал в свою хибару дачников.
— Надо же когда-то начинать! — с оптимизмом заявила Лилька, поражаясь тому, как ей удается выдавливать из себя эту бодрость. Разве перед ней тот человек, которого ей хотелось бы спасать от всего на свете? Последние десять лет Лилька думала, что это он самый… А теперь, если внутри нее что-то и откликалось, то совсем глухо, как на дне глубокой ямы. Она подумала: "Эта яма образовалась от того, что ушел Сашка. Я продолжаю ребячиться и храбриться, чтобы не видеть ее. Только ведь однажды придется".
Заметив, что она притихла, Игорь похлопал по одеялу:
— Нам обоим придется начинать сначала, — он сморщился. — Я все же надеялся, что она хоть заедет. Нет. Отрезала. Поделила мир надвое.
"И оставила сына на своей половине", — договорила Лилька про себя.
— Я всегда думала, что влюблена в вас, — внезапно вырвалось у нее.
— Я знаю, что ты так думала. Это… откликалось во мне.
— Они никогда не поймут, почему мы… почему это произошло. Они не захотят понять!
— А это можно понять? Я и сам не понимаю.
"Я помню, как пахнет его кожа", — обнаружила Лилька, и это воскресшее ощущение отдалось в сердце холодком испуга. У Игоря остановился взгляд ("Все-таки зеленый!"), но он с усилием моргнул и отвел глаза.
— Теперь ты так больше не думаешь?
— Не знаю. Я сама уже не знаю, что думать!
Скрестив перебинтованные руки так, будто защищался от нее, Игорь внятно, чтоб она хорошо расслышала, произнес:
— А я думаю, что мы с тобой вряд ли сможем помочь друг другу.
Это кольнуло, но не настолько сильно, как Лилька могла предположить. Она ответила так спокойно, что самой понравилось:
— Я тоже так думаю.
А вот он удивился, а приготовиться, чтобы скрыть это получше, не успел. Не дав ему опомниться, Лилька продолжила:
— Я ведь не о будущем говорила, а о настоящем. Нам обоим надо выкарабкаться.
— И тебе?
"Кажется, он принял меня за кошку: встряхнулась и пошла", — она обиженно замолчала. Но Игорь уже с виноватым видом потер лоб:
— Ты прости… У меня тоже, кажется, мозги не на месте.
— Да ничего. Я думала, вы вообще ко мне не зайдете.
У него заметно набухли губы, точно Игорь собирался заплакать. Лилька не дала ему заговорить:
— Чего вы боитесь? Работу потерять? Вы ведь с жизнью собирались расстаться, а теперь пугаетесь какой-то ерунды!
— Это все кажется ерундой только, когда не хочешь жить, — рассудительно заметил он. — Но если жизнь продолжается, все становится не таким уж не важным.
Откинувшись на подушку, Лилька холодно сказала:
— Как хотите. Почему я вас уговариваю? Это ведь не меня упекут…
— Подожди! — перебил Игорь и опять принялся тереть лоб с видом мученика. — Как же мы отсюда сбежим? Разве это возможно?
Ей стало смешно. Этот человек прожил на свете в два раза дольше, чем она, и работал в цирке, а так до сих пор и не понял, что невозможного не бывает. Надо было рассказать ему про орган и про Себастьяна, тогда у него не родился бы этот детский вопрос. Впрочем, как раз не детский. Это взрослые уже ни во что не верят. Скоро и она разучится…
— Это проще простого! — заявила Лилька, на всякий случай вновь покосившись на дверь. — Думаете, они следят за нами? Да им и дела нет. Выйдем отсюда и все! А там…
Она пошарила под матрацем и достала ключи.
— Там ваша машина!
— Саша привез меня на ней?
— А как еще? Не на мотоцикле же…
— Действительно. И что? Мы просто сядем и уедем?
— Ну да, — Лилька почувствовала себя уставшей от этих бесконечных объяснений и уговоров. — Решайтесь. Завтра можем и рвануть.
Игорь повторил как-то испуганно:
— Завтра.
"Сашка уже тащил бы меня к машине", — это мгновенное сожаление показалось ей нечестным. Хотя она знала, что Игорь тоже, каждую секунду сравнивает ее с Наташей. Как будто они все еще были вчетвером, только двое других помалкивали.
— Действительно, — снова сказал он. — Так завтра?
Он вышел с таким задумчивым видом, что Лилька забеспокоилась, как бы его не разоблачили раньше времени. Спрятав ключи, она вытянулась на постели и закрыла глаза. От напряжения и духоты голову сдавливало металлическими кольцами. Ее счастье, что в палату до сих пор никого не подселили. Вернее, на одну ночь положили старушку в смешном самодельном чепчике, но утром та уже исчезла. Лилька может и не вспомнила бы о ней, если б перед самым рассветом не проснулась от того, что старушка в полной темноте громко жевала колбасу. Это Лилька определила по запаху. Ей пришлось перевернуться на живот и уткнуться в подушку, чтобы не расхохотаться на всю палату.
Стараясь снова не стряхнуть голову, Лилька сползла с кровати и, придерживаясь, добралась до окна. Шпингалет, похоже, не поднимали с самой зимы, и она с ним не справилась. Встав на пустую койку, Лилька дотянулась до форточки и открыла ее настежь. В лицо пахнуло свежим дыханием весны и запахом черемухи, которая уже отцветала, а холода так и не наступили.
Держась за перекладину окна, Лилька жадно глотала воздух, и жмурилась, разглядывая его прозрачное, дрожащее марево. Бесцеремонный треск мотоцикла разбил тишину, похожую на зависшую каплю росы. Лилька высунулась в форточку и едва не потеряла равновесие.
— Сашка!
Капля качнулась, и Лилька рухнула на кровать.
— Сашка…
В голове катался раскаленный шар, без труда расплющивая короткие вопросы: "Это был он? Почему мимо? Всё — мимо?" Она зашлась плачем, корчась на чужой кровати, еще помнившей другие слезы. В горле клокотало и хрипело: это были звуки, которых Лилька не слышала раньше. И все вокруг тоже было не из ее жизни. А тот единственный мальчик, который был самой этой жизнью, промчался мимо, даже не притормозив…
Лилька вскочила и вскрикнула, схватившись за голову, но сумела дойти до кровати и вытащить из-под матраца ключи. Зажав их в кулаке, она кое-как напялила больничный халат, и выглянула в полутемный коридор. В конце его мелькнула медсестра и повернула в последнюю палату. На всякий случай держась поближе к стене, Лилька дошла до лестницы и спустилась на первый этаж.
"Он трусит, — подумала она об Игоре почти с презрением. — Ну, и черт с ним! Пускай остается. Он просто уже слишком старый, чтобы на что-то решиться".
Саша учил ее водить машину еще прошлым летом, но Лилька была уверена, что все вспомнит. Нужно было вспомнить. Стараясь не потерять шлепанцы, отчего заболели большие пальцы, она почти бегом пересекла двор и прижалась к синей дверце:
— Открывайся! Открывайся же…
— Садись назад.
Она вскрикнула от неожиданности.
— Вы… Вы откуда взялись?
— Заметил тебя из окна, — мрачно сказал Игорь. — Пять минут назад ты, помнится, предлагала бежать вместе.
— Я не бегу… Да поехали уже! — Лилька тряхнула спинку его сиденья. — Я догоняю.
Машина радостно рванула с места, заглушив голос Игоря.
— Что? — крикнула Лилька.
— Кого догоняешь?
— Сашку. Нет, не туда! Направо. Он только что проехал.
Игорь поймал ее взгляд в зеркале:
— Это был не он.
Полы халата оказались стиснутыми в ее кулаках:
— Откуда вы знаете?
— Я видел парня на мотоцикле. Мотоцикл, кстати, полное барахло!
— У вас все барахло…
— Он болтал с медсестрой. Это был не Саша. Шлем такой же, — он помолчал и сухо добавил: — Мне жаль.
Осторожно откинув голову, Лилька закрыла глаза. Конечно. Его не догнать. Наверное, он уже улетел. Или продает дом? Это быстро делается? Она ничего не знала о нем… Как жить, ничего не зная о нем? Она посмотрела на круглый затылок Игоря, на мясистые складки у него на шее. Месяц назад ее сердце путалось в этих складках и замирало от нежности, тихонько нашептывая имя, казавшееся самым красивым. Сейчас она видела только стареющего мужчину, не слишком сильного, не слишком надежного, не слишком…
Как это произошло? В какой момент? Когда его лицо против Сашиного показалось чересчур большим для ее ладоней? И возникло ощущение неправильности. Несовпадения. Его запах тоже был совсем другим, и Лилька не обрадовалась ему. Почему так? Ведь ей же хотелось узнать этот запах, собрать его со всего тела… Когда же он стал слишком отчетливым, Лилька едва не задохнулась.
Или это случилось, когда она заметила, что он старается не смотреть ей в лицо, будто видеть не может, а входит в нее, только чтобы задавить то мешающее ему и тревожащее, что поселилось внутри Лильки?
"И это ему удалось", — она еще плотнее сжала веки. Словоохотливые дамочки из ее группы по шейпингу формулировали это проще: "Чтобы разлюбить мужика, надо с ним переспать". Оказалось, в такой пошлости тоже может таиться правда. В ее случае это сработало. Вот только не с Сашей.
Нужно было отказаться от жизни прежде, чем она вздумала отказаться от Саши, ведь он и составлял ее жизнь. Он делился с ней книгами и водил на концерты, учил играть, чтобы они с Игорем могли сделать музыкальный номер, и выслушивал все ее новости, которыми Лильке больше не с кем было поделиться. Он сделал ее той женщиной, которую Игорь наконец-то смог заметить даже рядом с Наташей… А Лилька тогда хотела только этого, не задумываясь над тем, что может получить Игоря только в обмен на свою жизнь.
Все еще не открывая глаз, она стала мысленно набрасывать письмо Саше, которое не собиралась отправлять: "Ты превращаешься для меня в фантом, в иллюзию, которую я ловлю с истовостью безумной. Еще немного, и я научусь распознавать твои следы на дорогах, которыми ты ходил много недель назад. Чтобы научиться всему этому, захотеть этого, необходимо было потерять тебя. И понять, что потеряла саму себя. Ту единственную жизнь, какой хотела и которую любила. Любопытство подтолкнуло меня к чужой жизни, и я бесстыдно заглянула под полог, скрывавший не мою постель. Я задержалась там лишь на минуту, но ты уже успел уйти. Пройти мимо. Я бросилась вдогонку, но оказалось, что это не ты…"