У Саши вырвался рычащий стон. Наташе показалось, что сейчас сын вцепится в Лильку и станет ее трясти, трясти, чтобы… Она шагнула вперед. Не заметив мать, он отрывисто сказал:
— Отлично! И что же теперь?
Решив приблизить Лильку к реальности, Игорь спросил:
— Какого черта ты уволилась из цирка? Кто теперь выплатит тебе декретные? Или ты куда-нибудь уже устроилась?
Вместо нее тихо отозвалась Наташа:
— Череда бессмысленных действий. Одно влечет за собой другое.
Лилька смотрела только на Сашу:
— Пока я никуда не устроилась.
— Ну, понятно! Все это время вы не вылезали из постели, а когда понадобилось…
Он ревнует! Наташа и сама не ожидала, что это так больно пройдется по ней. — До этой минуты… А, может, даже сейчас, он еще не отдает себе отчета в том, что ему нестерпима мысль о том, что Лилька с кем-то другим. Вот как… Что же еще решать?"
Саша рассвирепел:
— Не вам упрекать меня постелью! Можно подумать, это о моем ребенке идет речь!
— А если бы о твоем?
— Тогда этого разговора вообще не было бы.
Переведя взгляд на сына, Наташа мысленно согласилась: "Личный кодекс чести уже привел бы его в ЗАГС. Слава Богу, что это не его ребенок…"
— Хватит делить его! — пронзительно закричала Лилька. — Что вы пихаете его друг другу?! Мне никто из вас не нужен, раз вы так… Я и сама справлюсь!
— Не справится, — прошептала Наташа, проследив, как Лилька, норовя перейти на бег, быстро идет к калитке. — Она еще ни с чем в жизни не справилась в одиночку. Всегда искала, кто бы помог…
— Ты что-то сказала? — спросил Игорь.
В глазах у него дрожали растерянность и мольба. Наташа отрешенно подумала: "Вот она — плата за любовь. Он все свалил на нее, и считает это правильным. Разве такому человеку можно доверить свою душу? Ян все-таки не заставлял меня сделать аборт…"
— Ну, что же ты?
— Что — я? — испуганно переспросил он.
— Прости, пожалуйста. Но это же совершенно очевидно.
Даже Саша дрогнул от того, как холодно прозвучал ее голос. Игорь промямлил, как затюканный школьник:
— Я должен уйти?
— Мы уже поговорили об этом.
— Ты считаешь, достаточно?
— Почему девочка должна всю ответственность взять на себя? Вы ведь отвественны в равной степени.
— Разве в равной? — Игорь сел на освободившийся после Лильки стул и вдавил ладони в глаза. — Ты же прекрасно знаешь, что я никогда… ни минуты не любил ее.
Наташа спокойно возразила:
— Наверняка я знаю только то, что испытываю сама. Но теперь уже и не о любви речь. Не хочется произносить банальности, но у ребенка должен быть отец.
— Ерунда! — вдруг бросил Саша.
Она вздрогнула. Когда сын начинал говорить в таком тоне, ей казалось, что она теряет его навсегда. У нее увлажнились ладони, и Наташа принялась незаметно тереть их пальцами.
Саша мрачно повторил:
— Ерунда. Ребенку нужен только такой отец, который любит его мать и его самого. Другой только заставит его страдать. Я сам через это прошел…
— Саша… — начала она.
Он сделал резкий жест, заставив ее замолчать, и оглянулся на Игоря:
— И я не хочу, чтобы Лилькин ребенок… Я буду считать его только ее ребенком. Она хочет, чтобы с ней рядом был именно я.
— Она не хочет этого, — тихо сказала Наташа. — Прости, пожалуйста, но если б она действительно хотела этого, то обманула бы тебя… Она сказала правду вовсе не потому, что такая честная, а только ради того, чтобы состоялся вот этот разговор. И чтобы Игорь все узнал…
У Саши опять вспыхнуло лицо:
— Ты… Ты…
Игорь договорил за него:
— Этого ты тоже не можешь знать наверняка.
— Но я уверена, что не ошибаюсь, — Наташа внезапно ощутила такую успокоенность, будто все уже решилось и улеглось, только мужчины этого еще не поняли.
Стараясь не спугнуть сына малейшей неровностью тона, она проговорила:
— Лиля пришла сюда за Игорем, иначе к чему ей была эта нервотрепка? И я считаю, что единственно возможным выходом из этой ситуации будет, если он сейчас уйдет за ней следом.
— Ты просто боишься, что я женюсь на ней! — Сашины глаза стали черными от злости.
— А почему ты так торопишься жениться на ней? — негромко спросила мать. — Ты ведь еще в детстве отказался от того, чтобы строить жизнь по чужой схеме… Ты знаешь, о ком я говорю. Почему же ты спешишь уложиться в его срок в этом? Она — не Мария Барбара, не обманывай себя, она только твое детство, — на секунду Наташа остановилась и, глотнув воздуха, договорила: — И она любит не тебя.
Эпилог
Солнечная желтизна лиственниц создавала ощущение праздника, и Наташа уже настолько пропиталась им, что ей хотелось приплясывать на ходу и напевать какую-нибудь совершенно дурацкую песенку из тех, что звучали по радио. Все было сделано: деньги за дом, рояль и часть мебели переведены на Сашин счет в Петербурге, контейнер отправлен, билет куплен, чемоданы уложены… Сын позвонил и обрадовал, что им хватает даже на двухкомнатную квартирку. Не в центре, конечно.
Она весело восхищалась своей деловитостью: "Надо же, я это сделала!" Теперь, когда ее усталость рассеялась по желтому городу, последний месяц казался Наташе почти приключением. Ей впервые довелось пересчитывать доллары в банке, больше похожем на голливудскую декорацию, и не всерьез ужасаться про себя: "А если они фальшивые?!"
А потом было жутковато и смешно, когда она сидела в кабине грузовой машины, доставившей контейнер с ее мебелью на станцию, а сверху спускался гигантский магнит. Он подцепил пятитонный металлический ящик и легко поднял его в воздух, а Наташу разобрал истерический смех: "А что, если он сейчас рухнет на меня?" Она увидела себя красной жидкой лепешкой, растекающейся по железу…
Можно было, конечно, обратиться к Игорю, и он помог бы по старой памяти… Лилька не стала бы возражать… Но Наташа только усмехалась, думая о нем. Лишь одно утро не вызывало у нее усмешки, но о нем Наташа запретила себе думать сразу же, как Игорь вышел из двора ее дома, а они с Сашкой остались…
Сначала она боялась, что сын не простит ее: столько отчаяния было в его полубезумных глазах. Они с ним прятались друг от друга в разных комнатах, и это длилось, как показалось Наташе, целую черную вечность. Никто не приходил к ним, и оставалось только гадать, сложилось ли то, что она выстроила мысленно, и попыталась внушить всем, что только так и можно.
Однажды Наташа не выдержала и поздно вечером, когда в домах уже включали свет, крадучись подобралась к Лилькиным окнам. Точнее, просто прошла мимо, не сбавляя шага и только скосив глаза… Этого оказалось достаточно, чтобы заметить две тени. Обе они были знакомы Наташе.
А, вернувшись, она была поражена тем, что сын — необъяснимо! — все, словно бы, увидел ее глазами. И заставил себя принять это. Впервые за эти дни звучал рояль, на который Саша, не жалея его, выплескивал свою обиду и ярость, тоску и жажду мести.
"Первая музыка — флейта Пана — родилась от неразделенной любви, — сразу вспомнилось ей. — Лилька дала ему больше, чем, если б осталась с ним… Маленький мой, когда-нибудь ты поймешь это".
По-деревенски присев на крылечке, Наташа слушала его многоголосый крик, почти не похожий на музыку, и кусала костяшки пальцев, запрещая себе плакать. Бог простил ее. Он вернул ей возможность жить рядом с гением. Отдать ему всю себя, свою душу, свои силы, свою жизнь…
…Когда к началу занятий сын вернулся в Петербург, она встретила Лильку. Смешную, пузатенькую, весело торгующуюся с продавцом фруктов, который уже чуть ли не жонглировал рыжими апельсинами.
"Она и здесь устроила цирк… Все вернулось на свои места. Как она правильно ведет себя: ей действительно нужны фрукты, — Наташа поискала взглядом Игоря и увидела, что он покупает мясо. — И это необходимо, если хочешь, чтобы родился мальчик. Только бы она не назвала его Сашей… Надеюсь, у них достанет чуткости. А вообще-то, лучше бы родилась девочка".
Подходить к ним Наташа не стала: о чем было говорить? Она в который раз повторила про себя, что все сложилось по-божески, и не о чем жалеть. Все получили именно то, чего на самом деле и хотели. Даже Игорь: у него ведь могло и не быть того утра…
"Нам всем еще повезло, — Наташе хотелось перекреститься, думая об этом. — Симметрия этого года сулила куда более страшное… Сашка не верил".
Она и сама рада была бы ошибиться в своем мрачном предсказании. Но чуть ли каждый день приносил новости то об убийственных штормах на Черном море и селевых потоках, уносящих человеческие жизни и несбывшиеся мечты, то об авиакатастрофах, взрывах, лесных пожарах и неслыханных засухах… Лилька с Игорем были так невинны в сравнении со всем этим!
Теперь Наташа к тому же улетала от этих людей и общего с ними прошлого так далеко, что оно неизбежно должно было затеряться где-нибудь по пути. А если что-то и застрянет жгучим осколком, то ведь Петербург из тех городов, что способны обновить человека, если тот, конечно, восприимчив к красоте и улавливает дыхание вечности. Наташа ждала встречи с ним почти с тем же нетерпением, с каким хотела увидеть сына.
Мазнув взглядом по сбрасывающим штукатурку стенам старых домов, Наташа перешла через дорогу к таксофону, и сняла трубку. Механический голос объявил, что остаток на карточке — две минуты.
"Я освободилась даже от этого", — она улыбнулась и, поздоровавшись с диспетчером, сказала:
— Мне нужно уехать в аэропорт. Если можно, скорее!
2002 г.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.