– Ой, вариантов море! Во-первых, это стражи. Те, кто стережет темные души. Но туда жесткий отбор. Мы можем быть только помощниками стражей, но и то в порядке исключения. Работа опасная и сложная. Есть проводники – они переводят души через Стикс.
– Харон, – кивнула я.
– Ага. Еще есть бумажная работа, работа с новыми душами, наставничество. Министерство следит, чтобы Стикс не выходила из берегов, чтобы миру не вредили новые души, чтобы в Элизиум не проникли извне. Еще есть архив, в нем миллиарды историй душ, все воплощения, и там нужно поддерживать порядок…
– Погоди, погоди! Здесь есть архив, в котором собраны все истории душ? И можно узнать судьбу той или иной души?
– Да. Только если тебя допустят. Твой наставник должен разрешить. А они никогда не разрешают. Хочешь найти имя убийцы?
– Типа того, – пробормотала я.
В прошлый раз желание поделиться тоской по отцу привело меня прямиком к вратам ада. Кто знает, вдруг Дэваль с его выходкой – наглядный урок, а Шарлотта – засланный Самаэлем шпион, чтобы проверить, как усвоен урок? До поры до времени планы по поискам отца стоит держать в тайне даже от тех, с кем пытаешься подружиться.
– А где здесь добыть еду? Надо выходить?
– Если это твой первый день, то право обедать вне колледжа ты еще не получила. Столовая в подвале.
– Кла-а-асс, – уныло протянула я. – Жилье нормальное не заслужила, есть могу только в подвале, без няньки выходить не дозволяется. А мир любить и хранить я уже должна.
– Какой няньки? – спросила Шарлотта.
Ее голос звучал равнодушно, но мне показалось, за спокойствием она прячет что-то еще. Не любопытство, нет. Что-то, пока еще мне непонятное.
– Самаэль Сонг выдал мне соглядатая. Чтобы не выпускал из виду и наставлял на путь истинный. Боятся пропустить момент, когда можно будет отправить меня в ад. Так что теперь Харриет ходит за мной…
– Харриет? – перебила Шарлотта.
– Да, вы знакомы?
– Нет! – поспешно, даже слишком, ответила она. – Просто думала, это женское имя.
– Ага, я тоже. Он странный, но вроде милый. Сойдет. Погиб на «Титанике». Может, раскручу на пару интересных историй.
– Да. Очень интересно.
– После занятий могу познакомить. Он обещал проводить меня в министерство.
– Боюсь, не получится. Я работаю в другом месте. Мы патрулируем Стикс в поисках готовых к переходу душ. После лекций я сразу побегу к наставнику. Иначе он реально отправит меня в ад.
Мы еще немного поболтали, обсудили расписание, дружно сошлись на том, что на Земле уроки истории были самыми унылыми занятиями на свете, а в новом мире представляют определенный интерес. Составили рейтинг лучших актеров Земли (Шарлотта выступала за Тимоти Шаломе, а на моей вершине оказался Дэвид Теннант). Придумывали, с какими известными личностями не прочь здесь столкнуться. И с легкой грустью делились планами на жизнь, которой лишились.
– Я стала бы врачом. Всегда мечтала быть врачом.
– А на кого ты училась?
На вид Шарлотте было лет семнадцать, но, как мы выяснили, погибни она в семнадцать, ее бы здесь не было.
– А… Я искала возможности.
Что ж, не всем отец оставил наследство, которое можно потратить на учебу или примитивно промотать. Впрочем, мачеха никогда не позволила бы мне воспользоваться деньгами папы. Если она не промотала их при моей жизни, то наверняка справилась с этим сейчас.
Мне хотелось спросить, почему Шарлотта здесь, а не в новой жизни или в Элизиуме. Что плохого совершила в жизни хрупкая миловидная блондинка. Но пока я раздумывала, этично ли будет задать такой вопрос (Харриет сказал, что нет, но я ему как-то не слишком доверяю), двери аудитории распахнулись, и в класс вплыло… нечто.
Силуэт напоминал высокого и очень худого человека, но на этом сходство заканчивалось. Бледная, отливающая синевой кожа обтягивала жуткий скелет человека с огромными, лишенными век и ресниц, глазами. Впалые скулы придавали ему сходство с иллюстрацией из пособия по анорексии. Существо было одето в классический черный костюм-тройку, отчего мозг отказывался верить глазам. Оно сложило руки на груди, и я заметила, что на руках у существа по три длинных пальца.
– Страж Даркблум. Для вас что, существование немагических миров, кроме Земли, тайна? Иначе по какой причине вы так беззастенчиво меня рассматриваете?
У него оказался низкий, с легкой хрипотцой голос.
– Вообще, да, – осторожно ответила я. – Я не знала, что бывают другие… миры.
– Поздравляю вас с этим открытием. Впредь постарайтесь удивляться менее… демонстративно. Итак, мое имя – магистр Прайор Тордек. Я обучу вас важнейшей науке нашего мира – управлению энергией.
Вся группа замерла и затаила дыхание. Я украдкой косилась на соседей. Для них, кажется, магистр Тордек не стал неожиданностью, в шоке пребывала только я. Но даже их заворожил гипнотический взгляд черных, как ночь, блестящих огромных миндалевидных глаз существа. То, что он говорил, казалось совсем неважным. Я с трудом заставила себя вслушаться в слова и ощутила, как сердце забилось чаще в волнительном предвкушении.
– Я не стану рассказывать вам сказки про Элизиум и страшилки про Аид, это все находится в ведении ваших наставников. Моя задача заключается совершенно в другом. В каждом из вас спит энергия. Кто-то называет ее магией, кто-то – иначе. Никто не знает, когда в вас пробудится сила, данная предками. Никто не знает, какой она будет. Никто не знает, сумеете ли вы ее обуздать. Однако…
Он выдержал паузу, наслаждаясь эффектом.
– Основная ваша задача, цель жизни в этом мире – уничтожить в себе этот дар. Запечатать магию навсегда, забыв об ее существовании. Ибо только так вы сумеете сохранить свою жизнь.
Я осторожно повертела головой, наблюдая за реакцией однокурсников. Кто-то по-настоящему испугался, а кто-то выглядел так, словно услышанное не было ему в новинку. Да, конечно, некоторым наверняка достались нормальные провожатые, которые хорошо объяснили здешнее мироустройство. А меня сначала огорошил новостью о смерти Самаэль, смутил притворным дружелюбием Харриет и окончательно запутал Дэваль. И теперь я вообще ничего не понимаю. Зачем уничтожать магию, если ее наличие само по себе волшебство?
– Теперь, когда я привлек ваше внимание, надеюсь хотя бы на время занятия, расскажу подробнее.
Итак, краткая история мира мертвых (который Селин Сонг упорно называла миром живых) в изложении Аиды Даркблум. Версия… номер три?
Когда-то мир был не менее прекрасен, чем старушка-Земля. Даже более, ведь в нем была магия. И населяющие его создания ни в чем не знали нужды. Хотелось бы сказать, что они жили в мире и гармонии, но нет: как и смертные, они воевали, отбирали друг у друга ресурсы, размножались – в общем, круто проводили время.
И мир начал погибать.
Тогда самые сильные маги взяли все в свои руки. И запретили всем воевать.
На удивление, сработало: никто не хотел жить в радиоактивной пустыне (это точно те же самые маги, что сейчас перерождаются на Земле?). Войны прекратились, разрушение мира замедлилось… но не остановилось.
И тогда люди начали изучать законы мироздания, природы, магии. Обнаруженное повергло их в шок: маги, оказывается, черпают жизненную силу мира. Чем больше колдовства – тем быстрее погибает мир.
Тогда маги собрались еще раз и запретили всем колдовать. А что, рабочий же способ.
Вот только одна проблемка. Войн не было, численность населения росла. Запретили магию – все перестали друг друга убивать (ну почти). Бессмертные же!
И мир снова стал погибать. Ему, оказывается, не нравится, когда на поверхности много всяких людишек и не только.
Тогда маги что? Правильно, снова собрались. Только запрещать больше было нечего. И они начали исследовать иные миры, на которые никогда не хватало сил, интереса и мозгов. Оказалось, что большинство жителей этого мира обладают даром перерождаться в иных мирах. Проживать там жизнь, затем возвращаться и перерождаться снова. И маги решили, что это выход. Души отправлялись в немагические миры (их и правда десятки), проживали там жизнь, и все довольны. Миров всем хватает.
Урок истории был усвоен. Мы поклялись не допустить гибели ни одного из наших новых миров. Для этого существует система оценивания. Лишь лучшие из лучших могут остаться в родной колыбели. Худшие из худших становятся вечными узниками погибших земель. Ну а остальные возвращаются в немагические миры. Или, как вы, получают шанс на искупление. Впрочем, об этом вам подробнее расскажет магистр истории.
И вот тут мы подходим к главному. Так как память души при переходе в немагический мир обнуляется, мы забыли обо всем, что нам там назапрещали древние маги. В том числе и о том, что магия убивает мир. Поэтому в колледже нас научат, как ее запечатать и никому не навредить.
– Страж Даркблум, у вас какие-то претензии или вопросы?
Магистр… Забыла-как-его-там меня сильно пугал. Во-первых, я еще не привыкла к тому, что вижу перед собой живого… ну, пусть будет инопланетянина. Во-вторых, от него прямо-таки исходила враждебность. Я ему не нравилась. Интересно, почему?
– Вопросы… да, парочка есть. Что бывает с теми, кто отказывается запечатывать магию?
– Они отправляются в Аид.
– А Вельзевул? У него тоже нет магии?
Как-то же он правит миром. Не на честном слове.
– Повелитель и наследники – особый случай.
Ага, значит, Дэваль у нас вне системы. Отчасти это объясняет его поведение. Не объясняет только неожиданную злобу по отношению ко мне. Но, может, магия отравляет не только мир, но и того, кто ею пользуется?
Народ притих. А я с упорством барана тянула руку. Если бы у магистра были веки – он бы закатил за них глаза. Но природа обделила его таким ценным органом, поэтому он просто раздраженно думал обо мне нехорошее.
– Слушаю вас.
– Почему вы называете меня стражем?
– Потому что в стражи вас определил Самаэль Сонг. На этом все? Я могу продолжить?
– Пожалуйста, – вздохнула я.