– Они? – Пупсик вскинулся. – Значит, есть второй, так я и знал.
– Есть. – Павел кивнул. – Есть второй, и мы знаем, что он тоже наш, конторский, из бывших. Не запятнал себя ничем, просто вышел в отставку и потерялся на годы, никто не знал, где он, пока он здесь не всплыл. Его зовут Густав, а как в миру – не знаю, досье закрыто. Это Строганов был открыт всем ветрам, потому что на него объявили охоту, а Густав честь честью служил Конторе, его досье засекречено. Всплыл он только сейчас, в связи с торговлей людьми. И это очень маленькая часть целого. Они спрашивали, кто навёл меня на информацию о девушке, кто ещё, кроме Ахиллеса, о ней знает. Понимаешь, в этом была их ошибка, ведь не похить они меня, я бы думать забыл – ну, пропала какая-то девка, да что мне за печаль! А они уже тем прокололись, что из-за такой малости умыкнули меня, пытали.
– Нет, Паша, ты не прав. – Пупсик заговорил из темноты. – Дело-то очень тонкое, утечка информации приравнивается к большим убыткам. Им нужно пресекать все утечки и точно знать, откуда они исходят.
– Может, и так, но со мной они добились прямо противоположного эффекта.
– Ты просто стёр себе память. – Андрей нервно засмеялся. – Да, брат, силён! Считаные люди освоили эту методику со стеной. Я лично думал, что это сродни аутотренингу, не стоит время тратить.
– Я освоил. – Павел подумал о Ровене – что она скажет ему завтра? Не стоило вот так, в лоб. Ещё решит, что он давит на неё, и тогда она для него утрачена навсегда. – Я освоил, а кто ещё – не знаю. Я вот о чём думаю, ребята. Не может ли быть так, что всей этой международной торговлей человеческим материалом рулит наша Контора? Не их ли это проект?
Молчание было ему ответом, и ещё яростней запели сверчки. И хотя Павел знал, что они не поют, а стучат крыльями, и то только самцы – звук, помноженный на многотысячных любителей постучать крыльями в ночи, получался невероятный.
– Если это Контора, тогда нам всем конец. – Андрей подумал о Лене. Он вообще ничего не успел, даже что-то решить, хотя что там решать, время бы показало, это Павлу нужно всё и сразу, а он готов был ждать. – Вот чёрт… ведь уберут не только нас с тобой, Паш.
Они это знали точно. Убьют всех – Нику, и Лёху, и Стефанию Романовну. Убьют Лену и Ровену с Тимофеем, Семёныча и Ларису, Матвеевых и Панфиловых, и девчонок из той квартиры на Космической – тоже убьют. А детей никто не найдёт – ни маленькую Стефку, ни Юрика, ни панфиловских близнецов, не говоря уже о новорождённых. Дело обставят как взрыв газа или другой несчастный случай, если это Контора, то шансов у них нет. А по всему получается, что именно Контора рулит человеческим трафиком.
– Строганова ты как вычислил? – Павел смотрит в темноту, где сидит Пупсик. – Лихо ты его… это же волк матёрый, а ты снял его, как мишень в тире.
– Он и был мишенью. – Пупсик тихо засмеялся. – Этот парень считал себя настолько крутым, что даже помыслить не мог, что кто-то может его выследить. Он несколько раз таскался за тобой, вот я его и срисовал. У меня привычка прятаться гораздо более давняя, чем у него.
– Он за мной следил? Как же он нашёл меня?
– Я думаю, он проследил за перемещениями вашей компании и обнаружил дом твоей Ровены. Вы же все слетелись в её дом, не надо семи пядей во лбу быть, чтобы понять, что к чему. А дальше дело техники – выявить, кто рядом с тобой. Он и за вашими дамами бестолковыми у дома, где девок держали, тоже следил, никому не доверил, сам всё делал. Думал, наверное, что достанет всех, как только захочет – и достал бы.
– Почему он не попытался Герасимову отбить?
– Паш, ну что она тебе могла рассказать? Знала она, скорее всего, немного. Может, он и сам хотел в утиль её отправить, как того парня со смешной службой безопасности в кармане, который обеспечивал его дуболомами. Тот тоже знал немного, но всё ж мешал, потому что засветился. – Пупсик хмыкнул. – Строганов ведь мог вашу охрану в два счёта перебить – около больницы, а он простым трюком отогнал их и девку умыкнул. Решил по-тихому.
– Я его не заметил. – Павел посмотрел на Андрея. – И ты тоже!
– Не заметил.
– Вы и меня не заметили, два остолопа. – Пупсик засмеялся. – Теряете хватку, ребята, разжирели от спокойной жизни. Я его у вас на хвосте срисовал и «вёл», а попутно наводил справки – кто такой, с кем трётся, и то, что я узнал, мне не понравилось. Как и его напарник. И я решил, что мёртвый палач всегда лучше живого. О присутствующих молчу.
– В данном случае – так и есть. – Андрей потёр переносицу и прихлопнул комара на руке. – Но почему они Джамилю вот так?..
– Видимо, что-то он подозревал… Строганов, то есть. – Павел задумался. – Лиза мне сказала, что Джамиля в последнее время была ангажирована каким-то мутным типом. Вот так прямо и сказала – мутный тип. Это не Густав, его она бы узнала, как и Данилова. Остаётся Строганов. Ведь это Джамиля вывела меня из подвала.
– Как?!
Павел хмыкнул – надо же, спросили хором. Значит, загадочного и всемогущего Пупсика тоже можно чем-то удивить.
– Это было днём, мне вкололи конскую дозу препарата и оставили, приковав к кровати. Дверь заперта на замок, я должен спать. Я ранил себя наручниками, боль прогоняла сон. Если бы я уснул, она бы меня оттуда не вытащила, а так я мог идти, и когда ногу поранил, то совсем хорошо стало. Видимо, когда Джамиля поняла, что ей ничто не угрожает, я её не выдал, посчитала себя обязанной вытащить меня. Или подумала, что если на меня нажмут ещё, я расколюсь, и тогда ей точно не жить. Подозревала ли она Строганова в причастности к исчезновению подруги, когда обращалась ко мне с просьбой найти её, или поняла это, когда увидела меня в подвале, я не знаю. Джамиля очень своеобразно мыслит. Как она достала ключ, я тоже не знаю, но пробраться в подвал смогла. Герасимова говорила мне, что днём там только пара охранников в карты играет и уборщица вёдрами гремит. Вот она меня и вывела, я же помню! Лицо её помню, запах духов… он мне всё время вспоминался, но это были не духи Ровены, она и не стала бы такими пользоваться, ей они не подошли бы, но я на всякий случай все её флаконы понюхал – нет, не её духи. А Джамиля всё время одними и теми же пользовалась, и я их знал, понятно же.
– Она вытащила тебя, хотя сама могла под раздачу попасть? – Пупсик фыркнул. – Это любовь, брат. Но как же Строганов не убил её, когда увидел, что ты ушёл?
– Может, уверен не был. Поспрашивал маленько, но Джамиля мусульманка, крепкий орешек, не раскололась, а он всерьёз её калечить не хотел – видать, нравилась она ему. Вколол ей снадобье, она взяла и вырубилась, он решил, что умерла – эти вещества иногда вызывают замедление сердечного ритма, и человек мёртвым кажется. Ну, он её и бросил там, а когда понял, что жива, то не торопился – знал, что не вспомнит она ничего. Потому и охрану нашу не трогал, он же знал, что заберёт её в любой момент.
– В этом его ошибка. – Пупсик потряс пустой бутылкой и с сожалением вздохнул. – Ребята, которые думают, что они невероятно круты, рано или поздно теряют бдительность. Гордыня, понимаешь. Это и вас двоих касается. Я ведь запросто вас мог там уложить, если б хотел. Смекаете, чего я тут перед вами распинаюсь?
– Да понятно… – Павел от досады готов был себя пнуть. – Расслабились. Я другого не понимаю. То они посылают ко мне дуболомов, чтобы те вернули меня в подвал, то Строганов следит за мной, не пытаясь ничего предпринять.
– Видимо, понял, что во время слежки гораздо больше сможет узнать. – Андрей вздохнул. – Есть же люди, которых бессмысленно пытать!
– Очень редкие.
– Паш, тебя пытать – только время терять, и Строганов это понял, он же довольно долго с тобой упражнялся. – Андрей стукнул кулаком по столу. – А посредством слежки он узнал, кто причастен к делу. Очертил, так сказать, фронт работ.
– То-то. – Пупсик засмеялся. – Фронт работ, надо же! Вы не всё ещё знаете. Я тут заглянул в тот клуб на пляже. В кабинете менеджера обнаружился труп, судя по документам, это Владимир Данилов.
– Густав зачищает концы?
– Видимо, мы накануне грандиозного шухера. – Пупсик потряс бутылкой и с сожалением отставил её. – Итак, какой план теперь?
– А какой может быть план, если мы не знаем, вся ли Контора причастна или только некоторые сотрудники. – Андрею очень хотелось позвонить Старику, но он не посмел. – По всем признакам подходит: такая же международная структура, действующая во всех странах. Огромные возможности и ограниченная ответственность. Добавь сюда секретность и отличную выучку агентов, вот тебе и торговая организация, где товаром выступают люди и их части. Если это Контора, трепыхаться бесполезно.
– Ну, это мы ещё посмотрим.
Павел зол, по-настоящему зол. Он только что нашёл свою леди Ровену, он даже не знает вкуса её губ, и что теперь, просто сдаться?
– Найдём этого гада Густава и спросим. – Павел мечтательно улыбнулся. – А уж потом решим, что делать. Сейчас-то что планировать…
– Резонно. – Андрей взял из коробки последний пончик. – Только он уже начеку – Строганов пропал, возможно, его труп даже обнаружили. Ты же понимаешь, что это означает. Тем более Густав знает, где девицы из той квартиры, а у них его товар, а сделка завтра должна пройти. Завтра – это не двадцать четыре часа, а двенадцать, времени нет на сантименты и тонкие макиавеллиевские планы. Дело рисковое, репутацию надо поддерживать, ведь что может быть хуже, чем пообещать богатым людям вожделенного ребёнка, а в итоге сказать: извините, не получилось, мамаша сбежала. Он же этим добропорядочным богачам вряд ли рассказывает, каким образом получает детей.
– Да не рассказывает, конечно. Ездит им по ушам, дескать, девочка-подросток родила или мать-одиночка без средств. Он уже знает, где его товар, и маячит перспектива добыть ещё четверых малышей, причём вполне годного возраста для продажи. – Пупсик на миг умолк, потом его ровный голос зазвучал снова: – Я из-за этого ввязался. Есть вещи, которых делать нельзя. Просто нельзя, и всё, потому что это… совсем уж. Дети, они ни в чём не виноваты, что ж их так-то…