- Сдается мне, ты не ожидал меня здесь увидеть? - голос был вкрадчивым и до озверения мягким. Над ним настолько изящно издевались, что это невыносимо было терпеть. - По крайней мере так быстро?
- Но ты же должна...
- Многие в этом мире кому-то чего-то должны. Тебе народ то хотя бы не жалко?
Никто! НИКТО И НИКОГДА! Не осмеливался обращаться с НИМ САМИМ столь панибратским образом. Да еще и так издеваться над делом его жизни. Это было очень сложно терпеть. Но прозрачная золотистая граница не предвещала ничего хорошего.
- Ты знаешь, против чего ты идешь?
- Да уж, догадываюсь... - ее мысли что-то тормозило. Что-то отвлекало ее, невидимое в этом мире. И это было неплохим шансом. - А ты не предполагаешь, что ожидает тебя?
Вопрос был неожиданным и зловещим. В ее руке медленно раскручивался маленький полосатый шарик. С таким оружием ему встречаться пока не приходилось. Под ней находился небольшой земляной холмик. Он сконцентрировался на нем и холмик начал медленно и аккуратно подниматься обнажая резкие границы рыхлой земли.
- Чего ты хочешь?
- Будешь долго смеяться - справедливости.
- Кто ты?
- Ты слишком много хочешь знать. И ничего не предложишь взамен?
Это было бредом. В деревне он был уважаем. Никто и никогда, ни при каких обстоятельствах не стал бы ему так хамить. Потому как знал, чем ему это грозит. Однако холмик уже поднялся на достаточную высоту, чтобы его нижний край приподнялся над землей. Ловушка была готова.
- Ну чтож, не хочешь - не надо. Умри безвестной...
Пространство, в котором стояла девочка, вместе с золотистым контуром и куском выдернутой земли перевернулось, как свойственно песочным часам и тут же начало падать. Землю в последний раз пронзила яркая фиолетовая вспышка и на ней остался лишь безжизненный и одинокий холмик.
- Не доставшись нам - не достанься никому! - завершил он свою мысль, теперь уже непонятно к кому обращенную. И зашагал прочь.
100
Но это было вчера. А сегодня начали происходить какие-то странные вещи. Утро начиналось весело. Добрая половина деревни была раненько так разбужена пронзившей небо ярчайшей вспышкой, силы, которой не встречалось в этих краях уже давно. Молнии, конечно, падали иногда на землю, но это было в основном осенью и не столь прицельно. И не среди ясного же неба! Да и не могли они так слепить... Да еще и так долго... Тут что-то было определенно не так. Жители конечно потребовали от него обьяснений. Как будто он должен отчитываться за все - даже за изменения в погоде. И конечно же все знать...
Впрочем, небо вскоре стало не столь уж ясным, каким было в начале. Кто-то похоже стягивал все тучи из местной округи к Черному Замку. Облака образовывали над ним странный, как бы вра=щающийся вихрь, нанизанный на тонкий, но очень яркий луч света... идущий из ниоткуда... и почему-то тоже золотистый. Это явно не были проделки погоды и это было странным. Это было еще более непонятным и не предвещало ничего хорошего. Белый вихрь. Ему чем-то знакома была эта картинка. Но он в упор не помнил, где же в ЭТОМ мире он мог такое видеть. Кто-то явно собирал силу. Но Хозяину то она не могла понадобиться. У него ее и так хоть отбавляй. И даже не делится, гад! Значит, происходило что-то, что не поддавалось логике. И это было очень плохо. Добро есть добро. Оно понятно. Зло есть зло. Оно даже приятно. Но неясность - хуже всего. Никогда не знаешь, что от нее ожидать. И это пугает.
Спустя некоторое время вихрь рассеялся, и выглянувшее солнце вдруг припекло с такой силой, с которой ему просто не положено в это время года. Вот это уже было действительно невыносимо. Он вернулся в дом, и тут, в четырех стенах, являвшихся его крепостью как в физическом так и в магическом смысле, за плотно зашторенными окнами и жесткими капитальными стенами, пожалуй единственными в деревне, за многократно наложенной и проверенной системой охранных духов и заклинаний, его внезапно настиг страх. Беспричинный, животный страх. Как профессиональному магу со стажем, ему уже давно это чувство было неведомым, и он даже забыл, как оно выглядит... Но чувству, похоже, было на это глубоко плевать.
Неотвратимое и смрадное дыхание надвигающейся смерти... Так чувствуют обычно начало конца, но источник его был неведом и это пугало еще больше.
Он сам мог наслать какой угодно морок на кого угодно и это ему было раз плюнуть. Он мог выловить и источник чьего-либо чужого морока и сделать так, чтобы и его автору жизнь малиной не показалась. Но у этого чувства не было никакого источника и оно просто парализовало его мысли, лишая его воли. И, похоже, произрастало изнутри. Был неотвратимый, животный страх, но не было его источника. Была проблема, но не было ее решения. И это пугало. Был единственный способ, решающий сразу все проблемы. И нужно было то всего ничего. Расслабиться и забыться. И, при особой на то удачливости, решение приходило само.
Употребив для лучшей дороги к решению перед сном пару капель настойки из ни разу не виданного им в живую некоего кактуса, которую ему одолжил некий небезызвестный маг, успешно умерший в магическом поединке, и которую он берег только для особых случаев, он завалился в как-то так не прибранную еще со вчерашнего утра постель и почти тут же отключился.
Маг спал традиционно днем. Ночью в деревне творилось самое интересное и просто чес-слово не стоило терять столь драгоценное время на такие пустяки как сон. Днем же брожение по деревне под невыносимо ярким солнцем и общественные загрузки молодежи вековой мудростью, которая им, впрочем, и без того была нужна как Назгулу - двуручный меч, не доставляло ему никакого удовольствия.
Маг сам не успел заметить, как его реальная комната совершенно незаметно сменилась такой же, только в его сне. Ничего вроде бы не изменилось, но что-то было не так. Небольшая комната, шаткая кровать. Настенные полки, заполненные горой всяческих пузырьков и пробирок, древние книги заклинаний, доставшиеся от одной ведьмы, так бестолково сменившей (не без его, кстати, помощи) свой колдовской наряд на тигриную шкуру. Где она теперь? Лучше уж пожалуй и не знать. Главное – подальше отсюда. Книги на полке выставлены так, что образуют рельеф. В полосочку. Странно знакомую полосочку. Еще не осознавая смысла, он пытается разглядеть корешки... Но тут полосочки дергаются, и все сооружение начинает вращаться. Все быстрее и быстрей. Вокруг него появляется странное золотистое сияние. И вдруг кровать под ним куда-то проваливается...
Кровать медленно уходит под пол. Под ним скребутся мыши. Но как-то странно скребутся. Причавкивая и перегрызаясь между собой. Странно. Кровать ушла, но он с нее не упал. С трудом отведя взгляд от неустанно и бешено вращающегося, уже равномерно серого предмета, он поворачивает свой взгляд вниз... И видит, что лежит уже не на кровати, а на розовом и шершавом языке. Открытый рот и в нем два аккуратных ряда зубов. Сверху и снизу. Кошачьих, между прочим, зубов, ограниченных с краев нехилостных размеров клыками. Его охватывает все тот же, звериный и не подкрепленный ничем, ужас. Ужас близкого конца. Но тут со стороны, бывшей когда-то окном раздается какой-то настойчивый стук. Очень настойчивый. Как будто кто-то долбит колотушкой в ставни. Или клювом? Этого еще не хватало!
Он разворачивается к окну, но, не рассчитав движения, быстро соскальзывает с языка. И падает внутрь. Стремительно падает. В пасть неизвестно откуда взявшейся, но довольно прожорливой кошки.
- Не лучшая форма пробуждения, не так ли? - голос слышался откуда-то снаружи. - Нешто опять кошмары мучают?
Потирая ушибленный от не совсем уместного скатывания с кровати, бок, маг с кряхтением попытался усесться. Ноги поднимать его почему-то не хотели, а во взгляде, где-то со стороны бокового зрения, так и норовило на него кинуться что-нибудь из не вовремя оживших элементов обстановки. Однако пол оказался полом, как и положено, деревянным. Кровать тоже стояла довольно безобидно и вроде уже не напоминала оскаленную пасть с не одним десятком зубов. Однако голос действительно шел из за плотно закрытых снаружи ставен и, похоже, в нем прибавилось настойчивости.
- Может быть ты наконец пустишь своего старого знакомого? Не век же мне здесь прохлаждаться у тебя за окошком?! Или мне зависнуть на твоем домишке вместо флюгера до прихода ночи, а ты потом сам обьяснишь это все народу?
- Иду, иду. Сейчас открываю.
Встреча с Хозяином была, конечно, сейчас крайне неуместной и не обещала ничего хорошего. Но попытка откосить от этой встречи хорошего обещала еще меньше.
- И что это за бандура у тебя стоит во дворе? Пытаешься от меня Старым Мельником отгородиться? Блажишь, однако! Не выйдет!!!
Ничего уже окончательно не понимая в происходящем, Маг открыл окно. Последним, что он успел заметить перед появлением великих разрушений в своем доме была чуть чуть недостающая горлышком до крыши исполинских размеров бутылка пива и стремительно слетающая с горлышка, юркнувшая в окно, черная тень...
Я прилегла на травку и закрыла глаза. Птичка уже сформировалась и устроившись на горлышке бутылки как на удобной жердочке занималась утренним туалетом. Я свернула основной обзор где-то так до половины и сейчас справа от него наблюдала небольшенький такой пультик, разделенный сверху на два экрана, показывающих картинки с ее глаз, а снизу имеющий кучу полезных функций. Мне чес-слово лень было создавать всю управляющую структуру этой птички, придавая ей полную самостоятельность, поэтому она сама знает только основные инстинкты (и те, предусмотрительно, не все) и не может своими действиями управлять самостоятельно. Вернее все, что она может сделать чисто механически, она делает, но вот, боюсь, обьяснить смысл своих действий вряд ли сможет. Когда-то эта технология была кем-то раскрыта и в моем мире. После чего много сотен поколений пугались страшного и навевающего природный ужас слова Зомби, по сути, слабо понимая, что же это такое на самом деле... И даже не замечая таковых, мирно живущих среди них самих и тихо выполняющих чью-то волю...