И это счесть любовью, и счастливой?
Какую же тогда несчастной звать?
Я и в бреду такого не просила.
Я и в бреду такого не просила,
Предугадать, предвидеть не могла.
День пережить хватило б только силы,
А ночи — боже мой! — сплошная мгла.
Мгновенья встречи безнадежно зыбки,
Не видеть — значит по-просту не жить.
Вымаливать не слово — хоть улыбку,
И каждый взгляд, движение ловить.
В шестнадцать лет простительно такое
Бесцельное блуждание впотьмах.
Теперь же… Ни мгновения покоя,
Слепые вспышки гнева, дрожь в руках,
Тоска и радость — все одной волною,
Все доводы рассудка — пепел, прах.
Все доводы рассудка — пепел, прах.
Я, вопреки рассудку, твердо верю,
Что счастью моему открылись двери,
Что будет все прекраснее, чем в снах.
Благодарю Судьбу за каждый день.
Их множество, но каждый день единственный.
И жизнь уже реальность, а не тень.
Жизнь так нежна, проста и так таинственна.
Моя любовь, мой свет, моя звезда,
Моя мечта… Слова, слова, мой милый.
Но так я не писала никогда,
Да что писать — не думала. Счастливой
Любви я дождалась. Прости же. Да.
Ревную — так, что и дышать не в силах.
Ревную так, что и дышать не в силах
Порой. Вот до чего я дожила.
Поэзия на крыльях лебединых
Меня в седьмой круг ада унесла.
Немного поздно ревности учиться.
И нужно ли, на старости-то лет?
Нужна тебе такая ученица?
Такой учитель нужен мне иль нет?
Опять вопросы. И опять — в пространство.
Да все мои прожитые года
На них ответа не дадут. Напрасно
Ищу я аналогий. Глупо, да.
Да, я ревную. И теперь мне ясно:
Я ревности не знала никогда.
И вдруг настала тишина.
И над измученной душою
Взошло спокойное, простое
Сознанье: выпита до дна
Судьбою поданная чаша.
И боль от сердца отлегла,
Как отступает день вчерашний,
Как уплывает ночи мгла.
И так же тихо и светло
Печали отлегли от сердца,
Как пестрый лист в осеннем скерцо,
Как с моря — белое крыло.