Медленно, скупо, не вверх, а вперед
Жизнь не проходит — всего лишь идет.
Но, если в этот размеренный ход
Вслушаться — ритм за собой поведет
К свету. К исходу из мрака туннеля.
Вышли. Смогли. Совершили. Сумели.
И — на излете — как чистый родник —
Миг совершенства… Мучительный миг.
Ох, слишком много было слов
Моих. Я это знаю.
Твоя не первая любовь
И даже не вторая…
А я полжизни прождала
Любви, такой, чтобы была
Последнею и первой,
Единственной и верной.
А ты считаешь, что в любовь
Я, как и ты, играю…
Ох, слишком много лишних слов
Моих. Я это знаю.
А не начать ли мне сначала,
Забыв минувшие дела?
Я ничего не потеряла —
Я лишь потери собрала.
Могло быть все намного хуже,
Мне, в общем, просто повезло.
А то, что круг друзей все уже —
Так разве важно их число?
А то, что предают бездумно —
Так слава Богу, что без дум!
А то, что я почти безумна —
Так для чего мне этот ум?
Сама во всем я виновата
И больше некого винить…
Ах, памятью я так богата,
Что многое могу забыть.
Да, это скверно и нелепо —
Больной души бессвязный лепет.
О гениальные слова:
«Не дай мне Бог сойти с ума!»
А если — дал? и — по заслугам?
Опять по замкнутому кругу
Полупридуманных страстей
Скользить в последний свой Мальстрем?
О, как нелепо, как же скверно:
В душе прослушали каверны,
Душа больна, её знобит,
Не плачет, не поет — хрипит.
«Одна из сотых интонаций»
Как током бьет по нервам мне…
Не многое ль, мой друг Гораций,
Еще не снилось в страшном сне?
Оттого, что твоя я — и не твоя,
Так реальны все сны и так призрачны встречи,
Полнозвучно молчанье, беспомощны речи,
И так сладок янтарный мед знойного дня
Оттого, что твоя я — и не твоя.
Стоит веки сомкнуть — и ты снова со мною,
И опять возникает за дальней чертою
Непонятная, терпкая радость моя
Оттого, что твоя я — и не твоя.
Только миг — но его помнишь ты, как и я, —
Невозможное было свершенно-возможным.
И чем дальше уходит оно, тем дороже,
И бессонные сны неподвластны мне тоже
Оттого, что твоя я — и не твоя.
Зачем торопиться? Куда торопиться?
Все то, что должно совершиться — свершится.
Но лучше — позднее. Чем позже — тем лучше.
Мудрее рассудка нечаянный случай.
Не просто живу. Я пишу. Я… Не нужно.
Не время об этом — пока. Коемужды
Все сбудется только по вере его.
Зачем торопиться? Куда? Для чего?
Не будь скупым со мною на слова.
Слукавь, солги — всему поверю слепо.
Так призрачны, увы, мои права
На счастье, на тебя… Все так нелепо.
И эта запоздалая любовь,
И слишком поздно скинутая маска,
И то, что все могло быть так прекрасно,
Но — вряд ли будет. Только вновь и вновь
Как милости прошу: не будь скупым.
Не взвешивай слова, как драгоценность.
Я проверять не стану. Пусть как дым
Рассеятся — потом. Пускай неверность,
Пусть боль разлуки. Но сейчас, молю,
Хоть раз один скажи мне сам: «Люблю».
Ты триста лет назад со мной расстался
Всего на день. А минули — века.
С кем только с той поры ты не встречался,
Как жизнь твоя бывала нелегка!
Меня искал во всех своих подругах,
Мои глаза искал в глазах других…
Ну вот, мы снова встретили друг друга,
А ты узнать не можешь глаз моих.
Три века срок немалый, понимаю,
Не мудрено, что много ты забыл…
Нет, нет, тебя ни в чем не упрекаю,
Скажи лишь: без меня ты счастлив был?
Слишком поздно начала я жить!
Был пролог длинней, чем сам спектакль.
Что осталось мне? Какие капли,
Крохи счастья? Долго ли — любить?
День? Неделю? Месяц? Что гадать!
Я и так в долгу перед судьбою…
Ведь с тобой останусь все равно я
Здесь ли, там ли… Все равно искать
Будешь в тех, других, своих, то пламя
Чистое и светлое — любви.
Все стирает время, но не память.
Эти — наши — не забыть нам дни.
Вспомнишь, как смеялась, как грустила,
Как тебе мешала иногда,
Как ждала, как верила всегда
В магии и чародейства силу.
Ты меня заранее прости
И сейчас пойми меня, любимый,
Чтоб потом, совсем в конце пути
Не скользнула равнодушно мимо
Тень моя. Чтоб на короткий миг
Задержалась, встала пред тобою,
Улыбнулась — и растаял лик
Льдинкою прозрачно-голубою,
Точно солнца мартовского блик…
Все равно останусь я с тобою!
А я тебя придумала таким,
Каким тебя я встретила, мой милый.
Как видно, и счастливым снам моим
Судьба возможность сбыться подарила.
И первый взгляд был — узнаванья взгляд,
И первый шаг к тебе — лишь совершенье…
Мы встретились так много лет назад,
Что явь мне показалась сном волшебным.
И те слова, что ты теперь сказал,
Лишь эхо тех, тогда произнесенных…
Мне кажется, и ты меня узнал,
Иль это ясновиденье влюбленных?
За горечь тех, давно минувших дней,
За смертную тоску былого лета —
Спокойное тепло руки твоей,
Спокойное явление рассвета.
Так ты пришел? Я вымолила все,
О чем уже давно и не молилась?
Что это — вновь ирония? Иль милость
Судьбы ко мне? Явь иль последний сон?
Не знаю. Твердо знаю лишь одно:
Мгновения — но были настоящим,
Действительным и неподдельным счастьем…
А остальное, в общем, все равно.
Скажи, что любишь. Даже если нет —
Скажи. И пусть последней будет встреча,
Но слов банальных яркий, ровный свет
Звездою вспыхнет. В самый темный вечер,
Когда не будет силы ночь прожить,
Я вспомню их — и жизнь начнется снова.
Три слова мне скажи, всего три слова…
А после можешь вовсе не любить.
Поиграй еще, дружочек, поиграй.
Мало плакала — так вдосталь порыдай.
Сядь у зеркала с собою визави,
Подведи за жизнь итоги — по любви.
Как красива надо лбом седая прядь!
Можно в жертву горькой страсти поиграть.
А глаза, какие в зеркале глаза!
Ну точь-в-точь над бурным морем, да гроза.
Ты придвинь поближе к зеркалу лицо:
Вокруг глаз лучей-морщиночек кольцо.
А новехонькая складка возле губ —
Не её ли подарил сердечный друг?
Пококетничай ещё годами — всласть,
Поиграй в почти что роковую страсть…
Тут хоть смейся, моя милая, хоть плачь,
Ясно, кто и в чьей руке был только мяч.
О, это время на изломе жизни!
Когда вершины все уже внизу
И путь ведет лишь вниз. О, это время
Несбывшихся желаний, честолюбий
Неутоленных… Время очной ставки
С холодным зеркалом: чуть больше седины.
У губ морщинки горькие. Глаза,
Уставшие чуть больше, чем хотелось…
И это — я? Как быстро все ушло:
Тщеславье, гордость, дерзкие порывы,
Надежды, ожидания… Увы!
Как жизнь со мной жестоко пошутила:
Все отняла, оставила ни с чем,
И к этим вот рукам, пустым, холодным
Тебя швырнула… Что я дать смогу?
Что вызвать, кроме жалости, сумею?
Тогда бы… Раньше… Хоть на полдороге…
Не у обрыва!
Я должно быть устала немного
На канате без сетки плясать…
Увези меня, ради Бога,
Хоть на час, хоть на полчаса!
Увези меня не взаправду,
Понарошку, а не всерьез.
Увези, хоть на снег, хоть на травку,
Хоть под елку, хоть в шум берез.
Подари мне всего лишь дорогу.
Шелест листьев, птиц голоса…
Укради меня, ради Бога,
Хоть на пол-, хоть на четверть часа!
Ты надеждой себя не баюкай:
Нож вложила убийце в руку,
И стихи твои будут порукой
В том, что цели достигнет он.
Неужели — в твои-то годы! —
Ты ещё в милосердие Бога
Можешь верить? Пуста дорога
И глубок зачарованный сон.
Под ножом — но не раньше! — проснешься
И от боли навзрыд… засмеешься.
Но ведь это и вправду смешно:
Перед смертью на миг очнуться,
Уходя, назад оглянуться
И понять вдруг, как хорошо
Было там — в зазеркальном мире…
Мы такую дверь отворили,
Что и думать об этом — грешно.
Пусть это только лишь мираж —
Знак близкого самума.
Последняя — в ряду всех краж —
Из кошелька Фортуны.
Счастливый промах колеса
В игре судьбы-рулетки,
Удачи яркой полоса,
Шальной побег из клетки —
Я ко всему готова. Что ж,
Случается — случайно,
Что сам Господь отводит нож
В последний миг закланья.
Я больше не боюсь ни черных дней,
Ни белых от бессонницы ночей,
И прошлого безжалостного тени
Покой мой потревожить не посмеют.
Отчаянье и горе преходящи,
Впервые в жизни грежу настоящим,
Впервые в жизни не хватает слов
И… слишком много их. Как птицелов
Я караулю птицу ту, чьи песни
Немногим только избранным известны.
Но попадет ли мне она в силки?
Ее полет и песни так легки!
Я не боюсь предчувствий и примет,
Я не боюсь за все держать ответ…
Лишь одного страшусь: а вдруг, о вдруг
Молчания опять замкнется круг
В моей душе, иссякнет рифм родник…
И жизнь я потеряю в тот же миг.
Грейте душу, пока горю,
Принимайте, пока дарю,
Точно перстень — с перс