альцы, и Лерины послушно тоже развелись.
— Закройте глаза. Расслабьтесь, — мягко приказывал он. — Сконцентрируйте мысленный взор на солнечном сплетении.
Лера пыталась расслабиться. Но откуда-то взялось волнение.
— Вам ничего не нужно будет делать. Просто примите мою магию. Позвольте ей наполнить вас.
Сначала ничего не происходило. Волнение росло. Чуть-чуть пощипывало макушку. Это оно или не оно? Нет, макушка оказалась ни при чём — это от напряжения. Тепло пошло через ладони. Насыщенное концентрированное разогревающее тепло — его магия. Она пропитывала всё тело. Ощущения — не передать.
— Ну как? Немного жарко?
— Очень жарко.
— Дышите глубоко. Сейчас пройдёт.
Он отпустил её ладони. И Лера решилась открыть глаза. Ну что сказать? Как будто под хмельком. Эйфория и розовый туманец в голове.
— Теперь чувствуете силы справиться с деревом? — Тоцкий усмехался. — Действуйте.
Валерия посмотрела на дровеняку, которую нужно сдвинуть. Задача не казалась ей непосильной. Но была одна маленькая загвоздочка. Она по-прежнему не научилась вызывать магию по собственной воле.
Лера двинулась вдоль поваленного дерева, пытаясь настроиться.
— Снова требуется помощь? Живой раздражитель? — Тоцкий шёл за ней по пятам. — Я как всегда готов исполнить эту роль. Тем более у нас есть проверенный способ.
Знала уже Лера эти проверенные способы.
— Собираетесь поцеловать, а потом сказать, что земные девушки не умеют целоваться? — скептически вопросила она.
— Нет. У меня идея получше.
Тоцкий обхватил её за талию и развернул к себе.
— Поцеловать, — он нагло улыбнулся, хотя глаза были серьёзными, — но сказать кое-что другое, — он наклонился к её уху и хрипло прошептал: — не знаю насчёт всех земных девушек, но одна из них целуется так, что я передумал аннулировать помолвку.
Глава 29. Утро сюрпризов
Тихий голос Тоцкого пробрал до мурашек, но Лера подавила физиологию. Его слова прозвучали возмутительно. Она ушам своим не поверила. Тоцкий полагает, что имеет право, вот так взять и расхотеть расторгать помолвку?! Ещё и нагло об этом заявляет, как бы намекая, что собирается считать Валерию своей законной невестой. При этом не удосужившись даже поинтересоваться, что сама Лера думает по этому поводу!
Он уже положил пятерню на её затылок, зарылся в волосы и начал наклоняться. Понятное дело, для поцелуя. Лера упёрлась ладонями в его грудь, не давая сократить расстояние до опасного минимума.
— У вас, дьер Ян, нет ни малейшего шанса стать женихом земной девушки! — гневно осадила она его. — Не знаю насчёт всех земных девушек, но, по крайней мере, одной конкретно взятой — точно.
Она пыталась отодвинуть его подальше от себя, но он превратился в несдвигаемую глыбу. И чем сильнее она давила ладонями на его грудь, тем этот дьявол шире улыбался.
— И почему же у меня нет шансов относительно одной конкретно взятой землянки?
— Потому, что у нас, в земном мире, мужчина сначала доказывает, что любит, и только потом просит принять его предложение. Вы пропустили оба этих пункта, — воинственно выдала Лера.
Он продолжал улыбаться и предпринимать бесцеремонные попытки поцеловать. Они по-настоящему боролись. Вернее, это Валерия боролась, а Тоцкий, пользуясь случаем, обнимал. Борьба была неравной, неправильной и слишком чувственной. Лера ничего не могла поделать с этой горой стальных мышц — трепыхалась в его крепкой хватке. Заводилась, злилась, негодовала, а Тоцкий лишь усмехался. Видно было, что он ещё и удовольствие получает от их борцовского поединка.
Возмущение Леры достигло вершины. И тут вдруг до неё кое-что дошло. А что если Тоцкий сказал, что не хочет расторгать помолвку не потому, что действительно так думает, а просто чтобы её разозлить и вызвать прилив магии? Выходит, она тут тратит силы, красноречиво объясняет ему, насколько он не годится в женихи, а он и не собирался становиться женихом? Эта мысль почему-то разозлила ещё больше, чем сами слова Тоцкого. Знакомое покалывание пальцев не заставило себя долго ждать. И вместе с покалыванием проснулось желание что-нибудь раскурочить.
Тоцкий, по всей видимости, заметил, что Лера доведена до нужной кондиции и среагировал мгновенно. Обхватил её со стороны спины и развернул лицом к поваленному дереву.
Валерия тряхнула кистью и ошалела оттого, что начало происходить. Огромная деревеняка со скрежетом и громыханием отлетела в сторону. Это было помпезно и зрелищно, как головокружительный спецэффект какого-нибудь кассового голливудского блокбастера. И даже в десять раз круче!
Она развернулась посмотреть, какой эффект на Тоцкого произвёл её спецэффект. Тот, конечно, излучал невозмутимость, но Лера успела заметить промелькнувшее в его глазах восхищение. Пусть знает, как земные девушки умеют расправляться с деревьями! И не только с деревьями.
Путь оказался расчищен, и можно было ехать. Лера собиралась по дороге вывести Тоцкого на чистую воду — а именно, узнать, что всё-таки означала его фраза про помолвку. Была ли это просто попытка разозлить Леру и вызвать в ней магию, или же он действительно встал на сторону зла, в смысле на сторону Ольшанского, и собрался перестать искать пути к аннулированию документа.
Она удобно устроилась на сиденье и начала продумывать, как бы позаковыристее задать вопрос, но никак не получалось собрать мысли в логическую цепочку. Они рассыпались, становились неясными и вовсе таяли. Лера поняла, что она засыпает. Причём желание спать было таким непреодолимым, что с каждой секундой всё труднее и труднее было держать глаза открытыми.
— Клонит в сон? — догадался Тоцкий. — Такое бывает после первой практики с переливанием чужой магии.
Вот оно что. Побочный эффект. Лера хотела что-то ответить Тоцкому, который укрывал её неизвестно откуда взявшимся пледом. На языке крутилось что-то такое залихватское, но мысль опять ускользнула. Валерия сладко зевнула и отключилась…
Проснулась она, только когда мобиль остановился возле корпуса общежития. Причём проснулась не до конца. Она как в тумане слышала слова Тоцкого о том, что на следующую ночь у них намечено ещё одно приключение — подслушивание разговора Ольшанского и Корнелии. Он пообещал за ней заехать. Сил хватило только на то, чтобы кивнуть. Буквально на автопилоте Лера выбралась из мобиля и поднялась в свою комнату, чтобы рухнуть в постель досыпать.
Утро выдалось сумасшедшим. Тересе пришлось попотеть в попытках разбудить Валерию. Самой Лере это казалось нереальным. Но опытная староста знала толк в быстром приведении студента в боевую готовность, в каком бы состоянии он ни был. Подняла, умыла, одела, накормила, и Лера наконец-то проснулась.
Они с Тересой уже собирались идти на занятия, когда к ним в комнату заглянул посыльный. Он передал Лере небольшой чёрный пенал и испарился, не сказав, что это и от кого.
— Вам всё скоро объяснят, — единственное, что услышала от него Валерия.
Пенал был сделан из лёгкого, но прочного материала. Внутри, судя по всему, находилось тоже что-то нетяжёлое. Но самое обидное — было непонятно, как пенал раскрыть. Золотистая застёжка имела странную конструкцию, с какой Лере ни разу не приходилось сталкиваться. Она пыталась надавить, потянуть, покрутить элементы застёжки, но ничего не происходило. Тереса тоже ничем не смогла помочь.
Терзало любопытство, что же внутри и кто прислал подарок. Если бы Лера увидела содержимое, сразу же догадалась бы от кого. Оставалось только ждать, что таинственный даритель вскоре объявится и всё объяснит. У Леры было несколько вариантов: Злата, кто-то из одногруппников, Тоцкий или Ольшанский. Вот от Ольшанского не хотелось бы ничего принимать. Он у Леры пока ассоциировался только с подставами, которые постоянно подстраивал им с Тоцким руками Анджея.
Странности утра на этом не закончились. По дороге на занятия Валерия неожиданно получила сообщение от Ольшанского. О пенале ни слова. Значит, презент не от него. Зато он озадачил кое-чем другим.
— Девочка моя, у меня для тебя сюрприз. Хочу кое с кем познакомить. Пришлю за тобой экипаж завтра сразу после занятий.
Глава 30. Очень личное
Леру устраивало, что Ольшанский собирается организовать ей встречу с каким-то таинственным не названным незнакомцем не сегодня, а завтра. У неё будет время подумать, соглашаться или нет. Тем более уже сегодня ночью они с Тоцким подслушают разговор Ольшанского с Корнелией, и возможно узнают что-то новое, что поможет Лере понять, нужно ли и дальше держаться от «лётчика-залётчика» подальше или всё-таки позволить ему хотя бы минимальное сближение.
С этими мыслями она шагала к главному корпусу Академии, параллельно переговариваясь с Тересой о содержимом пенала. Старосту не меньше чем саму Леру заинтересовало, что может оказаться внутри. Они вместе строили предположения и сошлись на том, что в пенале какая-нибудь писчая принадлежность.
Валерии вспомнилось, как однажды, когда ей было лет девять-десять, одноклассники подарили на восьмое марта всем девочкам по одинаковой ручке. Воодушевлённые вниманием юных кавалеров, некоторые подружки на следующем же уроке решили испробовать подарки в действии. А подарочки-то оказались с подвохом. Чернила в ручках были особенными. Через три часа все надписи, сделанные этими ручками исчезали. Вот и сдали девочки тетрадки на проверку, не догадываясь, что когда учительница начнёт проверять, то выполненных ими упражнений в тетрадках не будет. В то время ручки с исчезающими чернилами только-только появились в продаже, не все про них знали.
Анна Васильевна, Лерина учительница начальных классов, была строгой, но справедливой. Она сначала во всём разобралась, а потом только начала вершить правосудие. Двойки тогда получили не девочки, ставшие жертвами розыгрыша, а сами шутники, «забывшие» предупредить об особенностях подарков.
Валерия не знала, почему ей вспомнился тот давний случай из детства. Может, она и в этом презенте тоже чует какой-то подвох? Нормальные люди ведь, когда делают подарки, сразу говорят, что это, зачем и почему.