Мэйкон улыбается Клэй.
— Все в руках Малышки Коллинз и Элитного Отряда.
— Я наложил в штаны, — добавляет Трейс.
— А я весь дрожу, — поддакивает Даллас, смотря на Каллума.
Мэйкон встает перед Клэй, нависая над ней, и Каллум прыгает, чтобы схватить ее, но вместо этого Сантос успевает оттащить его.
— Какого черта? — рычит Каллум.
И словно ад вырывается на свободу. Болота хватают Святых, крепко держат их, и я смотрю, как пешки Клэй падают вокруг нее, оставляя Королеву без защиты.
Я смотрю на Мэйкона, открываю рот, но снова закрываю его. Она сама напросилась на это, правда же? Пусть узнает, насколько фальшивой оказалась ее безопасность рядом со мной. Как многому я позволила сходить ей с рук, когда все могло быть намного хуже.
— Могу я показать тебе кое-что? — спрашивает ее Мэйкон, даже не вспотев. Он хватает Клэй сзади за шею, и она кричит, когда он тащит ее к мотоциклу на шлакоблоках; кто-то уже завел двигатель, шины бешено вращаются.
На долю секунду я зажмуриваю глаза. Черт. Чтоб тебя.
Ей просто необходимо было открывать свой дерзкий рот.
— Клэй! — кричит Крисджен, но она не может двигаться. Трейс держит ее.
— Отвали от нее! — вопит Каллум.
Я слышу визг Эми.
— Лив! Какого черта? Сделай что-нибудь!
Но я не вмешиваюсь.
Открыв глаза, я наблюдаю, как Мэйкон опускает Клэй на колени и садится на корточки рядом с ней, держа ее гребаное лицо и пряди волос в нескольких дюймах от вращающихся спиц.
— Видишь это? — спрашивает Мэйкон.
Чья-то засохшая кровь покрывает хромированные спицы, мне не удается разглядеть лицо Клэй, но она не сопротивляется и не произносит ни слова. Лишь расправляет плечи, показывая, что не доставит ему такого удовольствия.
— Ты права, — соглашается он с ней. — Все, что у нас есть, это гнев. И он приносит пользу.
Мэйкон прижимает ее нос ближе, и Крисджен вскрикивает.
Я наблюдаю за этим: моя грудь поднимается и опускается, а в животе все переворачивается. Отбрасываю чувства, которые возникли у меня в раздевалке, когда я позволила себе на минуту вообразить, будто ее желание настоящее. Она заслуживает это.
Я до сих пор не стерла все надписи с тела, а то видео с Меган будет всегда преследовать мои мысли. Клэй годами терроризировала меня. Она сама виновата в этом.
— Ты этого не сделаешь, — с уверенностью произносит она.
— Вопрос в том, что… — брат смотрит на нее, — должен ли это сделать я? Может, Лив стоит разобраться с тобой, ведь она в курсе, что у твоей бабушки и старого шерифа было укромное место в Ту Локс, где они встречались в течение долгих послеобеденных часов?
Клэй молчит, и я хочу подойти ближе, чтобы посмотреть ей в глаза. Знала ли она об этом? Мне известны о ее семье такие вещи, которые могли бы заткнуть ее гребаный рот еще много лет назад.
— Что Гаррета Эймса нашли со своей шестнадцатилетней падчерицей в гостиничном номере в мае прошлого года, и он спокойно заплатил за молчание? — продолжает Мэйкон. — Или что твоей матери сделали небольшую процедуру перед Рождеством, чтобы позаботиться о нежелательной беременности?
Я замечаю, как Клэй тяжело дышит.
— Ты права, — говорит он ей. — Деньги — это власть. Но ты знаешь, что еще ценнее? Секреты, — с этими словами он толкает ее. — Секреты — это власть, дорогая. Есть причина, по которой мы выжили здесь, мы очень долго держали волков на расстоянии. — Брат смотрит ей в лицо. — Мы можем работать у тебя горничными, посудомойками и чистильщиками бассейнов, но мы всегда рядом. Для той, кто считает себя умной, ты действительно преуспела в глупости.
Ее плечи дрожат, и я не понимаю почему, но это убивает меня изнутри. Я лучше перенесу миллион змеиных укусов Клэй, чем увижу, как она съеживается.
— Тогда сделай это. — Она остается неподвижной, словно предлагая себя. — Будь как мы. Сделай мне больно.
Сделай что? Что она творит?
— Сделай! — вопит она.
— Клэй, перестань, — рявкает Каллум.
Очевидно, она говорит не за всех них.
— Давай же, крутой парень, — подначивает Клэй. — Сделай это.
Я подхожу к ним.
— Они хотят Беллону, — сообщаю Мэйкону, заставляя ее замолчать.
Беллона — это флаг семинолов, изорванный и выцветший, но все еще развевающийся на маяке в миле от дюн. Это ее охота за мусором.
Брат смотрит на меня, все еще сжимая в кулаке ее волосы. Я знаю, что он не хочет причинять ей боль. Она не стоит тюремного заключения.
Спустя мгновение он выдыхает и отпускает ее с легкой улыбкой на губах.
— Конечно, они хотят ее.
Это стало бы окончательным «пошли вон» из Сент-Кармена.
Он встает и поднимает Клэй на ноги, но она, нахмурившись, отталкивает его. Мэйкон выключает мотоцикл.
— Они могут взять ее, — предлагает Арми.
Мэйкон цокает.
— Это вряд ли.
— Да брось, Мэйкон… — упрашивает Трейс, подпрыгивая на носочках. — Я хочу размять ноги. Давайте сыграем.
Братья, их друзья и девушки — предвкушение написано на их лицах — смотрят на моего старшего брата, ожидая его разрешения.
Он бросает на меня взгляд.
— О, какого черта…
Затем поворачивается к Клэй и ее компании.
— Заберите свой флаг. Если сможете.
— Е-е-е! — ликуют наши парни.
Клэй выглядит неуверенно после того, как чуть не потеряла нос в мотоцикле Мэйкона, она глядит на меня, и я могу сказать, что она еще не закончила ночь.
Ухмыляясь, я кричу своим братьям:
— Двигайтесь!
Тот, кто заберет его первым, выигрывает.
Все выходят и разбегаются в ночи, но Мэйкон хватает меня, когда я пытаюсь уйти.
Он дергает меня к своему лицу.
— Потеряешь мой флаг, потеряешь Дартмут. По рукам?
У меня сдавливает грудь.
— Мэйкон?..
— Не-а, — он качает головой. — Ты достаточно взрослая, чтобы пригласить их, не спросив сначала меня, поэтому не должно возникнуть никаких проблем, чтобы я убедился, что ты не отдашь этот флаг принцессе загородного клуба, какой бы красивой ни была ее задница. Так что отвечай за свои слова, Ливви.
Придурок.
— Ладно, — выдавливаю я. — Ладно, чтоб тебя.
И я бегу, потому что теперь можно потерять все, особенно время, которого у меня нет.
Десять
Клэй
–Клэй, идем! — Крисджен тянет меня к машине Каллума.
Но я упираюсь пятками, все вокруг нас разбегаются и заводят машины. Гости в «Мариетте» поворачивают головы, чтобы посмотреть на происходящее, и Трейс высовывается из окна, завывая, когда Даллас уносит их прочь.
Маяк Сейбер-Поинт находится в нескольких милях вверх по побережью, и они убьют нас по дороге, пытаясь добраться туда первыми. Какое идеальное прикрытие для нашего убийства. Нет, спасибо.
Каллум хватает меня за руку и разворачивает.
— Все нормально? — спрашивает он, обхватывая мое лицо ладонями, будто спицы мотоцикла задели меня.
— Я в порядке, — опускаю его руки. — Вообще-то, это было весело.
Он усмехается, обнимая меня за плечи.
— Что за гребаный придурок, — выпаливает Эми.
— Совсем нет. — Я поправляю одежду и проверяю сумку, чтобы убедиться, что ничего не вывалилось, когда этот осел перекинул меня через плечо. — Я на его месте поступила бы так же.
Мэйкон умен. Лив утаила кое-что от меня. Игра оказалась намного приятнее, чем представлялась мне сначала. У Лив были возможности нанести ответный удар. Почему она не воспользовалась ими?
Эми тянет меня.
— Пойдем отсюда.
— Мы никуда не пойдем.
Мои друзья изумленно смотрят на меня, и я не могу понять, они просто собираются поехать домой или же забрать флаг, но они определенно не хотят оставаться здесь.
Лив выбегает из автомастерской, но замедляется, когда замечает, что мы не бежим. Подозрение появляется у нее на лице, она запрыгивает в кабину грузовика, парень на пассажирском сиденье выходит, освобождая ей место, и сам прыгает в кузов. Арми отъезжает, Лив сидит рядом с ним, но она не отводит от меня взгляд, пока не скрывается из поля зрения.
— Мы едем за флагом или как? — резко спрашивает Майло. — Они так победят нас.
Я медленно отступаю, разглядывая своих друзей.
— У меня есть другая идея.
Развернувшись, я несусь вниз по дороге, мимо лачуг и запущенных лужаек, домов, едва скрепленных слюной, клеем и облупившейся голубой краской.
— Куда мы идем? — кричит Крисджен, когда мы отдаляемся от огней главного поселения.
— Есть еще один флаг, — сообщаю я.
— Где?
Я разворачиваюсь и бегу спиной вперед с ухмылкой на губах.
— В их доме.
Ее рот приоткрывается, а Каллум смеется, все срываются с места и бегут быстрее, взволнованные этой новостью. Их дом не по дороге к «Мариетте» — единственная причина, по которой сюда приезжают люди с другой стороны рельсов, — но я проезжала мимо раз или два.
Мы мчимся к дому, старому клоповнику в испанском стиле, который, вероятно, был великолепен в свои лучшие времена, но из-за нехватки средств и снижения стоимости недвижимости вокруг него сейчас выглядит заброшенным. Крыльцо ярко освещено, но в окнах не видно включенного света, и ни одна машина не стоит на грунтовой дороге перед домом. Я запрокидываю голову, разглядывая разбитую глиняную черепицу и засохший плющ, вьющийся по розовым оштукатуренным стенам на второй этаж.
Когда-то наверняка это было очень красивое место. Флаг семинолов весит над рядом стоящим гаражом, он развевается от легкого ветерка.
— Что за дыра, — бурчит Эми. — Если бы я жила здесь, тоже хотела бы умереть.
Я думаю о матери Лив, мы все знаем, что она умерла в этом доме. Повесилась в душе. Была ли Оливия в это время дома?
— Уверена, это терпимо, если не знаешь других условий, — отвечаю я.
Каллум подпрыгивает и срывает флаг с гаража, а я подхожу к двери, касаясь кончиками пальцев тяжелого темного дерева. Сотни лет дожди льют на него, и я провожу рукой по поверхности, мое тело гудит.
Она похожа на нее. Трещины и осколки, солнце и гром, но она все еще здесь. Я делаю глубокий вдох, хватаясь за дверную ручку.