Клэй не торопится. Она хочет узнать меня.
Она хочет доставить мне удовольствие.
— Клэй… — У меня вырывается стон.
Я запускаю пальцы в ее волосы и наклоняю голову вперед, мне нравится смотреть, как она набрасывается на меня, как ее рот двигается все яростнее и быстрее, потому что она тоже мокрая. Ее пальцы впиваются в мою задницу, сильнее притягивая меня к своему рту. Я мычу, когда она тянет меня снова и снова, пока я не понимаю намек и не двигаю бедрами, трахая ее губами и языком.
— Давай, Джэгер, — выдыхает она, улыбаясь мне. — Дай мне тебя услышать. Я хочу пошуметь.
Мы одни во всем доме. Почему нет?
Она ласкает меня языком, я хватаю ее за волосы, и мы двигаемся синхронно, моя киска прижимается к ее рту.
Я издаю стон.
— Громче.
Моя грудь трясется, когда ее язык скользит по мне, посылая дрожь по моей спине.
— Черт, Клэй.
— Громче, Джэгер, — приказывает она, снова называя меня по фамилии, чтобы напомнить, что она капитан команды и будущая королева бала, и ей действительно нравится тусоваться с плохой девочкой.
И мне это тоже нравится. Прямо сейчас меня так заводит ее двойная жизнь.
Она скользит по мне языком, стонет все громче и громче, и я начинаю отпускать свои стоны, и мне наплевать, если кто-нибудь нас здесь услышит.
Клэй вставляет в меня палец, и я снова хнычу, наблюдая, как она поднимается и прижимается своим лбом к моему.
— Лив, — шепчет она, все глубже и глубже проникая в меня. — Боже, ты сводишь меня с ума.
— Трахни меня, — умоляю я.
Она сжимает мою задницу одной рукой, а другой трет мой клитор, в то время как средний палец погружается в меня.
— Вот так? — спрашивает она.
Кончик ее пальца скользит ниже по моему животу, и я чувствую зуд, которого она почти достигает.
— Немного дальше, — вздыхаю я. — Слегка прижми ко мне свой палец.
Она прижимается ко мне изнутри, и мне приходится заставлять пальцы ног не сгибаться, когда давление достигает цели.
— Боже, да, вот оно, — говорю я.
Да. И через мгновение мы целуемся, тяжело дыша, и она прижимается ко мне бедрами в такт, ее палец скользит внутрь и наружу, лаская мою точку G.
Она крепко целует меня, кусает за шею, облизывает мои губы, в то время как ее бедра двигаются все сильнее и быстрее, просовывая палец внутрь меня с каждым толчком.
Какого черта?..
Я прищуриваю глаза, даже когда мой оргазм достигает пика.
— Где ты, черт возьми, научилась этому? — рычу я.
Эта гребаная новенькая Хлоя очень хочет ее. Я поняла это по одному ее взгляду.
Не думаю, что Клэй поступила бы так со мной, пока мы…
Но она чертовски хороша. Как она стала такой хорошей? Мы делали это всего пару раз.
Когда она не отвечает, я сжимаю ее челюсть.
— Какого черта, Клэй?
Она вздрагивает.
— Я… я смотрела… фильм.
— Фильм?
Она выдыхает мне в рот, толкается в меня, и сама стонет, потому что ее тоже заводит происходящее, и ей это нравится.
— Ладно, порно. Я посмотрела несколько порнофильмов.
Я приподнимаю бровь. Она должна показать мне их. Большинство лесбийского порно снято мужчинами, которые думают о красивой картинке, а не о том, что на самом деле доставляет женщинам удовольствие.
— Два пальца, — предупреждает она. — Я вставлю два.
— Клэй… — Но у меня нет времени подготовиться к этому, когда она снова входит в меня. — О, боже. — У меня вырывается очередной стон.
Ее палец скользит внутрь и обратно, а затем снова внутрь, она целует и кусает меня, пока комната не начинает кружиться.
— Боже, ты такая мокрая, — шепчет она. — Такая горячая.
Стягиваю ее рубашку через голову и снимаю, а затем стягиваю с нее кружевной розовый лифчик.
Я ласкаю ее грудь, пока она трахает меня, и наклоняется, чтобы пососать мою.
Ее большой палец трет мой бугорок, и мы ускоряемся.
Телефонный звонок пронзает воздух, но никто из нас не останавливается. Ее рот на моем соске, я провожу пальцами по ее затылку, под волосами, и целую ее в макушку.
— Это твой парень? — дразнящим тоном шепчу я. — А?
Боже, чего бы я только не отдала за то, чтобы Каллум Эймс увидел свою королеву выпускного у меня между ног.
Она толкается, ее язык облизывает мой твердый сосок, и я прижимаю ее к себе.
— Трахни меня, Клэй.
Звонок продолжается, пульсация в моем клиторе учащается, и тепло разливается по моему животу, когда мой оргазм достигает пика. Я нежно касаюсь своими губами ее губ.
— Ему не нужно знать, — говорю я ей. — Просто трахни меня, Клэй. Трахни меня жестко.
Я все еще буду тайком убегать, чтобы трахнуть ее через десять лет, потому что вот как сильно я люблю заниматься этим с ней. Это прекрасно, и мне ненавистно, что я готова пожертвовать многим ради сохранения этого, но я знаю, что не смогу остановиться.
Она дрожит, и я взрываюсь, кричу в темном доме, оргазм накрывает, когда ее бедра врезаются в меня, как в автокатастрофе.
Прижимаюсь губами к ее губам, ее собственный крик наполняет меня, когда она кончает, и я чувствую вкус пота на ее губах.
Я долго целую ее, ее мягкая влажная кожа питает меня едой, водой и воздухом, и мне больше ничего не нужно.
Глажу ее по лицу, мои мышцы и кожа горят.
Когда ее телефон звонит снова, она вытаскивает его из юбки и швыряет в стену. Я улыбаюсь, когда она кладет голову мне на грудь, и, хотя у меня не осталось сил удерживать нас, я бы никогда не попросила ее пошевелиться. Ни за что на свете.
Клэй дышит мне в шею.
— Я не хочу, чтобы это когда-нибудь закончилось, — признается она.
Я прижимаю ее к себе, снова целую в макушку, моя влажная кожа прилипает к ее.
Закончится ли это плохо или просто закончится, я не уверена, что поступила бы по-другому, если бы могла. Это слишком приятное чувство, чтобы отказываться от него.
***
Я вздрагиваю и открываю глаза в темноте.
Это занимает всего несколько секунд, но я замечаю чистый белый балдахин над головой, холодный кондиционер и повсюду запах Клэй.
Ее спальня. Клэй лежит так близко к моему телу, мы прижимается друг к другу обнаженной кожей, ее голова покоится на моем плече. Наши ноги переплетены, и я смотрю вниз на лицо Клэй, чувствуя ее дыхание на своем подбородке.
Мне вроде как нужно в ванную, но не хочется пододвигать ее. Мои руки сжимаются вокруг нее, и я слегка провожу пальцами по ее гладкой спине.
Боже, ее кровать похожа на облако. Я могла бы привыкнуть к этому.
— Ты напилась, — кричит в коридоре мужчина.
Я замираю, напрягая слух. Клэй закрыла дверь?
— Говори тише, — со злостью отвечает женщина.
Я смотрю на время, уже час ночи, и стараюсь не двигаться лишний раз. Мне лучше уйти отсюда до того, как меня найдут ее родители.
— Она вообще дома? — спрашивает мужчина, вероятно, отец Клэй. — Ты уверена? Не думаю, что тебя волнуют чьи-то дела, кроме своих собственных!
— Да как ты смеешь?! — кричит Джиджи. — Как ты смеешь?! Я здесь. А ты ушел. Тебя никогда нет дома!
Я обнимаю Клэй, удивляясь, как часто они не беспокоятся, слышит ли их дочь или нет.
— Повзрослей, Реджина! — рычит мистер Коллинз. — Я поддерживаю тебя. Плачу за этот шкаф, набитый сумочками и туфлями. Теперь я должен вытирать твои слезы, потому что тебе нужно внимание, словно тебе пять лет?
— Ненавижу тебя! — всхлипывает она.
Я на мгновение перестаю дышать, прислушиваясь к слезам и боли в ее голосе. Словно она хочет его смерти.
— Ты не ненавидишь меня, — отвечает он. — Ты ненавидишь то, что я, наконец, перестал позволять тебе тащить меня за собой вниз.
Я пытаюсь сглотнуть, но во рту пересохло. Дыхание Клэй изменилось, я смотрю на нее и замечаю, что она подняла на меня глаза в ответ.
— Прости, — шепчет она, услышав все родительские слова.
— Не извиняйся, детка. — Я обхватываю руками ее лицо и прижимаю к себе. — У всех нас свое дерьмо.
— Я разочарован в тебе, а знаешь почему? — огрызается в ответ ее отец. — Мы потеряли сына. Мы потеряли его, и я нуждался в тебе, а знаешь, что ты сделала? Ты пошла в спа! Ты подписывала распоряжения! Ты потратила деньги для колледжа Генри на ремонт этого дома и купила Клэй машину! Ты не пришла ко мне. Ты не поговорила со мной. Ты не пошла со мной на терапию. Четыре года ты едва разрешала касаться себя, Джиджи, а когда в конце концов позволила, то сделала аборт — единственный шанс снова стать семьей! Я нуждался в тебе! Я нуждался в том ребенке! Я потерял Генри так же, как и ты!
Я слышу ее всхлипывания, пытаюсь представить в голове картинку, но мама Клэй всегда казалась мне такой холодной, поэтому у меня ничего не получается.
— Я бегу в ее постель, — продолжает мистер Коллинз, — потому что, если бы я не ждал чего-то с нетерпением, то не сумел бы выдержать жизнь с тобой, пока Клэй не закончит школу.
Звук пощечины доносится из-за двери, и Клэй, тяжело дыша, утыкается лицом мне в шею.
Хлопает дверь, а затем мгновение спустя еще одна, следом луч фар вспыхивает в окне и тут же исчезает.
— Клэй. — Я прикасаюсь к ее подбородку. — Посмотри на меня.
Но она качает головой, ее лицо все еще прижато к моей шее, когда она дрожит от слез.
— Клэй, — настаиваю я, пытаясь заставить ее поднять глаза. — Не закрывайся от меня. Не здесь.
Я быстро обнимаю ее, а затем смотрю на нее сверху вниз, касаясь ее лица.
— Это может быть оно.
Клэй шмыгает носом и поднимает глаза.
— Что?
— Последний раз, когда мы видим друг друга.
Она переводит свой взгляд на меня, и я не знаю, понимает ли она, но сейчас она похожа на хрупкое стекло. Одна трещина расколется на дюжину, и я пока не могу ее потерять.
— Останься со мной сейчас, — шепчу я. — Сегодня ты моя.
Клэй прикасается своими губами к моим так мягко, что по всему моему телу пробегает покалывание, и отвечает:
— Хорошо.
Мы целуемся, ее пальцы обводят символ на моем браслете, и мне нравится обвиться вокруг нее до такой степени, что я не отличаю свои конечности от ее.