Способность ощущать всем сердцем «Да!» по отношению к другому человеку зависит от обстоятельств в каждый момент времени. Это обусловлено химией между нами, ограничениями и паттернами поведения, тем, насколько каждый способен отдавать и брать, далеко ли каждый продвинулся в личностном развитии, насколько мы осознанны и гибки, насколько хорошо общаемся, в какой ситуации оказались и даже насколько хорошо каждый из нас спал прошлой ночью. Относительный значит зависящий от времени и обстоятельств.
Обычная человеческая любовь всегда относительна и не может быть абсолютной постоянно. Относительная любовь, как и погода, непрерывно динамично меняется. Она нарастает и падает, усиливается и ослабевает, меняет форму и интенсивность.
Речь о вещах, в общем-то, очевидных. Но вот в чем загвоздка: мы воображаем, что другой человек – кто-то и где-то! – должен излучать совершенную любовь и любить нас правильно, как нам надо. Первый опыт любви мы обычно приобретаем в отношениях с другими людьми и с тех пор начинаем считать отношения ее главным источником. Затем, когда реальные отношения оказываются далеки от воображаемой идеальной любви, мы думаем, что что-то пошло не так. Обманутая надежда бередит сердечную рану и порождает недовольство другими. Вот почему на первом этапе исцеления раны и освобождения от обиды надо осознать разницу между абсолютной и относительной любовью.
Мы часть божественного замысла, как и все сущее в мире. Это самый глубокий уровень бытия, где нет разделения между «Я» и «Ты». В любой момент можно ощутить теплоту и открыть свое сердце любому живому существу: возлюбленному, ребенку, другу, незнакомцу, идущему по улице, или даже собаке. Когда мы видим прекрасное в ком-то другом, сердечный канал открывается и искра абсолютной любви зажигает нас. В момент единения мы больше не чувствуем себя одинокими или изолированными. Мы наслаждаемся, каждый в своем сердце, совместным переживанием полноты бытия.
Одновременно в относительном плане мы всегда остаемся отдельными и непохожими. Мы живем в разных телах, у нас разные истории, происхождение, семьи, черты характера, ценности, предпочтения, перспективы и, в конце концов, разные судьбы. Каждый из нас видит вещи по-своему и реагирует по-своему, и каждый подход к жизни уникален.
Да, мы можем переживать моменты единения, но только на уровне чистого бытия и чистой открытости. Моя открытость не отличается от вашей, потому что открытость вообще не имеет формы и, следовательно, нет границ, отделяющих нас друг от друга. Встретиться в момент абсолютной любви, слияния бытия-с-бытием, – это как налить воды в воду.
Относительная любовь, напротив, подразумевает обмен на уровне формы, от-личности-к-личности. Каждый человек, как и каждая снежинка, каждое дерево, каждое место, каждое обстоятельство в этом мире, совершенно различны. У каждого есть уникальный характер и способ его раскрыть, отличный от всех остальных. Два человека могут слиться в одно целое в царстве чистой открытости, при этом они безоговорочно остаются двумя отдельными существами в царстве формы.
Во время совместной ночи, отдавая себя друг другу, вы можете почувствовать себя по-настоящему открытым для другого человека, влюбленным и очарованным. Но уже утром, хотя влюбленность между вами осталась, в мозгу всплывают соображения: безопасно ли открываться этому человеку? Могу ли я принять абсолютную инаковость другого человека? Насколько глубоко он или она может меня понять? Хорошая ли мы пара?
Полная близость дарит моменты блаженства в абсолютной любви. Это благодатная почва для мифов о великих историях любви, где встреча происходит вне обычного времени и пространства. Но проблемы отношений возвращают пары на землю и сталкивают с двойственностью относительной любви. Быть разными не так уж и плохо: без уважения определенных различий и поиска новых путей взаимодействия связь пары ослабнет и потеряет живость. Партнеры в результате нездорового эмоционального слияния могут стать созависимыми.
Отношения между двумя людьми – хрупкое равновесие на маленьком клочке земли, да еще эта земля ускользает из-под ног, потому что различия тянут их в разные стороны. Они встречаются в настоящем моменте – и тут же бурные волны воспоминаний, ожидания и травмы из прошлого начинают швырять их из стороны в сторону. Напряжение между единством и двойственностью, близостью и разобщенностью, новыми открытиями и старыми ассоциациями неизбежно, и оно делает относительную любовь неустойчивой.
Это проблема, но лишь в том случае, когда противоречит нашим ожиданиям. Мы воображаем, что относительная любовь устойчива и постоянна, и не можем оценить по достоинству ее особый дар – личную близость. Близость, как возможность разделить с кем-то свою самость, случается только тогда, когда мы встречаемся как две личности, когда я ценю в женщине, что она совершенно другая, но вместе с тем у нас есть что-то общее.
Игра двойственности и единства высекает искры любопытства и страсти, но она же и прерывает близость. Моменты контакта, когда мы преодолеваем огромную пропасть различий, – только моменты, а не постоянный поток. В лучшем случае относительная любовь прекрасна сама по себе, потому что два человека уважают друг друга и наслаждаются своим взаимодействием, несмотря на все различия и житейские перипетии. В худшем случае относительная любовь превращается в мыльную оперу или трагедию.
Если вы рассчитываете на постоянное согласие с другим человеком, вы обрекаете себя на разочарование, досаду и страдание, потому что так не бывает. Каждый человек живет по своим внутренним законам. У каждого свой ритм и уровень чувствительности, и глупо рассчитывать, что другие будут всегда подстраиваться под вас. Это неизбежно приведет к разладу с любимым человеком, поскольку вы оба в разное время хотите разных вещей и друг от друга, и от жизни. Гармония оборачивается диссонансом, понимание – непониманием, порождая боль и разобщение. Даже самые близкие супруги иногда чувствуют себя непонятыми и одинокими.
Даже если кто-то хочет идеально настроиться на нас, он не сможет этого сделать, потому что не сможет точно угадать, чего мы хотим в каждый конкретный момент времени. Прямо сейчас мы можем хотеть близости и возлюбленный обнимает нас, но уже через несколько мгновений желаем для себя больше пространства. Нам трудно понять, чего мы хотим, что происходит внутри нас в каждый конкретный момент, и желания постоянно меняются. Всё так. Каким же образом кому-то другому подстроиться под нас, тем более что у него собственное восприятие, ритмы и потребности?
У каждого разные потребности и взгляды, но мало того: мы не просто хотим любви. Мы хотим быть любимыми только определенным образом, таким, который облегчает боль эмоциональных травм прошлого. Задача трудная, потому что другие должны последовательно примерять свой способ любить на наши потребности. Например, вы боитесь остаться брошенным и давите на партнера, требуя более активного вербального взаимодействия, чем тот привык. Вовлеченность успокаивает вас, позволяет чувствовать близкого человека рядом. А ваша вторая половинка может испытывать от этого страх поглощения. Если давить и требовать согласования его расписания с вашим, он или она будут стремиться вырваться из-под контроля. Ведь он или она чувствуют себя любимыми, только когда имеют достаточно пространства, чтобы побыть наедине с собой. Не ждите, что партнер будет любить вас именно так, как нужно вам: человек захочет уйти от таких отношений, что, в свою очередь, активизирует ваши страхи быть брошенным. Как бы двое ни старались, они не могут избежать ударов по больным точкам и не бить в ответ.
Пусть умом мы понимаем, что никто не будет постоянно сонастроен нам, но мы продолжаем ожидать этого и обвинять другого: «Ты не даешь мне того, что должен/должна». Индийский гуру Свами Праджнянпад описывает этот феномен такими словами: «Каждый проходит через глубокую душевную агонию. Почему? Потому что он хочет иметь, но не получает. Он верит, что должен получить нечто и что это может быть получено. И все же он не получает. В этом причина наших мук и страданий».
Отсюда вопрос: действуем ли мы сами с любовью, когда пытаемся заставить других любить в соответствии с нашими ожиданиями? Разве это не форма контроля? Ожидания в отношениях часто скрывают тонкую форму насилия, поскольку требуют от другого подчиниться нашей воле.
Относительная любовь, как ни крути, несется по неровной дороге. После сокровенного момента единения «Я – Ты» мы возвращаемся к восприятию любимого человека как «другого», «какого-то там», ставшего объектом наших потребностей, реакций или надежд. «Такова пафосная меланхолия нашей судьбы, – пишет Бубер, – каждое „Ты“ рано или поздно должно для нас превратиться в „Оно“… Подлинное созерцание не длится долго… и любовь не может длиться вечно [в чистом состоянии]. Каждое „Ты“ обречено стать вещью или служить хозяину, как служит вещь. Эта история повторяется бесконечно». Чистая любовь может быть нашей глубинной сутью, только вот ее проявление зависит от прошлых и настоящих условий. Мать безусловно любит свое дитя, но если его поступок ее расстроит или день не задался, она может жестко обойтись с ребенком.
Разделение неизбежно, и мы неизбежно превращаем все, что любим, в предмет своих надежд и страхов. Радость единения «Я – Ты» в отношениях то и дело переходит в завихрения симпатий и антипатий, согласия и несогласия, близости и отстраненности. Муж может быть сегодня добрым и терпеливым с женой, а назавтра вся скрытая ярость может выплеснуться наружу. Только что глаза возлюбленной сияли чистым счетом любви, а через секунду вы ляпнули что-то не то, и она смотрит на вас как на врага.
Чистая любовь абсолютна и всеобъемлюща, в то же время симпатии и антипатии действуют на уровне личных взаимодействий. Мы живем на обоих уровнях. Понимание этого избавит от путаницы в мыслях, возникающей из-за противоречивых чувств «Я люблю тебя, но сейчас я тебя терпеть не могу». Мы не можем устоять перед теми качествами других людей, что отвечают нашим вкусам и предпочтениям, но тут же замечаем качества, которые нам не по душе. Только на продвинутом уровне духовного развития люди когда-нибудь освободятся от власти симпатий и антипатий. Относительная любовь неизбежно содержит в себе долю амбивалентности или смешанных чувств.