Нет, еще не целует. Только смотрит. Пристально. Оценивающе. В голубых глазах танцует озорство. Ее губы касаются уголка моих губ, чуть замирают, а затем девушка прокладывает цепочку из поцелуев к моему уху. Вместе с тем прохладная ладошка движется ниже к животу.
– С праздником тебя, папочка, – шепчет, еще на мгновение задерживается в таком положении, прижимаясь своей щекой к моей, и, наконец, отстраняется.
И да, блядь!
Куда теперь мне девать свой стояк?
Благо, одеяло по пояс закрывает.
– С-с… – сука. – Спасибо.
– Пожалуйста, – весело отзывается та.
– Миленькая пижамка, – отвешиваю встречным комплиментом, размышляя о том, как в скором времени, после того, как Макс отправится собираться к новому дню, избавлю ее от нее.
А потом поставлю на колени, если не на этой кровати, так в ванной…
Но сперва подарок в обертке!
Которую я довольно порывисто разворачиваю.
Внутри…
Самодельная открытка зеленого цвета с объемной аппликацией в виде большой красной звезды и праздничной надписью. Хрен его знает почему, но я буквально залипаю на ней, разглядывая результат кропотливого труда и местами криво склеенные полоски. Под открыткой – еще одна пижама. Тоже в виде медведя. Моего размера.
– Это для посвящения в вашу плюшевую семью? – не сдерживаюсь от комментария, вытаскивая вещицу.
– Ага, добро пожаловать, – ехидничает девушка, а вот ребенок радостно кивает.
– Медведи красивые, большие и очень сильные, – добавляет вслух. – Я когда вырасту, тоже буду таким же большим и сильным.
– Надеюсь, даже сильнее, – поддерживаю идею Макса и тут же переключаюсь к другой части своего утра: – Ты уже умылся перед завтраком? Тебе не только завтракать, но и одеваться, – оборачиваюсь к часам. – Нам через час выезжать.
– Папа, сегодня выходной, – отвечает мальчишка с оттенком укора. – Мне сегодня не в садик.
Хм…
Вроде бы все учел.
Но не государственный выходной.
– Офис работает, – говорю, как есть. – Весь.
– И ты едешь туда с нами, – вставляет Тая со вздохом. – Папу ты уже поздравил, так что можешь идти одеваться, – заканчивает на порядок строже. – А я пока уберу тут все, – смотрит на так и не тронутый закусочный торт.
– Им и позавтракаем. Чем не завтрак? – замечаю.
– Тогда оба собирайтесь, а я пока на стол накрою, – подхватывает мою идею девушка, поднимаясь с постели.
– Да, – не спорю с ней. – Только сперва обсудим один вопрос. Вернее, два, – уточняю честно.
Она напрягается, но согласно кивает.
– Беги, одевайся, – велит ребенку. – Я позже за тобой приду.
– Ладно, – загадочно улыбается тот и шустро сбегает от нас.
Его топот уносится в сторону второй спальни, а я позволяю себе, наконец, подняться на ноги, отбросив одеяло.
– Найди няню. На подобные случаи, как сегодня, – озвучиваю сходу то, что собирался сказать. – Мне не сложно. Но не думаю, что ребенку будет на пользу целый день впитывать то, что я хаваю с утра до вечера. Маленький еще. Рано.
В голубом взоре мелькает несогласие, но озвучивать она его не спешит. И хорошо. Потому что я не особо настроен на разговоры. То и демонстрирую, поравнявшись с ней вплотную. И если прежде девушка старательно смотрит куда угодно, но не на меня, то теперь невозможно не заметить мой упирающийся ей в живот член.
– Это ты виновата, – склоняюсь к ней ближе.
Обхватываю за затылок и слегка запрокидываю ее голову назад, вынуждая смотреть мне в глаза. Женское дыхание сбивается, а вместе с ее новым вдохом грудь плотнее прижимается к моей, и мой стояк становится лишь тверже. И еще больше, когда маленькие ручки с бесцветным маникюром ложатся мне на живот, а прохладные пальчики принимаются обводить мышцы пресса, спускаясь ниже.
– Значит, мне и исправлять, – дополняет вслух, сжимая член одной ладошкой, продолжая второй выводить на моем животе невидимые узоры.
– Хорошая девочка, – соглашаюсь с ней.
Но ситуацию не отпускаю. Сперва подхватываю ее за бедра и утаскиваю в ванную, обе двери которой запираю, прежде чем отпустить свою добычу. Воду в душевой тоже включаю сам. Разрозненные потоки воды бьют по плечам, а я смыкаю зубы покрепче, когда она вновь касается меня. Я прекрасно помню, какая она чертовски узкая и тугая, когда я оказываюсь внутри нее, но ощущение девичьих губ, спускающихся легкими поцелуями вдоль плеча к груди, а затем и животу – сносят крышу ничуть не меньше. Тонкие пальчики сдавливают плоть у самого основания, гладят, ласкают, дразнят совсем неумело, но это лишь усиливает мое желание. Наверное, я давлю на ее затылок слишком сильно, когда она обхватывает головку ртом. Весь мой гребаный мир моментально сужается до этого элементарного действия. И я еле сдерживаюсь, чтобы не начать вколачиваться по самое горло, накручивая светлые волосы на кулак, потому что мне катастрофически мало, хочется гораздо глубже. Оргазм прошивает мощной волной, по позвоночнику. И я на несколько секунд позволяю себе расслабиться, прикрывая глаза. Ласковые поцелуи, прокладываемые на этот раз от живота к груди вместе с поднимающейся с колен девушкой немало этому способствуют. Ровно до момента, когда кожу в районе шеи начинает жалить и печь…
Вот тебе и финальный поцелуй.
– Это тебе ответ и напоминание на будущее о том, что лучше: шлюхи или убийство, – раздается вкрадчивый шепот мне на ухо.
Не знаю почему, но вдруг улыбаюсь. И вовсе не злюсь, вопреки привычному восприятию вторжения в личные границы.
– Засос? – уточняю насмешливо, глядя на девушку сверху-вниз. – Могла бы просто записку оставить, или сообщение в ежедневнике написать, – укоряю фальшиво.
В дополнение к ранней отметке на моей спине появляются росчерки ее ногтей.
– Сдается мне, так оно надежней, – фыркает она не менее насмешливо.
Все-таки забавная. Бывает. Порой.
Душ мы тоже принимаем вместе…
Пока я одеваюсь, Тая возвращается к сыну. К тому времени, как я добираюсь до кухни, парочка еще копается со сборами, и с кофеваркой управляюсь я сам. Впрочем, мое ожидание длится недолго. Меньше пяти минут. А затем мы с сыном наблюдаем за тем, как Тая, одетая в уже знакомую узкую юбку, но на этот раз с голубой блузкой, расставляет приборы, режет торт и раскладывает еду по тарелкам. Только после этого приглашает нас за стол. Для Макса приносит диванную подушку, чтобы тому было удобнее. И я вдруг задумываюсь не только над темой няни, но и еще над одним удобством для ребенка.
– Нам нужен другой дом. Посмотри и выбери, какой больше по душе. Побольше, – обращаюсь к девушке.
Та как раз только за вилку берется. Да так и замирает с ней в руке. И на Макса почему-то косится. А тот…
– Зачем нам новый дом? Мне этот нравится! – возмущается.
– Этот теперь маловат. Для нас троих.
– Его можно просто увеличить тогда, – предлагает негромко Тая. – Вряд ли по деньгам выйдет дороже.
– Зачем тратить время и силы на перестройку, если проще и быстрее купить готовый? – не понимаю я.
Если бы она тут хотя бы несколько лет прожила и привыкла к нему, то ладно, куда ни шло. Но она тут две ночи провела всего.
Какая разница?
– Просто дом действительно красивый, – признается, закусив губу, не глядя на меня, а исключительно в свою тарелку. – Мне тоже очень нравится. И если есть возможность его сохранить, то я бы хотела остаться тут.
Мне определенно стоит сосредоточиться на своей предыдущей мысли и заставить ее принять мои аргументы, но…
– Если мы купим новый дом, то не значит, что расстанемся с этим. Я его не продам в любом случае. Я его сам проектировал. Для себя. И не хочу, чтобы здесь жил кто-то посторонний.
– Ладно, как скажешь, – не спорит на этот раз Тая.
Но не Макс. Который воспринимает мои слова совсем иначе. Впрочем, не удивлюсь, если и его мать – также, уж больно безразлично теперь смотрит, словно маску нацепила.
– Но ведь мы не посторонние, – заявляет обиженным тоном ребенок. – Ведь правда же? – смотрит на меня с напряжением.
Устало вздыхаю.
– Когда я сказал про посторонних, я имел ввиду: в случае, если мы продадим этот дом, то в нем будут жить чужие люди – те, кто его купят, те, кого мы знать не знаем. А я не хочу, чтобы так было. Незнакомцы, понимаешь? Вовсе не ты или твоя мама.
Мальчишка призадумывается.
– Тогда ладно, – отвечает уже расслабленно. – А Леру сюда можно привести? – спрашивает следом.
Тая на это только улыбается и головой качает.
– Тебе все можно, – тоже улыбаюсь, однако недолго. – И запомни. Ты никогда не можешь быть для меня посторонним. Чтобы я больше такого не слышал, а ты – не думал. Ты – мой сын. Моя семья. Моя кровь. Это понятно? – заканчиваю довольно строго.
– Причем в прямом смысле, – вставляет Тая как бы между прочим.
– Вот видишь, даже твоя мама согласилась со мной, – подмигиваю мальчишке, прежде чем вернуться к завтраку.
Тот заметно веселеет. А в скором времени мы покидаем дом, усаживаясь в машину. Поскольку едем в одно место, то водитель не нужен, сопровождение выезжает следом. На этот раз дочь прокурора даже не ютится на заднем сиденье, располагается рядом, после того, как надежно пристегивает сына в детском кресле. Правда, недолго длится ее беззаботное состояние. Едва мы прибываем в офис, а я заявляю:
– Макс останется со мной. На весь день, – крепче перехватываю его за руку.
Девушка тут же останавливается, попеременно глядя то на меня, то на Максима.
– На весь день? – уточняет растерянно.
– У тебя много работы, на которой ты должна сосредоточиться. Вряд ли у тебя будет достаточно свободного времени, чтобы ты могла постоянно отвлекаться, – отзываюсь я.
– Так и у тебя много работы, разве нет? А если что-то случится? Ты вообще сидел раньше с маленькими детьми? – хмурится она.
– Он не младенец. И мы на одном этаже.
– Да, но… я не уверена, что это хорошая идея.
Мое терпение заканчивается. Да и сотрудников в прежде пустующем фойе становится больше, поэтому едва сдерживаю себя в границах вежливости.