Брезгливо усмехаюсь. И кровь снова сплевываю, утирая губы внешней стороной ладони.
– Когда ее мачеха продала мне трастовый фонд мужа-покойничка, чтобы избавиться от своих долгов, ни один из вас не сообщил, что в придачу к ее девственности идут шашни с моим родным братом… – многозначительно смотрю на него.
В конце концов, вряд ли дошло бы до нынешнего абсурда, если бы я был в курсе. Но в курс меня никто не поставил. Ни она. Ни он. Сперва узнал, что моя типа девственная невеста беременна хрен знает от кого, да и вообще шлюха. Слишком поздно понял, во что именно ввязался.
– Да я понятия не имел, что она твоя невеста. Узнал уже на вашей помолвке, – кривится Ярослав, с тоской косясь на остатки от бутылки с алкоголем.
– То есть трахнуть ее время и возможность ты нашел, а поговорить – нет? – уточняю, усаживаясь на последнюю ступень крыльца, тоже сожалея о разбитой бутылке.
Лучше бы допил сперва. Да и, честно говоря, мне давно пох*ер, почему и как так вышло у нас троих, толку от этих бесполезных рассуждений нет. Хотя груз прошлого все равно давит.
– Поговорить о чем? О том, что я по незнанию трахнул невесту старшего брата? И чтобы это изменило? Тебе бы легче стало?
Невольно морщусь. Заодно представляю себе эту несомненно эпичную картину, где мой младший брат, только вернувшийся со службы, сообщает мне нечто подобное. Шумно втягиваю побольше воздуха в легкие. Чтоб отвлечься. Сосредотачиваюсь на этих простых действиях. Чтоб уж точно все живые сегодня остались.
– Тимофей! – вспоминаю о своей охране, которая наблюдает за происходящим издалека и благоразумно не вмешивается. – Бухла принеси, – машу ему, разрешая перестать окучивать забор.
Не только он. Все остальные тоже заметно расслабляются. А запрошенное появляется в двойном эквиваленте, и быстро. Одну бутылку оставляю себе, другую брату протягиваю.
– Около месяца назад мне прислали конверт. Отправитель неизвестен. В конверте: анализ ДНК, согласно которому у меня есть сын, и визитка одной фирмы. Фирму я купил. И мать ребенка нашел. Думаю, не сложно догадаться, кто она такая, – завожу тему, ради которой и позвал брата с его нынешней женой, кем бы она для меня ни являлась.
В прошлом. Все в прошлом. А вот Тая и Макс – это мое настоящее. И оно куда важнее, нежели старые обиды, хоть захлебнись ими и ненавистью, не спасет ни одного из нас.
Ярослав как раз успевает сделать глоток. Им же и давится.
– Сын?
– Пацану четыре года. Максим зовут. Вместе с матерью со мной теперь живут, – подтверждаю. – Сам понимаешь, учитывая, кто его отец, выбора особо нет, – ухмыляюсь невесело.
Брат все еще смотрит на меня неверяще.
– Ни хрена не представляю себе подобного, – говорит по итогу. – Как ты умудрился так встрять-то? Да еще и с дочерью областного прокурора? У нее ж на лбу написано «хорошая девочка», а ты таких по огромной дуге обходишь всегда… – качает головой, делая очередной глоток, более долгий.
– Тогда у меня тоже не лучший период жизни был. Это для тебя дед был семьей, а для меня – проблемой, с его-то сраным характером и еб*нутыми привычками, – ухмыляюсь заново, припоминая старые семейные разборки. – Я беспробудно пил два дня, несколько суток не спал. Не помню ее, – сознаюсь и в этом. – Она мне номер телефона свой оставила на утро. Номер вот вспомнил. А ее – нет. У меня этих номеров… – кривлюсь и затыкаюсь, делая глоток из горла.
Алкоголь приятно обжигает горло и отвлекает от желания снова врезать кому-нибудь. Пью без остановки.
– Я от этой проблемы как раз и бежал, если помнишь, – припоминает деда, будто я мог позабыть внезапно и другую сторону жизни под одной крышей с ним.
От бухла приходится оторваться.
– Ты сбежал. А я остался. Вот… – обвожу бутылкой перед собой воздух по кругу. – Живу. Как умею.
– И что дальше? Меня зачем позвал? Мир предлагать не намерен, я уже понял. Значит, для дела. Что за дело?
Он все еще нависает надо мной, возвышаясь во весь свой почти двухметровый рост, не спеша присоединяться ко мне на ступени. По-прежнему угрюмый и недовольный нашей встречей.
– Я так и не выяснил, кто прислал мне тот конверт. Благодетелей в этом мире по отношению ко мне маловато, так что в добрые побуждения не верю. Не она сама это сделала, уверен почти на сто процентов. Жила себе тихо и помалкивала. Друзей у нее маловато. Тех, кто бы знал о том, что я его отец – вообще нет. Подумал на ее папашу-прокурора, но тот отрицает, а найти то, чтобы его связало с этим делом, тоже не получилось. Даже ментов подключил. По-свойски не вышло. Один из них на прошлых выходных слил мне инфу с курьером, который анализ забирал. Кто такой, определили. Обычный посредник. Но допросить не вышло. Нет его в стране. В Гонолулу свалил сразу после того, как все началось, – перечисляю то, что сам знаю. – Кто вообще будет нанимать курьера, а затем покупать ему билет в еб*ное Гонолулу? Пацан был студентом, ему самому такая жизнь не по карману была прежде, – озвучиваю вслух, не скрывая досады. – И как по мне, легче и дешевле его прикопать где-нибудь было, – слишком щедро и совестливо, и это напрягает из всего особенно сильно. – Как вариант, копают не под меня самого, а под прокурора, используя мою косвенную причастность. Тая и Максим – лишь сопутствующий ущерб. Или… Х*р его знает! Я уже плюс сто пятьсот предположений выстроил. Ни одно не подтверждается. Собственно, потому я тебя и позвал. Если вдруг это дерьмо разольется слишком сильно, ты – единственный, на кого я могу оставить сына и его мать, в случае чего. Завтра у нас, кстати, свадьба, – добиваю ко всему прочему.
На этот раз брат успевает проглотить алкоголь. Но со вздохом отводит бутылку от лица, а после все-таки усаживается рядом со мной на ступень.
– Вот почему у тебя, если что-то случается, так все и сразу, а? – повторно вздыхает.
– Ну, извини, что я предпочитаю во всем масштабность, – язвлю встречно.
– Ну да, – хмыкает Яр. – Ладно, я тебя понял. Будут твои нежданчики в безопасности в случае чего, – обещает наравне с новым глотком.
Может быть, добавил бы что-нибудь еще, но мы оба отвлекаемся на въезжающую на территорию машину. Семен, Иван и Алексей после сегодняшнего инцидента с «находкой няни» возвращаются. Внедорожник притормаживает поблизости, доклад об остальных сегодняшних подвигах тоже не заставляет себя ждать.
– Записи камер подправили, тачку почистили, мента сдали операм из уголовного. Он так и не пришел в себя. Кузнецов взял бабки и пообещал, что дальнейшим внушением сам займется, дополнительных проблем не возникнет, – отчитывается Семен.
Замечаю, как лицо брата вытягивается по мере течения услышанного, но игнорирую. Киваю ребятам, принимая сказанное, и возвращаюсь к распитию содержимого своей бутылки, как только они удаляются восвояси. Три глотка делаю, прежде чем все же поясняю произошедшее:
– Это у нас просто новая няня сегодня появилась. Ее Тая у мента какого-то отжала, как раз перед вашим приездом. Мент был слегка против, поэтому, вот, приходится… – не договариваю, махнув бутылкой в сторону ушедших охранников, тоскливо уставившись в звездное небо.
Сегодняшняя выходка дочери прокурора меня, конечно, удивляет, но и вместе с тем веселит отчасти. Зла на нее держать не получается, пусть она о том и не знает. Не давать же ей теперь зеленый свет на все подобное? А то станет… как я. Кто ж потом сыну хороший пример показывать будет, в будущем? Риторический вопрос, который я оставляю при себе вместе с ответом.
Вот и Ярослав похоже думает примерно о том же, потому что сперва улыбается все шире, а затем вовсе начинает громко хохотать.
– А знаешь, вот теперь верю, что она здесь по доброй воле, – говорит по итогу. – Ты только совсем ее не порти, – продолжает веселиться.
Не уверен, что надолго.
– А я не говорил, что она тут по доброй воле, – замечаю.
– Именно поэтому не воспользовалась связями отца и терпит все твои выходки до сих пор? – сомневается брат, все еще улыбаясь.
– Как и говорил, выбора особо нет, – пожимаю плечом в безразличие, возвращаясь к распитию спиртного. – Ни у нее. Ни у меня, – добавляю мрачно.
Тот факт, что не такое уж и хреновое становится это наше совместное существование, я оставляю при себе. Да и кто знает, что будет дальше, останется ли девчонка такой же покладистой и потом, учитывая что я ей на сегодняшний вечер заготовил.
Ярослав на мои слова только головой качает.
– Выбор есть всегда, тебе ли не знать? – усмехается собеседник.
Я же опять равнодушно пожимаю плечом.
– Мог бы и просто сына себе забрать, да, но подумал, что ни к чему ему портить детство. Пусть наслаждается миром, пока может.
– В твоих руках сделать так, чтобы он им всегда наслаждался, – как бы между прочим замечает брат. – Да и не верю я, что ты не мог спрятать его так, что и сам не нашел потом вовек. Просто не захотел, – поднимается на ноги, явно закругляя тем самым нашу встречу.
Не согласен с ним. Но и не спорю. Со стороны придомовых построек слышатся шаги и детские возгласы. Еще через пару мгновений в поле зрения показывается и сама ребятня. Максим впереди, а за ним, держась за руку, – девочка. Он что-то ей говорит, и та весело смеется. Их сопровождает Гриша.
– Папа, папа! – кричит сын, завидев меня, ускоряя шаг. – Ты пришел! А с нами теперь Лера будет жить, представляешь? – дополняет воодушевленно, останавливаясь возле меня, а затем озадаченно замирает, рассматривая меня с недоумением. – Папа, ты что, упал? – спрашивает участливо, беря меня за руку в свою свободную ладошку.
Перехватываю и крепко сжимаю.
– Да, есть немного, – не стал отрицать. – Ничего страшного.
– Очень больно? – придвигается ближе. – Попроси маму, она тебя полечит и все пройдет, – предлагает следом.
– Обязательно попрошу, – и на этот раз не спорю с сыном.
Мой ответ его успокаивает. Он тут же переключается на иное:
– А это моя Лера! – почти выталкивает девочку вперед. – Правда красивая?