л мне. Я в тот же день избавилась от своего. Дашке нашей подарила. Не могла больше его видеть. Постепенно все потускнело, притупилось, забылось. Так мне казалось. Пока вновь не увидела тебя. Я так до сих пор и не знаю, чего испугалась больше. Того, что ты можешь забрать Максима, а я никак не могу тебе помешать. Или того, что сама рано или поздно приду к тебе. Хватило всего пары твоих провокаций, чтобы я поняла, что внутри все еще огнем горит от твоей близости. Даже если я запретила себе помышлять о чем-то подобном.
А вот тут пора ставить на паузу. И задавать встречные вопросы. Их скапливается в моей голове слишком много. Куда больше, нежели я озвучиваю для нее прежде. Хотя все равно молчу, позволяю ей договорить. Тем более, она перестает пребывать в своих воспоминаниях и сосредотачивает все свое внимание на мне.
– Помнишь, ты говорил, чтобы я не будила в тебе чудовище, если не хочу его в тебе видеть? – спрашивает, но ответа не ждет. – Правда в том, что я хотела его в тебе разбудить. Хотела его увидеть. Думала, тогда отпустит и будет куда проще держать с тобой дистанцию. Вот только чем больше я ее увеличивала, тем ближе ты становился. Пер напролом, как тот же танк. И вместе с тем открывался каждый раз с разных сторон. Я научилась различать за твоей грубостью заботу и искренность. За безразличием – надежность и верность. За жестокостью – доброту и чуткость. Все то, что ты так тщательно скрываешь ото всех. Так что ты не прав. Тебя, есть за что любить. И тебя много, кто любит. Та же Лидия Михайловна. Она тебя не просто любит, ты для нее что сын родной. И твои парни из охраны – они ценят и уважают тебя, не как работодателя, а как человека. Тот же Григорий открыто поддержал твои действия, когда я взбесилась из-за твоей выходки с ветеринаром. А переубеждать меня в его работу точно не входит. Так что можешь не скидывать все на то, что ты им платишь достаточно, чтобы они тебя любили, что мать родную. Преданность деньгами не купить. Настоящую, по крайней мере. Не понимаю, почему ты этого не замечаешь, – качает головой. – И я… – набирает побольше воздуха в легкие, сцепляя пальцы обеих ладоней между собой, прежде чем продолжить уже напряженным голосом. – Я не лгала тебе. Ни разу, Игнат. Я прекрасно осознаю, что ты далеко не белый и пушистый зайка, а скорее одичавший лютый зверь. И что с тобой никогда не будет просто и легко. Но правда в том, что другого мне и не надо. Возможно, я не всегда в должной степени показываю тебе свои чувства, но только потому, что… не уверена… Не уверена, что тебе нужны эти мои чувства.
Больше не смотрит на меня. Исключительно в пол. Сильнее переплетает свои пальцы. И снова мне в башку раскаленный железный прут вдалбливают, который бешено жжется в моих мозгах, расплавляется тягучей лавой. Она же растекается по венам. Иначе от чего еще так печет под грудной клеткой? Нет там ничего. Не должно быть. А если и есть, тогда… На внешней территории дома начинается какая-то возня. Но я улавливаю ее слишком поздно, поглощенный тем, что говорит Тая. И это мое знатное упущение. Всего секунды мертвой тишины… Чужие крики. Грохот. Чье-то падение. Разбитые стекла. Топот. Люди в черных масках при полном снаряжении врываются в дом, выбивая дверь с ноги. До меня все-таки доходит, к чему это все, но времени не остается. Считанные мгновения, укладывают лицом в пол, руки заворачивают за голову. Не только меня упаковывает этот прибывший отряд ОМОНа. Всех.
Глава 19
Тая
– Фамилия и полное имя отчество. Дата рождения.
– Орлова Таисия Олеговна. 29 августа 1997 год.
Я сижу за небольшим столом в крохотной комнате с обшарпанными стенами. Здесь немного прохладно, отчего я, чтобы не сильно мерзнуть, прячу ноги на стуле под себя. Переодеться-то мне не позволили. Как была в полотенце, так в нем и забрали. Даже обуться не позволили. Передо мной, напротив, сидит худощавый мужчина лет тридцати-тридцати пяти, не больше, с короткой стрижкой, одетый в простой и недорогой костюм. Перед ним лежит раскрытая папка, а в руках он держит ручку. Карие глаза смотрят цепко и алчно. Не могу понять, то ли он так радуется, что участвует в возможности засадить Игната, то ли мой внешний вид на него так влияет. Впрочем, это все тоже не столь важно. Все мои мысли направлены на мужа. Вряд ли с ним обращаются также любезно, как со мной. Особенно, в свете того, кого он сегодня забил почти насмерть голыми руками. Уверена, губернатор теперь не успокоится, пока не отомстит. Хорошо, сына с нами не было в тот момент. И надеюсь, Ярослав действительно сможет его защитить, если ситуация выйдет из-под контроля.
– Место работы. Должность, – переходит капитан к следующему пункту в самом начале бумаги, что лежит перед ним, отвлекая меня от мысленного раздрая.
Пока я говорю, он заполняет. Скрябает ручкой по своей бумажке с таким видом, словно не показания снимает, а приговор подписывает. Мент продажный.
– Где находились вчерашним вечером, в районе шести-восьми часов вечера? – уточняет деловито, забыв про бумагу, сосредоточившись исключительно на моей персоне.
Даже вальяжно на спинке своего стула откидывается, демонстрируя весь свой энтузиазм к дальнейшему прослушиванию. Можно подумать, я тут же проникнусь и сразу же ему все выложу.
– На своей свадьбе, – отвечаю, старательно сдерживая брезгливую насмешку в его сторону. – В ресторане «Клео», – все же добавляю по существу.
– Как давно знакомы с Андреем Полонским?
Вопрос, что говорится, с подвохом. Все зависит от того, что следствию уже известно. Да только я не знаю, что ему известно.
– Я с ним не знакома, – выбираю все-таки нейтральный вариант ответа.
По сути, реально не знакома. Вряд ли попытку моего изнасилования можно назвать полноценным знакомством. Именами не обменивались же.
– Разве? – вскидывает бровь в мнимом удивлении. – А другие присутствующие на вашей свадьбе свидетели утверждают, что вы с ним общались, – мрачнеет, выпрямляется и подается вперед, мне навстречу. – Лжесвидетельство уголовно наказуемо, госпожа Орлова.
– Стоять рядом – не равняется знакомству.
– Что насчет Руслана Щербакова? Будете утверждать, что и с ним не знакомы? Это супруг Екатерины Полонской. Она также присутствовала вчерашним вечером в вашей компании.
– Опять же, видела, стояла рядом, но ни слова не проронила в его сторону.
– Я не спрашиваю вас о том, что вы ему сказали, – начинает злиться мент. – Я спрашиваю, как давно вы с ним знакомы, – припечатывает сурово. – Будете и дальше отрицать? Это бессмысленно. По нашим данным, те же пять лет назад вы с обоими вышеупомянутыми лицами, имели очень даже тесный контакт. Кажется, именно после этого контакта, у вас родился сын.
Едва не смеюсь.
– Сказала же, нас друг другу не представляли. А если мы когда-то и виделись, то я этого не помню, – повожу оголенным плечом в мнимом безразличии, и мужской взгляд тут же цепляется за эту часть моего тела, вызывая во мне дикое желание одеться, да только не во что. – Сами сказали, капитан, пять лет прошло. Тем более, пять лет назад в моей жизни был тот, кем было поглощено все мое внимание. Игнат Орлов. Именно после контакта с ним у меня и родился сын. На остальных мужчин тогда мне было откровенно плевать.
Ничего существенного, чего бы они и так не знали, я сообщать не собираюсь. Но сидящему напротив и этого достаточно.
– А сейчас? – цепляется, как хищный коршун, за мои слова. – Как обстоят отношения с вашим законным супругом?
Очень хороший вопрос. На который мне самой кто бы ответил. Последний наш разговор не принес ничего хорошего нам обоим. Не удивлюсь, если Игнат сейчас где-то там думает, что я буду его топить. Становится совсем тоскливо. Поверит ли он когда-нибудь в то, что я действительно питаю к нему нечто большее, чем просто желание сберечь жизнь сына? И если да, то будет ли для него это что-то значить? Зря призналась. Лучше бы и дальше молчала. Так было бы проще. Нам обоим. Впрочем, это все я оставляю при себе, а сидящему напротив лишь лукаво улыбаюсь, склоняя голову чуть набок.
– Я ношу его второго ребенка, как вы считаете, как у нас в таком случае обстоят с ним дела? – не жду ответа, сама же отвечая на свой вопрос: – Уверяю, все очень даже хорошо. В конце концов, я же вышла за него замуж.
Не уверена ни в первом, ни во втором своем заявлении, но и не в том суть моих слов. Вот и мужчина в ответ криво ухмыляется.
– Я не должен вам этого сообщать, но и вы ведь не обычная гражданка, учитывая, кем является ваш отец, – выдерживает показательную паузу, постукивая ручкой по столу. – На данный момент дела обстоят примерно так: сын нашего губернатора в реанимации, как и его зять, одному господу богу известно, доживут ли они хотя бы до утра. Екатерина Полонская подала заявление на вашего супруга. Учитывая влияние ее отца, будьте уверены, он приложит максимальные усилия для того, чтобы это преступление не осталось безнаказанным. Оно и не останется. Виновные ответят по всей строгости закона. Учитывая послужной список обвиняемых и количество сопутствующих эпизодов, сидеть ему долго. Свидетелей содеянного им – предостаточно и без ваших показаний. Но если вы хотите облегчить свою участь и доказать свою неприкосновенность, вам крайне необходимо сотрудничать в даче показаний. Мы обязаны убедиться, что вы не имеете никакого отношения к свершенным Орловым деяниям. Иначе пойдете как подстрекатель и соучастница. Поверьте, я рассказываю это в ваших же интересах, и то из уважения к вашему отцу.
Я на это только бровь выгибаю.
– Капитан, если вы наведете справки о моей жизни за последние пять лет, то прекрасно убедитесь в моей непричастности и без моей помощи. Да, я имела с Игнатом единоразовую связь пять лет назад. Да, родила от него сына. Но следующие пять лет мы с ним ни разу не встречались. Я училась, воспитывала ребенка, в прошлом году закончила университет и устроилась на работу в фирму, которую Игнат только совсем недавно купил. Так мы и встретились вновь. Он даже не знал, что я от него родила. Так что не там вы ищите причастных.