Телесная проявленность, эмоции и духовность: восстановление благости
Тело – это берег в океане Бытия.
12Воплощенное «Я»
Давайте вернемся на минутку к моей истории о том, как меня сбил на машине подросток. Последствия аварии могли быть ужасающими, совершенно разрушительными. Вместо этого они оказались трансформирующими. Несмотря на то что я был сильно напуган, дезориентирован и диссоциирован, я избавился от ужасных последствий ПТСР. Что спасло меня от затяжных симптомов травмы? Наряду с методом, который я описывал на протяжении этой книги, мне помогли еще и сестры-близнецы – телесная проявленность (или воплощенность) и осознанность. Данный актив, помимо важнейшей роли в регуляции стресса и исцелении травмы, – незаменимый инструмент для личного развития и самопознания. Моя задача побудить вас относиться к телу достаточно серьезно, узнать больше о его свойствах. Но также хочу призвать вас относиться к нему достаточно легко, используя как мощного союзника в преобразовании сильных «негативных» или неприятных эмоций, и таким образом испытать, каково это – по-настоящему воплощать через него доброту и радость.
Поскольку эти милосердные сестры-близнецы так важны для предотвращения и исцеления травмы, рассмотрим, как выглядит и ощущается воплощенная осознанность. Хотя мы, как правило, не осознаем множество возникающих у нас внутренних телесных ощущений, мы нередко обозначаем их в обиходе. Мы «вгрызаемся» в сложную тему. Есть вещи, которые мы не можем «проглотить» или от которых нас «тошнит». И разумеется, у большинства когда-нибудь возникало ощущение «бабочек в животе». Несомненно, мы обращаем внимание, когда «раздулись», «все сжалось» или «трясутся поджилки», наделяя испытываемое состояние эмоциональным смыслом. Мы можем «поджать губы» в одном случае и «развязать язык» в другом. Или просто чувствуем, как сжимается живот или грудь и «перехватывает дыхание от волнения». Таковы выразительные сигналы, поступающие от мышц и внутренних органов.
Можно сказать, весь наш человеческий опыт воплощен в теле («плоти»). Наши мысли управляются ощущениями и эмоциями. Как вы узнаете, что злитесь? Или как знаете, что счастливы? Как правило, люди склонны приписывать эмоциям ментальную обусловленность; например, я ощущаю (злость, грусть и т. д.), поскольку он/она сделал(а) это (сказал это, забыл сделать это и т. д.). Однако когда люди учатся концентрироваться на том, что происходит в теле здесь и сейчас, они обычно говорят так: «У меня сжимается живот» или «Грудная клетка расширилась, а сердце стало спокойнее и словно открылось». Эти физические сигналы дают нам знать не только о том, что мы чувствуем, но и о том, что нужно делать, чтобы избавиться от сложных ощущений и эмоций. Они также сообщают нам, что мы живы и реально существуем.
Все переживания (начиная с ранних дней в утробе матери), все стрессы, травмы и увечья, а также чувства безопасности, радости, благодарности и доброты, оказавшие влияние на нашу жизнь, – все это меняет форму тела. Иногда изменения очевидны: например, плотно сжатые руки, напряженный позвоночник, опущенные плечи или впалая грудная клетка. Другие неуловимы: например, небольшая асимметрия плеч, вроде бы незначительный разворот в одну сторону, руки или ноги, которые кажутся маленькими по отношению к туловищу, втягивание таза или неравномерный цвет кожи, как реакция на холод и тепло. Все это отражает то, кем мы стали. Все является отправной точкой того, кем мы становимся.
Мы воспринимаем информацию из окружающего мира через внешние органы чувств: зрение, слух, осязание, обоняние и вкус. Большинство из нас в основном полагаются на первые два. Однако важную информацию мы получаем от всех. Не менее, если не более важными, чем информация, получаемая от внешних органов чувств, являются огромные потоки информации от внутренних органов чувств, от мышц, суставов, гравиторецепторов и внутренних органов (см. модель SIBAM в главе 7).
На самом деле, без этой интероцептивной сенсорной информации мы бы чувствовали себя потерянными – даже в большей степени, чем слепой и глухой человек[115]. Без внутренней информации мы не смогли бы ходить по земле или осознавать свои эмоции и желания. Наши взаимоотношения с другими людьми полностью зависят от взаимного обмена сенсорными данными, как внешними, так и внутренними. Мы смотрим, прикасаемся и говорим и благодаря резонансу ощущений познаем самих себя и друг друга. Когда процесс происходит синхронно, возникает общее ощущение сопричастности и доброты. Без доступа к чувственному восприятию, через телесные ощущения, наша жизнь была бы одномерной и черно-белой. Физическая жизнь, равно как и чувственная, от самых примитивных желаний до самых возвышенных художественных творений, зависят от воплощенности, т. е. проявленности в теле. И хотя бóльшая часть книги носит теоретический и дидактический характер, я приглашаю вас, читатель, принять участие в кратких моментах соприкосновения с осознанностью, которые предлагаю в этой главе. Цель – побудить вас активно поучаствовать в изучении данного материала путем установления прямого и личного контакта с самой сутью врожденной способности организма чувствовать, исцелять и познавать.
Первая встреча с осознанностью
Посмотрите на ладонь правой руки. Осмотрите внимательно. Теперь сожмите руку в кулак. Наблюдайте за движением, визуально отметьте окончание движения. Раскройте руку и вновь посмотрите на ладонь. Теперь закройте глаза и почувствуйте физическое ощущение раскрытой ладони. Не открывая глаз, медленно сожмите руку в кулак, затем снова разожмите. Не открывая глаз, сосредоточьте все внимание на разжимании и сжимании, повторяя движение. Обратите внимание, как меняется осознанность по мере того, как продолжаете воспринимать ощущения от этого, казалось бы, простого телесного действия.
Это небольшое упражнение может показаться банальным. Тем не менее реально научиться осознавать тело, не отвлекаясь на происходящее вокруг нас или на мысли и образы (связанные с действием), может оказаться поистине титанической задачей. Однако в результате усилия окупятся сторицей. Мы склонны отождествлять себя со своими мыслями до такой степени, что путаем их с реальностью; верим, что мы и есть наши мысли. С помощью этого упражнения вы сможете обнаружить фундаментальную разницу между визуальным образом тела и реальным интероцептивным опытом. Осознание собственного тела помогает нам отстраниться от негативных эмоций и системы убеждений и соприкоснуться с системой благости. Осознав, что мы – это не только наши мысли и образы, мы начинаем путешествие к собственной целостности и наполненности как живых, чувствующих, сопричастных миру, проявленных в теле существ.
Начало
Далее следует краткий обзор опыта человечества в области воплощенности и осознанности. Это умозрительное исследование предлагается в надежде, что оно лучше проиллюстрирует, как две важные концепции – воплощенность (или проявленность в теле) и осознанность – понимались и развивались на протяжении веков.
На биологическом уровне мы выработали мощные двигательные системы, предназначенные для защиты, охоты и ухода от преследования. Эти автоматические (инстинктивные) системы действий – т. е. вся совокупность того, что предпринимается организмом для защиты, – выработаны для быстрого реагирования при встрече со змеей или тигром. Не задумываясь, мы немедленно реагируем: убегаем, сражаемся или цепенеем. Для самых ранних предков физическая готовность была основным требованием выживания. Каждое мгновение каждого дня они должны были находиться «здесь и сейчас». Они были готовы мгновенно и адекватно отреагировать на несколько молекул нового запаха или на звук треснувшей вдалеке ветки. Проще говоря, они должны были реагировать интуитивно. Без этих убедительных сенсорных подсказок наши предки – охотники и собиратели – не дожили бы до того времени, когда смогли бы рассказать эту историю. Однако вопрос, в какой степени они «осознавали» инстинктивные реакции, остается без ответа.
Инстинкты, в своей древней, архаической основе, являются вынужденными действиями. Это движения, совершаемые телом, или изменения позы, подготавливающие нас к действиям. По этой причине физические ощущения, управляющие ими, – средства непосредственного познания инстинктивного «Я». Появление инструментов, символических изображений, а затем и рудиментарного языка позволило предкам общаться, сообщая друг другу, какие модели действий работают, а какие нет, тем самым совершенствуя коллективное поведение группы. Исходя из этого, можно предположить, что они занимались искусством, танцами и рассказыванием историй и в процессе со временем развили и культивировали рефлексивное самосознание. Наскальные рисунки и другие археологические находки повествуют об эволюции воплощенного человеческого сознания по мере того, как оно расцветало в самопознании, абстрактных символах и, наконец, в письменности.
В процессе объединения людей в густонаселенные сообщества их потребность в постоянном наблюдении за окружающей средой ослабевала. Осознание ими телесных ощущений стало выполнять больше социальную функцию – то, что сейчас называется «социальным и эмоциональным интеллектом». Выживание больше не зависело исключительно от необходимости сражаться, убегать или замирать. Скорее, по мере того как общество все более и более усложнялось, возрастала потребность в более высоких умственных способностях для установления статуса в группе. Вместо тонкого языка тела – считывания мимических сигналов и поз (бессловесный язык тела) – востребованным стал контроль над импульсами, что подталкивало предков ко все более рациональному мышлению.
В середине XVII века, в так называемую эпоху рационализма, важность рациональности вознеслась до новых высот. Развоплощенность, то есть уход от телесной воплощенности и связи с телом якобы во имя этой рациональности, стала нормой. Инстинкты и непосредственность физических влечений (таких как секс) стали считаться неуместными, а то и хуже. Порабощающая власть церкви усилила усугубившийся раскол между разумом и телом. Наконец, верховенство рациональности провозгласил в знаковом для современности высказывании Декарт «Я мыслю, следовательно, я существую». Остальное – история, к лучшему это или к худшему.
Однако, несмотря на кажущееся отстранение с ведущих ролей, наши непреодолимые инстинкты тем не менее пребывают в готовности, ожидая момента, когда они воспламенят и объединят тело и разум для эффективных скоординированных действий. Если, например, мы окажемся в дикой местности, инстинкты хищничества, защиты и убежища обострятся до предела. Если этого не произойдет, мы наверняка встретим там свою смерть. Кроме того, для удовлетворения телесных инстинктов задействуется вся мощь нашего интеллекта. Хрустнувшая ветка, незнакомый запах или мелькнувшая тень приведут нас в состояние повышенной боевой готовности. Ветки, листья и грязь станут ценным строительным материалом и защитой от непогоды. Когда надвигается смерть, размышления бесполезны, в то время как участие тела в происходящем здесь и сейчас бесценно.
В большинстве случаев инстинкты самосохранения кажутся бесполезными; в повседневной жизни они, на самом деле, часто даже вредны. Мы тратим огромное количество энергии, подавляя инстинктивные порывы. Например, когда босс в обход нас назначает менее опытного сотрудника, мы (ощущая реальную угрозу) на мгновение взрываемся, а затем запихиваем убийственную ярость обратно в тело, откуда она и пришла, – почти до того, как успеваем почувствовать. Совокупные последствия подавления столь мощных импульсов проявляются в виде болей в спине и головных, высокого кровяного давления, болезней сердца и желудочно-кишечных расстройств, и это лишь несколько примеров.
Сегодня наше выживание довольно мало зависит от реализации основных инстинктов. Скорее, физическое и психологическое здоровье зависят от осознанного и не-реактивного обращения к ним. Поскольку древняя проектная матрица остается по-прежнему неизменной, мы чувствуем себя по-настоящему живыми тогда, когда инстинкты самосохранения задействованы в полной мере. В этом вся загвоздка – современная жизнь редко предоставляет возможность для откровенного и мощного самовыражения. И когда жизнь призывает к действию, реакция «бей или беги» редко соответствует тому социальному контексту, в котором мы на тот момент находимся. Получается, мы прокляты, если сделаем это, и равным образом прокляты, если не сделаем.
Когда мы не в состоянии ощутить инстинктивную витальность, нам остаются определенные внутренние стремления. Эти импульсы обычно вращаются вокруг двух наших основных инстинктов: стремления к самосохранению (угроза) и стремления к выживанию вида (секс). Более того, если не можем найти «реальную» ситуацию, способную пробудить эти инстинкты, мы создаем ее. Например, можем вступать в неподобающие и опасные сексуальные связи или прыгать со скалы, привязав к лодыжкам трос тарзанки. Но эти временные меры не удовлетворяют наших желаний.
Бóльшую часть времени мысли служат лишь скудной заменой инстинктивным побуждениям. Мы не только вкладываем значительную долю энергии в свои мысли, но зачастую и путаем их с реальностью; начинаем ошибочно полагать, как это делал Декарт, что мы – это наши мысли. К сожалению, мысли – не лучший суррогат для ощущения своей витальности, а будучи оторванными от чувств, они приводят к разрушительным домыслам, фантазиям, заблуждениям и чрезмерной тревожности. Подобная персеверация на самом деле не удивительна, поскольку параноидальная склонность к тревоге относительно потенциальной угрозы перед лицом неопределенности в прежние времена, вероятно, имела значительное адаптивное преимущество. Однако сейчас это превратилось в черту нашего склонного к оценочным суждениям, негативистского «Супер-эго». С другой стороны, получая информацию от четких телесных ощущений и переживаний, тревога уменьшается, в то время как креативность и целеустремленность усиливаются.
Поэт Дэвид Бадбилл, работающий в своем саду в Вермонте, говорит об этом столь свойственном человеку состоянии в стихотворении «Этот сияющий момент в настоящем»:
Когда я каждый день и весь день лишь тело, а не ум, когда я физически, целиком и полностью нахожусь в этом мире, с птицами, оленями, небом, ветром, деревьями… в этом сияющем моменте в настоящем я свободен от ментальных домыслов и фантазий.
А в другом саду молодая женщина на семинаре, посвященном сексуальности, выражает следующее мнение: «Я чувствую, что самое важное – это быть здесь, в своем теле, с моим мужем, а не в своей голове». Поэт Бадбилл находит облегчение от тирании разума в методичном физическом труде. Многие городские жители бегают трусцой, чтобы обуздать разум. Однако эта передышка обычно носит лишь временный характер и может затем превратиться просто в способ избежать неприятных ощущений и переживаний.
Мы все периодически поддаемся домыслам и фантазиям, пережевывая жвачку непереваренных проблем, хотя это вряд ли помогает решить их. «Ненужные страдания», возникающие из-за зацикленного негативного мышления, хорошо известны практикующим медитацию, буддизм, даосизм и другие духовные традиции. Это предмет пристального внимания и в когнитивно-поведенческой терапии. Все практики, традиции и лечебные методики указывают на общее решение: необходимость победить тиранию навязчивого мышления до того, как оно извергнет свои токсичные выбросы в организм. Однако методы, которыми пытаются укротить беспокойный ум, могут и близко не оказаться столь же доступными или эффективными, как те, что помогают нам вернуться в тело, поддерживая его в нормальном состоянии. Поэт Бадбилл обнаружил, что, когда полностью вовлекал тело в целенаправленную деятельность, его разум, наконец, отдыхал. Погружение в свое тело – это то, что позволило ему непосредственно ощутить, что значит быть живым, момент за моментом. Вместо навязчивой тревожности или сожаления, он открылся для переживания благодарности в «сияющем моменте настоящего».
Для далеких предков выживание было единственной игрой, и это держало их в режиме постоянного реагирования – они жили от угрозы к угрозе, активируя один защитный инстинкт за другим. Мы же, оставаясь под властью этих самых инстинктов, обремененные рефлекторными реакциями на воспринимаемую угрозу, имеем возможность распознать их, взять паузу, понаблюдать за ними и далее просто сосуществовать с этими мощными ощущениями и стимулами, не обязательно действуя в соответствии с ними. Сознательное сдерживание и осмысление наших диких и первобытных побуждений оживляет и помогает сосредоточиться на активном удовлетворении потребностей и желаний. Это основа рефлексивного самосознания. Вместо того чтобы автоматически реагировать на инстинкты (или подавлять их), можно вдумчиво исследовать их, используя механизм чувственного осознания. Воплощенность, как проявленность в теле (буду использовать этот термин применительно к современному опыту), означает, что мы руководствуемся инстинктами, одновременно имея возможность осознавать это. Подобное самосознание требует отслеживания ощущений и чувств наряду с их осознанием. Мы раскрываем наши инстинкты такими, какие они есть, а не отчуждаемся от них и не подчиняемся их силе.
Знание этого превращает жизнь «в здесь и сейчас», свободную от домыслов и фантазий, в колоссальную задачу. Благодаря осознанию своей телесной проявленности нам удается дольше пребывать среди роскошных пейзажей настоящего момента. Несмотря на то что мы живем в мире, где могут происходить и действительно происходят плохие вещи, где невидимые опасности преследуют нас по пятам, мы все равно можем жить настоящим моментом. Когда мы способны полностью присутствовать в настоящем, мы процветаем, испытывая больше удовольствия, восхищения и мудрости, чем могли представить.
«Воплощенность», или телесная проявленность, – это личностно-эволюционное решение проблемы тирании тявкающего «обезьяньего разума». Это то, что парадоксальным образом позволяет инстинкту и разуму держаться вместе, сливаясь в радостном соучастии и едином потоке[116]. Воплощенность, или телесная проявленность, – это обретение с помощью механизма осознания способности физически ощущать, как окружающая неограниченная энергия и жизненность пульсируют в наших телах. Именно здесь разум и тело, мысль и чувство, психика и дух удерживаются вместе, сливаясь в нераздельном единстве опыта. Благодаря телесной проявленности мы получаем уникальный способ прикоснуться к самым темным примитивным инстинктам и ощутить их игру в дневном танце сознания; и при этом словно впервые познать самих себя способом, который придает жизни силу, плавность, краски и креативность.
Поэт-лауреат Т. С. Элиот, похоже, уловил парадокс такого эволюционирующего сознания в «Легком головокружении», четвертом квартете из эпической поэмы «Четыре квартета»:
Своих исканий мы не бросим,
Окончив их в том самом месте,
Где и начинали,
Чтобы начать знакомство словно в первый раз.
Воплощенность и творчество
Хорошо известно, что Альберт Эйнштейн мыслил образами. Его теории отражают это, изобилуя метафорами. Так, например, изображения лифтов и поездов, движущихся мимо друг друга, неотделимы от нашего понимания теории относительности. Гораздо менее известен тот факт, что он мыслил, используя и тело. В своей биографии он рассказывает, что некоторые из величайших открытий связаны с его телесными ощущениями в виде покалывания, вибрации и других животворящих физических проявлений. В результате некоего процесса, который даже ему самому казался загадочным, телесные ощущения формировали образы и озарения, приводившие в результате к великим открытиям.
Десятилетия спустя, когда мозг Эйнштейна препарировали и изучили в целях медицинских исследований, единственной выдающейся особенностью оказались размер и структура теменных долей – области мозга, где информация, поступающая от тела, интегрируется для ориентации в пространстве и времени[117]. Есть еще одна показательная история об этом великом человеке. Когда репортер спросил Эйнштейна, что, по его мнению, будет следующим великим прорывом в науке, он на мгновение задумался, а затем ответил: «Доказательство дружелюбности Вселенной». Я полагаю, он не имел в виду, что в жизни никогда не будет боли и страданий, но что вселенная была, ну, в общем… игривой, чудесной и завораживающей. Таким было его восхищение внутренней вселенной тела. Тибетский лама доктор Цамп Нгаванг учил: «Тело – это мандала, и, заглянув внутрь себя, вы увидите бесконечный источник откровений».
Я вовсе не хочу создать впечатление, будто Эйнштейн был образцом человека, всецело работавшего рука об руку с телесной проявленностью. Разумеется, я не могу этого утверждать. Однако, в определенном смысле, считаю, что он был таким. И именно эта сонастроенность (вероятно) позволила мыслить нестандартно – за пределами привычных рамок. Несомненно, это признак гениальности. Великие интеллектуальные открытия и взаимодействие с ощущениями тела не являются чем-то взаимоисключающим. На самом деле, для человека-животного это, возможно, и есть то, что называется «целостностью». По словам философа Ницше, «я – тело насквозь, и ничего больше; а душа – лишь слово, обозначающее нечто в теле». Великий американский бард Ральф Уолдо Эмерсон резюмирует это так: «То, что лежит позади нас, равно как и то, что простирается перед нами, – мелочи по сравнению с тем, что находится внутри нас».
В более психологическом ключе Юджин Джендлин отмечает: «…дверь в телесное проживание наших ситуаций находится прямо в центре такого обычного тела». Однако это «обычное» одновременно необычно. Как учит тибетская буддийская практика Кум Нье, «пространство вне тела, хотя и обширно, конечно, в то время как пространство внутри тела бесконечно». Подобный подход рождает в человеке удивление и восторг, он используется для достижения просветления в тантрическом буддизме. Однако подобное понимание нельзя назвать исключительно «восточным». Доктор Дэниел Браун, заведующий кафедрой психиатрии Гарвардской медицинской школы, добавляет: «…концентрация помогает развить своего рода внутреннюю телесную осознанность, которая во многом является основой духовной практики». Р. Д. Лэйнг добавляет: «…без внутреннего мира внешний теряет смысл, а без внешнего внутренний теряет сущность».
У каждого из нас был момент в жизни, когда мы просто «чуяли что-то нутром». Хотя это и не имело «логического» смысла, а зачастую даже противоречило «логике», мы просто знали: «ощущаемое – правильно». И когда отказывались следовать внутреннему инстинкту, последствия нередко бывали тяжелыми или весьма неприятными. Мы называем данный вид предвидения «интуицией». Я считаю, она возникает в результате соединения инстинктивных телесных реакций с мыслями, внутренними образами и восприятием. Как работает это холистическое «мышление», остается в некотором роде загадкой (хотя существует множество предположений), о чем свидетельствуют труды врача-гомеопата доктора Раджана Шанкарана: «Ощущения есть связующая точка между разумом и телом, точка, в которой физические и ментальные явления говорят на одном языке, где границы между двумя мирами исчезают, и человек действительно может воспринимать то, что является истинным для всего его существа». Такова суть глубокой интуиции.
Интуиция – пример восходящей обработки информации, что контрастирует с нисходящей обработкой, отраженной в высказывании Декарта «Я мыслю, следовательно, я существую». Восходящая эффективнее в изменении наших базовых представлений о мире, чем нисходящая. Эта эффективность обусловлена тем, что мы, прежде всего, двигающиеся существа. Во-вторых, мы используем наблюдающий/воспринимающий/думающий разум. Мы думаем, поскольку существуем, а не «существуем, потому что думаем». Когда в пабе Декарта спросили, не хочет ли он еще пива, он ответил: «Думаю, нет». Но исчез ли он? Теорему Декарта, с учетом восходящей обработки информации, можно было бы дополнить следующим образом: «Я ощущаю, я действую, я чувствую, я воспринимаю, я рефлексирую, я думаю и я рассуждаю; следовательно, я знаю, что я существую».
Неявно предполагалось, что психологические изменения происходят в первую очередь за счет инсайта и понимания или же в результате модификации поведения. Однако оказалось, что изучение психических процессов имеет ограниченную ценность, когда дело касается помощи человеку, пережившему травму. Люди часто годами страдают от неприятных симптомов. Долговременные изменения происходят главным образом в результате не нисходящего психологического процесса (т. е. того, который начинается с рациональных мыслей, восприятия и рационального выбора определенного поведения), а восходящей обработки информации (когда учимся сосредотачиваться на физических/физиологических ощущениях и отслеживаем, как они трансформируются в восприятие, когниции и решения). Трансформация травмы случается в зоне взаимодействия между нисходящей и восходящей обработкой. Как разумные существа, мы обладаем скрытой способностью поддерживать жизненно важный баланс между инстинктом и разумом. Из их слияния рождается жизненность, поток, связь и самоопределение.
Травма и «развоплощенность»
Травмированные люди теряют телесную проявленность, становятся «выключенными». Они либо подавлены телесными ощущениями, либо полностью закрываются от них. В любом случае они не способны различать ощущения, а также определять соответствующие действия. Ощущения становятся ограниченными и хаотичными. Когда на человека слишком много всего наваливается, он перестает различать нюансы собственных ощущений и, как правило, слишком остро на все реагирует. Когда человек закрывается и отключается от мира, он становится заторможенным и инертным. Из-за этой привычной «мертвенности» травмированные люди хронически инертно реагируют даже на реальную угрозу и, таким образом, могут пострадать, причем многократно. Кроме того, чтобы хоть что-то почувствовать, они сами могут причинить себе вред, даже если это больно. В пронзительном фильме 1965 года «Ростовщик» Род Стайгер играет Сола Назермана, эмоционально опустошенного еврея, пережившего Холокост, который, несмотря на предрассудки, начинает испытывать привязанность к молодому чернокожему пареньку, работающему на него. Когда в финальной сцене юношу убивают, Сол насаживает свою руку на острый штырь для банкнот, чтобы хоть что-то почувствовать, что угодно![118]
Притупленность ощущений стирает оттенки и фактурность чувств. Это бессловесный ад травматизации. Для установления близких отношений с другими людьми и ощущения, что мы живые существа, необходимо чувствовать нюансы. И к сожалению, теряют телесную проявленность не только сильно травмированные; большинство жителей Запада испытывают пусть не столь драматичную, но все же пагубную разобщенность с внутренними чувственными ориентирами. Различные восточные духовные традиции в то же время не считают так называемые низменные инстинкты подлежащими искоренению, а рассматривают их как силу, с помощью которой возможна личностная трансформация. В одной книге, посвященной медитации випассана, есть отрывок, который гласит, что цель в «очищении ума от его низменных инстинктов, чтобы человек начал проявлять истинно человеческие духовные качества – всеобщее благорасположение, доброту, смирение, любовь, бесстрастие и так далее». Полагаю, автор имеет в виду, что духовное преображение происходит скорее не за счет отказа от тела, но за счет «очищения» инстинктов. Суть телесной проявленности не в отречении от инстинктов, а в том, чтобы осознанно следовать им, используя их первозданную энергию для достижения все более тонких видов ощущений. В книге Иова сказано: «И я во плоти моей узрю Бога».
Чем сильнее «закрыты» наши ощущения и чем хуже чувствуем тело, тем более сильную внешнюю стимуляцию мы жаждем. Поэтому так стремимся к удовольствиям, перенапряжению, наркотикам и сенсорной перегрузке. В наши дни трудно найти фильм, в котором не было бы потрясающих спецэффектов и многочисленных автокатастроф. Как культура, мы настолько утратили способность чувствовать тонкости жизни тела, что требуется бесконечный шквал насилия, ужаса и оглушительного шума, от которого вибрируют тела. Уже почти не встретишь фильмов с захватывающим диалогом и эмоциональными нюансами. Вместо этого нас постоянно бомбардируют разрозненными, бессвязными и бессмысленными образами или сентиментальной кашей. У нас все меньше времени, чтобы спокойно поразмыслить. Те немногие драгоценные свободные минуты, что остаются, мы проводим онлайн, в чатах, заменяющих реальный человеческий контакт, или смотрим телепередачи на мобильных телефонах. Я не против хорошего времяпрепровождения и ценю технологические достижения. Просто дело в том, что, хотя СМИ отражают наше прискорбное состояние нечувствительности, они в значительной степени способствуют нашей зависимости от чрезмерной стимуляции.
В той же степени, в какой мы утеряли свою телесную проявленность, искажаются и основные инстинкты – выживание и сексуальность. Искажение представлений о самосохранении вызывает в нас страх, гнев и тревогу. Развоплощенная сексуальность и отсутствие способности к саморегуляции порождают совершенно бесплодный ландшафт порнографии и такие расстройства, как анорексия и булимия. Вне зависимости от сложных психодинамических, социальных и медийных факторов (с их обилием моделей с «идеальными» телами), утерянная телесная проявленность способствует развитию многих расстройств пищевого поведения. Так же как и порнография, они имеют свои экзистенциальные истоки в отчуждении от живого-ощущающего-чувствующего тела.
«Развоплощенных» мужчин образы женского тела скорее возбуждают, чем доставляют радость. Они вызывают робкое влечение, а не призывают к игривому флирту, наслаждению, капитуляции и глубокой признательности. Таким образом, «развоплощенные» мужчины (склонные по природе в основном к визуальному восприятию) способствуют развитию анорексии у женщин из-за развоплощенной псевдопотребности в «идеализированном» женском теле. Следовательно, женские тела становятся объективированными как в глазах других, так и в глазах собственно женщин. Молодые женщины, сменив телесное восприятие на образ тела, склонны к установке грудных имплантатов или к борьбе за «суперстройность», как при анорексии, что опять же лишает их собственной воспринимаемой чувственности. Их тянет отождествлять себя с гротескными, подкрепленными культурой образами тела в стиле Биафры, что делает их едва способными поддерживать в теле жизнь или производить потомство, не говоря об осознанном отслеживании телесных ощущений. Стремление к перееданию с последующим очищением желудка (как при булимии) – это тщетная попытка контролировать телесные ощущения, которые либо хаотичны и чрезмерны, либо отключаются и подавляются. Некоторые больные сообщают, что секс вызывает рвоту, а рвота для них подобна оргазму. Кроме того, булимия – это неэффективная попытка избавить организм от чего-то, что является не-телом; что-то, что навязано человеку или внедрено в его тело. Для мужчин именно порнография заполняет отсутствие телесной проявленности, отчуждая мужчин от их настоящей сексуальности.
Есть множество других методов развоплощения, других компульсий. К ним относятся пристрастие к переутомлению, сексу, наркотикам, выпивке или перееданию. Все это способы подавления, отключения или контроля над телом – или, по иронии судьбы, дезадаптивные попытки почувствовать его. Однако не принимая телесный опыт, мы остаемся пустой оболочкой, нарциссическим образом того, кем себя считаем. Мы не способны по-настоящему ощутить полноту самих себя, полноту, формирующуюся из непрерывного потока воспринимаемого опыта. Порнография и расстройства пищевого поведения – это две стороны одной медали: развоплощение и объективация. Чем меньше тело воспринимается как живое существо, тем больше оно становится объектом. Чем меньше человек владеет им, тем больше он отдаляется от всего, что имеет отношение к глубинному самоощущению.
Посещение тренажерного зала даст похожую картину. Ряды людей, механически качающих железо в попытке улучшить тело, при этом практически не ощущающие и не осознающие собственных действий. Можно многое сказать о несомненных преимуществах тренировки сердечно-сосудистой системы и силовых функций мышц. Однако, помимо выносливости и механики тела, есть еще кое-что: кинестетическое чувство, которое можно пробудить и развить с помощью любых движений, а также путем отслеживания тех самых ощущений, которые предшествуют любому движению. Именно в этом разница между желать начать движение и быть движением.
Вернувшись в местную молодежную организацию из поездки за границу, я был поражен, увидев, что практически перед каждым тренажером установлен новехонький телевизор с плоским экраном! Это походило на то, как если бы люди временно оставили тела на стоянке, чтобы забрать их, как в химчистке после того, как машины поработают с ними. В этой связи хочется упомянуть, что в немецком языке существует различие между словом Körper, означающим физическое тело, и словом Leib, которое можно перевести как «живое тело». Термин Leib имеет гораздо более глубокое генеративное значение по сравнению с чисто физическим/анатомическим Körper (по звучанию похожим на английское слово corpse – «труп»).
Как общество, мы в значительной степени отказались от своих живых, чувствующих, познающих тел в поисках рациональности и придуманных историй о самих себе. Многое из того, что мы делаем в жизни, основано на этой озабоченности. У нас, конечно, не было бы компьютеров или самолетов, сотовых телефонов или видеоигр – не говоря о велосипедах или часах – без грандиозной силы рационального мышления. Однако, подобно Нарциссу, который влюбился в свое отражение в пруду, мы оказались очарованы собственными мыслями, чувством собственной важности и идеализированными представлениями о себе. Влюбились ли мы в бледное отражение самих себя? С обожанием глядя на отражение, Нарцисс потерял свое место в природе. Без доступа к чувствующему телу природа становится лишь чем-то, что можно контролировать и подчинять себе. Лишенные телесной проявленности, мы перестаем быть частицей природы, теряя место в ее любящих объятиях. После Дарвина Фрейд был одним из первых мыслителей в наше (психологическое) время, настаивавший, что мы часть природы, что природа – в форме инстинктов и побуждений – внутри нас. «Разум, возможно, забыл, – говорит Фрейд, – но тело, к счастью, помнит». Огромное количество людей, посещающих занятия йогой, танцы или занимающихся бодибилдингом, есть свидетельство попыток возродить глубокую неудовлетворенную внутреннюю тоску. Может, это мы наконец пытаемся «вспомнить» и прислушаться к бессловесному голосу тела?
Вырванные из живительного лона внутреннего опыта, мы начинаем воспринимать тело как вещь, как объектную биохимическую совокупность. Однако в своем замечательном эссе «Что такое жизнь?» выдающийся физик Эрвин Шредингер пришел к выводу: жизнь нельзя объяснить, сводя ее к химическим элементам. Человеческий организм не похож на часы, которые можно заставить работать, собрав воедино все детальки, пружинки, шестеренки, штифтики и прочее. Парадоксально, однако жизнь, по его словам, не нарушая законов физики, при этом выходит за их пределы. Шредингер размышлял, как такое могло произойти, и предвосхитил то, что позже назовут «самоорганизующимися» системами. Однако не нужно быть лауреатом Нобелевской премии по физике, чтобы понимать: когда мы видим невинных детей, радостно играющих вместе, или когда смотрим на каплю утренней росы, украшающую травинку, жизнь – это не просто совокупность химии и физики. Но откуда мы это знаем? Мы знаем это, поскольку чувствуем. Мы чувствуем, каково это – быть живыми и реальными в живом, чувствующем, динамичном, знающем теле. Мы знаем себя как живых существ.
Большинство людей, если им задать вопрос: «Откуда вы знаете, что вы живы?», выдали бы что-то вроде: «Ну, потому что». Но это не ответ, не может им быть. Наше знание того, что мы живы, коренится в способности чувствовать, до самых глубин души, физическую реальность жизни, заложенную в телесных ощущениях, – посредством их непосредственного переживания. Это, вкратце, и есть телесная проявленность, или воплощенность.
Осознанность
Прекурсор и сестру-близнеца телесной проявленности – осознанность – можно представить в виде 280-килограммовой гориллы, спокойно восседающей на одинокой скале, которую трудно не заметить, но которую при этом невольно игнорируешь. Как и многие другие меркуриальные архетипы[119], присутствие этой первобытной дивы сбивает с толку – она огромна и при этом неуловима. Леди осознанность сидит в ожидании, но ускользает, едва мы пытаемся ее ухватить.
Никто не смог продемонстрировать независимое, фиксированное или целостное «Я». Философ Дэвид Хьюм писал: «Когда я наиболее глубоко погружаюсь в то, что называю «самим собой», я всегда натыкаюсь на то или иное конкретное восприятие: тепло или холод, свет или тень, любовь или ненависть, боль или удовольствие. Я никогда не могу поймать «себя» без восприятия, и все, что могу наблюдать, оказывается восприятием». Философ-экзистенциалист Сартр, похоже, тоже развел руками, высказав сентенцию, что «мы обречены на веру в себя», даже если это плод ошибочного (неверного) восприятия. Парадоксально, но единственный способ, которым мы можем познать себя, – научиться осознанно воспринимать то, что происходит с телом и разумом от момента к моменту, по мере того как они проявляют себя в различных ситуациях, случающихся во времени. У нас нет опыта чего-либо постоянного и независимого от этого. Таким образом, нет Эго или самости, есть лишь контрафактная структура. Хотя это и противоречит здравому смыслу большинства из нас, однако это общеизвестно для тех, кто давно занимается медитацией.
Осознанность (как и сознание) – понятие относительное. Животное может, например, частично осознавать, подсознательно осознавать или ясно осознавать какое-либо событие. Однако многие ученые-биологи и психологи испытывают дискомфорт, приписывая осознанность животным, и предпочитают проводить различие между осознанностью и самосознанием, причем последнее объявляется присущим исключительно человеку. Самосознание – это эксплицитное понимание человеком того, что он существует и существует как личность (т. е. отдельно от других людей) с собственными чувствами и мыслями. Однако недавние исследования показали: у шимпанзе и даже у слонов есть нечто похожее на самосознание. Я, как и другие, придерживаюсь мнения, что осознанность – это континуум, в начале которого располагается так называемое самосознание.
Осознанность, будь то у людей или животных, может происходить из внутреннего состояния, например в результате висцеральных ощущений, или являться результатом чувственного восприятия внешних событий. Осознанность предоставляет исходный материал, на основе которого животные (включая человека) развивают «квалиа»[120], или субъективные смыслы своего опыта.
Осознание внутреннего состояния позволяет нам понять, когда мы голодны или возбуждены, хотим пить или устали, счастливы или печальны, расстроены или пребываем в покое; и это облегчает наши действия по преодолению внутренних состояний. Осознавая дискомфорт или дисбаланс, а также проявляя решимость и волю, можно приступить к удовлетворению потребностей. Например, испытывая приступы голода, мы отправляемся на поиски пищи. Когда на нас проливается дождь, мы ищем укрытия; а когда сексуально возбуждены, ищем себе пару, ухаживаем и производим потомство. Проще говоря, осознанность проистекает из помоментного восприятия внутренней и внешней среды для удовлетворения потребностей организма и восстановления «саморегуляции».
К сожалению, большинство по множеству причин утратили способность к осознанности. Отключение от сонастроенности с телом начинается на самых ранних этапах жизни. В младенчестве все основные потребности должны удовлетворяться заботами воспитателя: нас должны кормить, держать на руках, укачивать и успокаивать, менять неудобные подгузники, регулировать температуру тела, когда нам слишком жарко или холодно. Все эти примитивные потребности должны удовлетворяться «другим». Когда этого не происходит, мы протестуем какофонией криков и завываний, машем руками и ногами. Более того, когда потребности постоянно не удовлетворяются своевременно, ощущение дистресса становится настолько сильным и невыносимым, что для ребенка остается последний вариант – замкнуться в себе. Это единственное подобие свободы воли, которое остается. По мере того как мы растем и взрослеем, мы учимся активно подавлять инстинктивные импульсы, потребности и эмоции, опасаясь возмездия со стороны родителей. Подспудно можем ощущать их едва уловимое неодобрение и дискомфорт и тогда отворачиваемся от обесценивания, еще больше подавляя в себе зачатки осознания переживаемого нами опыта. Предлагая немедленно купить нового щенка-«заменителя», чтобы погасить шок, горе, ужас и ярость ребенка, ставшего свидетелем того, как сбили его любимого питомца, родители учат его не только тому, что эмоции не имеют значения, но и тому, что их, по сути, даже не существует. Стоит ли удивляться, что по мере взросления способность к осознанию настолько притупляется?
Осознание и интроспекция
Осознание и интроспекция часто используются как синонимы, однако это две совершенно разные вещи. Говоря кратко, осознание – это спонтанное и креативно нейтральное переживание всего, что возникает в настоящий момент, будь то ощущение, чувство, перцепция, мысль или действие. В противоположность этому, интроспекция есть нарочитое направление внимания, включающее оценку, контроль и, нередко, оценочное суждение. Интроспекция, хотя зачастую и ценна (и лежит в основе многих разговорных терапий), может стать помехой, уводя нас далеко от того, что происходит здесь и сейчас. По мнению Торо, неизученная жизнь, возможно, и не стоит того, чтобы жить. Однако интроспекция может превратиться в патологию, способствуя усилению домыслов и фантазий, закомплексованности, чувства неловкости и чрезмерной самокритики.
Осознание можно сравнить с созерцанием тлеющих углей, излучающих свет собственного внутреннего сгорания. Интроспекция, с другой стороны, подобна созерцанию объекта, освещенного внешним источником света – например фонариком. Осознавая, человек непосредственно ощущает жизненную энергию, ее пульсацию и сияние. При интроспекции человек видит лишь отраженное содержание жизни. Смешение мыслительного процесса и осознания, отождествление их – вот причина стольких ненужных человеческих страданий. Инсайт, хотя и важен, редко помогает излечить невроз или травму и, напротив, частенько усугубляет ситуацию. В конце концов, знание того, почему человек так или иначе реагирует на человека, место или вещь, само по себе не приносит пользы и даже, на самом деле, потенциально вредно. Например, ощущать, что покрываешься холодным потом, когда к тебе прикасается возлюбленный, уже само по себе достаточно неприятно. Однако вновь и вновь испытывать одну и ту же реакцию, даже после того, как поймешь, почему это происходит, может еще больше разочаровать. Иметь понимание, что происходящее лишь провоцируется неким более ранним событием, и при этом постоянно терпеть непрошеное вторжение – значит усугубить разрушительное чувство неудачи, стыда и беспомощности.
С другой стороны, «простое» осознание, наряду с укрепленной терпимостью к сбивающим с толку и пугающим ощущениям в физическом теле, может, как по волшебству, предотвратить проявление или устранить укоренившиеся эмоциональные и физические симптомы. Предельно сфокусированное осознание – это то, что позволило мне пережить аварию, не получив эмоциональных травм. Это и то, что позволяет юному самураю обрести покой посреди своего эмоционального ада. Однако следует отметить: в реальности может быть не так-то просто ощутить мощную простоту осознания – особенно вначале.
Это испытание описано молодым человеком, который учится постигать суть осознанности.
Углубление осознанности – это вызов. Это вызов не потому, что родители недостаточно любили меня. Это вызов, потому что это вызов. Мне не нужно принимать это на свой счет. Я потратил годы, копаясь в прошлом, сортируя и каталогизируя обломки. Но то, кто я есть на самом деле, сущностная истина моего существа, не может быть постигнута разумом, независимо от того, насколько точны мои прозрения. Я спутал интроспекцию с осознанностью, однако это не одно и то же. Стать ведущим экспертом по самому себе – это нечто совершенно иное по сравнению с тем, чтобы полностью присутствовать здесь и сейчас.
Новички, осваивающие медитацию, часто неприятно удивлены бурной деятельностью ума. Мысли, ощущения, переживания, страхи и желания хаотично гоняются друг за другом, словно собаки, одержимые погоней за собственными хвостами. Однако по мере обретения некоторой уверенности в практике осознания практикующие медитацию начинают постепенно справляться с беспокойством ума. Они начинают переживать все более продолжительные периоды, когда их не захватывает бесконечный вихрь лихорадочных мыслей и эмоций. На смену беспокойному состоянию приходит возвышенное любопытство к происходящему от мгновения к мгновению. Они начинают исследовать то, «как» возникает каждый момент, а также свою реакцию на различные мысли, ощущения, чувства и ситуации. Они погружаются в mysterium tremendum[121] «не-я». Как сказал один из практикующих медитацию, «человек должен присутствовать в настоящем, и не всегда полезно просматривать с самого начала свое прошлое, чтобы жить здесь и сейчас».
Одно из величайших препятствий на пути к полному присутствию – привычка принимать то, что человек делает сознательно (то есть «нарочно»), за «последнее слово», а не за один из режимов действия и не принимать в расчет того, что происходит спонтанно. Для роста и развития любой живой организм и поддерживающая его среда должны находиться в тесном контакте. Однако из-за культурной обусловленности, а также из-за пугающих и неприятных событий прошлого мы научились блокировать это естественное взаимодействие.
Возможно, самая веская причина обратить внимание на собственное тело заключается в том, что оно – готовый инструмент для устранения различных физических, эмоциональных и психологических симптомов. Однако такое «лечение» не является им в традиционном смысле слова. Это не просто облегчение симптомов. Скорее, погружение в те части нашего существа, которые нам чужды, с которыми мы, возможно, предпочли бы не иметь дела, – в те части самих себя, от которых мы отделились и в какой-то момент «предпочли» убрать с глаз долой. Они скрыты в мире «не-переживания».
Тело отсутствует, тело присутствует
Вы заходите на кухню. На столе в миске лежит «идеальное» яблоко. Его цвет, форма и размер вызывают желание протянуть руку и взять фрукт. Вы так и делаете, затем замечаете ощутимый вес, ароматный запах и гладкую текстуру. Во рту начинает скапливаться слюна, в животе мягко заурчало. Вы подносите яблоко ко рту, разжимаете челюсти и откусываете большой кусок. Когда начинаете жевать, из желез обильно выделяется слюна. Сладкий и терпкий вкус вызывает почти оргазм. Вы продолжаете жевать. Яблоко превращается в жидкую кашицу, и вы рефлекторно сглатываете. Когда фрукт проходит через горло и начинает скользить вниз по пищеводу, возможно, возникает физическое ощущение свободного падения пищи, за которым следует ощущение мягкого приземления в желудок. Потом ничего – то есть ничего, пока гораздо позже вы не почувствуете позывы к опорожнению кишечника.
Вернемся к началу этого небольшого упражнения и проследим за процессом телесного восприятия: от глаз ко рту и прямой кишке. Визуальное впечатление от яблока, прежде чем его зафиксируют сознательные области мозга, уже стимулирует подсознательные участки и вызывает небольшие мягкие движения во внутренних органах. Рука начинает двигаться, повинуясь физическим ощущениям в кишечнике и слюнных железах – ощущениям, которые, скорее всего, остаются незамеченными для вашего внимания. Когда делаете движение, протягивая руку, взгляд следует за действием, одновременно контролируя его. Движение выполняется и управляется двигательной (мышечной) системой. Импульс протянуть руку регулируется информацией, поступающей в мозг от рецепторов напряжения в мышцах и позиционных рецепторов в суставах (кинестетические и проприоцептивные ощущения соответственно). Они направляют руку, когда та берет яблоко и подносит его ко рту. С таким же успехом можно было бы закрыть глаза, и проприоцептивные и кинестетические ощущения точно направили бы руку к кончику носа, если бы мы захотели к нему прикоснуться. Как правило, мы не осознаем этой регуляции и не обращаем особого внимания на напряжение мышц или положение суставов. Тем не менее они направляют лакомый кусочек точно к намеченной цели.
Если во время пережевывания, смакования и проглатывания кусочка вдруг взять воскресную газету и начать ее читать, мы можем легко потерять осознанное восприятие последовательности ощущений. А позже, в течение дня, когда толстый кишечник наполнится и потребует опорожнения, можем проигнорировать это, будучи поглощенными выполнением текущей задачи. Когда мы, заняв внимание делами, убираем его от процесса осознания, внутренние ощущения отступают в тень «небытия». Однако настанет время, когда мы больше не сможем сдерживать насущную безотлагательность и должны будем позволить природе последовать естественному курсу.
Вернемся к яблоку: можно в той или иной степени не обращать внимания на всю последовательность действий: яблоко – глаза, глаза – мозг, мозг – к внутренностям, внутренности – к руке, ладонь – ко рту, рот – к желудку, желудок – к тонкому кишечнику, тонкий кишечник – к толстой кишке и толстая кишка – к заднему проходу. Функционально мы способны выполнять такие операции практически неосознанно. В этом смысле мы похожи на машину, сложный сервомеханизм со множеством контуров обратной связи. Однако, уделяя время осознанию, мы открываем совершенно новый мир ощущений… тот, о существовании которого мы, возможно, даже не подозревали!
Сходным образом, во время глубокого сна мы полностью отдаемся интероцептивному миру. Автоматическая висцеральная деятельность регулирует и поддерживает жизнь за пределами осознания. Дыхание, сердцебиение, температура и химический состав крови – все это находится в пределах, необходимых для поддержания жизни. Этот внутренний мир обычно вне пределов осознанного восприятия. В бодрствующем состоянии мы можем не осознавать внутренний мир, однако есть возможность переместить его с дальнего фона на ближний, а затем мягко, хотя бы мимолетно, вывести на передний план сознания. Давайте продолжим.
Погружаясь вглубь: приключения с интероцепцией
Введение
Достаточно одного, чтобы остаться в темноте.
Нужны двое, чтобы внутрь проник свет.
Следующие несколько упражнений можно выполнять в одиночку, хотя устойчивость нервной системы, как млекопитающих, обеспечивается поддержкой со стороны надежного партнера. Примером может служить случай с женщиной-педиатром, оказавшей мне поддержку сразу после моего серьезного несчастного случая, описанного в главе 1. В одиночку я, возможно, смог бы сделать что-то из того, что сделал для восстановления равновесия после аварии, но то, что она тихо сидела рядом, имело огромное значение. Спокойное присутствие помогало мне оставаться сосредоточенным, не поддаваться страху, не впадать в уныние и не чувствовать себя совершенно одиноким. Вы можете выполнять приведенные ниже упражнения в одиночестве, но они будут наиболее эффективны при выполнении в присутствии другого человека.
Цель – осознание тела в целом. Позвольте вниманию неторопливо блуждать по каждой части тела. Не вынося суждений, – хорошее/плохое или правильное/неправильное, – просто отметьте, какие части способны ощущать. В какой степени тело существует для вас? Поначалу может удивить, что в реальности вы не ощущаете ни одной из частей тела, даже такой существенной по размеру, как таз или ноги. В тех, которые ощущаете, поначалу, скорее всего, будете в основном ощущать дискомфорт, стесненность и болезненные ощущения. Вы также можете ощущать покалывания и подергивания; неприятные ощущения могут свидетельствовать о возможности более глубокого восприятия тела.
Затем обратите внимание на мышечное напряжение. Просто отмечайте его, не пытаясь что-то сделать. Возможно, захочется попытаться расслабить, но это преждевременно. На данном этапе важно просто позволить напряжению быть и следить за тем, как оно спонтанно меняется. Теперь обратите внимание на кожные ощущения: чувствуете ли тело целиком? Чувствуете ли, где находится голова по отношению к шее и плечам? Чувствуете ли грудную клетку – вдох-выдох; как ощущается дыхание? Можете ли почувствовать, насколько оно полное и легкое? Или же оно «застревает» в груди, горле или животе? Чувствуете ли, как при дыхании ребра расширяются и сжимаются? Чувствуете ли ноги или хотя бы какую-то их часть? Затем попытайтесь определить местонахождение гениталий. Обратите внимание на то, что происходит, когда сосредотачиваетесь на них.
Комментарий
Если у вас сложилось впечатление, что это упражнение выполнить проще простого, или полагаете, что в процессе уже заметили и пронаблюдали все, что находится в границах вашего тела, вы почти наверняка ошибаетесь. Вы, вероятно, заметили, как трудно «просто» наблюдать за происходящим, не оценивая и не вынося суждений. Осознание тела – это навык, который нужно развивать постепенно. Если воспринимать происходящее слишком быстро и глубоко, это может перегрузить нас и, как следствие, приведет к дальнейшему подавлению ощущений или диссоциации. В большинстве случаев мы подменяем реальное переживание опыта идеей или картинкой. Пока мы не осознаем, что это подделки под реальные чувственные ощущения, будет трудно настроиться на тот мир чудес, что находится у нас прямо под кожей.
Как же узнать, чего нам не хватает, если мы вообще никогда не подозревали о существовании этого? С данной целью мы и начинаем постепенно практиковать непосредственное ощущение собственного тела. Хотя можно «знать», где находятся те или иные части тела, требуется время, чтобы по-настоящему ощутить их. Даже у многих танцоров и спортсменов возникают проблемы. Для свободного и непринужденного функционирования ваших ног – равно как и других частей – вы должны непосредственно ощущать их напряжение и положение по отношению к остальным частям тела. Я работал с несколькими профессиональными танцорами, кому поначалу было трудно выполнять это упражнение, поэтому, пожалуйста, не расстраивайтесь. Если практиковаться ежедневно в умеренных количествах, со временем научитесь осознавать ощущения.
Вам полезно понять, что существует фундаментальная разница между ментальным представлением о себе и реальным физическим ощущением себя. Конечно, некоторые расхождения характерны для всех. Но «невротическая» личность создает и закрепляет симптомы посредством бессознательного сжатия (гипертонуса мышц) или коллапса (мышечной гипотонии)[122]. Только развивая чуткое осознание и позволяя мышцам и внутренним органам свободно действовать согласно своему предназначению, мы сможем начать растворять «невротические» и травмированные (расщепленные) части самих себя и претендовать на проявление своего глубинного, подлинного «Я».
Поскольку развить осознание тела с первого раза невозможно, полезно для начала понять, насколько сложно ощущать свое тело, а также проявить решительность и терпение. На эти упражнения стоит потратить время. Но, пожалуйста, не затягивайте; пятнадцати-двадцати минут за раз более чем достаточно, когда только начинаете. Кроме того, краткие упражнения на осознание по ходу дня могут быть исключительно полезны. Они помогут понять, как повседневная деятельность и распорядок дня влияют на ваши мышцы, осанку и дыхание. Можете начать замечать, насколько по-разному действует и реагирует тело, например, при ходьбе, разговоре, вождении автомобиля, работе за компьютером и стоянии в очереди в продуктовом магазине. В этих коротких дневных практиках на телесное осознание нет выигрыша или проигрыша, успеха или неудачи. Единственная цель – продолжение пути, где каждый раз вы заходите немного дальше и удивляетесь все больше.
Старайтесь не забывать, что именно вы переживаете момент, независимо от того, как себя при этом чувствуете. Старайтесь воспринимать препятствия и сопротивление как часть опыта, не фиксируясь на них, не подвергая цензуре, не пытаясь пересилить или оттолкнуть их. Начинайте каждое наблюдение словами: «Теперь я осознаю, что…» или «Теперь я испытываю…» Это может показаться глупым и однообразным, зато полезно для формирования настроя на исследование и самопринятие. Здесь не нужны борьба или перемены. Просто наблюдение за тем, вы чувствуете, – вот верный путь.
Найдите удобное место. Сядьте, можете даже лечь, однако поверхность при этом не должна быть слишком мягкой, а голова не должна быть слишком высоко. Сначала обратите внимание на то, что видите, слышите и обоняете во внешней среде. Произнесите слова: «Теперь я осознаю (то или иное)…» Затем мягко направьте внимание внутрь. Отмечайте любые образы (картинки), мышечное напряжение, внутренние ощущения или эмоциональные переживания. Мягко и без напряжения осознавайте, когда переключаетесь с ощущений на мышление, после чего мягко возвращайтесь к внутреннему восприятию. Вы можете при этом говорить себе что-то вроде: «И когда у меня возникает мысль, что… то я замечаю в своем теле…» Поначалу может быть трудно различать ощущения, эмоции и мысли. Дайте себе время, чтобы принять сложность испытания. С практикой возрастет искусство в распутывании различных аспектов взаимодействия тела и разума. Поверьте, со временем упорство принесет вам богатые возможности для расширения границ вашего опыта.
На этот раз, исследуя переживание собственного опыта, отмечайте и обозначайте ощущения, образы и мысли по мере того, как они появляются в сознании. Когда заглянете внутрь себя, обратите внимание, какой из этих трех элементов, по-вашему, превалирует. Затем последовательно переключайте внимание, сосредотачиваясь сначала исключительно на образах, затем на физических ощущениях, затем на чувствах и, наконец, на мыслях. Возможно, при этом определенные переживания просто всплывут в сознании, казалось бы, из ниоткуда. Это может удивить или даже напугать, заставив включиться в работу «мыслящий разум», чтобы попытаться понять происходящее. Удержите себя от того, чтобы следовать привычному действию. Оно уведет вас от цели – выработки фокального переживания. Подобного соблазна со стороны разума следует ожидать. Каждый раз, когда это случается, просто мягко напомните себе: «Это то, что я испытываю сейчас», а затем возвращайтесь к картинке, ощущению или чувству, которые переживали до того, как вас увлек ваш ум. По мере продолжения фокусирования образы, ощущения или чувствования могут расширяться, углубляться или изменяться. Мягко скажите себе: «Теперь я осознаю, что…»
Нередко будете пытаться понять, что происходит, или припомнить то, что, по вашему мнению, может являться воспоминанием из прошлого. Идея не в том, чтобы «вспомнить» что-либо (подавленное или иное), хотя, вполне возможно, своего рода спонтанная «реактивация» может иметь место. Главное – вернуть себя в настоящее с помощью мягко произнесенных слов: «Теперь я осознаю, что…» и продолжить следование внутреннему опыту здесь и сейчас. Тенденция к реактивации существует, особенно если речь о травмирующем материале. Однако опыт показывает: ключ к его успешной обработке (а также к тому, чтобы избежать ловушек так называемых ложных воспоминаний) заключается в развитии способности сохранять двойственное сознание с акцентом на ощущениях, чувствах, образах и мыслях, которые разворачиваются здесь и сейчас. Тогда разрозненные элементы, относящиеся к ощущениям и чувствам и составляющие ядро травмы, постепенно интегрируются в целостный опыт. Именно в этой трансформации суть исцеления травмы; речь не о «вспоминании» как таковом, а о постепенном переходе от неподвижности и фрагментарности к потоку и целостности.
Комментарий
Скорее всего, вам (если только не страдаете чрезмерной обсессивностью) невыносимо трудно сосредоточиться на ощущении (или образе), не погружаясь в размышления. Чтобы упражнения начали получаться, стоит уделять им определенное время (обычно от пяти-десяти минут до часа) регулярно. Вы столкнетесь со множеством возможных препятствий, начиная от ухода в размышления и заканчивая полной «отключкой» или желанием подойти к холодильнику и перекусить. Другой вид избегания возникает, когда ощущение или образ чем-то напоминают о прошлом событии, как при дежавю. Преждевременно «хватаясь» за поиск смысла или понимания, вы почти наверняка прервете развивающийся внутренний процесс. Вспомните сеанс Мириам (в главе 8), во время которого она научилась доверять спонтанным процессам, происходящим в теле, отказавшись от склонности интерпретировать, осуждать или понимать. С практикой она стала углублять опыт, замечать свои границы, исцелять непроработанное горе в связи с первым браком и открываться подавленной сексуальности.
Способность оставаться сосредоточенным, углубляясь в телесные ощущения, – это чудесный навык, приносящий большие выгоды, однако он требует много времени, равно как и готовности преодолеть разочарования. Как правило, когда люди только начинают находить контакт с телом, их в первую очередь влечет к болезненной области. Это нормально; на самом деле, боль (не вызванная медицинскими причинами), как правило, заблокированное ощущение, указывающее на область конфликта[123]. Постепенно вы научитесь выявлять эти места и постепенно разрешать конфликт. Но прежде всего вы должны научиться сохранять концентрацию и различать спонтанные телесные (мышечные и висцеральные) ощущения.
Термин «спонтанный» здесь ключевой. Наше знакомство с собственным телом ограничено в основном действиями, а точнее – тем, как мы используем тело, чтобы делать то, что хотим. Если понаблюдаете за происходящим в любом тренажерном зале или оздоровительном клубе, то заметите, что у большинства людей близкие отношения со своим телом отсутствуют. Скорее, они сжигают калории или выстраивают то, что, по их мнению, является привлекательной фигурой. Даже спортсмены (за исключением некоторых гимнасток, танцоров и грациозных личностей), как правило, плохо осознают собственное тело. Чтобы погрузиться в мир спонтанных ощущений и чувств, требуется радикально иной подход, чем просто ощущение формы и функций нашего тела.
Обзор: интероцепция, контакт с внутренним «Я»
Наиболее точное представление о себе мы получаем благодаря проприоцепции, кинестезии и висцеральным ощущениям. Проприоцепция обеспечивается специальными сенсорными рецепторами в суставах, которые сигнализируют о положении всех частей тела относительно силы тяжести. Кинестезия – это ощущение степени напряжения мышц. А висцеральные ощущения возникают благодаря рецепторам в области ЖКТ, интегрированным в энтеральную нервную систему (как вы помните из главы 6, в нервной системе нашего ЖКТ содержится больше нервных клеток, чем во всем мозге кошки, при этом она отличается гораздо большей сложностью). Без внутренних ощущений и без расширенного, «не трансового» восприятия внешнего мира мы просто не в состоянии познать самих себя и осознать, что это именно мы фокусируемся на этих событиях, независимо от того, интересны ли они, приятны, красивы, уродливы, опасны, скучны и так далее. Без свободного, беспрепятственного восприятия этих ощущений невозможно понять, кто вы, чего хотите и в чем нуждаетесь в жизни. Это, конечно, сильное утверждение, но, надеюсь, вы убедитесь в его правдивости, выполнив предложенные упражнения.
Внутренние телесные ощущения – это то, что позволяет вам с закрытыми глазами помахать руками, а затем с поразительной точностью прикоснуться указательным пальцем к кончику носа (по крайней мере, если не находитесь в состоянии алкогольного опьянения; при возникновении подозрений полицейский может попросить вас выполнить именно это задание, чтобы установить степень вашей трезвости). Висцеральное чувство – это наша способность непосредственно воспринимать ощущения нашего ЖКХ и других органов, включая сердце и кровеносные сосуды. В большинстве медицинских текстов утверждается: тонкое внутреннее восприятие невозможно, «чувствовать нутром» – это лишь метафора, и мы способны чувствовать боль только тогда, когда она «передается» от внутренних органов к более поверхностным областям тела. Это абсолютно неверно; на самом деле, без висцерального чувства мы в буквальном смысле лишены жизненно важных витальных ощущений, которые дают нам знать, что мы живы. Именно «нутро» позволяет нам осознавать глубочайшие потребности и стремления.
Паттерны ощущений
Следующая задача – научиться распознавать типичные реакции, возникающие при определенных ощущениях, и работать с ними. В частности, вы начнете замечать, что некоторые ощущения (напряжение, сокращение мышц, ломота, боли и т. д.) имеют тенденцию возникать последовательно или группами. Например, можете заметить, что «узел» в животе или сжатие ануса связаны с подавлением или задержкой дыхания. Поначалу упражнение может усилить фрустрацию и даже вызвать страх. Может показаться чрезмерно трудным следить за таким количеством ощущений (задача, изначально трудная при концентрации), и по мере того, как они соединяются друг с другом, возникает вероятность, что это ошеломит вас или вы «застрянете в них навсегда».
Опасения обоснованны. Однако, по мере того как с практикой вы начнете обретать мастерство, могут проявиться довольно необычные вещи. Вы приблизитесь к некоторым коренным причинам этих паттернов напряжения. Застарелые сочетания привычного дискомфорта формируют дезадаптивную структуру, лежащую в основе всех конфликтов и неразрешенных травмирующих последствий. Благодаря следующим практическим упражнениям у вас есть возможность своими глазами «увидеть» постулат, о котором говорится в этом тексте, а не просто поверить мне на слово. Хотя это может потребовать настойчивости и борьбы с возросшим сопротивлением, связанным с работой данных структур, потенциальные преимущества варьируются от релаксации, здорового сна и большей активности до повышения витальности и наслаждения жизнью. Также возможно устранить, иногда практически мгновенно, психосоматические, эмоциональные и психологические симптомы, которые, возможно, мучили вас десятилетиями.
Один из ключевых моментов в этом процессе – отказ от идеи, что эти ощущения незначительны и ими можно пренебречь. Хотя они могут казаться таковыми, навешивание ярлыков мешает раскрытию всей их значимости. Далее, когда начнете замечать увеличение количества и интенсивности болей и других некомфортных ощущений, можете забеспокоиться, что они помешают повседневной деятельности, и у вас усилится симптоматика. Это может быть вашим страхом, только подобное маловероятно. Если же в результате упражнений почувствуете себя действительно подавленным или «застрявшим», пожалуйста, обратитесь за помощью к компетентному терапевту, прошедшему обучение телесно-ориентированной терапии[124].
В мои намерения отнюдь не входит просто открыть вам глаза на сбои в работе вашего организма и оставить вас с этим без эффективного плана действий или хотя бы пути к отступлению. В частности, цель данного этапа – помочь вам изучить хронические проявления кажущегося беспричинным напряжения, а также ощущения, ставшие для вас привычными. Поймите, они были задолго до того, как вы осознанно обратили на них внимание. Более того, вы обнаружите, что постоянная практика направленного осознания – это именно то, что позволит проводить «корректирующие процедуры», не столько делая что-либо, сколько просто не вставая на пути врожденной способности организма к саморегуляции.
Непрерывность переживания опыта
Предыдущие исследования собственного тела включали проприоцепцию и кинестезию как основу для осознания побуждения к действию. В приведенных ниже упражнениях мы начинаем изучать слияние внутреннего и внешнего опыта. Именно тема обработки информации от организма / окружающей среды будет определять наш дальнейший курс.
Чувствование – процесс непрерывный, включающий приятное и неприятное различной степени. Звуковые сигналы (основанные на физических ощущениях) – уникальные регистраторы опыта. Именно с их помощью мы осознаем свои беспокойства и озабоченности, а также способы разрешения. Однако эти контуры чувств, как правило, остаются незамеченными. В значительной степени это происходит из-за нашей нечувствительности к внутренним переживаниям или из-за того, что ощущения часто скрыты в тени более сильных эмоций. Большинство людей не осознают нюансов, поскольку их перекрывают периодические всплески сильных эмоций, возникающих как бы из ниоткуда. Эти всплески могут казаться совершенно иррациональными и даже «опасными», а потому мы стараемся их подавить. Это еще больше ослабляет тонкость восприятия нюансов ощущений, непрерывно поступающих в организм… что, в свою очередь, приводит к возникновению еще более интенсивных эмоциональных состояний в попытке преодолеть собственную мертвенность… и так далее. Вот так различные оттенки чувств заглушаются до того, как проявятся в сознании. Они прерываются в фазе «вынашивания», не достигая того, для чего они были созданы, а именно направления действий. Следствие этой невозможности – возникновение так называемых «вторичных эмоций». Эти ложные эмоции преобладают над спонтанно возникающими (и, к сожалению, часто принимаются за них).
Челюсть – одно из мест в теле, где концентрируется значительное напряжение. На то есть причины. Следующее упражнение поможет прояснить и причины этого типичного паттерна «удержания», и то, что может скрываться за ним.
Во время следующего приема пищи или взяв хрустящее яблоко, как следует, «агрессивно» откусите внушительный кусок от желанного блюда. В самом деле, откусите по-настоящему большой кусок, а затем начните тщательно его пережевывать. Жуйте медленно, осознанно, пока пища не превратится в жидкую кашицу. В процессе обратите внимание на иные ощущения и реакции тела. Если чувствуете позыв к глотанию, постарайтесь сдержать его – «играйте на грани» позыва к глотанию и продолжайте сосредотачиваться на тщательном пережевывании. Это может быть трудно и неудобно, поэтому наберитесь терпения. Отмечайте любые импульсы, такие как позывы к глотанию или рвоте, а также ассоциации с событиями вашей жизни – настоящими или прошлыми. Если такие реакции, как тошнота или тревожность, становятся слишком сильными, пожалуйста, не заставляйте себя продолжать. Запишите реакции.
Обратите внимание на напряжение в челюсти и во рту. Соприкасаются ли ваши губы и зубы? Начните медленно приоткрывать губы и слегка опускать подбородок и нижнюю челюсть. Замечайте любые импульсы или позывы. Затем, очень медленно, открывайте и закрывайте рот, будто вы золотая рыбка. Постепенно, почти незаметно, увеличивайте амплитуду открывания и закрывания. Когда достигнете точки сопротивления, мягко отступите, а далее медленно вернитесь к ощущению сопротивления. Проделайте это несколько раз, входя в ритм. Вероятно, возникнет сильное желание зевнуть. Попытайтесь мягко сопротивляться этому: можете поддаться ощущению зевоты, но не делать полноценный зевок. Данный процесс почти наверняка будет сводить вас с ума, однако постарайтесь выдержать и выполнить упражнение как можно лучше. Отмечайте моменты, когда появляется желание встряхнуться или задрожать или появляются эмоциональные переживания или образы. Также обратите внимание, не возникает ли ощущение, словно боретесь с этим или поддаетесь. Снова запишите опыт и сравните с вашим опытом при последующих повторениях этого упражнения.
Значительная концентрация напряжения у большинства часто наблюдается в плечах. Предлагаю простое упражнение, позволяющее изучить природу этого напряжения.
Некоторое время (закрыв глаза) наблюдайте за ощущением напряжения в плечах. Отметьте, какое напряжено сильнее. Сосредоточьтесь на нем. Затем представьте, что оно усиливается. По мере усиления обратите внимание на то, как это напряжение «хотело бы двигать плечом». Позвольте ему двигаться… очень медленно, чтобы казалось, будто оно движется само по себе. Это может занять минут десять. Не кажется ли вам, что оно движется вверх, к уху? Хотят ли ухо и плечо двигаться навстречу друг другу? Есть ли ощущение, что плечо каким-то образом защищает вас? Если да, от чего оно может вас защищать? Замечаете ли вы, что голова, шея и глаза хотят повернуться (и сориентироваться) в определенном направлении? Что вы при этом чувствуете? Когда откроете глаза, пусть они посмотрят в окно на дерево или изучат комнату, сосредотачиваясь на разных предметах.
Приятной практики!
Если повседневная практика будет состоять в том, чтобы открываться своим эмоциям, всем людям на вашем пути, всем ситуациям, с которыми вы сталкиваетесь, – не замыкаясь и веря, что вы можете это сделать, – тогда это будет вести вас вперед, пока можете идти. И тогда вам откроются все учения, которым когда-либо кто-либо учил.