Уши у Лехи и правда болели, но не настолько, чтобы он не услышал, как учительница с сомнением проговорила:
— А мне казалось, что я его сегодня видела. Может, он приболел оттого, что я наметила его спросить?
Когда Леха услышал о планах Таисии Ивановны, его желание посетить урок сильно поколебалось. Во всяком случае, неизвестно, что лучше: иметь в журнале — «нб» или «двояк». Теперь Лехе было немного легче смириться со своим незавидным положением. Он притулился к стенке и стал ждать.
Казалось, урок идет целую вечность. Леха сидел, согнувшись в три погибели. Ноги у него затекли, шею ломило. Он попробовал пошевелиться и расправить плечи, но тут задел головой полку. Один штырек, поддерживающий ее, расшатался и держался на честном слове. Леха осторожно отодвинулся назад, но тут небольшой кусок штукатурки возле штыря отвалился от стенки, полка хряпнула и опустилась прямо Лехе на плечи.
К счастью, звук был не очень громкий, но главное, что, услыхав шум в шкафу, Женька не растерялся. Он тотчас сбросил на пол портфель, просыпав все книжки, так что, повернувшись к классу от доски, Таисия Ивановна встретилась с его невинным взглядом.
— Простите, я нечаянно, — искренне сказал он.
Молча покачав головой, биологичка продолжала рисовать на доске схему круговорота воды в природе. Стоило ей отвернуться, как Женька бросил в сторону шкафа испепеляющий взгляд. И о чем там только Леха думает!
А Леха думал о том, чтобы устоять. Он уже не сидел, как барон, развалившись на венике, а, скрючившись, стоял и, подобно античному атланту, поддерживал на себе злосчастную полку. Силы героя быстро иссякали, и он понимал, что до конца урока ему никак не дотянуть.
И тут в шкафу раздался грохот.
На этот раз нужно было уронить по меньшей мере с десяток портфелей да еще хорошенько по ним наподдать, чтобы звук выглядел правдоподобно. И Женька сдался.
Взгляд Таисии Ивановны ничего хорошего не сулил.
— Что там в шкафу? Лена Синицына, нука открой! — сказала она.
Синицына поднялась и на трясущихся ногах шагнула к шкафу. Она открыла створку — и зрелище, представшее ее взору, до конца дней запечатлелось у нее в памяти. Перед ней было лицо, вернее, даже не лицо, а то, что от него осталось. Скальпа не было, а вместо кожи зияли кровавыми ранами мышцы.
— Скальп снял!.. — прошептала она и стала медленно сползать на пол.
Только после того, как Синицыну откачали, открыли соседний шкаф, где под таблицами был погребен Леха. Потом Женька доказывал, что Леха — самый настоящий везунчик, ведь мало того, что он не ушибся, еще и треугольник разломился на две части. Может быть, насчет везения Женька был прав, потому что, когда Леха увидел муляж человеческой головы с открытыми мышцами, он понял, что ему в самом деле посчастливилось, что он не оказался рядом с ним в другом шкафу.
Правда, в кабинете директора фортуна Лехе изменила, но Женька успокоил друга: — Не бери в голову, Леха. Все плохое когда-нибудь кончается. Жалко, конечно, что биологичка сказала, что на пушечный выстрел нас к кабинету не подпустит, но ничего. Я на следующую неделю на уборку кабинета химии записался.
Стражи порядка
на Женьку и Леху, как это всегда бывает, совершенно неожиданно. Они сидели во дворе и размышляли, чем бы заняться, когда увидели местную знаменитость Жорика. Жорик был большим человеком: во-первых, он уже перешел в десятый класс, во-вторых, он ходил в клуб авиамоделирования и, в-третьих, и самых главных, на всероссийской выставке авиамоделей он получил диплом с золотыми буквами и печатью.
У Жорика в руках был красивый новенький планер. При виде модели у Женьки с Лехой от восторга, что называется, «в зобу дыханье сперло». И что самое удивительное, Жорик направлялся прямо к ним.
— Ребята, не присмотрите за планером, пока я в магазин сбегаю? — спросил Жорик.
Вопрос прозвучал музыкой в ушах неразлучных друзей. Неужели Жорик в самом деле оставит планер на полное их попечение? Это было круто. Женьку прямо-таки распирало от гордости.
— Какой разговор? Можешь на нас положиться. Муха не сядет. Леха вообще прирожденный бодигард. Лех, покажи бицепс. — Женька с энтузиазмом ширнул друга в бок.
— Ладно, культуристы. Надеюсь, бицепсы вам не понадобятся. Я по-быстрому, — улыбнулся Жорик, водружая планер на скамейку.
— Можешь не торопиться. Мы его будем изо всех сил охранять, — заверил его Женька.
Жорик ушел, и друзья принялись охранять планер изо всех сил, но вскоре Женька понял, что делать это не так-то просто, а точнее — совсем непросто, потому что охранять его было решительно не от кого. Это было непредвиденное осложнение. Подумать только, охранять планер по поручению самого Жорика и чтобы ни одна живая душа об этом не знала! Но возмутительнее всего было то, что Леха сидел с таким преспокойненьким видом, как будто его вовсе не волновало, хорошо они охраняют планер или нет.
— Ну чего ты на этот планер уставился? Нас его охранять поставили, а не глазеть на него, — наконец не выдержал Женька.
— А чего его охранять? Сиди себе и жди, пока Жорик придет.
— Ха! Так охранять каждый дурак может. Это вовсе даже не охрана!
— Почему?
— Да потому что охранять надо обязательно от кого-нибудь, а что никому не нужно, то и охранять незачем. Усёк?
— Ну, — покорно кивнул Леха.
Ребята посидели еще минутку.
— Эх, только зря время теряем! — сокрушался Женька. — Скоро уже Жорик придет.
И тут ему повезло. Он увидел, как из подъезда соседнего дома вышла Майка — первая болтушка в классе. Она тащила за собой брата, щекастого кареглазого карапуза, чем-то похожего на нее. Конечно, интереснее было бы охранять планер от кого-нибудь из мальчишек, но выбирать не приходилось.
— Сейчас начнем от Майки охранять! — оживился Женька.
— Нет, она брата на детскую площадку поведет, — резонно заметил Леха.
К Женькиному глубокому огорчению, Леха оказался прав. Не удостоив друзей вниманием, Майка направилась прямиком в сторону песочницы. Однако Женька не растерялся.
— Ничего. Нельзя ждать милостей от природы. Надо брать их своими руками. Сейчас как миленькая прибежит! — сказал он и во всю глотку крикнул: — Майка, эй, ты! Привет!
— Привет, — отозвалась Майка и даже не посмотрела в их сторону.
«Вот вредина!» — мысленно возмутился Женька. Теперь привлечь внимание Майки было для него делом принципа.
— Гуляешь, что ли? — крикнул он ей вдогонку.
— А что, нельзя?
— Гуляй, гуляй, только учти: сюда подходить запрещено.
Майка остановилась:
— Почему это?
— По кочану, — объяснил Женька и, чтобы Майке было еще понятнее, добавил: — Нельзя — и все тут!
После таких объяснений случилось именно то, что предсказывал Женька. Майка решительно повернула в их сторону и потащила за собой упирающегося карапуза, который всей душой стремился строить из песка куличи.
— Подумаешь, раскомандовался! А может, мне тут нравится, — заявила она.
— Кому говорят, не подходи! — без особой угрозы предупредил Женька.
— Ага, разбежалась. Сейчас шнурки поглажу. Вы этот двор закупили, что ли? — съехидничала Майка, подходя ближе.
— Не закупили, а объект охраняем, — важно произнес Женька и как бы ненароком сдвинулся в сторону, чтобы был виден планер.
— Чего-чего? — с вызовом спросила Майка и осеклась.
Она увидела «объект», и ее глаза округлились от удивления.
— Ой, какой клёвый! Ванечка, смотри, самолетик! — воскликнула она и прибавила шагу, тем более что карапуза тоже заинтересовал яркий планер и теперь его не надо было тащить насильно.
— Да уж, нехилая модель. Только руками не трогать! — грозно предостерег Женька и добавил: — И вообще вали отсюда. Ходят тут всякие, а нам, между прочим, Жорик сказал никого близко не подпускать. Он только нам доверяет. Так что двигай попом, чеши хип-хопом.
— Грубиян! — обиделась Майка.
— Ой, Леха, держи меня, а то я упаду. Белье меня воспитывает. Как там тебя, майка или трусы?
— А ты… А ты… — Майка пыталась найти обзывалку пообиднее. — А ты Женька-шимпанзенька!
— Не в склад, не в лад! Поцелуй корову в зад. И вообще такого зверя не бывает, — заплясал Женька на одной ножке.
— Зато уроды бывают вроде тебя! — не осталась в долгу Майка.
В общем, охрана получалась что надо! Крутая охрана! Пока Женька и Майка обменивались мнениями, карапуз почувствовал себя на свободе. Несмотря на то что он был еще очень мал, он уже крепко уяснил, что свободой, когда ее дают, надо пользоваться. Что он и не замедлил сделать. Малыш подошел к планеру и схватил его за хвост.
— Эй, он его взял.
Леха толкнул в бок Женьку, который был так занят перепалкой, что не замечал, что творится вокруг.
— Кого? — буркнул Женька, недовольный, что его отвлекают.
— Планер, — сказал Леха.
К этому времени Женька тоже увидел, как малыш с довольным видом держит новую игрушку.
— Что же ты молчишь?! — накинулся он на Леху.
— А я и не молчу, — пожал плечами Леха.
Поняв, что лучше вести переговоры напрямую, Женька как можно внушительнее обратился к карапузу:
— Положи самолет на место. Его брать нельзя.
Малыш, видимо, был иного мнения. Поняв, что игрушку у него собираются отнять, он еще сильнее прижал планер к себе.
— Что же ты, раззява, за своим ребенком не смотришь! — набросился Женька на Майку.
— Вы бы сами лучше за своим планером смотрели, спецназ сушеный! — взъерепенилась Майка и засюсюкала с малышом: — Ванечка, ты же хороший мальчик! Положи самолетик.
Ванечка ухватился за планер, всем своим видом показывая, что лестью его не купишь.
Нужно было принимать решительные меры. Женька скомандовал:
— Леха, давай я ему руки разожму, а ты вытаскивай планер.
Сказано — сделано. Женька вцепился в карапуза, Леха — в планер. Карапуз заревел. Майка с криком: «Сейчас же отпусти его!» — бросилась на спасение брата. Образовалась куча мала. Скоро было не разобрать, кто в кого за что вцепился и куда тащит. И тут раздался треск…