— В общем, — сказал Генри, — НФН нас поимел. Экспертам наша мысль не понравилась. Один из них сказал, что она слишком «дурашливая».
— Угу, — промычал Чарли. — Какое отношение это имеет к нашему жулику?
— А ты вспомни, где мы предлагали провести наши исследования!
— Ну конечно, в двух крупнейших в мире парках развлечений, расположенных в разных странах: в американском Сандаски и английском Блэкпуле.
— Вот именно. Угадай, кого сейчас нет в городе, — сказал Генри.
Он нажал на кнопку клавиатуры, открывающую программу электронной почты, и на экране высветилось сообщение:
Программа-автоответчик.
От: Роба Беллармино, НИЗ.
Тема: Меня нет в городе. Путешествую.
Текст: Я буду отсутствовать в офисе в течение ближайших двух недель. Если у вас возникла необходимость в срочной помощи, свяжитесь с моим офисом по телефону.
- А теперь угадай, куда он подевался, — продолжал Генри. — Я позвонил в его офис и узнал, что сейчас Беллармино отправился в Сандаски, штат Огайо, а потом поедет в Англию, в Блэкпул.
— Вот сволочь! — выругался Чарли. — Уж если решил спереть чужую идею, так хотя бы имей вежливость немного изменить ее!
— Беллармино, судя по всему, наплевать на то, что мы можем узнать о его проделках, — предположил Генри. — И это злит больше всего. А может, нам устроить скандал? Обвинить его в нарушении этических норм и в плагиате?
— Я был бы счастлив это сделать, — ответил Чарли, — но из этого ничего не выйдет. Если мы предъявим ему обвинение в недобросовестном поведении, нам придется потратить уйму времени и закопаться в ворохе бумаг. Наши гранты прикажут долго жить, а в конце концов нашу жалобу все равно положат под сукно. Роб — основной игрок в НИЗ. Под ним ходят многие исследовательские заведения, он распределяет гранты на миллионы долларов. Он участвует в молитвенных завтраках с конгрессменами. Он — ученый, который верит в Бога. Его любят на Капитолийском холме. Его никогда не обвинят в недостойном поведении, даже если мы поймаем его в тот момент, когда он будет трахать лабораторную обезьяну.
— Так что же, это сойдет ему с рук?
— Мы живем в несовершенном мире, — вздохнул Чарли. — И у нас много работы. Поэтому отправляйся к себе.
ГЛАВА 011
Барри Шиндлеру было скучно. Женщина, сидевшая перед ним, трещала без умолку. Она принадлежала к весьма распространенному типу богатой суки с Восточного побережья, шлюхи с внешностью Кэтрин Хэпберн — в брючном костюме, с солидным трастовым фондом, непомерными претензиями и носовым ньюпортским акцентом. Но, несмотря на свои аристократические замашки, максимум, на что она была способна, — это трахаться со своим тренером по теннису, точно так же, как любая другая дура с силиконовыми сиськами, живущая в этом городе.
Они идеально подходили друг другу с ее адвокатом, этим надутым ослом Лиги Плюща, Бобом Уилсоном, одетым в костюм в тонкую полоску, дорогую рубашку, дурацкий галстук и еще более идиотские туфли с дырочками. Неудивительно, что все называли его Чистюля Уилсон. Он не уставал напоминать каждому встречному-поперечному о том, что является юристом гарвардской школы. Можно подумать, что это кого-то колышет! По крайней мере Барри Шиндлер клал на это с прибором. Потому что он знал: Уилсон — джентльмен, а это значит, дерьмо собачье. Он никого не способен взять за глотку.
А вот Барри Шиндлер всегда целился только в глотку.
Женщина, Карен Дил, продолжала болтать. Господи, до чего же любят трепаться эти богатые стервы! Шиндлер не перебивал ее, поскольку не хотел давать Уилсону повод объявить на суде, что он, Шиндлер, «травил его клиентку». За последние сорок минут Уилсон уже четырежды заявил ему это. Так пусть баба продолжает болтать. Пусть выговорится, выдохнется, окончательно запутается в утомительных подробностях, живописующих ее мужа как плохого отца и вообще полное дерьмо. В конце концов, шашни-то на стороне завела именно она.
Этот факт на суде, разумеется, рассматриваться не будет, поскольку в Калифорнии практиковался так называемый безвиновный развод, когда для расторжения брака не были нужны какие-то определенные причины и хватало лишь таких доводов, как «непреодолимые различия во взглядах» или «несходство характеров» супругов. Однако супружеская неверность со стороны жены всегда делала процесс ярким и захватывающим. Кроме того, в умелых руках — руках Барри — этот факт мог легко превратиться в обвинение. Дескать, у этой женщины есть дела поважнее, чем воспитание детей. Она скверная мать и неверная жена, эгоистичная дамочка, предпочитающая развлекаться на стороне, в то время как несчастные крошки дни напролет находятся на попечении служанки-мексиканки, не понимающей ни слова по-английски. Просто поэма!
«А она шикарно выглядит в свои двадцать восемь, — подумал Барри. — На суде это тоже сыграет против нее». Барри Шиндлер уже видел генеральное направление, по которому он поведет атаку на противника. Чистюля Уилсон, судя по всему, почувствовал это, поскольку явно забеспокоился. А может, он нервничает из-за того, что Шиндлер вообще взялся за это? Обычно Барри не занимался бракоразводными делами. Он перепоручал их шестеркам из своей конторы, а сам просиживал днями в залах судебных заседаний, участвуя в процессах, где на кон были поставлены десятки миллионов.
Наконец женщина замолчала, чтобы перевести дыхание, и, воспользовавшись этой благодатной паузой, Шиндлер заговорил сам:
— Миссис Дил, давайте пока оставим эту тему и обсудим кое-что другое. Мы официально требуем, чтобы вы прошли комплексное генетическое обследование посредством всех существующих анализов, которые должны быть проведены в заслуживающем доверия научно-исследовательском учреждении, желательно в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, и…
Женщина буквально подпрыгнула на стуле. Ее лицо залила краска.
— Нет!
— Не будем торопиться, — мягко проговорил Чистюля, положив ладонь на плечо своей клиентки, но она со злостью сбросила его руку.
— Нет! Ни в коем случае! Я отказываюсь!
«Как прелестно! — думал Шиндлер. — Как неожиданно и прелестно!»
— Предполагая, что вы можете ответить отказом, — продолжал он, — мы подготовили соответствующий запрос в суд, — он протянул документ Чистюле, — и полагаем, что судья с готовностью удовлетворит наше ходатайство.
— Никогда не слышал ни о чем подобном, — пробормотал Чистюля, листая страницы. — Генетическая экспертиза в бракоразводном процессе… Что за невидаль?
Миссис Дил уже находилась в состоянии, близком к истерике.
— Нет! Нет! Я не буду! Это ведь его идея, да? Да как он смел! Скотина! Грязный сукин сын!
Чистюля с удивлением смотрел на свою клиентку.
— Миссис Дил, — сказал он, — я думаю, нам лучше обсудить это с глазу на глаз.
— Нет! Никаких обсуждений! Никаких анализов! Нет, и точка!
— В таком случае, — проговорил Шиндлер, равнодушно пожав плечами, — нам придется отправиться прямиком к судье.
— Да пошел ты на хрен! Пошел на хрен вместе с ним! Пошли вы все! Никаких гребаных анализов!
Женщина вскочила, схватила свою сумочку и ураганом вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью.
В комнате ненадолго повисла тишина, а затем Шиндлер сказал:
— Так и запишем: в 15:45 ответчица покинула комнату переговоров, прервав тем самым предварительное обсуждение деталей развода.
Затем он начал собирать свои бумаги в атташе-кейс.
— Что за дела, Барри? — спросил его Чистюля Уилсон. — Мы имеем дело с обычным разводом, какую роль могут сыграть в нем генетические анализы?
— Вот это мы и собираемся выяснить, — ответил Шиндлер. — Это новое слово в юридической практике, прогрессивная технология, но мы думаем, что у нее большое будущее.
Он со щелчком захлопнул крышку кейса и вышел из переговорной.
ГЛАВА 012
Когда зазвонил телефон, Джош Винклер как раз закрыл дверь своего кабинета, направляясь в кафетерий. Звонила мать. Она говорила ласковым голосом, а это всегда было тревожным знаком.
— Джош, дорогой! Расскажи мне, пожалуйста, что ты сделал с братом?
— Что значит «что я сделал с братом»? Ничего я с ним не делал! Я вообще не видел Адама уже две недели — с тех пор, когда забрал его из тюрьмы.
- Сегодня, как было назначено, он явился в суд, — стала рассказывать мать. — Его представлял Чарльз.
— Угу, — буркнул Джош, ожидая продолжения. — И что дальше?
— Он пришел вовремя, подстриженный, в чистой рубашке с галстуком, в глаженом, вычищенном костюме и даже в начищенных до блеска ботинках. Он заявил, что полностью осознает свою вину и просит включить его в программу по лечению от наркотической зависимости, сказал, что не употреблял наркотики уже две недели, что нашел работу…
— Что-о?
— Да, он нашел работу. Устроился водителем лимузина, кажется, в свою бывшую фирму. Он работает там без всяких происшествий все те же две недели. Чарльз даже говорит, что он прибавил в весе.
— Я в это не верю! — заявил Джош.
— Я сначала тоже не поверила, но Чарльз клянётся, что это правда. Адам словно стал другим человеком, как будто в одночасье повзрослел. Это похоже на чудо, правда? Алло, Джошуа! Ты меня слышишь?
— Слышу, — помолчав, ответил он.
— Ну разве это не чудо?
— Да, мам; чудо.
— Я позвонила Адаму. У него теперь есть сотовый телефон, и он сразу же ответил. Он сказал мне, что ты сделал что-то такое, чтобы помочь ему. Так что же ты сделал?
— Ничего особенного, мама. Мы просто поговорили.
— Он сказал, что ты дал ему ингалятор с каким-то генетическим препаратом.
«О Боже!» — подумал Джош. На этот счет существовали строжайшие правила. Эксперименты на людях без предварительного согласования и одобрения соответствующих инстанций… Да его за это в два счета вышибут с работы!
— Нет, мам, он, должно быть, что-то напутал. Он в тот момент был разбит, вымотан…
— По его словам, это был спрей.
— Нет, мам.