— Нет, это была не ошибка.
«Мы все равно арестуем тебя!» — Что это может значить?
Алекс повернулась и поспешила в школу. Теперь она могла думать только о Джеми.
Было время полдника. Дети сидели за своими партами и ели нарезанные кусочками фрукты. У некоторых счастливчиков был еще и йогурт. В классе стоял веселый гвалт. Мисс Холлоуэй отдала Алекс бумагу, которую привезла с собой женщина. Это был скопированный на ксероксе стандартный бланк юридической фирмы Алекс, а не записка из офиса доктора.
Это означало, что женщина в синем костюме была опытным оперативником. Застигнутая врасплох, она тут же изменила и легенду, и план, мило улыбалась, пожала Алекс руку, нашла правдоподобную причину, чтобы им обеим выйти на улицу. А потом протянула ей телефон, чтобы, когда Алекс возьмет его…
«Парень нам больше не нужен».
Они пришли, чтобы похитить Джеми, но вместо него были готовы похитить ее. Почему? Ради выкупа? Денег у нее — кот наплакал, так что эта версия отпадает. Может, это связано с каким-нибудь судебным делом? Раньше она действительно участвовала в довольно опасных делах, но в настоящее время — сплошная рутина.
«Она тоже подойдет».
Либо ее сын, либо она.
— Вы не хотите сообщить что-нибудь, что должна знать я или школа? — спросила мисс Холлоуэй.
— Нет, — ответила Алекс, — но Джеми я заберу домой.
— Они уже почти закончили полдничать.
Алекс мотнула головой, давая знак Джеми следовать за ней. Мальчик неохотно встал из-за парты.
— Ты чего, мам? — спросил он.
— Нам нужно идти.
— Я хочу остаться. Алекс вздохнула:
— Ты не можешь не препираться, Джеми?
— Я и так много пропустил, когда болел. Можешь спросить у мисс Холлоуэй. И по друзьям соскучился. Я хочу остаться. Тем более что на обед будут давать хот-доги.
— Извини, дружок, — развела она руками. — Собирай свои пожитки. Мы должны идти.
Перед школой стояли две полицейские машины. Четверо полицейских внимательно осматривали тротуар.
— Вы мисс Барнет? — спросил один из них.
— Да, это я.
— У нас есть заявление дамы, которая работает в офисе директора и видела все, что здесь произошло, — сказал полисмен, указав на одно из окон школы. — Но тут очень много крови, мисс Барнет.
— Да, женщина упала и разбила нос.
— Вы в разводе, мисс Барнет?
— Да, я разведена.
— Как давно?
— Пять лет.
— Это изрядный срок.
— Я с вами согласна.
— Отношения с вашим бывшим мужем у вас…
— Самые что ни на есть сердечные.
Она поговорила с полицейскими еще несколько минут, в течение которых Джеми, стоя рядом, нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
— Вы будете подавать жалобу?
— Буду, — ответила Алекс, — но сначала я должна отвезти сына домой.
— Мы можем дать вам бланк заявления, и вы заполните его дома.
— Это было бы замечательно.
Один из полицейских вручил ей визитную карточку и сказал, что она может звонить, если ей что-нибудь понадобится.
— Непременно, — пообещала Алекс, после чего они с Джеми отправились домой.
Окружающий мир вдруг показался ей совсем другим, нежели прежде. Раньше для нее не было ничего мягче и радостнее, чем солнечный свет Беверли-Хиллз, теперь же ей повсюду мерещилась опасность. Алекс не знала, с какой стороны и почему она может прийти, и поэтому крепко держала Джеми за руку.
— Мы что, пойдем домой пешком? — со вздохом спросил он.
— Да, пешком, — ответила Алекс. Но даже этот невинный вопрос заставил ее нервы напрячься. Их дом находился всего в нескольких кварталах от школы, но безопасно ли идти пешком теперь, после всего случившегося? Не поджидают ли их где-нибудь на пути те люди из «Скорой помощи» и не замаскируются ли они получше в следующий раз?
— Идти слишком далеко, — заныл Джеми. — И жарко.
— И все же мы пойдем пешком, и точка.
По дороге Алекс открыла сотовый телефон и позвонила к себе в офис. Трубку сняла ее помощница Эми.
— Послушай, я хочу, чтобы ты проверила последние файлы округа. Выясни, не прохожу ли я где-нибудь в качестве обвиняемой.
— Я чего-то не знаю? — со смехом спросила Эмми. Но смех этот был нервным. За преступление, совершенное адвокатом, в тюрьме мог оказаться и его помощник. В последнее время такое уже пару раз случалось.
— Не волнуйся, — ответила Алекс. — Просто мне кажется, что за мной гоняются «охотники за людьми».
— Ты сбежала из-под залога?
— Нет, — сказала Алекс, — но в том-то и загвоздка. Я не понимаю, что надо этим людям.
Помощница сказала, что постарается выяснить, а Джеми, шедший рядом, спросил:
— А кто такие «охотники за людьми»? И почему они за тобой гоняются?
— Именно это я и пытаюсь выяснить, Джеми. Я думаю, это какая-то ошибка.
— Они хотели тебя побить?
— Нет, нет, ничего такого.
Ей не хотелось пугать мальчика. Вскоре перезвонила помощница.
— Слушай, на тебя действительно подали исковое заявление в Верховный суд округа Вентура.
До этого места был добрый час езды на машине от Лос-Анджелеса вверх, мимо Окснарда.
— В чем суть заявления?
— Оно подано от имени компании «Биоген рисерч инкорпорейтед» из Вествуд-Виллидж. Я не вижу на сайте текст заявления, но тут говорится, что ты не явилась на суд.
— И когда я должна была туда явиться?
— Вчера.
— А повестку мне вручали?
— Тут указано, что повестка вручена.
— Ни черта подобного.
— А здесь говорится, что повестку ты получила.
— Значит, меня обвиняют в неуважении к суду. Выдан ли ордер на мой арест.
— На этот счет ничего не говорится, но сайт обновляется каждый день, так что… Алекс захлопнула телефон.
— Тебя арестуют? — спросил Джеми.
— Нет, солнышко.
— Тогда можно мне вернуться в школу после обеда?
— Посмотрим.
Многоквартирный дом, в котором они жили, выглядел вполне мирно в лучах полуденного солнца. Некоторое время Алекс стояла на противоположной стороне парка и наблюдала за домом и окрестностями.
— Чего мы ждем? — спросил Джеми.
— Давай постоим минутку.
— Минутка уже прошла.
— Нет, еще не прошла.
Она смотрела на мужчину в комбинезоне, вышедшего из-за угла здания. Он напоминал бы работника коммунальной службы, который ходит по квартирам и проверяет показания счетчиков, если бы не безобразный парик и подстриженная черная бородка клинышком, которую она уже видела. Кроме того, работники коммунальных служб никогда не заходят в дома через центральный подъезд. Они всегда пользуются черным входом.
Алекс думала, что, если этот человек действительно «охотник за людьми», он по закону имеет право войти в ее квартиру без предупреждения и без ордера. Он, если захочет, даже может выломать дверь. У него есть право обыскать ее квартиру и перетряхнуть ее вещи, забрать ее компьютер и просмотреть его жесткий диск. Для того чтобы наложить лапу на беглеца, он имеет право на все. Но она не является бег…
— Мам, ну пойдем же! — снова заныл Джеми. — Пожалуйста!
Ее сын был прав в одном: они не могли стоять здесь до бесконечности. В центре парка располагалась песочница, в которой возились несколько ребятишек. Мамы, бабушки и няни сидели на стоявших вокруг лавочках.
— Давай поиграем в песочнице, — предложила сыну Алекс.
— Я не хочу.
— Давай же.
— Песочницы — для карапузов!
— Ну хоть немного, Джеми.
Мальчик сердито подошел к песочнице, сел на ее край и принялся бросать песок носком сандалета, а Алекс тем временем набирала телефон своей помощницы.
— Эми, я все думаю о «Биогене», компании, которая купила клеточную линию моего отца. Скажи, у нас есть какие-нибудь запросы, ожидающие решения?
— Был один в Верховный суд Калифорнии, но — год назад.
— Так что же происходит? — удивилась она. — В чем суть теперешнего иска «Биогена»? Позвони секретарю суда в Вентуре, выясни, о чем идет речь.
— Будет сделано.
— От моего отца новостей не было?
— Пока нет.
— Хорошо.
Ничего хорошего, впрочем, не было, поскольку теперь у Алекс возникло стойкое ощущение: все происходящее как-то связано с ее отцом, или, по крайней мере, с его клетками. «Охотники» приехали на «Скорой помощи», в которой находился врач, поскольку они собирались взять образцы тканей или совершить какие-то иные процедуры. Длинные иглы. Она видела отблеск солнечных лучей на длинных иглах в пластиковых упаковках, когда врач в «Скорой» перекладывал вещи с места на место.
И тут ее словно током ударило. Они хотели взять их клетки!
Они хотели взять клетки у нее или у ее сына. Алекс не могла понять, для чего, но намерение у них было именно такое. Звонить в полицию? Нет, рано, решила она. Если в отношении ее существует обвинение за неуважение к суду, ее попросту возьмут под стражу, и что тогда будет с Джеми? Алекс потрясла головой.
Для начала ей нужно время, чтобы понять смысл происходящего, выстроить линию поведения. Что же ей делать? Хорошо бы позвонить отцу, но его сотовый не отвечал уже несколько дней. Если эти ребята знают, где она живет, они должны знать, и на какой машине она ездит, и…
— Эми, — сказала Алекс, — ты не хотела бы покататься пару дней на моей машине?
— На «БМВ»? Конечно! Но…
— А я пока поезжу на твоей. Но только ты сама должна пригнать ее ко мне. Прекрати, Джеми! Прекрати бросаться песком!
— Ты уверена, что хочешь ездить на раздолбанной «Тойоте»?
— Я об этом просто мечтаю! Тогда сделаем так. Приезжай на юго-восточную сторону парка Роксбери и останови машину перед белым домом в испанском стиле с коваными воротами.
Прежняя жизнь Алекс не подготовила ее к ситуациям, подобным этой. Она всегда жила при солнечном свете. Она подчинялась правилам. Она работала в суде. Она никогда не ездила на желтый свет светофора и не парковала машину в запрещенных местах. Она не жульничала с налогами. Многие в фирме считали ее буквоедом и занудой. Она говорила клиентам: «Правила существуют для того, чтобы им следовать, и не чтобы гнуть их под себя». И она сама верила в это.