[216]. Точность оценок отчасти зависит от того, насколько эффективно ракета отражает сигналы РЛС, но даже в самом оптимистичном варианте, рассмотренном Национальным советом по научно-исследовательским разработкам, дальность поражения более чем достаточна для приемлемой системы объектовой обороны. А с учетом дальнейшего распространения комплекса С–300 и сравнимых с ним систем не стоит удивляться, что десять лет спустя в своем докладе, посвященном НБГУ, Национальный совет по научно-исследовательским разработкам все еще сомневался «в выживаемости гиперзвуковых крылатых ракет в условиях применения противником мощной зональной и объектовой ПВО»[217].
Решить задачу защиты от баллистических ракет в неядерном оснащении или ракетно-планирующих систем значительно сложнее. В особенности это относится к зональной обороне, поскольку в данном случае необходим перехват ракеты на ранней стадии полета, когда она еще способна поразить большое количество потенциальных целей — а значит, необходимо решить проблему ее раннего обнаружения и нейтрализации заатмосферных средств противодействия ПРО. Требования к объектовой обороне, напротив, не столь жесткие. В этом случае можно подождать, пока ракета войдет в атмосферу, и затем ее перехватить. Хотя таким способом можно обеспечить лишь защиту небольшой территории, проблемы раннего обнаружения и нейтрализации средств противодействия при этом не столь критичны. Действительно, в то время как эффективность американской системы ПРО, предназначенной для перехвата баллистических ракет на среднем участке траектории (после выключения двигателей и до входа в атмосферу) подвергается большим сомнениям, испытания в США средств перехвата на конечном участке траектории проходят весьма успешно[218].
Хотя зенитно-ракетные комплексы (ЗРК) такого же технического уровня, как С–300, вероятно, имеют определенные возможности по перехвату баллистических ракет малой дальности, они вряд ли окажутся эффективными против перспективных средств НБГУ, возможно, за исключением гиперзвуковых крылатых ракет. Для борьбы с баллистическими ракетами с маневрирующими боеголовками и оружием, доставляемым ракетно-планирующими системами, необходимы более современные средства ПВО, также как российские комплексы ПВО С–300В или С–400. Сообщается, что перехватчики модернизированного комплекса С–300В на испытаниях успешно поражали ракеты с дальностью до 2500 км (1600 миль), а С–400 обладает еще более высокими характеристиками[219]. Эти комплексы, а также их более совершенные преемники, например, ЗРК С–500, принятие на вооружение которого в России ожидается уже давно, представляют собой системы, способные получить широкое распространение в ближайшие десятилетия в результате продаж, передачи технологий, копирования или оригинальных разработок. Так, Россия экспортирует комплекс С–300В, и, как сообщается, уже есть договоренности о продаже ЗРК С–400[220]. В рамках темы нашего доклада особое значение имеет тот факт, что у России и Китая имеется давняя, хоть и непростая история сотрудничества в области развития средств ПВО и ПРО, и стороны недавно решили активизировать это сотрудничество[221]. В 2012 и 2013 гг. в СМИ неоднократно появлялись сообщения, что Россия согласилась продать Китаю комплексы С–400 (хотя, по данным Министерства обороны США, Россия заявила, что контракт пока не подписан и начало поставок ожидается не ранее 2017 г.)[222]. Таким образом, ЗРК С–300В и С–400 могут представлять собой тот тип оборонительных систем, которые оружию НБГУ придется преодолевать, чтобы поразить ключевые объекты в Китае или других странах[223].
Насколько эти оборонительные средства окажутся эффективными против баллистических ракет и ракетно-планирующих систем в условиях боевых действий — вопрос важнейший, но крайне трудный для анализа. Однако, оставив в стороне вопросы абсолютной эффективности, следует отметить три довода, которые позволяют сделать вывод, что в условиях противодействия современных средств перехвата на конечном участке траектории баллистические ракеты, возможно, будут обладать большей выживаемостью, чем ракетно-планирующие системы.
Во-первых, хотя ГЛА входят в атмосферу на очень высокой скорости, сравнимой со скоростью МБР, они существенно замедляются из-за сопротивления воздуха. Возьмем запланированную скорость в ходе двух летных испытаний ГЛА HTV–2, произведенных по состоянию на сегодняшний день (рис. 4). Если бы полет аппарата не завершился преждевременно из-за неполадок, его средняя скорость составила бы примерно 2000 м/с (4500 миль/ч). Она примерно равна скорости баллистической ракеты с дальностью 500 км (310 миль) при входе в атмосферу. Такие ракеты малой дальности, в том числе некоторые варианты ракеты «Скад», довольно уязвимы для систем ПРО. Уязвимость гиперзвукового планирующего летательного аппарата можно несколько снизить, разогнав его до более высокой скорости[224]. Но и тогда в рамках наиболее вероятных сценариев ГЛА будут приближаться к цели на скоростях, аналогичных скорости баллистических ракет промежуточной, а скорее всего — средней дальности, что делает их потенциально уязвимыми для систем ПРО, сравнимых по характеристикам к ЗРК С–300В и С–400[225].
Рис. 4. Зависимость скорости на атмосферном участке полета от дальности до цели, соответствующая планам летных испытаний ГЛА HTV–2
Отметим, что график начинается с отметки 2000 км, которая соответствует точке вхождения ГЛА в атмосферу. Временные отметки показывают время (в секундах), оставшееся до запланированного окончания полета. В ходе обоих испытаний ГЛА пролетели не более 1000 км после входа в атмосферу. Запланированная траектория обоих полетов представляла собой «траекторию А»
Второй недостаток ГЛА заключается в том, что их нельзя «спрятать» от РЛС ПРО с помощью средств противодействия, таких как ложные цели, поскольку большая часть траектории полета проходит в атмосфере[226]. Следовательно, РЛС способны локализовать приближающийся ГЛА раньше, чем баллистическую ракету, которую можно замаскировать средствами противодействия вплоть до вхождения в атмосферу.
В-третьих, по размеру ГЛА как минимум не меньше, а вероятно, значительно больше, чем типичная головная часть ракеты, но по форме в целом на нее похожи[227]. В результате РЛС, способные обнаружить и/или отслеживать боеголовки ракет, скорее всего смогут делать то же и в отношении оружия ракетно-планирующих систем[228]. Поскольку форма гиперзвукового летательного аппарата определяется в основном соображениями аэродинамики, ее вряд ли можно изменить таким образом, чтобы существенно затруднить обнаружение радиолокационными средствами. Впрочем, даже если бы создание малозаметного ГЛА каким-то образом стало возможно, огромное количество тепла, выделяемое из-за сопротивления воздуха, позволяет применить альтернативный способ обнаружения и слежения за аппаратом — с помощью инфракрасных датчиков. Действительно, в полете ГЛА HTV–2 выделяет столько тепла, что его можно наблюдать невооруженным глазом, о чем свидетельствует видеозапись одного из испытаний[229].
Один чрезвычайно важный фактор неопределенности связан с тем, обладает ли какой-либо из рассматриваемых типов вооружения НБГУ — гиперзвуковые крылатые ракеты, баллистические ракеты с маневрирующими боеголовками или ракетно-планирующие аппараты — достаточной маневренностью, чтобы преодолеть ПРО и ПВО за счет уклонения от ракет-перехватчиков. Конечно, все эти системы вооружений могут в той или иной степени маневрировать на конечном участке: вопрос состоит в том, существует ли возможность сделать эти маневры достаточно быстрыми и непредсказуемыми для преодоления обороны, сохранив при этом необходимую точность попадания в цель. Опять же в отсутствие детальной информации о конструкции систем сделать определенные выводы на этот счет невозможно, но повышение маневренности приведет к дополнительной физической нагрузке на аппарат, что может снизить его надежность. Эта проблема может оказаться критически важной при оценке выживаемости систем НБГУ в условиях развитой обороны.
Выводы
Выводы, которые можно сделать из изложенного, неоднозначны. Несомненно, в обозримом будущем любое оружие НБГУ будут конструироваться так, чтобы иметь возможность преодолеть большинство оборонительных систем. Но в то же время именно те объекты, против которых создаваемые средства НБГУ направлены, будут защищены наиболее современными системами.
Трудно сказать что-то определенное об абсолютной выживаемости средств НБГУ, но кое-что можно сказать об относительной выживаемости. Если блокирование сигналов GPS создаст проблемы, то они скорее всего будут относиться ко всем потенциальным средствам НБГУ (хотя их значимость может различаться в зависимости от конструкции и сценария применения). И напротив, выживаемость разных средств НБГУ при преодолении современных систем ПВО и ПРО будет существенно различаться. Наиболее уязвимыми в этих условиях почти наверняка будут системы НБГУ, оснащенные проникающими боеголовками или боеприпасами кассетного типа.
Среди комплексов, несущих боеприпасы иных типов, самыми уязвимыми скорее всего будут гиперзвуковые крылатые ракеты. Кроме того, есть основания полагать, что выживаемость ракетно-планирующих систем будет ниже, чем баллистических ракет с маневрирующими боеголовками.