С каждым разом это получается все сложнее. Особенно, когда Багдасаров пришел, узнав правду и просит впустить его в нашу с Андреем жизнь. А я устала заниматься самообманом. Смертельно. У меня сердце сжимается от мысли, сколько я причинила нам двоим переживаний и боли.
– Скажи мне «да», – Багдасаров вжимает меня в свою эрекцию, запуская жар по венам и неконтролируемую дрожь в теле.
Целует глубоко, с языком. Я держусь за его широкие плечи, обтянутые кожанкой, потому что кружится голова. Очень сильно. Еще чуть-чуть и спикирую на пол. Смутно отдаю отчёт своим действиям и тому, что говорю. Однако вырвавшееся «да» – это мое искреннее и давнее желание, которое я подавляла в себе, пытаясь не думать о Янисе.
Но как о нем не думать, когда он такой настойчивый и искренний в своем желании ко мне? Как оставаться безразличной с вихрем чувств, который невозможно подавить?
Я тяну с Багдасарова кожанку и громко охаю, когда Ян закрыв дверь толчком ноги, подхватывает меня за ягодицы и перекинув через плечо, несет вглубь дома. Неужели ему всё равно на ребенка и что мы могли бы быть с Андреем не одни? А может, я и вовсе на отдых с мужчиной приехала? С Нейманом?
«Ласка сдала», – мелькает в спутанных мыслях, а потом наступает ступор и я больше не в состоянии ни о чем думать.
Янис бросает меня на кровать в спальне, снимает с себя джемпер, оставляя его на полу и подходит ко мне. Я завороженно наблюдаю за его движениями, акцентируя внимание на руках, которые в шрамах. На одной из них сейчас находится фиксирующий бинт. Опять дрался с грушей?
– Что случилось? – тихо спрашиваю я, но по ощущениям мне словно вставили в грудь кол: трудно дышать.
Тело Яниса сильное и натренированное, проступают рельефные мышцы. Совсем не щадишь себя, Хулио?
– Ничего серьезного, Алёна, – Ян нависает надо мной. – Если ты про шрамы, то как-нибудь расскажу. Но не сегодня, – кладет руки на мои ноги и ведет ладонями вверх. Сдвигает подол платья, открывая себе вид на интимную часть моего тела.
Я только из душа вышла и ещё не успела надеть белье. Ян еще в прихожей это почувствовал, позволив себе много лишнего и сломав тем самым мое сопротивление.
– Тебе можно? – спрашивает он, поглаживая внутреннюю сторону моего бедра и не сводя взгляда с лица. Мне кажется, что глаза у нас с ним сейчас одинакового оттенка – черного. Или так падает свет?
– Тебя это разве когда-то останавливало? – вдыхаю запах его волос и шеи. Он горьковатый, пряный. Это от табака. Но мне сносит от него крышу. Я втягиваю его глубже, прикрыв глаза.
– Можно или нет? – переспрашивает Ян с усмешкой. – Если нельзя, то я все равно сделаю так, что ты попросишь меня остаться.
Между ног приятно тянет от его обещания.
– Можно. Только будь, пожалуйста, нежнее, – прошу охрипшим голосом, понимая, что завтра утром обязательно пожалею об этих словах.
Но лучше я потом снова буду страдать от чувства вины, чем от неутоленного желания, от которого содрогаюсь сейчас всем телом.
Янис притягивает меня за шею, чтобы снова поцеловать, а я опять сдаюсь, понимая, как на самом деле слаба и зависима от этого чувства, с которым мы давно существуем в своем гордом одиночестве. Все эти годы мне казалось, что сильнее меня нет никого на свете. Как же я заблуждалась на этот счет. И сколько ещё меня ждёт сегодня открытий…
Багдасаров ласкает языком мои искусанные им же самим губы. Тянет вверх ночнушку и долго рассматривает меня голодным взглядом. Я хочу стыдливо прикрыться, но Ян не позволяет – валит меня на простыни и втискивается между моих ног, снова упираясь своей эрекцией мне в живот. Ведет языком по шее к груди, по очереди вбирает в рот соски, прикусывает их зубами, добавляя остроты. С протяжным стоном я зарываюсь пальцами в его волосы, прося еще, и жмурюсь от удовольствия. Происходящее между нами на грани.
Я уплываю.
Ян шипит, когда я в ответ царапаю ноготками его кожу на груди. Все так же не любит отметин на теле? Но тем не менее не останавливает меня, а лишь сильнее распаляет своими ласками и наслаждается моей реакцией. Я это чувствую. Потому что Ян дрожит так же сильно, как и я.
Мне безумно сильно хочется его внутри. И немного стыдно за свою несдержанность. Ведь я давала себе обещание больше никогда не впускать Яна в свою жизнь. А сейчас готова допустить секс...
– Предохраняешься как-нибудь, Алёна? – Ян выразительно толкается бедрами между моих ног.
Я отрицательно качаю головой.
– У меня сбой в цикле, я на гормонах. Без понятия опасные дни или нет. Никаких сюрпризов не хочу, – предупреждаю Багдасарова, чтобы он не терял голову.
Даже несмотря на тикающие биологические часики беременность не входит в мои планы. Сомневаюсь, что и Янис хочет каких-то последствий от этой ночи.
– Я постараюсь, – затыкает мне рот поцелуем и заталкивает язык в самую глотку, отчего я снова теряю связь с реальностью и задыхаюсь от напора Яниса и того, как он при этом нежно мнет и гладит мое тело руками.
Господи, пусть Багдасаров и дальше не останавливается.
Словно подслушав мои мысли, Янис опять толкается в мою промежность эрекцией, имитируя, что трахает меня, и наблюдает при этом за моим лицом.
Его тело при этом такое напряженное, а мышцы красиво перекатываются под кожей.
Оказывается, мы оба на грани. И я не буду никого останавливать. Если Янис пришел, узнав правду и приняв произошедшее между мной и Слуцким несколько лет назад, то пусть все катится под откос. Я устала сопротивляться.
Сердце колотится как сумасшедшее от нежности и взгляда Багдасарова. На меня так ещё никто и никогда не смотрел. Будто он съесть меня хочет, но при этом боится причинить боль. Господи, Костя, ну зачем ты ему все рассказал? Ты же поклялся, что не будешь вмешиваться в наши отношения с Янисом. Ведь я смирилась с тем, что Яна больше не будет в моей жизни и почти убедила себя в том, что ничего ужасного не совершила. Но теперь понимаю, что это не так. Абсолютно не так. Потому что никто из нас не забыл друг о друге.
Перехватываю ладонь Яниса, которая без бинтов, и трогаю его отметины на коже. Они давнишние. Уже зажили. Но на ощупь чувствуются неровности. Меня снова прошивает мыслью, что четыре года очень большой срок. Для такого рода эмоций, которые не угасли за длинный промежуток времени. Нежно касаюсь губами неровностей на коже и смотрю в темные глаза. Янис шумно сглатывает. Дышит тяжело и часто. Еле слышно ругается сквозь зубы.
– Опасно, Алёна, – голос преображается новыми интонациями.
Берет инициативу в свои руки и сжимает мой подбородок пальцами, затем перемещает их на щеки и надавливает, долго смотрит на мой приоткрытый рот, а потом опять целует. Грубо, жадно, ненасытно. До моих сорванных стонов.
Избавившись от остатков одежды, упирается твердым членом мне в промежность и прикусывают за нижнюю губу.
Я хочу, чтобы время остановилось, а этот сон не заканчивался. Но если он продолжится, то я точно лишусь чувств, потому что от запаха Яниса, его силы и поцелуев в любое мгновение могу получить передоз эмоций и отключиться в самый решающий момент.
Кладу руки на горячий живот Яниса, опускаю их ниже, но мои движения резко прерывают. Багдасаров тянет меня за волосы и впивается в мое лицо дикими глазами.
– Без самодеятельности, Алёна, – снова предупреждает Ян. – Иначе я забуду о твоей просьбе. А у меня на тебя большие планы. И не только на эту ночь.
Но я хочу его трогать и кончить прямо сейчас. А потом еще. У меня тоже смелые планы на эту ночь. Я думала, что выстроила прочные и высокие стены за время нашей разлуки, но это оказалось еще одним большим заблуждением. Все преграды были хрупкими, а сейчас я вместе с Багдасаровым наблюдаю за их падением.
Во мне столько всего, что я опять тянусь к Яну. Первой. На что он довольно улыбается, а затем берет член в руки и, придерживая его у основания, водит по моим влажным складкам, будто дразня и одновременно наказывая.
Проникает внутрь, когда мой голос срывается на стоны и вгоняет в меня член почти на всю длину.
Я кусаю его за плечо в ответ, на что Ян несдержанно шипит и делает еще толчок.
– Алёна-а, не провоцируй, – Багдасаров снова натягивает меня на себя, но уже не так резко.
Ощущаю себя податливой игрушкой в его руках. Но я хочу большего и мне плевать на аккуратность. Я подаюсь бедрами вперед и прошу еще.
Мне нравится чувствовать член Яна внутри вместе с его горячими и влажными ладонями на моих ягодицах. Мы подстраиваемся под нужный ритм и, не разрывая зрительного контакта, занимаемся любовью, пока я не ощущаю приближения оргазма. Экстаз захлестывает меня мощно, стерев с лица Земли и не оставив сил. Совершенно. Я больше не отдаю отчета своим движениям и тому, что вырывается из моего рта. Меня трясет, картинка перед глазами расплывается, дыхание становится рваным и частым. Я готова разорваться от удовольствия на куски.
Багдасаров кончает следом. Дрожит всем телом, как и я, выливая на мой живот огромное количество спермы и откинув голову назад. Я завороженно наблюдаю за Янисом, как проступают вены на его вытянутой шее. Как красиво падает свет на его лицо с застывшей гримасой боли, и думаю о том, что хочу оставить эту минуту в памяти навечно.
Но таких минут в итоге набирается очень много за ночь. Я засыпаю в руках Яниса счастливая, изможденная и удовлетворенная. Он нежно касается губами моего виска, гладит по волосам и что-то шепчет. Я нахожусь в полудреме и почти ничего не слышу. Лишь улыбаюсь в ответ, мечтая, чтобы этот сон не кончался.
Просыпаюсь от того, что в мое бедро упирается что-то твердое. С трудом разлепляю веки, не сразу сообразив, где нахожусь. Почувствовав мой отклик, Янис целует меня в шею и еще теснее притягивает к себе. Голова до сих пор кружится от всего, что произошло ночью. И кажется, это еще не предел, судя по тому, как ладонь Багдасарова уверенно гладит меня между ног.
– Ты решил вывести меня из строя? – тихо уточняю я.
– Хочу наверстать упущенное, – кусает за плечо и направляет в меня член. – Ты задолжала мне много ночей, цветок.