Жаль не вижу лица волчонка в это мгновение, но зато слышу мягкий голос Алёны, которая успокаивает Андрея, говоря ему, что это все на время.
«Да-да. До твоего совершеннолетия, хомяк, а потом волен идти на все четыре стороны», – посмеиваясь я себе под нос.
Но ближе к обеду мне становится не до шуток. У Андрея поднялась температура, он даже не пытается строить новые козни, а смиренно лежит на диване и смотрит мультики. Глаза болезненные, лицо белое. Хочется подойти и пожалеть волчонка, погладить его по голове, но ведь не дастся же. В итоге планы вернуться в Москву откладываются еще на день. И это к лучшему. Потому что мне хорошо здесь с Алёной и ее сыном. Я давно не ощущал внутри такого умиротворения и спокойствия.
– Он часто болеет, Алён? – спрашиваю у цветка, когда она приходит ко мне в гостиную, уложив Андрея спать.
– Всякое бывает. Но ему уже получше, завтра домой поедем. Я в курсе, что тебе тоже пора быть в городе.
– Да, пора. К тому же на носу новый бой. И в офис заскочить бы...
– Бой? – замечаю недобрый блеск в глазах Алёны. – Ян заканчивай с боксом. Как ты вообще до этого додумался? – в голосе тут же проскальзывают недовольные интонации.
Я улыбаюсь. Мне нравится вызывать у Алёны эмоции. Даже если они не очень положительного характера.
– А ты?
– Что я?
– Тренерство, – подсказываю я. – Видел я твое выступление на льду. Красиво, но нога все так же болит?
– Это не одно и то же. Я ведь на лёд почти не выхожу. Больше не могу рисковать своим здоровьем, потому что думаю об Андрее. А ты если планируешь что-то серьезное, – обводит глазами пространство между нами, – то можешь смело строить планы на ближайшее будущее без бокса. Или не со мной. Сейчас ребенок к тебе привяжется, а потом ты получишь какую-нибудь травму и превратишься в овощ, да? И это в лучшем случае! Хотя, судя по тому, как вы ладите с Андрюшей, он будет только рад потыкать в тебя обездвиженного палкой.
Морщусь от нарисованных Алёной картинок. Но и без нее прекрасно все понимаю. Как и то, почему вернулся в бокс. Только настоящих причин не озвучу.
– Принято, – вздыхаю под удивленный взгляд Алёны.
– И даже спорить со мной не будешь?
– А зачем? – кладу голову на колени цветочка.
Обожаю, когда она массирует пальцами мои виски и перебирает волосы. Всю жизнь бы так лежал.
– Ну… не похоже на тебя. Сразу согласился?
– Угу, – снова вздыхаю и в это время телефон на журнальном столике оживает. – Кто там?
Алёна берет мобильник в руки, и я чувствую как она тут же напрягается.
– Ника, – отвечает так тихо, что я едва расслышал.
– Положи обратно, – спокойно прошу я. – Ничего важного.
Алёна возвращает телефон на место, но тень задумчивости не исчезает с ее лица.
– Вы давно вместе?
– Не особо. После тебя как-то не хотелось ни с кем серьезных отношений. Но общая тусовка и интересы сделали свое дело. Я не любитель беспорядочных половых связей.
– Вы встретились за границей?
– Ты хочешь поговорить о моей личной жизни? – прямо спрашиваю я.
– Почему нет? Моя тебя очень интересовала. Особенно были ли у меня интимные отношения с Нейманом.
– У меня ничего интересного не было. До тебя, – широко улыбаюсь и, подняв руку, кладу ее на грудь цветочка.
Еще никогда в жизни я не был так зациклен на потребности кем-то обладать.
– Ты правда собираешься с нами жить? То есть переехать? – продолжает Алёна допрос.
– Да. Ко мне волчонок жить не поедет. Ему будет проще общаться со мной в привычной для него обстановке. Ты имеешь что-то против?
– Нет, – улыбается Алёна. – А у тебя оказывается не все так уж и плохо с терпением и выдержкой. Я все жду, когда ты психанешь и вызовешь водителя, чтобы уехать домой, но ты совершенно спокоен. По отношению к ребенку, – уточняет она, когда я сильнее сжимаю ее грудь.
– На самом деле с терпением все очень плохо, – поднимаю голову и перехожу в активное наступление.
Ловлю ноздрями запах цветка вместе с выстрелом в пах. Вот как у нее это получается? Одним взглядом и интонацией голоса доводит меня до пьяного состояния. Мое желание к Алёне настолько сильное, что оттопыривает сейчас ткань на домашних брюках.
Цветок тоже это замечает. Забирается теплыми ладонями под мою футболку и гладит ими живот, спускаясь ниже. Пытаюсь взять инициативу в свои руки, но слышу ее надтреснутый голос:
– Хочу сама. Не двигайся. Прояви еще немного терпения. Сможешь?
В солнечном сплетении вспыхивает пожар. Спорно, конечно, что смогу. Но для тебя постараюсь, цветок.
Губы Алены скользят по моей щеке волнующими прикосновениями. Спускаются ниже, к плечам.
– Всегда хотела спросить, – чувствую, как она опять улыбается, целуя шрам на руке. – Откуда это?
– В связке с Эриком был. От напряжения защита впилась в кожу, когда мы друг друга вытаскивали, чтобы со скалы не сорваться. Теперь, как вечное напоминание о том дне.
Алёна снимает с себя одежду. Забирается на меня сверху и трется промежностью об эрегированный член, доводя меня чуть ли не до обморочного состояния. Такие длительные прелюдии не по мне. Завожу локон ее черных волос ей за ухо и целую, бесцеремонно толкаясь во влажный рот своим языком.
Хочу. Ее всю. Прямо сейчас.
Сжимаю упругую задницу Алены в руках и вдавливаю в себя. Когда цветочек такая отзывчивая и чувственная, то я теряю над собой контроль. Правда до искусительницы она никогда не дотягивает. Потому что в итоге всегда оказывается подо мной.
Наши языки сплетаются, поцелуй становится еще глубже, горячее. Голову дурманит от ее присутствия.
– Волчонок точно крепко спит? – спрашиваю я, потому что всю предыдущую ночь не отпускал от себя мать.
– Да, – выдыхает Алёна и запускает пальцы в мои волосы. Слегка оттягивает их и впивается губами в мою шею.
Мозги плавятся от ее нежности и горячего дыхания на коже.
– Еще не наигралась? – на всякий случай уточняю, чувствуя, как она дрожит в моих руках.
– Почти, – слезает с меня и опустившись на пол, встает на колени.
Оставляет влажный след от поцелуев на животе, затем тянет с меня брюки вниз, не разрывая между нами зрительного контакта.
– Это такая благодарность за терпение с твоим волчонком?
– Да, компенсация, – кивает цветочек. – Сколько раз Андрей тебя убил?
– Третий щенок на подходе, – ухмыляюсь я.
Алёна кладет руку на мой член, осторожно проводит по нему ладонью вверх и вниз, а затем подается вперед. Приоткрывает рот и пробует меня кончиком языка, скользит по всей длине, уделяя внимание каждой выпуклой вене.
Терпение тает на глазах. Опасную игру ты затеяла, цветочек. И что самое ужасное Алёна никуда не торопится. Словно сговорились с волчонком и решили по всем фронтам меня извести, устраивая изощренные пытки.
Открыв рот, Алёна вбирает в себя мой член и сосет. Усердно. С особым желанием. Берет так глубоко, что все мысли разбиваются на мелкие кусочки.
– Дыши носом, – подсказываю я, опустив ладонь на ее затылок и несдержанно толкаясь глубже.
Прикрываю глаза, чувствуя, как меня несет в невесомость. Я до краев сейчас наполнен эмоциями самого различного оттенка и пониманием, что уже давно принадлежу Алёне. Просто отмахивался от этого факта и заглушал в себе эти мысли. Но стоило ей снова появиться в моей жизни, как все убеждения полетели к чертям.
Я окончательно и бесповоротно подсел на цветочек. С самой первой нашей встречи.
– Не останавливайся, – хриплю я, ощущая, как гудит голова от ударов сердца, а пот катится по позвоночнику.
Мне еще никогда и ни с кем не была так хорошо.
И не будет.
Оргазм лишает меня остатков воли. Я цежу воздух сквозь зубы и наслаждаюсь кайфом, который постоянно испытываю рядом с ней. Запредельные ощущения. Я словно нахожусь в эпицентре взрыва.
– У нас проблема, Алёна, – говорю я, придя немного в себя.
– Какая? – цветок смотрит на меня так, что я опять чувствую, как балансирую где-то на грани.
Поднимаюсь с дивана и, сняв с себя остатки одежды, хватаю Алёну в свои объятия, с мыслью, что она теперь у меня в заложниках до утра.
– Я, похоже, такой же собственник на всю голову, как и твой Андрюша. На пару будем с ним изводить любого, кто окажется в радиусе твоего внимания, – толкаю цветочек на диван, и навалившись сверху, раздвигаю ее ноги коленом. Направляю головку к промежности и вхожу в нее одним тяжелым ударом.
Задушенный стон из влажного рта горит пламенем на моих губах. Я двигаюсь быстро и жестко, до упора, запуская по венам чистый адреналин. До тех пор, пока Алёна не содрогается подо мной в экстазе, повторяя мое имя.
Следующим утром я просыпаюсь, как и всегда, один. Цветок под утро уходит в спальню к Андрею. Надев часы на запястье, беру в руки телефон и ухмыляюсь. Который день тишина. Даже удивительно, что никто из родни меня не одолевает. Затаились и заняли выжидательную позицию?
– Ты уже встал? – в гостиную заглядывает Алёна, а спустя пару мгновений в ней появляется Андрей.
– Да, – зеваю я. – Уже собрались? – замечаю, что хомяк одет и, кажется, успел позавтракать, судя по засохшей каше в уголке рта.
Сегодня Андрей выглядит уже не таким бледным, как вчера.
– Почти, – кивает цветок и, оставив волчонка со мной, куда-то уходит.
Через полчаса мы выезжаем в Москву. Всю дорогу Андрей смотрит мультики и молчит, зато мы с Аленой обсуждаем предстоящую поездку за город на дачу к Измайлову и рабочие моменты по ее секциям. Меня заинтересовал ее проект. Если все удачно сложится, то со временем помогу ей открыть еще пару секций, найму помощников. И обойдемся своими силами, без привлечения средств благотворительного фонда моей матери.
– Вечером заглянешь? – спрашивает цветок, когда я завожу их с Андреем домой, а сам вызываю себе такси.
– Да.
Андрей стоит рядом и воспринимает эту новость без особого энтузиазма, но уже хотя бы не сопротивляется тому, что я приеду и буду проводить с ними время. Или так на него действует недомогание?