Настя уходит в свою комнату, чтобы позвонить Игорю на счет еще одного билета на бой Яниса, а я иду укладывать Андрея спать. Долго читаю сыну сказку, потом еще несколько минут он делится со мной впечатлениями, накопившимися за день, и наконец, закрывает глаза. Я достаю кольцо из кармана домашнего платья, долго кручу его в руках и надеваю на безымянный палец, засыпая с мыслями, что больше никогда его не сниму.
Весь следующий день я жду появления Яниса и восьми вечера, но он не приезжает. Звонит поздно, сообщая, что наша встреча откладывается, потому что он выложился по максимуму на тренировке и ему нужно отдохнуть перед важным боем. Каким бы удрученным не было мое состояние, я рада, что Багдасаров перезвонил, а его голос хоть и уставший, но в нем слышны нежные нотки.
– Ты точно решилась? – заглядывает Настя ко мне в спальню перед сном. – Яниса там бить будут, если что, – раздвигает рот в довольной усмешке.
От моего внимания не ускользает, что в последнее время Ласка очень часто находится в приподнятом настроении. Неужели влюбилась? И в кого интересно? В Игоря? Или Володю?
– Елена Борисовна сказала, что посидит с нашим хулиганом, поэтому, да.
Новая няня понравилась мне с первого взгляда и приступила к своим обязанностям уже с обеда. Сын пообещал вести себя хорошо и дождаться моего возвращения без происшествий. Чтобы завтра утром сразу же после пробуждения отправиться на детскую площадку.
– Ну все, тогда до вечера. Мы с Игорем заедем около семи, – сообщает Ласка.
– Все-таки с Игорем?
– Наверное. Одними томными взглядами сыт не будешь, – она грустно вздыхает и выходит из комнаты.
Мне вдруг становится очевидно, что Володя Настю больше заинтересовал, но, почему у них ничего не получается, понять не могу. Неужели причина в бизнесе и возложенных на Третьякова-старшего ответственных обязанностей? Может, Настя пошла по пути наименьшего сопротивления, выбрав того, с кем ей проще? Только будет ли от этого счастлива?
Игорь заезжает за нами в начале восьмого. Сорок минут у нас уходит на дорогу и еще примерно десять на то, чтобы занять места в зале. До этого дня я никогда не посещала подобных мероприятий и видела бои Яна лишь на видео. Намеренно не гуглила информацию и ничего не узнавала о том, чем “болеет” Ян. По себе знаю, как тяжело расставаться с полюбившимися привычками, тем более, завершать спортивную карьеру на пике своих возможностей. Как и понимаю, что со здоровьем Багдасарова продолжать боксировать нельзя. Однако бросать то, к чему тянется душа – неимоверно тяжело. Особенно, когда вижу с какой отдачей Янис делает свое дело. Наверное, поэтому и одерживает победу за победой и ему плевать на свои диагнозы и травмы в погоне за поставленной целью.
Почувствовав на себе мой взгляд (а другого объяснения, почему Багдасаров повернул голову и посмотрел в мою сторону во время поединка у меня нет), Ян пропускает сокрушительный удар противника, который едва не стоит ему победы, и оказывается лежащим на ринге. Лишь в последний момент Хулио поднимается на ноги и завоевывает чемпионский титул. Глядя на то, как Ян одержал успех, я вспоминаю о том, что нельзя позволять страхам доминировать над собой и всегда необходимо бороться до конца.
Я хочу пойти за Багдасаровым в раздевалку после его интервью, но короткий предупреждающий взгляд карих глаз останавливает меня. Мешкаюсь ровно секунду, а потом уверенно иду следом за Хулио. Мне плевать, что он сейчас в ужасном виде и, наверное, в таком же состоянии. Я хочу поздравить Яниса с победой, а потом, если он позволит, отвезти его домой и, возможно, остаться с ним до утра.
– Алёна, – хриплым и уставшим голосом произносит Ян, заметив меня в дверях раздевалки.
Эти несколько букв отзываются дрожью в грудной клетке, а в висках проносится ураган из недавних фраз, когда Багдасаров пришел делать мне предложение.
– Кто тебя сюда привел? Зачем?
– У тебя перенесли бой, а ты ничего мне не сказал…
– И не собирался.
– Почему?
Ян молчит и снимает с себя одежду. Небрежно бросает ее в сумку.
– Потому что хотел сделать сюрприз, а теперь его придется отложить – на мне живого места сейчас нет. Лучше бы ты осталась дома…
– Ты из-за меня пропустил тот удар? – перебиваю его. – Мне очень жаль. Я опять чуть все не испортила. Прости, – подхожу ближе и целую влажные скулы Багдасарова, взяв их в руки.
Твердые мышцы, прижатые к моему телу становятся почти каменными.
– Ну и хер с ним, с этим ударом, – спокойно произносит Ян, когда я касаюсь губами каждой его ссадины. – Я вышел на ринг лишь из-за чувства долга. Да, мечтал заполучить титул, но кое-что другого явно сильнее, – поднимает руку и нежно гладит меня по волосам.
Из глаз отчего-то начинают течь слезы. Мне так больно видеть разбитое лицо Яниса. Я стираю мокрые дорожки кулаком и прячу лицо на его груди.
– Тише, цветок. Со мной все в порядке. Кто тебя вообще надоумил привести на этот бой?
– Настя, – честно признаюсь я.
– Спелась с Третьяковыми на наши головы, – хмыкает Ян. – Но Игорь основательно подсел на твою подругу. Постоянно теперь о ней говорит. Думаю, у него к ней все серьезно.
– Я буду рада, если у них все сложится.
– А у нас, Алёна? – прямо спрашивает Ян. – Сложится?
– Сложится. – Поднимаю руку и показываю Багдасарову его кольцо, которое ношу на безымянном пальце с того самого вечера, когда он его принес.
– Извини, цветок. Опять у меня нифига не романтично все получилось, но могу отдать тебе свой зуб, хочешь? Он шатается, и если приложить чуть усилий, то он твой. Как и мое сердце. Как весь я.
Целую минуту я борюсь с желанием поцеловать Яна, но мне страшно причинить ему боль.
– Я завершаю сегодня один жизненный этап, чтобы начать другой. С тобой. Твоим волчонком и нашими будущими детьми. В другой стране. Это не порыв, а взвешенное решение, – продолжает он, по-своему, истолковав мое молчание и по-видимому приняв его за мое очередное сомнение. Которых на самом деле не осталось. Ни одного. – Ты согласна?
– Будущих детей? – шепчу я, не в силах справиться с эмоциями, которыми опять накрывает с головой.
– Ну не думаешь же ты, что мы одного эгоиста Андрюшу воспитывать будем? Ещё наплодим. Ему подобных, – смеется Ян, но тут же стонет от боли и хватается пальцами за левую скулу.
Я обвиваю плечи Багдасарова руками и прижимаюсь к нему, целуя в шею – единственное место в верхней части туловища, которое уцелело от ударов противника. Как по мне романтичнее момента для подобных признаний лучше и не придумать. Будем считать, что эту победу Ян посвятил мне и сделал тем самым незабываемый подарок.
– Несколько лет назад нам обоим было трудно начинать все с нуля, с разбитыми в хлам чувствами и надеждами. Но сейчас все иначе. Теперь мы вместе. Чтобы ни случилось, ведь так? – произносит Ян.
Поддавшись порыву я все же прижимаюсь к губам Багдасарова. Он громко шипит, а затем тяжелая ладонь ложится мне на поясницу и подталкивает к себе.
– Когда, говоришь, мне паковать чемодан? – давлю в себе предательский всхлип и смахиваю вновь набежавшие слезы.
Ян победно улыбается.
– Вот так бы сразу, цветок, – обводит глазами мое лицо и крепко обнимает в ответ. – На следующей неделе.
41 глава
– Это самое оптимальное решение, если ты станешь основным акционером компании. Для всех, – подчеркивает отец, пытаясь меня переубедить.
– Для тебя, – поправляю его, откидываясь на спинку кресла. – Чтобы ты снова мог заниматься своими вопросами и ни за что другое не переживать. Поэтому затеял реорганизацию и дележку активов. Однако мое мнение прежнее: доля Гончарова мне не нужна, как и кресло руководителя. Пусть продает ее Третьяковым. Володя – неплохой парень, давно метил на мое место. Сработаетесь. К тому же Александр Вениаминович с тобой в прекрасных отношениях, если что, повлияет на сыновей в нужном тебе направлении, а я пас. Наелся ваших с Костей команд. У меня другие планы на жизнь и я уже частично принялся за их осуществление.
Отец громко и недовольно хмыкает – предупреждающий знак, что он выходит из себя. Но меня это не останавливает.
Повисшая пауза натягивается звенящей струной. Мы никак не можем достигнуть компромисса, потому что я не хочу продолжать бизнес отца. Если ему он так важен, то пусть уходит из политики – на двух креслах не усидеть, а для меня сейчас в приоритете Алёна и наши с ней отношения. И так четыре года вкалывал, как ишак. Ради чего, спрашивается? На хер мне не сдались королевское регалии, когда и простым смертным живется не хуже. А, может, даже лучше. Я хочу встретить старость с детьми и их внуками, а не в окружении отчетов и своих подчиненных.
– Я без понятия из-за чего у вас с Костей произошел конфликт, он ничего не рассказывает, ты – тоже. Но столько времени вы работали в одной связке, а сейчас что изменилось? Как-будто черная кошка пробежала между вами. А мне, скажи, где искать надежных людей?
Приподнимаю уголок губ. Почти в точку, отец. Все именно из-за чёрной кошки.
– Третьяковы, – подсказываю я. – Володя и Игорь. Но лучше первый. Такой же, как и ты, помешанный на работе, достижениях и цифрах.
– Володя, говоришь? – отец задумчиво трет рукой подбородок. – Ну хорошо. присмотрюсь. А потом, Ян? Как ты представляешь себе свою жизнь через десять или пятнадцать лет? Семью создать собираешься? А знаешь, как обеспечивать ее будущее? Ты пойми, сынок, чем сильнее характер и твое положение, тем меньше рядом настоящих друзей. Если Костя сейчас свои проблемы не разрулит, то на кого мне все оставить?
Мне хочется встать и уйти. Что я, собственно, и делаю. Мы много раз с Эриком слышали эту речь и никогда она нас не трогала. Моя ошибка в том, что я согласился на роль преемника, а следовало, как брату, сразу отделяться от истоков и начинать свое дело. Глядишь, уже четвёртый год с Алёной жили и в нашей жизни все сложилось иначе. Да шиковать и дарить сыновьям на день рождения по последней навороченной тачке за десять кусков, как отец, наверное, не получится, но я бы с радостью обменял бездушную железку на его внимание, которого почти не видел.