Как же не верить очевидному? Ведь все так и было. И не только Иисус Христос ходил по воде, «аки посуху», но и апостол Петр мог бы ходить, если бы не испугался. Ведь шел уже и стал утопать. «Почто усумнился?» – упрекнул Учитель.
И солнце останавливалось по молитве святого, и женщина превращалась в соляной столп, и вода становилась вином, и мертвые воскресали. Все было. Велик Бог Христианский! Он может все.И.К. Айвазовский. Хождение по водам. 1890-е гг.
Да мы и живем среди чудес. Просыпаемся: какое чудо – день наступил. А ведь мог и не наступить. Солнышко светит или дождик идет – чудо какое. Водичка льется с небес. Цветок расцвел среди зимы на подоконнике. Зовите деточек полюбоваться. Птицы поют, бабочка села на тропинку, ветерок принес запахи леса, улыбнулся тебе незнакомый человек – все чудо, во всем Господь.
«Какая чудотворная икона всех чудотворней?» – спрашивают старца. – «А вот тот бумажный образок, который ты носишь с собой».
Прикосновение к вечности
Слава Тебе, Господи, опять я в Святой Земле! Дай Бог паки и паки ходить по улицам Иерусалима и улочкам Вифлеема, стоять на Фаворе, погружаться в Иордан, восходить на Сорокадневную гору… Дай Бог вновь посетить все навсегда любимые места Палестины. И оживает во мне радостное и благодарное чувство – я в Святой Земле! Сердце счастливо, грудь вдыхает животворный воздух спасения.
Жизнь моя пошла на закат, и никуда мне уже больше не хочется, только на родину, в Вятку, и сюда, в Святые пределы, где прошли стопы Его.
Сижу в прохладном дворике монастыря св. Герасима Иорданского, слышу, как попугай вперемешку с арабскими и греческими словами кричит по-русски: «Слава Богу! Слава Богу!». Это, сказала монахиня, его русские паломники обучили. Сижу и думаю: жил я только в детстве и старости, остальное – суета сует. Солнечное счастье открытия Божиего мира вскоре, по мере взросления, затенялось заботами дня. И вот – как и не жил, а были только детство да этот приход на Святую Землю.
Да, так. Разве что-то значат наши дела, какие-то свершения по сравнению с безмерной величиной прихода в мир Христа? И что такое любые страдания по сравнению с Его Крестным подвигом?
Попугай кричит: «Бай-бай, бай-бай, – и, после паузы, – Слава Богу! Слава Богу!».Восхождение на Храмовую Гору. Древний Иерусалим. Реконструкция
Давно в детском блокноте записал я от деда слышанный им в его детстве духовный стих: «Наша жизнь словно вскрик, словно птицы полет и быстрее стрелы улетает вперед. И не думает ни о чем человек, что он скоро умрет и что мал его век». Была в стихе такая строка: «Наша жизнь словно сон, но не вечно же спать!» – тогда не понятная. А все просто – главное: у Бога нет смерти. День кончины – это день рождения в жизнь вечную, так что смысл земной жизни – однажды проснуться в жизни вечной со спокойной душой.
И это осознание – главный подарок Святой Земли. А она – уже навсегда – основа моей жизни. Она для меня – синоним Святой Руси. И это я записываю во взрослом блокноте, во время краткого пребывания на том месте, где ночевало Святое семейство, уходящее от царя Ирода в Египет.
О, сколько же я перечитал о Святой Земле! Читал прежде всего как простой смертный, а иногда и как человек, который дерзает добавить что-то свое. И в этом случае по-хорошему завидовал всем: игумену Даниилу, Трифону Коробейникову, Григоровичу-Барскому, Муравьеву, Норову, Хитрово, Смышляеву, Скалону, Лисовому, Житеневу, в общем, всем. Ибо изумлялся и их памяти, и их системному подходу. Как они привлекали в труды такое количество дат, событий, фамилий? После них я и не посмел бы писать научный труд, у меня задача скромнее – передать те ощущения, которые испытывал, пребывая в Святых пределах. Если Господь и раз, и два, и три привел тебя в Палестину, нельзя же быть скрягой, обладающим богатством и не хотящим делиться им с теми, кто по бедности, или по здоровью, по возрасту не смог сам посетить святыни Востока.Вифлеем
В.Д. Поленов. Вифлеем. Вид на Базилику Рождества. Акварель. 1882.
Вифлеем! Первая любовь моя на Святой Земле. Жил в этом городе больше десяти дней, а привезли туда палестинцы, минуя Иерусалим, куда въезда им не было. Огибали по грунтовым дорогам, через горы. Место, с которого я впервые увидел Вечный город, потом навещал. Это около монастыря Святого Феодосия Великого. К удивлению сопровождающего переводчика, я упал на колени в красную пыль грунтовой дороги. Такое чувство не испытать, видимо, более. Может быть, даст Бог бывать и бывать в Святой Земле, а однажды понять, что приехал сюда в последний раз.
Да, Вифлеем! Въехали в Вифлеем. О, магазин сувениров какой стал огромный! Тут рядышком гробница Рахили. И по сей час палестинские Рахили плачут, и по сей час избиение невинных младенцев продолжается.
Сердце радуется и печалится, не повторится время той пасхальной весны, когда все тут избегал босыми ногами, в каждую свободную минуту бежал в храм Рождества. Палестинцы дивились на меня, приветствовали: «Моисей, – хлопали по плечу, – Давид!». Мальчишки забегали вперед, показывали на мои ноги, смеялись. Изображали, что разуваются, что готовы продать свою обувь. Греки в храме встречали как родного. Я долгими минутами был один-одинешенек у Вифлеемской звезды, такую милость получил от Бога…
Не утерпел, сбежал от делегации, кинулся вверх по узенькой улице к «Гранд-отелю» в котором жил тогда. Уж какой он «гранд», – самый скромный. «Их вонэ хир», – сказал привратнику на диком немецком. Он улыбался и открывал дверь – «Русски?». Не стал и входить, расстраиваться, побежал дальше, выше по улице. Вот то дивное место, видно далеко: и поле пастушков, и гора Ирода, и дорога к Хеврону. На развилке улиц усиление, против прежнего, торговли. Гуси, утки, кролики. Голуби, тревожно воркуя, ходят внутри тесных клеток. Да, улицы, переулки, лестницы, лавочки… Людей больше, машин больше, товаров больше. А чего меньше? Меньше радости. Смех, шутки звенели на всем пути. Они и меж собой весело общались. Сейчас убавилось веселья. И то сказать – было тут недавно нашествие, и танки стояли на улицах, и храм как осажденная крепость. Тогда в Вифлеем не пустили, а после, помню, пришел в храм – Боже мой! – стены закоптили, все разорено, зачернено даже, особенно тяжело было в самой пещере…Молочный грот. Вифлеем. 1880
Помню, в Самарской епархии, недалеко от Тольятти, завалили землей (бульдозеры работали), место явления иконы Божией Матери, источник, тут явившийся. Он, что важно сказать, появился как утешение, в год революции. Над ним свинарник построили, зловонная жижа из него стекала в низину. А источник пробивался. И одна верующая женщина набрала этой жижи в трехлитровую банку, говоря себе, что все-таки хоть, сколько-нибудь да будет тут воды из источника. И банка у нее стояла на крыльце. Утром смотрит – вся навозная масса вышла наверх, на стекло, а внутри осталась чистейшая родниковая вода.
По грехам моим образ Спасителя на колонне перед пещерой храма в Вифлееме не открыл на меня глаза. Монах бесцеремонно меня выталкивает, – начинается служба.
Закрытые глаза Спасителя тяготили. Зная, как нескоро собирается народ к автобусу, как хватают паломников за руки у разных прилавков, помчался в Храм. И слава Богу! Упал на колени перед колонной, молился, а когда осмелился взглянуть на икону, Спаситель смотрел на меня. Строго, но, слава Богу, не гневно.Светлая седмица
Башня Давида. Иерусалим. Фото pokku.
Христос Воскресе! Христос Анести! Аль Масих Кам! – эти пасхальные возгласы на русском, греческом и арабском сопровождают любую группу паломников в дни пребывания ее в Святых местах Палестины, Израиля, Иордании. И вовсе необязательно, когда пребывает здесь группа. В любое время это пасхальная седмица, в любое время здесь Воскресший Христос, и здесь за неделю проходят все праздники – от Благовещения до Вознесения.
Великое счастье – мы там, где прошла земная жизнь нашего Спасителя, там, «идеже стоясте стопы Его».
Усталость пройдет – радость останется, это правило срабатывает тогда, когда цель поездки высокая, а что может быть выше поклонения святыням Православия, молитвы о мире Иерусалима, о нашей милой России, о ее православном народе и христолюбивом воинстве?
Первый день
Уже и первый день, как и все последующие, необычен по огромности охвата событий, происшедших на местах, которые посещает и просто проезжает группа. Аэропорт Бен-Гурион стоит между Яффой и Иерусалимом. Отсюда начал плыть по вселенскому океану, затопившему допотопный мир, ковчег праведного Ноя. Здесь свершали подвиги ветхозаветные герои и пророки, Здесь Иисус Навин остановил солнце, чтобы окончить битву, недалеко святые мироточивые мощи великомученика Георгия Победоносца и место исцеления праведной Тавифы, здесь прокатывались полчища то крестоносцев, то язычников, то наполеоновских войск. Здесь архимандрит Антонин Капустин приобрел участок земли для приема православных из России, которые причаливали именно к здешним берегам. И шли паломники до Иерусалима двое-трое суток именно по этим вот холмам и долинам. Некоторые ползли на коленях. Все это уже описано многими православными писателями.
Конечно, центральное событие первого дня – поклонение последнему земному ложу Спасителя, Гробу Господня, восхождение на Голгофу, прикосновение к Камню Помазания, молитва у места, на котором стояла Божия Матерь и смотрела (как только выдержало ее сердце!) на казнь Своего Сына.
Далее радостный, просторный и оглашенный молитвами миллионов паломников со всего Православного мира Свято-Троицкий храм Русской духовной миссии. Грузины размещаются на проживание и в Вифлееме, и в Елеоне, и, чаще всего, в Горненском монастыре – месте встречи Пресвятой Девы Марии и святой праведной Елисаветы. В монастыре чудотворная икона Казанской Божией Матери, камень, с которого святой Иоанн Святитель, покровитель монастыря, произнес первую проповедь. «Покайтесь, ибо приблизилось Царство небесное!» – Иоанн Предтеча возвещал о приходе в мир Сына Божия. В монастыре пещерный храм Рождества Иоанна Крестителя, могилки монахинь, в том числе новомучениц, матери и дочери, Вероники и Варвары, убитых совсем недавно. Здесь же, наконец-то достроенный, главный храм обители, начатый еще до первой мировой войны.