— Бросьте, ребята, — сказал он как можно спокойнее. — Такие дела не проходят.
— Даже проскакивают, — сказал капитан.
Это он напрасно, подумал Семен, устрашает только молчание, когда неизвестно, насколько велика опасность. Судя по голосу, опасности было лет семнадцать.
— Не двигаться, — приказали в салоне.
На первых креслах сидели женщины. Парализованные страхом, они сами протягивали сумочки.
До ближайшей деревни километров пятнадцать. Пятнадцать минут ходу. Надо еще найти сельский Совет или правление колхоза, где обязательно есть телефон.
Сторожа может не оказаться на месте: на рассвете они обычно уходят домой досыпать. Придется искать дом председателя. На это потребуется еще, как минимум, пятнадцать минут. Потом звонить и объяснять дежурному сержанту. Тот разбудит лейтенанта, который может спать в эти часы в одном из кабинетов, где есть диван, ведь пьяные, которых привезли ночью, успокоились, протоколы написаны.
Лейтенант позвонит в областной город дежурному по управлению майору, и тот поднимет посты в районных отделениях. Если все пойдет гладко, патрульные мотоциклисты перекроют дороги минут через сорок.
Напавшие выбрали очень удобное место и время. За сорок минут можно отъехать далеко, к этому времени начнется интенсивное движение по трассе и станет бессмысленным останавливать сотни легковых машин.
К тому же они могут выйти на ближайшей железнодорожной станции и оставить одного водителя, которого никто не видел.
Он размышлял почти спокойно, потому что понимал: это последние спокойные минуты, потом начнется паника.
На кого же можно рассчитывать? Инженер? Но он сидит у окна и зажат соседкой. Старик во френче? Слишком стар! На задних сиденьях два мальчика, то ли студенты, то ли школьники старших классов. И лейтенант…
Война для тебя уже началась, подумал Семен, без предупреждения и без твоего танка. Жаль, что у тебя нет оружия.
В отпуск с оружием ехать не положено.
Двое подошли к студентке. Она демонстративно смотрела в окно, и сумку взяли у нее с колен. Может быть женой, подумал Семен и тут же выругал себя: нашел место, кретин, о чем думать.
Двое приближались к деду. Сейчас начнется, почувствовал Семен, не может не начаться. Только кто первый?
А может быть, все ждут, что начну я? И он впервые за эти минуты испугался.
Семен посмотрел вниз, ствол нагана опустился, но по-прежнему был направлен ему под левую лопатку.
Как все это некстати. Ничего не ясно с Наташкой, надо идти в исполком насчет квартиры, надо обязательно и срочно сходить в исполком, иначе могут снова отодвинуть при распределении.
Неужели я должен первым, и никто другой?
И тут поднялся старик. Старик встал медленно, ссутулил плечи, упрямо нагнул седую голову, встал, как встают люди, готовые на все. Может быть, старик вот так много раз в своей жизни поднимался первым. И сразу же за ним встал лейтенант, выставив вперед левое плечо, как в боксерской стойке, поднялись мальчики с задних сидений.
В салоне стало совсем тихо. Эти двое попятились от надвигающегося старика.
Семен подтянул ногу, прикидывая, как лучше свалить капитана. Его теперь беспокоил только пятый, оставшийся в машине. Он неподвижно сидел за рулем и курил.
Вдруг капитан обеспокоенно оглянулся. Послышался гул машины. Он был еще тихим, но все-таки его услышали все. Грабившие застыли в проходе. Семен видел, как стали оглядываться пассажиры, бывают же совпадения! Могла быть милиция или солдаты, самое время сейчас выезжать на занятия. Он надеялся еще несколько секунд, пока не показалась машина. «Победа» — он определил по контурам сразу. Частная. Последняя «Победа» сошла с конвейера более пятнадцати лет назад и могла сохраниться только у самого бережливого. Водитель стал притормаживать, капитан махнул жезлом. Он, наверное, не надеялся, что его послушают, поэтому жезл замигал лихорадочно быстро: проезжай, проезжай. Капитан перепугался.
Машина прошла мимо. Через заднее стекло заспанно смотрела девочка с всклокоченными волосами.
Грабившие бросились к дверям, поспешно вскакивали в машину, хлопали дверцами. Капитан, засовывая документы Семена в карман плаща, тоже бросился к машине, уселся рядом с шофером. «Волга» не рванула с места, как ожидал Семен. По доносившимся возбужденным голосам Семен понял, что грабившими недовольны. Семену послышалось, что кому-то приказали выйти, приказание повторили, и наступила тишина.
Никакая сила уже не могла заставить выйти из машины этих людей.
Дверца распахнулась, из машины вылез сидевший за рулем.
Высокий, грузный, чуть косолапя, демонстрируя свое бесстрашие, намеренно не спеша, он пошел кавтобусу.
Еще один показательный урок для мальчишек. Уверенность должна внушать страх, каждый человек боится силы.
Направлял этот, теперь почти не сомневался Семен. Слишком многое учли. Посмотрю на твою уверенность через несколько минут, думал он, и ему очень хотелось, чтобы эти минуты наступили как можно быстрее. Нельзя, ни в коем случае нельзя дать им уйти.
Если им сойдет на этот раз, в следующий они попытаются повторить.
Щелкнул замок открываемого капота. Конечно, они предусмотрели и это. Перерезали приводной ремень.
Наконец «Волга» тронулась. Возможности уравнялись, почти спокойно подвел итог Семен.
Из всех вариантов остался единственный, самый непродуманный, но он уже не мог от него отказаться.
— Быстро всем выйти из автобуса! — крикнул он и выпрыгнул из кабины. В салоне было тихо. Не поняли. Новый ремень он надел за секунды. В салоне заговорили. Он слышал обрывки фраз:
— …сообщить в милицию.
— Я прошу всех выйти, — еще раз сказал Семен. — Я приказываю всем выйти! — не выдержав, крикнул он.
Пассажиры начали поспешно выходить. В салоне остался один лейтенант.
— Быстрее! — сказал ему Семен.
Лейтенант медленно пошел к двери. Выйдет, привык подчиняться, подумал Семен, ему очень хотелось, чтобы лейтенант остался, остался хоть один он.
— Быстрее! Или ты не понимаешь слов… — и Семен выругался.
— Не надо, — попросил лейтенант. — Вдвоем нам будет веселее. — Лейтенант попытался улыбнуться.
— Черт с тобой, — сказал Семен, хотя понимал, что лейтенанта все равно придется высадить.
Он спустился до конца, развернул автобус. Подъем показался ему нескончаемым. Зато при спуске он сразу набрал скорость.
— Если что, я перехвачу руль, — сказал лейтенант. — У меня есть права, в училище нам дают права шофера.
При чем здесь права, подумал Семен, никто у тебя прав не будет спрашивать и никогда они тебе уже больше не понадобятся, если ты останешься в автобусе.
За поворотом показался длинный, в несколько километров отрезок трассы. Семен обрадовался, что не увидел «Волги», пусть это произойдет позже. Он знал, как это произойдет. Он догонит машину, обойдет ее, резко повернет руль вправо. Он отчетливо увидел, как летит с откоса машина, как перепрыгивает через ограждения автобус, при ударе переворачивается, переворачивается очень медленно. Выпрыгивать на такой скорости бессмысленно, к тому же при ударе он наверняка потеряет сознание.
Почему-то вспомнился его первый прыжок с парашютом.
У люка стоял старшина, он проверял, хорошо ли застегнуты карабины парашюта; если страх был слишком явным, он вставал за спиною и подталкивал.
Через год, когда он сам стал инструктором, он научился определять страх по глазам. В первый раз боялись все. Глаза были спокойны, но страх сидел в расширенных зрачках — этот пересилит и прыгнет, некоторые закрывали глаза, будь что будет. И были пустые глаза, у этих он всегда вставал сзади.
Семен оглянулся на лейтенанта. Лейтенант смотрел спокойно.
— Послушай, — сказал он лейтенанту. — Лучше тебе все-таки сойти. Для них хватит меня одного. Начинаю тормозить.
— Прибавь скорости, — попросил лейтенант. Стрелка спидометра подползла к цифре «140».
— Зайдешь справа и ударишь в левый бампер. Руль сразу влево. Их должно занести вправо, и они ткнутся в ограждения.
Семен машинально кивнул и удивился: лейтенант точно рассчитал схему тарана. Может быть, их этому учат на танках. Наверняка учат, решил он, и ему стало легче.
Был еще один человек, который принимал решения, и теперь он мог подчиниться.
— А что дальше? — все-таки спросил Семен.
— Дальше будет видно, — сказал лейтенант.
Мальчик, подумал Семен, дальше им ничего не останется, как только стрелять. Надо останавливать автобус и высаживать лейтенанта. И в те же секунды он увидел машину.
На «Волге» тоже заметили автобус, потому что шофер сразу же вывернул машину на середину шоссе.
Расстояние стало сокращаться.
— Руль вправо! — крикнул ему на ухо лейтенант.
— Зачем? — спросил Семен. Он начал терять уверенность, не надеясь, что точно проведет таран при таких скачках «Волги».
— Сейчас будут стрелять, — сказал лейтенант. Задняя дверь «Волги» была приоткрыта.
Семен увидел бледные огоньки, выстрелов он не слышал.
— Три, — сказал лейтенант. — Бьет по скатам. Еще один. — И лейтенант весело рассмеялся.
— Ты чего? — спросил Семен.
— В нагане всего семь патронов. Четыре он использовал. Перезарядиться он не успеет, для такой старой пукалки надо время. — Лейтенант смеялся, показывая очень хорошие, белые зубы. Нашел, чему радоваться, подумал Семен.
Пуля гулко ударила в стекло справа от Семена. От отверстия разошлась паутина трещин.
— Маневрируй! — крикнул лейтенант. — Руль вправо!
Семен резко бросил автобус вправо.
— Клаксон! — приказал лейтенант. — Да нажимай же!
Семен нажал на клаксон. В утренней тишине раздался многотрубный рев. Эхо ударилось справа и покатилось впереди. Семен представил себя на месте тех, в машине. Страшно, когда на тебя на пол ной скорости надвигается многотонная махина. Они учли все варианты, кроме этого.
Если те, в машине, останутся живы, это им будет сниться всю жизнь. Наверное, они там хотели только одного: чтобы не было этого тревожного и торжествующего рева, они, наверное, молили о нескольких секундах тишины, чтобы решить, что же делать дальше.