Подогнулись ноги, и он рухнул на пол. Лишь после этого, когда его хорошенько тряхнуло, мышечный зажим «сорвался», и ему удалось сделать глоток воздуха.
- Ах…
Отдышавшись, Рафи все равно не смог встать. Жуткая слабость разбила все его тело. Чувствуя выжатым, как лимон, он стал ползти к двери.
- Сдохну… в этих развалинах…
От сильнейшего магического выброса его камера превратилась в руины. Часть потолка, как раз над кроватью, обрушилась. Оставайся он там, точно бы превратило всмятку. Пол местами вздыбился, напоминая растущие снизу вверх сталагмиты. От тяжеленный металлической двери осталась лишь искореженная конструкция, выброшенная в коридор.
- Черт…, - шептал он заплетающимся языком. - Сдохну…
Сил не было, но с маниакальным упорством он пытался ползти. Медленно выбрасывал руку вперед, прижимался к полу, дергал ногой, пытаясь оттолкнуться. Потом то же самое повторял с другой рукой и ногой. Полз, словно гигантская гусеница, извиваясь телом и конечностями.
- Не-е… Все… Не могу больше…
На половину высунувшись из дверного проема, Рафи вытянулся без сил.
- Все…
Магическая вспышка высушила его до дна. Одна оболочка, похожая на человека, осталась.
Он скреб пальцами по полу, сгребая в сторону куски камней. Дергал ногами, словно пловец. Бесполезно. Сил не осталось и ползти.
Перед глазами все расплывалось. Коридор, уходящий вдаль, превращался в темный тоннель, в которого было ничего не разобрать.
- Все…
Его рука дернулась и застыла. Пальцы едва шевелились.
- Не могу…
В этот момент Рафи что-то услышал. Какое-то шорканье или шуршание. Он дернул головой в ту сторону, пытаясь рассмотреть новую опасность. Щурил до слез глаза, но мутная пелена никуда не уходила.
- Эй, - еле-еле пробормотал парень.
Шоркающий звук приближался, становясь все сильней и сильнее. Похоже, кто-то шел к нему.
- Сюда, - обреченно прошептал он, уже понимая, что ничего хорошего его не ждет. Он в логове своего врага, который мечтает его убить.
Шаги стихли. Кто-то встал рядом и наклонился. Перед его глазами, по-прежнему, была пелена, и он не мог ничего разглядеть.
Парень закрыл глаза, готовясь к худшему. Но вдруг почувствовал, что на него что-то капнуло. Следом кто-то всхлипнул и тут же его с силой обняли, прижавшись к нему мокрым от слез лицом.
- Рафи, Рафи, мой хороший, ты снова пришел за мной! – пробивался сквозь рыдания удивительно знакомый голос. – Я верила! Я знала, что ты придешь и спасешь меня! Рафи…
- Лиза? Ты?
- Я, я!
Его снова обняли и стали покрывать поцелуями. Лиза, дочь графа Мирского, бывшего главы Отдельного жандармского корпуса, никак не могла наговориться и наплакаться. Сквозь счастливые рыдания, она рассказывала и о своем жутком похищении, и о страшной камере и угрозах, и о своей любви. О последнем особенно много, подробно и с потоком слез.
- … Стой, Лиза, - Рафи коснулся ее щеки. – Нам нужно уходить… Они скоро придут. Слышишь меня? Нам нужно уходить. Помоги мне встать.
Услышав про «них», она тут же испуганно втянула шею.
- А пока они не опомнились, у нас есть шанс. Давай, тяни меня за руку…
С невероятным трудом, то подталкивая, то вытягивая, она помогла Рафи встать. Поднырнула под его руку и потянула вперед.
- На лифте не подняться. Не стоит даже пытаться, - парень кивнул на дергавшиеся створки подъемника, мимо которого они ковыляли. – Нам нужна лестница. Ищи указатель… Лишь бы только лестница оказалась целой…
- Вон там! – радостно вскрикнула Лиза, резко дернув парня в сторону. – Дверь в стене! Рафи, туда!
Им повезло. Как и в коридоре, здесь тоже кругом валялись обломки кирпича, монолитных блоков. Пол и ступеньки были засыпаны осколками плитки. Из стен торчали переплетенные куски арматуры, образуя лабиринт.
- Пройдем, обязательно пройдем, - хрипел Рафи, напрягая силы. Каждая ступенька, каждый шаг давались с диким трудом, но он шел вперед. – Лиза, солнышко, нельзя останавливаться.
Та держалась молодцом, стараясь не показывать вида, что держится из последних сил. Всякий раз поворачивая лицо в его сторону, она улыбалась. Но это Рафи совсем не обманывало. На сером от мела и пыли девичьем лице виднелись мокрые дорожки от слез.
- Держись, моя девочка, держись, - снова и снова повторял парень, как заведенный. – Еще немного, еще совсем немного.
И она всякий раз кивала в ответ, слышал это и минуту, и десять минут, и полчаса назад. Устало улыбалась и, скрипнув зубами, отворачивалась, чтобы всхлипнуть.
- Еще совсем немного…
В конце концов, их сил хватило на еще один пролет, где оба они и свалились. Тяжело дыша, парень и девушка прижались друг к другу. Их руки сплелись, на большее просто не хватил сил.
- Девочка моя…
- Рафи…
Он смотрел в ее глаза, она смотрела в ответ.
- Извини меня… Я так и не смог тебя спасти…
- А я тебя…
Оба грустно улыбались, пытаясь теснее прижаться друг к другу.
- Они идут, - ее взгляд метнулся к верху.
- Идут, - согласился парень.
С пролета над ними сыпалась белая взвесь, словно снег зимой. Слышались гулкие шаги.
- Поцелуй меня…
На Рафи с вызовом смотрели черные глаза, и ответ мог быть лишь один. Он потянулся и легко коснулся губами ее щеки.
- Нет, - недовольно наморщилась Лиза. – В губы.
Парень потянулся было к ней, но прямо перед ними что-то грохнуло. С верхней ступеньки кто-то спрыгнул.
- Ни хера себе! – прямо над ними раздался возмущенный вопль. – Рафа, ну ты и жучара! Я тут иду его спасть, а он тут обжимается! Девку себе завел!
Прямо над ними завис Витян. Весь перемазанный в пыли и саже, воняющий порохом, с двумя револьверами в руках, он напоминал бандита с большой дороги, а не спасителя. Через грудь протянулся полупустой патронташ.
- Витян, дружище, я тоже рад тебя видеть, - улыбнулся Рафи, щуря глаза. – За мной пришел?
- За тобой, б…ь! Пол города расхерачил. Эти волыны, скажу тебе, зачетные штуки, Рафа. Если дотянем до вечера, еще мне сделаешь.
Рафи кивнул. Конечно, сделает, если они выберутся.
- Наверху полная задница. Эти уроды из дома тоже палить начали во все стороны. Скоро и до нас доберутся. А у меня патрон с гулькин нос… Вставайте, чего разлеглись!
Теперь уже Витян поддерживал обоих. С одной стороны на нем висела девичья фигурка, с другой мужская. Кряхтел, но держался.
- Ты мне теперь по гроб жизни должен, Рафа. Слышишь?
Рафи молча кивал, стараясь беречь силы.
- Я пол города на уши поднял. Завтра точно такой шухер поднимется, что из города придется валить. За эти валыны нам точно боки оторвут.
Глава 31. Час пробил
***
Резиденция графа Мирского, бывшего главы Отдельного жандармского корпуса
Последние события застали Мирского, как и абсолютное большинство жителей столицы, врасплох. Он дожидался приезда в город своих доверенных людей – бывших сослуживцев на пенсии, родственников из армии, нескольких нанятых магов, чтобы официально обвинить князя Сабурова в похищении своей дочери. Бросая такое обвинение одному из самых влиятельных людей империи, нужно было иметь за спиной весьма крепкий тыл, подготовкой которого граф и занимался последнее время. И тут грянули эти события…
- Ваше сиятельство! – в гостиную, где Мирский обсуждал с двоюродным братом, капитаном одного из гвардейских полков, возможные действия своего врага, с криками «влетел» садовник Прохор. Возбужденный, лицом аж багровый, глаза выпучены, дышит, как загнанная лошадь. – Ваше сиятельство! Михаил Павлович! Тама такое…
Привлеченные его криками, в гостиной стали собираться и другие. Вскоре почти вся комната была заполнена крепкими мужчинами, встретив которых в темном переулке, ноги сами собой несли прочь.
- Ваше сиятельство, Михаил Павлович, тама чистое светопреставление! – Прохор застыл на пороге и тыкал в сторону окон. – На базаре говорят, что в городе буза поднялась. Мол, заводы и низы поднялись, и пошли полицейских и жандармов громить. Самолично слышал, как из винтарей палят. Вот, вот, слышите!
Из-за закрытых окон, и в самом деле, донесся приглушенный выстрел. Затем еще несколько.
- Еще такое рассказывают, что и повторить страшно, - добавил он, до шепота понизив голос. И весь вид его был таким, словно он бежал отчего-то очень страшного. - Уже и здесь палят! - он быстро втянул шею в плечи. -И до нас, значит-ца, добрались. Господи…
- Хватит причитать! - граф быстро подошел к садовнику и с такой силой тряхнул его за плечи, что у того даже зубы клацнули. - Быстро все рассказывай! Что это за выстрелы? Кто стреляет? Что говорят?
Прохор сгорбился, лицо перекосился. Испугался, похоже.
- Они грозятся, что до самого верха пойдут, - садовник показал дрожащим пальцев в сторону окон. - Сказывали, мол со всех богатеев спросят за свою жизнь. А главное, спросят с самого…, - мужичок выразительно показал уже не на окно, а на потолок. - Что же таперича будет, Михаил Павлович?
Но Мирский на него даже не смотрел. Он прошел к одному из окон и несколько минут пристально смотрел на улицу. Затем резко развернулся к остальным.
- Господа, происходит что-то очень странное, суть чего мне не до конца ясна, - граф внимательно оглядел собравшихся, застывших вокруг него с неподвижными серьезными лицами. Дураков здесь не было, все понимали, что такого рода события ничем хорошим никогда не заканчивались. - Но одно скажу точно: никаким восстанием городской бедноты здесь и не пахнет. Слишком все организованно… Только что в окно я видел винтовку новейшего образца в руках какого-то оборванца.
Граф замолчал, хотя мог рассказать и о многом другом, что ему было известно еще в бытность главой Отдельного жандармского корпуса. Взять, к примеру, рабочие профсоюзы, без которых не должно было обойтись ни одно выступление рабочих. Все эти организации были под плотным колпаком жандармерии, все руководство и все его наиболее активные члены были десятки раз «переписаны». И любое шевеление с их стороны сразу же стало бы известно власти.