- От любви к себе скорее. Ну подумайте, какая женщина разрушит свою семью и явится без предупреждения к своему любовнику с твердым намерением остаться у него в качестве жены? Только абсолютно влюбленная в самое себя и уверенная, что мужчины всего мира спят и видят, как бы залучить ее в свои объятия. И мой отказ был для нее шоком. Ей никогда в жизни никто ни в чем не отказывал. Она, видите ли, была и в самом деле потрясающе красивой. И вдруг какой-то смешной толстяк, правда, богатенький, но, по ее меркам, старый и некрасивый, выставляет ее за дверь! Она-то шла к нему с намерением осчастливить и заставить валяться от восторга у ее ног, а ему, видите ли, она не нужна. Она не могла с этим смириться. Но деваться-то было некуда, она вернулась к мужу, а тот ей, по всей вероятности, высказал все, что думает о ней, и объяснил, что отныне она должна жить молча и покорно кивая головой. Он ее очень любил, если судить по тому, что она рассказывала о своем муже. И выгнать ее не мог, потому что любил, и измены простить не мог. Он прекрасно понимал, что она меня не любила и позарилась только на деньги, от этого ему было еще больнее. Эта ситуация разбудила в нем ненависть, а куда ее было девать? Жену-то он любил, поэтому оставалось ненавидеть только меня.
- Понятно... Вы с ним когда-нибудь встречались?
- Да, несколько раз. Она звонила мне еще примерно в течение года, предлагала возобновить отношения. Жаловалась на здоровье, я имею в виду состояние нервной системы, и я, как бывший врач, дважды устраивал ее на лечение. Я понимал, что платное отделение они финансово не потянут, а в бесплатном такие условия, что лучше не надо никакого лечения. Я платил за нее. Ее муж приходил ко мне на работу и пытался всучить какие-то деньги, кричал, что ни копейки от меня не возьмет, награждал соответствующими эпитетами. В общем, я от него наслушался о себе достаточно.
- В каком году это произошло?
- В девяносто третьем.
- И вы думаете, что спустя восемь лет он мог вспомнить о своей неприязни к вам? - Настя недоверчиво покачала головой.
- Нет, Анастасия Павловна, я не думаю, что он о чем-то вспомнил. Судя по тому, что я о нем знаю, он об этом никогда и не забывал. Скажите, что теперь должно произойти, чтобы меня выпустили?
- Очень многое. Мне нужно разыскать этого Павла Щербину и выяснить, мог ли он быть источником той информации, на основании которой мое начальство вас так уверенно подозревает. Если мог, тогда придется потратить еще какое-то время на то, чтобы доказать, что он злоупотребил доверием и оболгал вас. А вот если не мог, тогда дело плохо. Я вас 1 попрошу на всякий случай как следует подумать, может, еще кого-нибудь вспомните.
- Но вы же доказали, что пистолет мне подбросили! - с отчаянием проговорил Ганелин.
- Нет, Андрей Константинович. Это не называется "доказали". Мы всего лишь установили оперативным путем, что это могло произойти, что на вашей машине действительно сработала сигнализация в тот момент, когда работники парковки отлучились. Но это ничего не доказывает, к сожалению. Сигнализация могла сработать от чего угодно.
- Но зачем, зачем мне было убивать этого водителя? Я ведь даже знаком с ним не был.
- Я знаю, - мягко ответила Настя. - Потерпите, Андрей Константинович, скоро все выяснится. Я понимаю, что для человека, сидящего в камере, понятие "скоро" имеет несколько иной смысл, чем для тех, кто находится на свободе. На свободе можно ждать годами, а в камере вы считаете каждую минуту и мучительно переживаете ее. Но я никому не могу объяснить, что не верю в ту информацию, которую получил мой начальник. У меня нет оснований так говорить.
- Послушайте, - Ганелин снова оживился, - а что говорит ваш начальник? Кто ему дал информацию? Откуда она у него?
- Он ничего не говорит.
- Но вы его спрашивали?
- У нас не принято это обсуждать.
- А что у вас принято? - он заметно возвысил голос. - Сажать людей в тюрьму по ложному навету, ничего не проверяя, как в тридцать седьмом году? Или у вас теперь разное правосудие для преступников и порядочных людей? Ваши воры в законе устраивают сходки в крупных ресторанах, вы их хватаете и через пять минут отпускаете, потому что вам нечего им предъявить, у вас, видите ли, доказательств нет. А для меня оказалось достаточно одного клеветнического заявления, чтобы упрятать за решетку.
- Андрей Константинович, вы не правы. Вас задержали, потому что в вашей машине оказался пистолет, из которого совершено убийство, и это четко и недвусмысленно доказано экспертизой. Если бы у тех воров в законе, о которых вы говорите, нашли такое оружие, они бы тоже давно уже сидели. А пока нам приходится только благодарить судьбу, если у кого-то из них окажется при себе наркотик, и у нас будет повод его задержать. Кстати, ваша супруга позаботилась об адвокате для вас?
- Да, - он грустно посмотрел на виднеющиеся за окном ветки деревьев, Наталья наняла адвоката, сказала, что хорошего.
- Вы с ним уже встречались?
- Дважды.
- И как он вам показался?
Ганелин пожал плечами.
- Я же не разбираюсь, не могу определить, какой адвокат хороший, а какой нет. Это будет видно только по результату.
Настя поднялась. Разговор окончен. Надо немедленно искать Павла Щербину.
Вернувшись на Петровку, Настя зашла к начальнику, взяла у него материалы по "сатанинскому" убийству и прямиком направилась к Короткову.
- Ты говорил с Зарубиным? - первым делом спросила она, едва переступив порог.
- А то!
Юра с довольным видом потянулся до хруста в костях и помотал головой, как облитый из шланга ньюфаундленд.
- С тебя товарищеский ужин с греческой рыбой, - заявил он. - Сережка долго хохотал, когда я назвал ему фамилию Дыбейко.
- И что в этом смешного? - Настя недовольно нахмурилась.
- А он в аккурат вчера, выполняя твое задание, посетил город Камышов на предмет изучения связи между Нильским и Симоновым и выяснил, что Петр Степанович Дыбейко тесно общался с мальчиком Русланчиком, приобщал его к детективному ремеслу и даже привозил ему книжки по криминалистике и расследованию преступлений. Дыбейко начинал с участкового и дорос аж до начальника горотдела. А некто Симонов, будучи отъявленным правонарушителем, постоянно подвергался приводам и воспитательным внушениям, так что мимо Петра Степановича ну никак пройти не мог. Получается у нас, что все трое были знакомы.
- Классно!
Настя плюхнулась на стул, схватила стоящую перед Коротковым бутылку минералки, сделала несколько жадных глотков.
- Будет тебе рыба, - торжественно пообещала она и тут же добавила на всякий случай: - Если времени, конечно, хватит.
- Погоди, подруга, это еще не все. Может, я и на пирожки с капустой хочу заработать. Серега истоптал все ноженьки по улицам славного города Камышова и убедился, что мальчик Русланчик с мальчиком Юрочкой никогда не дружил. Учились они в одной школе, но двоечник Симонов был на три года старше и водился с хулиганствующим элементом, а Нильский, совсем напротив того, был книжным червячком и старательным "хорошистом". Чуешь, какой треугольничек вырисовывается?
- Ага, - кивнула Настя. - Получается, что Нильский и Симонов друг с другом практически не связаны, зато каждый из них накрепко связан с участковым Дыбейко. И теперь этот Дыбейко засветился у нас как человек, с которым был связан Плешаков, а сам Плешаков, возможно, причастен к убийству Тимура Инджия и похищению Яны Нильской, жены Руслана. У тебя голова не болит?
- У меня? - Коротков на всякий случай потрогал голову и даже подергал себя за волосы. - Нет вроде. А что, у тебя болит? Дать таблетку? Сегодня, кажется, магнитную бурю обещали...
- Да при чем тут буря! У меня от этого дела голова на кусочки распадается! Что ни день - то новая информация, новые версии, и каждую проверять надо. Я же не могу растроиться или расчетвериться, я одна, а их - вон сколько... Ладно, не обращай внимания, это я для профилактики разнылась. Что нам Зарубин обещал в клювике принести?
- К вечеру обещал сведения о погребенном в Кемерове гражданине Бесчеревных. Он собирается сегодня встретиться с Нильскими, заодно поспрашивает Руслана о Симонове. Ну а ты мне чего принесла после трудов праведных?
- Вот! - она швырнула перед ним на стол папку, полученную у Афанасьева. Убийство, совершенное сатанистами из религиозных соображений. Полюбуйся.
- Уже любовался. Прими мои соболезнования, чем смогу - помогу. А еще что?
- Еще я выяснила, кто мог бы попробовать утопить Ганелина, воспользовавшись удобным случаем. Тебе фамилия Щербина ничего не говорит?
- Абсолютно, - Юра с сожалением развел руками. - А что это за фрукт?
- Это человек, который в девяносто третьем году работал в службе оперативно-технического обеспечения и имеет веские основания не любить Андрея Константиновича. Юр, а Юр?
- Понял. Тогда к рыбе и пирожкам еще мясца поджарь, лады?
- Принесешь мне Щербину - получишь мясо.
- Принесу, куда ж деваться, не помирать же с голоду.
- Ой, можно подумать! - ехидно протянула Настя. - Между прочим, я и готовить-то не умею потому, что некогда этим заниматься. С такими начальниками, как ты, я раньше десяти домой не прихожу.
Коротков внезапно сделался серьезным.
- Аська, я вот все думал о том, что ты мне говорила насчет запертой и незапертой двери. Я, конечно, костьми лягу, чтобы ты из отдела не ушла, но в принципе, так сказать, теоретически... Почему ты считаешь, что, кроме как к Заточному, тебе некуда уходить? Мест навалом, и всюду некомплект, выбирай любое. Можешь даже в следователя переквалифицироваться.
- Юрик, я - женщина. Правда, я всегда повторяла тебе, что я не женщина, а живой компьютер на двух ножках, и я в это, честно признаться, сама верила до последнего времени. Но чем старше я становлюсь, тем отчетливее понимаю, что я все-таки женщина.
- Что, на левый секс потянуло? - усмехнулся Юра.