другой Сиарне. Что произошло?! Что изменилось?!
– Времена изменились, Виан, – с неожиданной печалью произнесла Наместница, – и если вы неспособны адаптироваться к современным реалиям, то я ничем не могу вам помочь.
– Но как?! – воскликнула Верховная, всплеснув руками. – Как можно адаптироваться к замене света на тьму, а всепрощающей доброты на хищную злобу?! Если раньше мы склоняли людей на свою сторону, собственным примером указывая им путь к лучшей жизни, то сегодня нашим главным инструментом стало запугивание! Мы всегда предлагали сотрудничество, покровительство и заботу, тогда как теперь все больше принуждаем к поклонению, силой заставляем целые народы опускаться на колени перед вашим ликом! Получается, что вам более не нужен мир любящий, вам нужен мир покорный и… послушный?
– Мы не можем всецело полагаться на сознательность и добрую волю масс! – загремел голос Сиарны. – Им недоступно понимание великих задач и целей, они поглощены трясиной бытовых житейских забот, мня свои жалкие жизни высшей ценностью и ставя личные шкурные интересы превыше всего! Но пастырю не пристало ублажать любые капризы своей отары! Пастве стоит быть благодарной ему хотя бы за то, что он оберегает ее от бесчисленных угроз и напастей. Пусть даже для этого ему иногда приходится использовать кнут. Когда-нибудь они поймут, что все делалось исключительно ради их же собственного блага, – Наместница вздохнула и добавила уже тише. – И вы поймете, Виан.
– Я поняла, – кивнула Дэлери. – Цель оправдывает средства. А Великая Цель оправдывает любые средства.
– Ваш сарказм представляется мне неуместным. Мы все оказались на переломном моменте истории, и наше дальнейшее выживание требует задействования всех доступных инструментов без оглядки на неуместную жалость или терзания излишне обостренной совести. Нам приходится действовать так, как того требует текущий момент.
– Иногда неумолимые обстоятельства действительно диктуют нам новые нормы поведения и правила игры, хотя еще в бытность Локано Верховным Советником я испытывала определенные сомнения в уместности использования наших сестер для соблазнения политиков Республики. На мой взгляд, ваш образ Светлой Госпожи плохо уживается с циничной игрой на человеческих пороках…
– И это говорит мне Виан Дэлери?! – внезапно рассмеялась Наместница. – Та, чье мастерство в искусстве обольщения вошло в легенды?! Вам ли меня упрекать?
– Я не отрекаюсь от своих пороков, – Верховная Жрица склонила голову, признавая свою вину, но тут же продолжила с жаром и напором. – Но вы пошли еще дальше, в последние годы приглашая себе в услужение новых Советников и Жриц, в чьей памяти еще были свежи воспоминания об агрессии Республики, и в чьих сердцах пылала неутолимая жажда мести! Вы приводили их к присяге, прекрасно отдавая себе отчет, какими именно методами они станут действовать в отношении тех, кого считают повинными в своих страданиях и своих потерях, и что в их душах не промелькнет и тени сомнений в правильности выбранного курса. Вы ведь ни разу их не осадили, не призвали к прощению, к милосердию или хотя бы к сдержанности. Напротив, вы их только поощряли и ставили в пример остальным, – Дэлери кивнула на стоящую позади Сьюзен. – Ведь именно такие, одержимые ненавистью слуги вам сейчас и нужны!
– Ибо только тот, кто искренне убежден в верности принятых решений и собственной правоте, способен решить стоящую перед всеми нами задачу освобождения галактики от грязи безбожия и скверны Анрайса!
– Да, я всегда говорила, что в вашей обойме нет лишних людей, каждому из нас отведена какая-то роль в ваших планах, подробности которых нам неведомы, – Дэлери задумчиво склонила голову набок. – И я все больше утверждаюсь во мнении, что, назначая в свое время Локано на пост Верховного Советника, вы точно так же подталкивали события в нужном вам направлении.
– Ты о чем, Виан? – недоуменно нахмурился Шимаэл, которого уже начинала беспокоить развернувшаяся перепалка закусившей удила Жрицы и ее богини.
– Я долго недоумевала, почему вы так долго смотрели сквозь пальцы на все то, что он позволял себе вытворять со мной? Ради чего вы позволяли этому выродку так измываться над вашей главной Жрицей, удовлетворяя свои самые извращенные сексуальные фантазии. Но потом, сильно позже, все-таки раскусила ваш изощренный замысел.
– Похвальная сообразительность, – холодно бросила Сиарна.
– Низвергнутый с вершин власти на самое дно, Ивар не смог пережить такое унижение и возненавидел вас. Он возжаждал отмщения, а я послужила лишь детонатором его ненависти. Вы целенаправленно доводили меня до предела, до белого каления с тем, чтобы я, сорвавшись, заставила бы Ивара вас предать. Он спровоцировал атаку Республики, принеся в жертву тысячи невинных жизней и дав тем самым вам в руки неоспоримый повод нанести ответный удар. Именно в этом и состояло его предназначение, именно ради этого вы держали его под рукой!
– Любопытная теория, – Наместница внешне выглядела расслабленной и безразличной, однако ее звенящий голос выдавал внутреннее волнение. – Чем еще вы нас позабавите?
– Вы достигли совершенства, используя в своих целях самые низменные чувства и страсти служащих вам людей. Вы превратили их пороки, грехи и слабости в совершенное оружие, идеально выверяя время и место, где человека следует подтолкнуть и выпустить на волю таящуюся в его душе тьму. Вы поставили себе на службу зависть, алчность и похоть, добившись выдающихся результатов! Ваш Отец когда-то проклял вас, обрекши творить неизбежное зло, но, как я погляжу, вы со временем вошли во вкус. Вам это понравилось!
– Не забывайтесь! – Верховная Жрица пошатнулась, когда по ней хлестнул гнев потерявшей терпение богини. – Я милостиво позволила вам высказать свое мнение, но вы, возгордившись, злоупотребили моей добротой, начав меня обвинять! Довольно! Помните свое место! Не вам судить о делах богов! Ваш долг – исполнять мои повеления, а не обсуждать или тем паче критиковать их! Сейчас не время для слезливой жалости к врагам, и я продолжу поступать и действовать так, как считаю нужным, не оглядываясь на ваши советы и рекомендации! Вам все ясно?
– Да, моя Госпожа, – прохрипела Дэлери. Приступ острой боли заставил ее согнуться в три погибели, но она, собрав остатки сил, выпрямилась вновь. – Вы вправе отдавать нам любые приказы и требовать их беспрекословного подчинения. Вы вправе сами определять, как именно следует поступать с нечестивыми безбожниками. Вы вправе казнить нас и миловать. Но одного я вам сделать не позволю – я не дам вам превратить в такой же покорное и бессловесное орудие воплощения вашей воли мою дочь!
– Вашу дочь? – в голосе Сиарны послышалось искреннее удивление.
– Вы можете сколько угодно играть на слабостях и юношеских комплексах присягающих вам слуг, – Дэлери ее словно не слышала, – но эксплуатировать в своих интересах обиду и душевную боль маленького ребенка – недопустимо! Я не дам вам превратить Сьюзен в чудовище!
– Вашу дочь? – повторила свой вопрос Наместница. – С чего вы взяли, будто Сестра Семко – исключительно ваша собственность, и только вы можете определять ее судьбу?
– По праву матери! Приемной, но все же матери.
– Вы, возможно, ослеплены своими иллюзиями, Виан, но печальная правда состоит в том, что ровно с того дня, как я излечила Сьюзен от Песчаной Лихорадки, ее жизнь принадлежит мне и только мне.
При этих словах Дэлери пошатнулась, точно от еще одного удара, а Сиарна продолжала говорить, как будто хотела ее окончательно добить.
– Да, она – мое орудие, одно из лучших, и я буду использовать его так, как сочту нужным, не спрашивая на то вашего согласия или одобрения. Смиритесь с этим, – Наместница вновь понизила голос, все еще не теряя надежды призвать Верховную Жрицу к благоразумию. – Вам же, Виан, я настоятельно рекомендую немного остыть и успокоиться. Сейчас неподходящее время для нелепых ссор.
– Я вам не позволю! – зарычала Дэлери и, сжав кулаки, шагнула к трону.
– Мама, ну прекрати уже! – крикнула ей вслед Сьюзен, не столько испугавшись, сколько устав терпеть выходки своей сбрендившей мачехи.
– Хватит! – от окрика Сиарны зазвенели стекла в витражных окнах. – Вы перешли грань допустимого, Виан! Подобной дерзости я прощаю никому, даже вам. Вы разжалованы!
Уже бывшая Верховная Жрица издала хриплый стон и повалилась на пол.
– Я не потерплю в своей команде людей, которые, повинуясь эмоциям и чувствам, способны подвергнуть опасности реализацию моих планов! Так что на данный момент вы – лишний человек в моей обойме, – в воздухе разнесся очередной тяжкий вздох. – И мне искренне жаль, что им оказались вы, Виан. Вы – возможно единственная, кого я могла называть не просто верной соратницей, но даже… подругой. И вы так горько меня разочаровали!
– Я… оставалась верна вам до самого… конца, – прохрипела Дэлери, приподнявшись на локте и роняя на мраморный пол капли крови из рассеченной губы, – но вот вы… изменились.
– Разумеется, я изменилась! Неумолимое время меняет все, оно даже безмолвные камни обтачивает, ну а мы просто обязаны адаптироваться к меняющимся обстоятельствам, если хотим выжить и процветать.
– Даже ценой предательства собственных идеалов?!
– Моим идеалом было, есть и будет построение совершенного мира, управляемого разумом, любовью и гармонией! И никто не собьет меня с избранного пути! Сегодня мы как никогда близки к нашей цели, последним препятствием является мой жалкий и никчемный брат. В прошлый раз я лишь пленила его, что только отсрочило нашу финальную битву, но не отменило ее. Теперь же я достаточно сильна, чтобы сокрушить и уничтожить Анрайса окончательно! У меня более не осталось слабых или уязвимых мест!
Наместница подалась вперед, выставив руку в сторону распростертой на мраморном полу Дэлери.
– Я многому у вас научилась, Виан. Вы показали мне, каким грозным оружием могут стать слабости, изъяны и пороки, как обратить грехопадение во благо, как заставить гнев и ненависть воодушевлять людей на самопожертвование и подвиг. И однажды я поняла, что точно так же любое проклятье внутри себя таит скрытое благословение, – фигура в белых одеяниях снова выпрямилась, вернув руки на подлокотники, и заговорила громче, подводя черту под дискуссией. – Когда-то Отец обрек меня на терзания и муки, вызванные вечной борьбой двух запертых во мне противоположностей, но те времена остались в прошлом. Нынче же, прекратив бессмысленную внутреннюю борьбу, я обрела равновесие и покой. Я вобрала в себя все лучшее от Тьмы и Света, найдя, наконец, истинное совершенство! И теперь я готова подарить его всему миру!