– Вот только что, а, главное, где именно мы будем искать?
– Я загрузила в бортовой архив копии всех старинных документов. Думаю, если мы сопоставим их с современными картами, то наверняка найдем нужное место.
– В таком случае неплохо бы сперва немного доработать наш кораблик, подготовив его для столь специфической миссии.
– Вот и займись, – Жрица поднялась из-за стола, – а я пока посуду помою.
Несмотря на то, что по всем документам «Турин» являлся типовым грузовым транспортом, его нутро таило немало секретов и хитроумных приспособлений, призванных облегчить непростую и опасную работу космических контрабандистов. Детекторы и подавители сигналов сканеров, генераторы ложных сигнатур, система узконаправленной закрытой связи и многие другие устройства не раз помогали команде проскальзывать незамеченными через пограничные рубежи и уходить от севшей на хвост погони.
Разумеется, эффективное управление столь обширным и специфическим хозяйством требовало столь же специфических знаний и навыков. И для этого в капитанской библиотеке хранился целый ворох чертежей, схем и прочей документации, посвященный имеющимся на борту доработкам.
По обыкновению, Риккардо, последний капитан корабля, любую мало-мальски ценную информацию доверял исключительно бумаге, отчего разбирательство с его архивами отняло немало времени и нервов. Если у одноглазого пирата и имелась некая логика в распределении документов по папкам и шкафам, то раскусить ее у Шимаэла так и не получилось. В результате ради поиска редких крох ценной информации ему пришлось просматривать все подряд, начиная от чеков с заправочных станций и заканчивая бесчисленными путевыми заметками.
У Риккардо откровенная безалаберность в одних вопросах странным образом сочеталась с удивительной дотошностью в других. Он постоянно записывал различные детали и подробности почти всех рейсов «Турина», но особо выдающихся высот в этом занятии он достиг после того, как его команда перепрофилировалась из контрабандистов в кларкеры.
И ведь действительно, общение с религиозными фанатиками не допускало мелочей. Любая оплошность или небрежность вполне могли стоить жизни. А потому Риккардо фиксировал в своих блокнотах даже самые незначительные нюансы, вроде полного официального имени Главного Жреца или цвета его церемониального шарфа.
Стоящая перед кларкерами задача требовала от них быть в первую очередь убедительными, и здесь знание таких тонких нюансов могло склонить на их сторону не только народные массы, но и церковную верхушку, что сулило куда большие выгоды. И записи капитана пестрели многочисленными деталями, призванными обратить внимание на особенно чувствительные стороны местного духовенства. Ведь куда проще переманить в свой лагерь одного влиятельного человека, нежели ублажать всевозможными спектаклями и россказнями его многочисленную паству.
Особенности проведения богослужений, церемониальные традиции, фрагменты легенд и пророчеств, должности и титулы чиновников, негласные правила этикета – записки Риккардо вполне могли служить путеводителем для того, кто пожелал бы примерить на себя роль туземного божка. Правильные слова, произнесенные в правильное время вполне могли сравниться по сокрушительной мощи с адронной боеголовкой.
Тем не менее, Шимаэл пролистывал значительную часть подобных заметок, практически не читая. Он уже давно успел вдоль и поперек изучить основы наиболее популярных религиозных культов, что позволяло работать с ними как с набором детских кубиков, ограничиваясь лишь перестановкой места на место отдельных элементов и легкими вариациями в тональности песнопений.
Куда больший интерес сейчас для него представляли записи, посвященные снабжению и оборудованию «Турина», изобиловавшие координатами доков, где можно недорого провести те или иные работы, именами и контактными данными поставщиков, грамотных технических специалистов или просто людей, могущих оказаться полезными в той или иной ситуации.
Риккардо, точно запасливый хомяк, не оставлял без присмотра ни одной крохи информации, представляющей хотя бы минимальную ценность. Все, что казалось ему стоящим внимания, он, словно в норку, тащил к себе в блокнот, нагромождая порой поистине чудовищные завалы из хаотических пометок и сумбурных примечаний.
Но именно здесь, среди информационного хаоса, скрывались редкие, но ценные замечания, касающиеся специфики установленной на «Турине» аппаратуры. Несмотря на то, что в последние годы своей деятельности Риккардо завязал с контрабандой, переквалифицировавшись в кларкера, он не спешил избавляться от многочисленных «игрушек», прячущихся под обшивкой корабля. Изображавшие богов аферисты также предпочитали проворачивать свои делишки без посторонних свидетелей и вовсе не горели желанием лишний раз общаться с пограничными патрулями. И потому капитан постоянно поддерживал транспорт в рабочей форме, регулярно ремонтируя или заменяя забарахлившие или просто устаревшие приборы. Ведь небрежность в подобных вопросах могла обернуться изрядными финансовыми потерями, а то и тюремным сроком. Так что летописи Риккардо продолжали пополняться с едва ли не большим темпом, нежели ранее.
Собранные крупицы полезных сведений Шимаэл заносил в свой планшет, расставляя пометки на схеме внутренних систем корабля, и очень скоро у него уже начало рябить в глазах от мелкого и угловатого почерка капитана, отчего текст напоминал паутину трещин на старой рассохшейся краске. В такие моменты он сожалел об утраченной Силе, что раньше позволяла ему работать с документами сутки напролет, не выказывая ни малейших признаков усталости.
Имена, координаты, технические подробности, цены на оборудование и сервис, названия планет, снова имена… Однообразный поток информации время от времени заставлял Шимаэла широко зевать и трясти головой, отгоняя сонливость.
Но вдруг одно из имен заставило его вздрогнуть.
Сейдуран. Калим Сейдуран.
Пальцы Шимаэла по инерции перелистнули еще пару страниц, прежде чем он, опомнившись, вернулся назад, вчитываясь в текст уже внимательней. Что, вообще, могло быть общего у заурядного контрабандиста-кларкера и премьер-министра Республики?!
Самым первым и логичным предположением было, что Риккардо упоминал какой-то официальный документ или указ, подписанный Сейдураном, из-за которого его команде пришлось вносить изменения в уже согласованные планы, но нет. Речь шла об эпизоде, пусть даже давнем, где они встречались лично. Разумеется, все президенты когда-то были вполне обычными людьми, но, все же, те плоскости, в которых обретались шальные торговцы и офицеры Республиканского флота представлялись совершенно непересекающимися.
Шимаэл погрузился в чтение, если так можно назвать реконструкцию исходных данных по корявым и бессвязным заметкам капитана…
На следующее утро пилот явился на завтрак, непрестанно зевая и щуря заспанные глаза. Он то и дело застывал с вилкой в руке, вперив пустой взгляд в стену, а на реплики Дэлери отвечал невпопад, словно наугад выбирая ничего не значащие ответы из картотеки.
Жрица же, догадываясь, что ее напарника захватила некая навязчивая мысль, не теребила его понапрасну. Она прекрасно понимала, что настойчивыми расспросами тут ничего не добиться, куда лучше немного подождать, пока Шимаэл не созреет и сам не начнет разговор.
Так и случилось.
– Ты, случайно, не знаешь, где сейчас находится бывший премьер Республики, Калим Сейдуран?
– Насколько мне известно, после пришествия Анрайса он был сослан на Землю. О его дальнейших перемещениях мне ничего не известно, – Дэлери забрала из автомата чашку дымящегося кофе и поставила ее перед Шимаэлом. – Почему ты о нем вдруг вспомнил?
– Встретил его упоминание в записях Риккардо, – пилот отхлебнул из чашки и тут же закашлялся, утирая выступившие слезы.
– Осторожней! Кипяток ведь! – Жрица поспешно подала ему стакан с холодной водой.
– Но самое интересное в другом, – продолжил тот, немного отдышавшись. – Куда больше вопросов вызывает у меня упоминаемая в этой связи планета – Пракус. Слыхала когда-нибудь о такой?
– Ни разу. Но я-то не особо большой специалист по астронавигации, мне простительно.
– А вот мне – нет, – взгляд Шимаэла вновь устремился в бесконечность. – Но упоминаний о Пракусе я не нашел ни в одном каталоге, он не отмечен ни на одной карте. Даже в армейских справочниках, где учтен чуть ли не каждый камешек в обследованной части вселенной, Пракус отсутствует. Но, судя по записям Риккардо, Сейдуран успел лично там побывать, развив на месте весьма активную деятельность.
– Какого рода?
– Такими подробностями с Риком никто не поделился, что намекает на секретный характер работ, – Шимаэл наставил чайную ложку на Дэлери, – а тот факт, что его команда занималась, по сути, срочной эвакуацией персонала, указывает на то, что дела там определенно пошли не по плану.
– В этой связи у меня всего один вопрос – какого лешего эвакуацией с секретного объекта занималась шайка контрабандистов?! – Дэлери недоуменно развела руками. – Звучит как полная околесица!
– Согласен, нестыковок хватает. Жаль только, что из живых свидетелей тех событий остался лишь Сейдуран, к которому нам при всем желании не подобраться.
– А Игорь?
– Вот зараза! – Шимаэл в сердцах хлопнул себя по лбу. – Про него-то я и позабыл совсем, хотя…
– Что еще не так?
– Бесполезно. У него память, как у курицы. Без детальной карты и подробных инструкций он даже здесь, на «Турине» заблудиться способен. Я сильно сомневаюсь, что он сможет хоть что-то вспомнить о тех событиях, ну а координаты Пракуса погребены в нем надежней, чем в могиле.
– Неплохой пилот, говоришь? – скептически прищурилась Жрица.
– Ну, ему хватало ума требовать за свои услуги адекватной оплаты, на что многие и покупались. В том числе и Риккардо, – Шимаэл ехидно ухмыльнулся. – Потом раскаивались, конечно, но винить им стоило лишь собственную жадность.
– Ничего, от человека с длинным языком и короткой памятью тоже может быть польза. Надо только продумать к нему подход…