Ася нервно дёрнула кончиком чёрной атласной туфельки. Ни дать ни взять очередной «шедевр»… Сколько причудливых (а порой и экстремальных) попыток начинающих писак привлечь её внимание было за десятилетний издательский стаж. Подкуп, соблазнение, угрозы, преследования, слезливые истории, – обрастаешь бронёй, дай Боже! Зато и интуиция прокачалась до high level, принеся Асе миллионные контракты вкупе с множеством статусных наград.
– Да. Распишись и сразу на стол. Но ПОСЛЕ меня ни для кого нет до 12:00, поняла?
– Хорошо, Анастасия Витольдовна. Код «Гори всё огнём» принят! – хихикнув голосом приходившей к девяти практикантки Оленьки, телефонный аппарат издал тихий щелчок обрываемого на том конце сеанса связи.
Через четыре часа предстояли важные переговоры. Ася встречалась с автором, чьей книге пророчили статус открытия года, плюс за ним охотилось еще несколько именитых агентов. Нужно было успеть внести пару штрихов в презентацию.
Однако та самая интуиция рьяно тянула заглянуть в пакет от «т.Т.»
Почему первая «т» маленькая? Автор – «товарищ» старой коммунистической закалки? Или какой-нибудь чудак, решивший написать от морды лица своего дражайшего терьера Трупера? Точным движением канцелярского ножа Ася вскрыла конверт.
Очнулась она ближе к одиннадцати. Застывший взгляд был прикован к незаконченному роману в руках. Сюжет вполне трафаретный: за ничего не подозревающей дамочкой средних лет, словно за бабочкой в банке, ведёт наблюдение педантичный незнакомец. Но вот героиня… Главная героиня, будто списана с самой Аси, один в один. Нет, не так. Это она и была! Что за чертовщина?!
По телу пробежала судорога леденящего ужаса. Автор рукописи в тончайших деталях знал потаённые стороны её личной и профессиональной жизни.
– Оля!
– Да, Анастасия Витольдовна?
– Как выглядел курьер?
– Какой курьер?
– «О-о-очень симпатичный», – Ася передразнила интонацию несообразительной помощницы. – Тот, что принёс два часа назад пакет на моё имя.
– Ах, этот! – смущенно пролепетала Оленька. – Мммм, высокий голубоглазый брюнет, атлетического телосложения, фирмы «FlashEx». Вызвать его?
– Не надо. Свяжись с «FlashEx», выясни данные отправителя. Все, что только можно.
Ася откинулась на спинку кресла. «Соберись, детка, соберись! Кто может столько про тебя знать? Грехи школьных времен известны одной только Катьке, подруге детства. Может, растрепала кому по прошествии лет или под градусом? Уж больно общительной она стала после развода с мужем-ревнивцем».
В университете Ася особо ни с кем не водилась: пыталась тянуть учёбу и зарабатывать на жизнь, хваталась за любую практику по специальности.
Замуж так и не вышла, детей не родила. Закадычных подруг со времен Катьки не завела. Даже кошкой или кактусом дома не пахло! Зато каждый книжный проект был полноценным детищем с бессонными ночами, маленькими бедками и авторскими капризами.
«Тем более всё это кажется вопиюще странным, даже неправдоподобным.
А про игры не по правилам ради заполучения перспективных авторов и любовные эксперименты? Ну, это знаете ли… Это точно должен быть какой-то маньяк и спецагент в одном лице, чтобы владеть такими подробностями, плюс знать все мои контакты, да ещё будто бы устроить каждому из них допрос с пристрастием».
– Анастасия Витольдовна, фиаско! – ожил телефон плаксивым голосом Оленьки. – Оплачено наличными. В графе «Отправитель» указано «До востребования».
– Адрес отделения, в котором приняли этот пакет?
– Прямо на углу Flatiron Building.
Внутри у Аси неприятно ойкнуло:
«Всего через квартал от моей квартиры. Ещё и издевается таким образом!»
Она схватила пиджак, смахнула со стола в пасть сумочки зеркальце, мобильный телефон и выскочила из кабинета.
– Передай Трегубову, что переговоры его.
– Но, Анастасия Витольдовна, Пал Андреич…
– Без меня!
Всю дорогу до отделения она пыталась понять, как кому-то удалось собрать воедино всю её жизнь с потаёнными закоулками.
Но больше всего Асю пугало то, что таинственный автор, точнее, незнакомец из рукописи, явно планировал убить героиню. А сам роман – был всего лишь смакованием предстоящего момента расправы.
Ещё это имя – Тася. Так её называла только бабушка, да та самая Катька, с которой они общались последний раз на встрече выпускников одиннадцать лет назад. Переехав в Нью-Йорк, Ася удалила из своей жизни пресловутую «Т», словно желая таким образом избавиться от пережитков захолустного детства.
– Простите, мисс, но у вас должно быть официальное распоряжение соответствующих инстанций, чтобы мы могли предоставить вам запись видеокамер.
Менеджер и руководитель отделения курьерской службы оказались принципиальными остолопами. Камон, ребят, и даже за приличное вознаграждение? Ведь благодаря регистрации каждого отправления и они, и Ася ровно до минуты знали, какой кусочек плёнки посмотреть, не нарушив больше ни чьи права. Но нет же!
– Можно ещё раз ваши документы, мисс? – вдруг прогундосил менеджер. – Анастасия Витольдовна Миллер, вам пакет.
На увесистом прямоугольнике из крафтовой бумаги филигранно, от руки было выведено: «Лично в руки! т.Т.»
Ася не помнила, как оказалась дома. Как разулась и вскрыла пакет. Вторая часть романа из напечатанного текста словно превратилась в биографический кинохоррор.
Внезапно воздух в квартире стал похож на тягучий кисель. Ася выронила рукопись. Из зеркала на противоположной стене холостяцкой квартиры на неё с вожделением смерти смотрела пара серых глаз.
– Ну что, детка, пришло время выбрать финал.
Последняя страница рукописи колыхнулась, обнажив подпись автора: «твоя Тася».
* * *
Тело Анастасии Витольдовны Миллер обнаружили не сразу.
Из офиса она ушла под выходные. 23-го марта объявили строгий карантин, – издательство судорожно перестраивалось на режим работы home-office. Соседи сверху ещё неделю назад умотали в Новую Зеландию, да так и застряли там из-за отмены рейсов.
Лишь миссис Голсуорсис из квартиры снизу, поглощающая детективы как семечки, 24-го вызвала службу спасения: что-то долго не было слышно цокота каблуков над головой, а дамочка сверху вот уже несколько лет исправно ночевала дома.
– Сама! – заключила бдительная старушенция, заглянув в квартиру следом за полицейским. – Посмотрите на положение рук.
Где живёт душа
Гриша был парнем городским. И по образу жизни, и по состоянию души. Вот только имя своё страсть как не любил: уж больно деревней, да Шолоховским «Тихим Доном» попахивало.
– Ничего-ничего! – возвращаясь под утро с очередных танцулек, обещал себе Гриша. – Закончу одиннадцатый и укачу в столицу. Может быть, даже имя сменю. Тогда жизнь вообще завертится!
Вот только после школы Григория сразу забрали в армию (столичную жизнь пришлось отложить на целый год). Мать сына «не дождалась». Выскочила замуж и даже родить успела.
Вернулся Гриша уже в новую семью. Отношения с отчимом совсем не заладились. Да Гриша и не пытался их выстраивать – затаил обиду на маму, чувствовал себя ненужным.
«Пересижу малец у деда, пока из-за этой «коронки» совсем нас не прикрыли, а там и видно будет!»
– От счастья не опухните! – только и кинул Григорий в захлопывающуюся за собой дверь.
Дед Митрич жил в четырехстах километрах от города. Гордость села. Да что там! Всего колхоза (то бишь сельскохозяйственного кооператива, на нынешний лад). Тракторист. Передовик труда, чья фотография лет тридцать не снималась с доски почёта.
Гриша помнил из детства, как тяжело ему давалась деревенская жизнь. Спать все ложились с курями, вставали с петухами. Ванны не было, чтобы нормально помыться. Лишь баня два раза в неделю, а в остальное время тазик да речка. Единственной радостью только и было – посидеть за рулём дедушкиного трактора. Принесет Григорий деду Мите платочек с едой, приготовленный бабушкой, и пока тот трапезничает, заберётся в душную кабину и давай изображать звуки трактора, руками по рулю водить (будто на самом деле едет). Куда уж шестилетке по-настоящему управиться с такой махиной?! Силёнок маловато, ноги до педалей не достают.
– Тунеядца в своем доме не потерплю! – с порога заявил Митрич объявившемуся внуку. – Карантин – не карантин, а посевные никто не отменял. Пойдёшь в мою бригаду. С лучшим трактористом Петром тебя посажу. Он парень хороший, толковый. С недельку с ним покатаешься, научишься самому необходимому.
– Неужто есть кто-то лучше тебя, дед? – широко улыбнулся Григорий.
– А то! – Митрич прищурился с хитрицой. – Ваше поколение должно превзойти нас. За то и стоим!
Однако Пётр новоявленному помощничку был не рад: план надо выполнять, а тут такая обуза. Да к тому ж Евдокия, за которой он уже два месяца ухаживал, на свиданках стала больно много говорить о приезжем. Но деваться некуда: дед Митя – начальство и уважаемый во всем кооперативе человек.
Как и постановил Митрич, провозился Пётр с городским целую неделю. Показывал все, что знает, умеет. Разжевывал, по полочкам. Но и лёгкой жизни ему не давал (проучить городского пижона хотел): то лишний раз на стан за водой питьевой пошлёт, то смену рабочую на два часа больше поставит. Но всё же видел, что из парня толк выйдет. Поэтому особо не серчал.
Сам же дед ежеутренне перед выходом в поле ввинчивал в голову внука:
– Трактор, он только с виду такая громадина. А душа у него, как и у любой техники, тонкая. Её чувствовать надо.
На восьмой день доверили Григорию собственный трактор и дальнюю пашню (решили сразу «боем» крестить). За полдня вымотался Гришка. Одному было уже не так просто и весело рулить в раскаленной от солнца кабине. С огромной радостью поспешил он на полевой стан за обедом. Хотел с дедом поделиться первыми успехами.
– Не было Митрича ещё! – бойко отрапортовала повариха Маруся.
– Как не было? – всполошились мужики за столом. – Митрич всегда первым обедает и возвращается в поле.