– Плевать! – заорала она. – Уйду в другую школу! А там – пересдам. Вы сами знаете, что любому другому педагогу я отвечу все разделы биологии на отлично!
Как ни странно, Людмила Георгиевна не удивилась такому напору, она будто бы все эти годы ждала, когда наконец ее ученица «покажет зубки».
– Ладно, – спокойно кивнула биологичка. – Расскажу тебе, зачем мне нужно, чтобы ты встретилась с Андреем. А точнее – он с тобой…
Маша в легком голубом платье, новеньких белых кедах и короткой джинсовой курточке по залитой солнцем весенней московской улице шла, как на Голгофу. Хотя Людмила Георгиевна и назвала ее миссию благородной, поскольку студент второго курса Андрей встречался с женщиной на семь лет старше его и не слушал никаких маминых увещеваний, Маше было не по себе. Да, ей казалось странным, что девятнадцатилетний парень хочет жениться на двадцатишестилетней женщине, но, в конце концов, это ведь не преступление? А вот Маша чувствовала себя именно преступницей. Взломщицей, которая идет вскрывать чью-то личную жизнь и грязными руками лезть в самое светлое, что только можно обнаружить там внутри, – чужую любовь.
Девушка с каждым шагом все больше жалела, что согласилась тогда под испытующим взглядом биологички на эту дурно пахнущую авантюру. «Что будет, если я сверну сейчас направо и спрячусь в кафешке, где делают самые вкусные пончики? Или нырну в тот магазинчик, где можно купить мармеладки на развес?» – раздумывала Маша. И сама себе отвечала: «Что, что! Двойка в году будет!» Впрочем, долго истязать себя подобными мыслями ей не пришлось – из-за поворота вынырнула Людмила Георгиевна. Рядом с ней шел стройный белокурый парень в легкой черной ветровке и белых джинсах.
– Маша Иванова! – воскликнула Людмила Георгиевна так, словно и правда совсем не ожидала встретиться тут со своей ученицей.
– Здравствуйте, Людмила Георгиевна!
– Это – Маша, моя лучшая ученица, – врала, как дышала, биологичка. – Познакомься, Маша, – это мой сын Андрей.
Андрей кивнул. Его приятное лицо с открытым высоким лбом и светлыми лучистыми глазами озарилось такой теплой улыбкой, что Маша просто не смогла не улыбнуться в ответ.
– А куда ты идешь, Машенька? – откуда-то из неслыханной доселе партитуры достала для нее ласковые ноты учительница.
– Честно говоря, сама не знаю. Родители уехали на дачу, а ключ мне забыли оставить. Вернутся поздно. Вот я и решила по улицам, кхм, весенним погулять.
– Какой кошмар, очень безответственно со стороны твоих родителей. – Людмила Георгиевна пожурила Машиных предков за несуществующую оплошность. – Но одной ходить – плохая идея. Это может быть опасно.
– Ну что вы, все в порядке! Светло еще.
– Ну, это пока. Вот что, Андрюш, – биологичка повернулась к сыну. – Я сейчас съезжу на рынок и вернусь. А ты пока прогуляйся с Машей. Нельзя оставлять девочку одну на улице.
– Мам, а как же ты? Как с рынка тяжелые сумки будешь тащить?
– А я не буду много набирать. Только самого вкусненького куплю – и домой. На такси! А? Хорошая идея?
– Я тебе давно предлагал на такси ездить.
– Вот я и попробую. А как вернусь, позвоню тебе, и, если Маша еще к тому времени не сможет попасть домой, ты приведешь ее к нам на чай.
– Что вы, Людмила Георгиевна, не надо таких хлопот!
– Машенька, ну какие хлопоты? – Биологичка тянула на самую высокую кинематографическую награду. – Я, как педагог, не могу оставить свою воспитанницу в такой трудной ситуации.
– По-моему, мама права. – Андрей смотрел на Машу, и в его глазах искрилась забота. – Мы немного прогуляемся, а там видно будет.
– Ну, хорошо, – вздохнула Маша.
– Вот и славно. Я поехала. Гуляйте, – благословила Людмила Георгиевна и непонятно откуда взявшейся легкой походкой упорхнула в сторону автобусной остановки.
– Идем? – Андрей снова тепло улыбнулся, и на левой щеке показалась «счастливая» ямочка.
Маша обреченно кивнула, опустила голову и пошла за ним, вдоль уютной и тихой Поварской с невысокими пастельными домами, каждый из которых мог бы рассказать свою особую историю, полную и драмы, и комедии.
– Значит, ты мамина любимица? – нарушил тишину Андрей.
– О да! – не смогла удержаться от саркастических ноток Маша. – Еще какая!
– Так все запущено? Понимаю. Она всегда причиняет максимальное добро тем, кто ей особенно дорог.
– Причиняет добро? Хорошо сказано!
– Я серьезно. Если она к тебе цепляется, значит, ты и правда ей нравишься.
– С чего ты взял?
– По себе знаю. Она любит меня так, что просто душит своей заботой.
– Ну а ты? Сопротивляешься?
– Пытаюсь.
– Ты же взрослый! Борись! Это я от нее завишу, как от классного руководителя, ну а ты-то что?
– А я всего лишь сын. И не хочу делать маме больно. – Андрей тряхнул головой, будто выбрасывая из нее дурные мысли. Он посмотрел по сторонам, сделал несколько десятков шагов и неожиданно остановился возле кованого заборчика, за которым красовался бело-голубой двухэтажный особнячок в стиле французского ренессанса. – Кстати, вот в этом особняке в девятнадцатом веке поселилась одна сильная и уважаемая дама. Графиня и статс-дама самой императрицы! Говорят, тут даже собирались члены масонской ложи. Чувствуешь дух заговоров?
Машу передернуло. Один заговор против самого Андрея она не только чувствовала, но и была в нем одним из главных действующих лиц.
– А почему «кстати»? – решилась спросить она.
– Мне кажется, моя маман родилась не в том веке. А то бы блистала при императорском дворе.
– Это точно, – усмехнулась Маша. – И держитесь тогда местные садовники!
– Почему?
– А они бы ей по сто раз экзамен по всем растениям пересдавали.
Парень прыснул от смеха. Маша подхватила. Их смех прервала вибрация смартфона в кармане Андрея.
– А вот и наша статс-дама, – сказал он Маше, взглянув на экран. – Алло.
В трубке послышался голос Людмилы Георгиевны. Но что именно она говорила, Маша распознать не могла. Впрочем, вскоре Андрей пересказал ей разговор с мамой сам.
– Она едет домой. Купила какой-то пирог с рыбой, по ее словам, необыкновенный. И ждет нас на чай.
– Ой. – Маша боролась с собой. Если сейчас она откажется и пойдет домой, то можно ли считать, что она выполнила поручение биологички? Просили погулять – так она погуляла. А если уж Андрей не успел влюбиться, так это не ее проблемы. Стоит попробовать. – Я, наверное, домой…
– А твои-то вернулись?
– Кто?
– Родители.
– Откуда?
– С дачи.
– А! – девушка хлопнула себя пол лбу. Вот дубина! Как она могла забыть «легенду»?! – Сейчас позвоню им.
Маша полезла в карман куртки за смартфоном. Но он зазвонил сам.
«Если ты собираешься бросить дело на полпути, знай, тройки тебе не видать», – услышала она гневный голос Людмилы Георгиевны. – Быстро к нам на чай!»
– Ну что, вернулись? – участливо спросил Андрей.
Маша отрицательно помотала головой.
– Иду к вам, – с ноткой обреченности вымолвила она.
Маша привычно зашла в подъезд дома на Трубниковском. Сколько раз она ходила по этим потертым ступенькам вверх и вниз, проклиная судьбу, пославшую ей такую вредную классуху. Но сейчас ноги буквально одеревенели и не хотели по доброй воле подниматься на третий этаж.
– Устала? – услышала она вкрадчивый голос Андрея.
Маша кивнула, и парень тут же оказался рядом. Он взял Машину руку и положил ее на сгиб своего локтя. Так идти было гораздо легче. Физически, но не морально. Поэтому, когда ключ в замке повернулся и Андрей приглашающе распахнул дверь в до боли знакомую, да что там – осточертевшую – квартиру биологички, Маша была близка к отчаянию. Парень положил руку на ее талию и, чуть приблизив девушку к себе, буквально помог ей сделать шаг внутрь.
В темноте прихожей раздались чьи-то легкие шаги. Андрей включил свет. Из кухни к ним выбежала миниатюрная брюнетка с большими карими глазами цвета молочного шоколада в легком сиреневом брючном костюме. Маше поплохело окончательно. План Людмилы Георгиевны, до этого смутно угадывавшийся в череде ее просьб, теперь стал очевиден.
– Андрей! – словно трель заморской птички прозвучал голос встречающей девушки. Она с улыбкой хотела броситься парню на шею, но увидела Машу и остановилась в недоумении.
– Наташа? – Парень был удивлен не меньше. Он тихонько убрал руку с Машиной талии. – Что ты тут делаешь?
– Меня твоя мама позвала. Сказала, что нам пора заканчивать затяжной период недопонимания… Я прямо с работы – сюда. Вот чай заварила, пирожных принесла… А это кто?
– Это Маша, мамина ученица. – Андрей старательно отводил глаза от прямого, решительного взгляда Наташи.
– И вы с ней… что?
– Мы просто гуляли. У меня нет ключей от дома, вот Людмила Георгиевна и попросила… – попыталась объяснить Маша.
– Попросила погулять?
– Ну да, – девушка кивнула, понадеявшись, что все окончится миром.
– А на талию руку класть и смотреть с нежностью тоже она просила? – Наташа подошла вплотную к Андрею, шипя, словно рассерженный ориентальный котенок. – Поэтому ты мне со вчерашнего дня не звонил? Что, малыш, маман победила, да?
– Наташ, я не малыш, и не раздувай из мухи слона!
– Да, на слона она не похожа. – Наташа окинула взглядом пытающуюся раствориться в воздухе Машу. – Скорее на тонкий весенний цветок. Или орхидею, которые так любит твоя мама!
– Давай пойдем на кухню, выпьем чаю и успокоимся, – примирительно проговорил Андрей. Он попытался взять Наташу под локоть, но та вывернулась.
– Чай! Так вот зачем она меня позвала! Людмила Георгиевна хотела продемонстрировать свое торжество – сын наконец нашел девушку соответствующего возраста! А ты, старуха, можешь быть свободна. – Наташа то бледнела в цвет потолка, то покрывалась пятнами, гармонирующими с красной обивкой вычурного пуфика на золотых ножках, приютившегося в углу. Андрей стоял, опустив голову. Маша молилась, чтобы он возразил, нашел слова, которые переубедят Наташу, но парень молчал.