– И я тебя не поцеловал, – оторопел он от Машиной скороговорки, но главное все же уловил.
– Дима, я должна тебя поцеловать, – твердо заявила девушка и подошла вплотную, заодно поделившись половинкой пледа, поскольку парень стоял, обхватив себя руками, то ли от уличного ветра, то ли от накативших эмоций.
– Стоп, Маш. Не то чтобы я против! Но слово «должна» как-то настораживает…
Девушка взмахнула рукой в духе – «это неважно» – и, вцепившись холодными пальцами в его плечи, потянулась к губам.
– Простите, что прерываю, – раздался совсем рядом голос Никиты. – Но мы вас ждем. Там куранты скоро.
Дима кивнул и, не теряя ни секунды, схватил Машу в охапку и уволок с балкона.
Катя и Никита, Олеся и Вадик, две до сих пор безымянные для Маши девушки и они с Димой – все стояли с бокалами искрящегося пузырьками напитка и считали в голос: «Один, два, три…» Маша зажмурилась и сосредоточилась на том, чтобы загадать одно самое заветное новогоднее желание. «Четыре, пять, шесть…» В голове возник образ Димы. Вот если бы можно было сделать так, чтобы поцелуй… «Семь, восемь, девять…» Никак не повлиял на их чувства. «Девять, десять, одиннадцать…» И Маша с Димой смогли бы быть вместе! «Двенадцать! – выдохнули все как один. – С Новым годом!»
– С Новым годом! – Не давая себе и ему времени на раздумья, Маша встала на цыпочки и прикоснулась к Диминым губам. Сначала мягко и робко, но, почувствовав его горячий ответ, осмелела и позволила себе утонуть в этом ощущении, когда теряешь вес и летишь, не чувствуя ни пола, ни потолка, не слыша ни голосов друзей, ни грохота фейерверков. Не видя ярких вспышек бенгальских огней, не помня координат, времени, себя…
Маша открыла глаза и отстранилась. Ноги снова почувствовали опору. Праздник кончился.
– Ну, я, пожалуй, пойду, – шепнула она, стараясь побыстрее отвернуться, чтобы он не увидел ее краснеющего от слез носа.
– Я тебе пойду, – буркнул Дима, мягко схватил ее за руку, притянул к себе и поцеловал. По-особенному нежно. По-своему. Маша задохнулась от счастья и, когда поцелуй прервался, не смогла не спросить: – Дима, я тебе что, все еще нравлюсь?
– Я без ума от тебя, странная моя девочка, – улыбнулся он.
– Странно! Что-то сломалось? – удивилась Маша и не смогла противиться своему желанию снова его поцеловать.
Маша нашла Олесю на кухне. С блаженным лицом та доедала остатки печеных овощей прямо с подноса.
– Машуль, заходи! Будешь?
– Доедай, я не голодная.
– Спасибо. А что взъерошенная такая?
– А ты не видела, что мы целовались?
– Да все видели! Как прошло? Ему полегче?
– Нет, – весело усмехнулась Маша и подмигнула подруге. – Ему все так же!
– Иди ты?! – Олеся вытерла губы салфеткой и подалась вперед. – Не сработало?
– Нет, – еще веселее ответила подруга. – Я ему нравлюсь. И после поцелуя тоже. И даже после трех!
– Вот это да!
Олеська вскочила с места, подхватила Машу под локти и закружила по кухне, опрокидывая табуретки.
– Как думаешь, почему так произошло? – наконец Олеся остановила пляску и, подняв несчастный предмет мебели, снова уселась на кожаную поверхность с железными ножками.
– Ну, у меня есть пара версий. – Маша подняла вторую табуретку и села рядом. – Смотри, всех предыдущих парней я целовала без любви. Либо из жалости, либо по каким-то другим причинам. Но я не была в них влюблена. А этот поцелуй был совсем другим. – Маша закатила глаза. – Он был по любви…
– «Поцелуй истинной любви!» – ехидным голосом процитировала Олеся все мультфильмы про принцесс сразу. – Хорошая версия. Хотя и слишком сопливая.
– Тогда вторую я и озвучивать не буду.
– Ладно, не дуйся. – Олеся обняла Машу за плечи. – Ну скажи! Ну пожалуйста!
– Я загадала новогоднее желание. Под бой курантов. Что мы будем с Димой вместе несмотря ни на что.
Повисла пауза. Подруга в задумчивости собиралась почесать затылок, но вовремя вспомнила, что этим может испортить прическу, и отдернула руку.
– Ладно, обе версии засчитываем, потому что я не могу придумать ни одного другого объяснения, – вышла из мыслительного процесса Олеся.
От переизбытка радости Маша кинулась ей на шею. Их крепкие дружеские объятия прервал протяжный дверной звонок.
– Кто-то еще пришел на нашу незабываемую вечеринку? Пойдем глянем!
Олеся первой оказалась в прихожей, за ней выскочила Маша.
– Краснов?!
На пороге в заснеженной коричневой дубленке действительно стоял он. Кудрявый, повзрослевший, но не располневший бывший одноклассник.
– Привет! А меня Арбузов позвал, – сказал он своим приятным низким басом.
– Проходи! – загремели сразу два голоса – Вали и Никиты – из комнаты.
– Помнишь нас? – прищурила хитрые глазки Олеся, показывая на себя и Машу.
– Конечно, Олесь, ты чего? Как я могу одноклассниц забыть. Маш, как дела?
– А как ты к ней относишься? – загородила собой подругу Олеся. Она боялась, что влюбленный еще со школы в Машу Краснов до сих пор не остыл и может испортить сегодняшнее неожиданное, еще такое хрупкое, только нарождающееся счастье подруги.
– Хорошо отношусь, – не понял Петя.
– Любишь ее? – не отступала Новикова.
– Люблю, – начал было парень, но, заметив серьезное выражение лиц девушек и, главное, заметив в дверном проеме комнаты Диму, который буравил его потемневшим взглядом, добавил: – Как подругу.
– Тогда проходи! – Олеся тут же вернула на лицо свою лучезарную улыбку и проводила Петю к праздничному столу.
После головокружительных танцев под зажигательные новогодние песни всех времен и народов под утро новорожденного года в маленькой счастливой квартирке с крохотным балконом настала череда медляков. Молодожены весь вечер не отрывались друг от друга и продолжили в том же духе, когда комнату заполнил бархатный голос Фрэнка Синатры, поющий о незнакомцах в ночи [14]. Машу пригласил Дима. А к Олесе подошли сразу двое – Вадик и Петя.
– Потанцуем? – спросил Петя.
– Можно? – подал руку Вадик.
У Олеси загорелись глаза.
– Сначала потанцую с Вадиком, – вложила она свои пальчики в ладонь пловца. – А потом, Петя, с тобой, – подмигнула бывшему однокласснику.
Медленно кружась в танце – насколько это было возможным в довольно тесной для большой компании комнате – Олеся на секунду отклонилась от плеча Вадика и шепнула проплывающей мимо подруге:
– Немного побуду тобой. Нравиться сразу двум – это прикольно.
– Удачи, – услышала она в ответ шепот Маши, в котором сквозила улыбка.
Эпилог. Её «да». Сейчас
Маша не могла поверить, что зима закончилась так незаметно и в любимый город семимильными шагами вошла стремительная весна! Совсем недавно отгремели новогодние праздники, потом мальчики и девочки поздравляли друг друга, потом они с Димой ездили в гости к его родителям на блины. И вот уже за окном кафе, где она ждала своего любимого, звонко капали сосульки.
Солнечный луч выбрался из плена тяжелых серых туч и залепил ей прямо в глаз! Замерцали капельки недавнего дождя, сползающие по оконному стеклу. Сразу вспомнился тот день в библиотеке, когда они с Олесей раздобыли «противоядие» от ее магического дара влюблять в себя практически всех окружающих мужчин. В голове возникла картинка, как она на свидании с Димой в кафе распылила в луче свечи воду из пульверизатора, внутренне содрогаясь от мысли, что он после этого о ней подумает, и Маша чуть не расхохоталась в голос. Как хорошо, что после их с Димой поцелуя любовное волшебство больше не беспокоило девушку. Дар пропал, как не бывало. И ей совсем не было его жаль. Ведь с ней остался Дима. От одной мысли об этом внутри что-то сладко сжалось.
– Ваш кофе, – официант принес большую фарфоровую чашку капучино с корицей и поставил перед девушкой. – И вот это тоже вам, – протянул сложенный вдвое листок в клетку.
– Мне? – Маша дрожащими руками взяла записку. Неужели дар вернулся и все начинается сначала? Она в ужасе зажмурилась и покачала головой: «Только не это!»
– Прочтите. – Официант, оказывается, никуда не ушел.
Маша открыла один глаз и медленно развернула листок. Там было всего два слова: «Посмотри направо». По крайней мере, никаких телефонных номеров воздыхателей! Она осторожно открыла второй глаз и развернулась к окну.
Залитый солнечным светом, окончательно победившим в борьбе с серым и унылым небом, прямо на асфальте, тут и там поделенном на сектора бойкими руслами ручьев, стоял на одном колене Корольков. Прислонив ладошку ко лбу козырьком, чтобы слепящие лучи не мешали разглядеть любимого, Маша всмотрелась и ахнула, заметив в его руках белую бархатную коробочку.
«Выходи за меня», – прочла она по его искусанным от волнения губам. И, опрокинув фарфоровую чашку с кофе на стол, опрометью побежала на улицу, чтобы Дима услышал ее порывистое «да».