дно. Родственники могут торжествовать – они всегда упрекали ее, что она лижет сыну задницу, это неправильно. Она не слушала и теперь выглядит глупей их. Пьянство ее пугает так сильно потому, что ее родители пили.
Я прошу дать слово Алику. Он упрекает мать, что она лезет в переписку, подкладывает ему в постель бывшую девушку, так как та помогала контролировать его. Он был с ней шесть лет только потому, что так ему было удобно во время учебы в вузе. Мать сама говорила, что у нее нет интересов, а теперь приглашает ее в дом, не считаясь с его новой девушкой. Я предлагаю вместо третейского суда заняться семейной терапией, а пока Алик мог бы снимать квартиру. Алик игнорирует мое предложение. Алина Петровна объясняет, что семейная терапия невозможна, поскольку я принимаю до обеда, а сын будет днем работать.
Проходит семь минут после намеченного конца сессии. Я объявляю ее законченной. Алина Петровна просит продлить, я отказываю. Она идет за мной в прихожую и требует выводов и рекомендаций. Я говорю, что она злоупотребляет моим временем, нам осталось только попрощаться. Она просит напомнить цену, кладет деньги и молча уходит, не глядя на меня.
Алина Петровна звонит по домофону на семь минут раньше, я напоминаю про время. Но ей нужно время раздеться до начала. Вновь звонит за две минуты. У нее спешат часы. Она их ставит вперед, чтобы не опаздывать.
Мы закончили институт, можно заняться частным бизнесом, но зачем? Ради амбиций? Муж сказал, что денег и так хватает, зачем ей эти трудности? Подруга ходит к психологу, чтобы лучше шел бизнес. Алина Петровна главбух, у нее в подчинении трое мужчин. Начальник относится к ней демократично, но не понимает, как муж с ней живет.
Алина Петровна прочла про игроманию. Сын играет, она не может остановить ни его, ни свои попытки остановить его. Она заслуживала любовь перед мужем, но он предпочел молодую девушку. Муж не испытывает к ней страсти и поэтому безразличен. Он красуется перед женщинами. Два года назад муж уходил к молоденькой сотруднице, но потом вернулся. Они продолжают с этой сотрудницей работать вместе, но у нее теперь другой. У сына она тоже ничего не заслужила. У нее в доме двое мужчин, и обоим она не нужна. Поэтому она уходит в свои мысли, предписания.
Она не думала о плане нашей работы, ждет моих вопросов и советов. Я предлагаю еще пару сессий, чтобы решить, смогу ли я ей помочь. У нее есть шансы взять ответственность за развитие в себе черт привлекательной женщины, включиться в активную жизнь и подружиться с мужем или другим мужчиной.
Алина Петровна не сможет долго ко мне ходить – ей надо оплатить операцию отца по поводу рака легких – он заядлый курильщик. Не вреднее ли для сына марихуана, чем табак? В Интернете пишут и о пользе марихуаны, чему верить? Я захожу в Интернет и зачитываю ей цитату из Википедии, она записывает ее. Она передаст сыну мое (?) мнение об опасности марихуаны.
Она пришла ко мне как к врачу-наркологу, в диспансер она сына не поведет, там поставят на учет. О себе заботиться она не может, когда у сына наркомания, – это эгоистично. Записывает мое мнение об эгоизме. Я напоминаю, что мы пересиживаем пять минут, и прошу не продолжать сессию в прихожей. Алина Петровна идет в туалет и потом молча одевается, недовольно сверля меня глазами. Она приедет через неделю.
Алик окончил МГУ и второй вуз, работает, мать успокоилась. Он пришел с «банальной» проблемой: как расстаться с невестой. Он потерял к ней интерес, увлекся другой. На пасху по просьбе матери поехал помогать на дачу. Невеста обиделась, что он не уделяет ей внимания. Их родители дружат. Он уезжал в Англию, мать позвонила ему туда и сообщила, что невеста в депрессии, ее родители боятся, что Алик думает о самоубийстве (?). Ему не с кем посоветоваться, он никому не доверяет. Билль о правах он понял так, что можно делать, что хочется. Последнюю строчку (об уважении чужих прав) он не помнит. Из интереса посмотрит.
Алина Петровна входит, поздравляя меня с прошедшими новогодними праздниками, идет мыть руки. Усаживается, еще раз поздравляя с праздником. Она ждет моей интеллектуальной и эмоциональной поддержки. Из-за расходов на отца она не сможет больше приходить. Отец всю жизнь пил, мать жила своей жизнью, она не видела любви и сама умеет только заботиться. На работе она руководит подчиненными, им приходится все объяснять, а при несогласии навязывать.
Она купила мою книгу «Алдиктивная психология» («Аддиктология»), делает тесты. У нее оказалась созависимость и высокая самооценка – хотя она считала самооценку низкой. В конфликтной ситуации она изолируется. Моя книга – это научная монография, трудно читается. Я говорю про научно-популярное электронное издание «Прощай, зависимость». Алина Петровна неохотно записывает название книги и сайта, где она размещена.
Из моей книги она поняла связь страха за Алика с пьянством своих родителей. Теперь немного успокоилась – воспринимает сына таким, какой он есть. Хотела, чтобы он походил в мою группу, но Алик не видит в этом смысла, ему интереснее сидеть за компьютером. Там он герой, к нему никто не пристает. Она сказала, что не сможет устроить его на хорошую работу, как родители его друзей. Он расстроился, а потом нашел себе работу сам.
Сын работал полгода, сам тратил зарплату. Хотел отложить деньги на новогоднюю поездку, но уволился. Мать дала ему деньги, чтобы он отложил их, но он тратит их на свою девушку. Шесть лет у него была правильная девушка, которая стала членом их семьи и держала его в правильном поведении. Новая девушка самостоятельная. Вряд ли она захочет заботиться о нем. Алина Петровна неохотно соглашается поговорить с ней. Алина Петровна решила вопрос с отселением сына: она будет снимать ему квартиру, а он оплачивать ипотеку. На терапию у нее денег не останется.
Она устала контролировать и себя, и других. Стала пересматривать свои отношения с сыном. Предупреждала сына, что в старости рассчитывает на его заботу, но он не оправдал вложенных сил и средств. На него она не обижается. Это ее вина. С мужем она прожила 20 лет, можно ли надеяться на него в черный день? Она высказала ему все, что о нем думала.
Алина Петровна находится в постоянном напряжении, расслабляется только в музее или в театре, там можно подумать и о душе. Так тяжело сложились ее жизнь и ее характер, ей хочется облегчения. Что я могу ей предложить? Выслушивает про групповую терапию: я же не заставлю ее? Она никому не подчиняется. Я должен понять ее положение. Попытаться наладить отношения с мужем? Он обиделся на ее прямоту. Но она попробует.
Муж Алины Петровны заговорил о разводе, но она стала больше уделять ему внимания, расслабилась, и они стали вместе весело проводить время. Сейчас они ходят в бассейн, совершают лыжные прогулки, пекут картошку на костре. Выходные она проводит с мужем на даче. В театр все же ходит одна. Муж предпочитает в театре комедии, она – трагедии, как Алик. У подруги нет денег на театр, она ходит к психологу.
Девушка Алика ушла от него, так как с ним можно только курить марихуану. Он после ухода девушки бросил курить, подсчитав количество потребляемого никотина, – это вредно для здоровья. Может, и марихуану бросит – его дело. Он уже самостоятельный, а у них с мужем – своя жизнь.
Алик хвалится, что через неделю выходит на высокооплачиваемую работу в международном центре. Нашел ее сам, без помощи матери. Она боялась, что он не защитит диплом, нервничала, что он мало получает на работе, потом – что он не работает, бездельничает. Теперь успокоится.
Мама больше не считает его алкоголиком и наркоманом. Да и к играм он остыл, у него новая девушка, они увлекаются спортом. Новая девушка матери нравится, так как она ведет здоровый образ жизни и самостоятельна. Мама стала мягче, выбросила офисные брюки, оставила только платья и джинсы. Стала читать романы, сейчас они с отцом путешествуют.
Мать предлагает ему взять ипотеку. Но тогда он будет материально зависеть от нее десять лет, пока не выплатит долг. Он согласился снимать квартиру до тех пор, пока отношения не улучшатся, и тогда вернется домой и сам купит квартиру в кредит.
Клиника созависимости
Созависимость характеризуется нарушением границ другого аддикта в ревнивых попытках заставить его отказаться от зависимости от другого объекта или деятельности. Созависимая (это чаще всего женщина) обычно беспокоится из-за того, что ее муж или сын злоупотребляет ПАВ; она испытывает денежные затруднения из-за того, что он много тратит на ПАВ. Созависимая женщина стыдится его поведения или страдает из-за него; из-за состояния больного и его аддиктивного поведения отказывается от семейных планов, встреч со своими друзьями. Чувствует, что ПАВ для больного важнее, чем она, но лжет, чтобы покрыть его, и обвиняет во всем его друзей. Боится прямо сказать больному о чем-то неприятном, опасаясь вызвать срыв; чувствует себя виноватой в том, что не может удержать его от потребления ПАВ. Целует мужа на пороге с тайной мыслью уловить запах спиртного; разыскивает спрятанные им бутылки спиртного или наркотики. Ругается с ним, бьет его, отказывает ему в сексе. Чтобы напугать аддикта и заставить просить прощения, угрожает бросить или выгнать его, разрушить дом, покончить с собой. Относится к детям, родителям, сотрудникам несправедливо только из-за злости на больного за его аддиктивное поведение. Считает, что никто не понимает его проблем, и рассчитывает, что все они будут решены, если больной исправится. Думает: если бы он меня любил, то исправился бы.
Созависимая отталкивает от больного друзей, вместо него договаривается о встречах и отменяет их. Тайно подкладывает лекарства, укладывает в больницу, провоцирует арест. «Купается» в жалости к себе и избегает получения помощи. Когда аддикт начинает лечиться, созависимая провоцирует срыв. Она чувствует ответственность за его выздоровление, проверяет ход лечения, следит, чтобы он принимал лекарства, в то же время высмеивает способы терапии, скрывает факт лечения от близких, хотя о существовании проблемы рассказывает всем.