— Скажи, а тебе не обидно? — спрашиваю я, спустившись вниз и устроившись в кресле рядом с Мерлином.
— В смысле? — он поднимает бровь, вопросительно взглянув на меня.
— Ну, вот, что Артур отправится в Тир-На-Ног, станет некой почти божественной сущностью, а ты останешься здесь, хотя ты, в общем-то, ничем не хуже.
В присутсивии Мерлина меня всегда тянет обсуждать философские вопросы. Наверное, есть что-то такое в самой его фигуре и манере держаться — располагающее к беседам об отвлеченном.
— Ну, во-первых, еще неизвестно, кому будет проще: Артуру или мне, — пожимает плечами мой собеседник, машинально пощипывая пальцами короткую бородку. — Мы же не знаем, через что ему там придется пройти. Может быть, победа в этом турнире и не победа вовсе. Может быть, победители и рады бы вернуться назад, да уже не могут. А нам об этом не говорят, потому что иначе мы бороться перестанем.
— Интересная версия.
— Есть те, кто думают так вполне всерьез. Если хочешь, скину тебе почитать одну статью в сети. Беда в том, что нас никто не спрашивает, если объявлен турнир: тут уж, как говорится, танцуй или сдохни. Но главное не в этом. Просто есть люди, которым нравится командовать, а есть те, кому комфортнее подчиняться. Они не хуже и не лучше друг друга, просто разные — вот и все. И тирны здорово придумали, что предусмотрели в своей иерархии место как для одних, так и для других. Если бы победителю нужно было избавиться от всех прочих претендентов, то главный приз получали бы только психопаты, вроде нашей общей знакомой. Полагаю, тирнам самим такие не нужны — ну, или нужны в ограниченном количестве.
— А зачем вообще все это? Зачем такой экзамен?
— Почем я знаю? — пожимает плечами Мерлин. — Встретишь как-нибудь тирна — спроси. Наиболее популярная версия — это у них так эволюция работает. Ну, ты знаешь — выживает сильнейший. Естественный отбор, вот это все.
— А может быть, они просто заинтересованы в том, чтобы амбициозных нездешних на Земле было поменьше?
Мерлин щелкает пальцами.
— Да, некоторые думают и так, — отвечает он с какой-то странной трудноуловимой улыбкой. — Хотя тогда, наверное, стоило бы не разрешать сдаваться. Просто, чтобы все поубивали друг друга, и остался только один. Вот Сирене такое, наверное, понравилось бы.
— Кто она вообще такая, эта Сирена? — спрашиваю я. Мерлин передергивает плечами и машинально оглядывается по сторонам.
— Таинственная особа, — произносит он. — Мы с Артуром много всего прошерстили прежде, чем что-то узнали о ней. Поговаривали, что ее отец — какая-то важная шишка: не то депутат Думы, не то какой-то генерал. На самом деле, это не так. Но персонаж он странный: работает в каком-то Институте стратегического анализа экспертом по планированию. Вроде бы, нелепая должность, но есть куча отрывочных сведений о его встречах с весьма влиятельными людьми. В общем, с ним советуются. Не знаю, почему. Возможно, он оказывает какие-то магические услуги. Хотя это вряд ли: он же просто здешний. Но в каком-то анонимном канале его даже называли серым кардиналом.
— А мать? — спрашиваю я.
— А мать ее — тирнская ведьма не из последних. И говоря, в отличие от большинства тирнов, она принимала в жизни дочки большое участие. Поэтому у Сирены с самого детства была возможность упражняться в магии. Еще говорят, что ей устроили поездку в Тир-На-Ног и там усилили ее естественную способность манипулировать мужчинами. Специально, чтобы она была готова к турниру. С первого дня, как только турнир был объявлен и появился список претендентов, она начала методически уничтожать их, благо это были по большей части парни.
— А откуда она узнавала адреса и прочее? Неужто это все тоже публикуют?
— Я же говорю, отец у нее непростой. Наверняка подключил свои связи среди здешних. Да и сама она не промах. При помощи ее гипноза, да и другой магии можно много чего добиться. Серьезно, это машина убийств. Я не представляю, как ты от нее спасся.
— Меня спасла вот она, — говорю я, показывая на ладони слезу.
— Да я слышал, — кивает Мерлин. — Мощная штука. Говорят, когда-то их было очень много. У каждого уважающего себя тирна было по одной. Но потом становилось все меньше и меньше.
— Почему?
— Есть у них слабость, иногда сильно привязываются к хозяину. И могут пойти на необдуманные поступки ради него.
— В смысле? Какие у камня могут быть поступки?
Мерлин пожимает плечами.
— Так говорят, — произносит он.
— Я одного не могу понять, — говорю я. — Зачем нас убивать? Почему тирнам это нужно, раз они так организовали турнир?
— Может быть, это нужно не тирнам? — пожимает плечами Мерлин.
— В смысле?
— А ты думаешь, все это просто так? — спрашивает Мерлин, развалившись в кресле и закинув свои длинные ноги в забрызганных грязью джинсах на библиотечный стол.
— Что именно?
— Ну, вот почему мы все чувствуем себя чужими в этом мире, — поясняет он. — Я же помню, ты мне рассказывал у тебя было то же самое. А Аня, думаешь, отчего под поезд прыгнула… а, извини, ты, наверное, еще не в курсе…
— Да в курсе уже, — вздыхаю я. — И почему же?
— Элементарно, — оживляется Мерлин. — Нас мир тоже отторгает. Точно так же, как он отторгает осколки. Только вокруг нас он почему-то не может создать кокон из иного пространства. Поэтому он создает вокруг нас кокон из людской холодности и отчуждения. Это миру мы не нужны, и мир хочет нас убить или выдавить отсюда в Тир-На-Ног. А тирны ему просто помогают.
— Сам придумал? — интересуюсь я.
— В общем, да. Считай это заявкой на Нобелевскую премию. Жаль, там нет номинации «Безысходность».
Я киваю и смотрю на часы в телефоне.
— Слушай, я пофилософствовал бы еще с тобой, но мне бежать пора, — говорю я, поднимаясь с кресла. Мерлин только поводит в воздухе рукой, давая понять, что ему и одному здесь найдется чем заняться.
У меня же сегодня есть еще одно важное дело, при одной мысли котором немного холодеет в груди
Глава 14
Дата: 02 ноября 2020 года.
Статус: турнир активен.
Количество участников: 14.
Приглашаем лиц, осуществляющих работу с осколками, пройти обучающий семинар под руководством артефактора с мировым именем Дариуса.
Обращаем внимание на то, что заявки принимаются только от нездешних, имеющих лицензию Фирмы.
Когда я покидаю Камелот, на меня обрушивается хмурый, неуютный, залитый дождевой водой внешний мир. Шедший, похоже, весь день дождь уже закончился, но над городом продолжают висеть тяжелые тучи. Вышел я из Камелота в такую погоду потому, что вчера наконец-то решился написать Тайре, и она даже согласилась со мной встретиться. Я сказал, что у меня есть важное предложение для нее от Артура. Формально это и правда так, но на самом деле мне просто хочется ее увидеть. Со времени нашей прошлой встречи в схроне я много думал о ней. Мне хочется понять, что же ей движет, и не лучше ли мне будет двигаться в ту же сторону.
Парк Победы, где мы договорились встретиться, в такую погоду пуст и похож на бескрайнюю бетонную степь. По дороге из Камелота, я, поколебавшись, купил в палатке несколько темно-красных роз, и на фоне этого пейзажа выгляжу с ними, должно быть, слегка комично, а чувствую себя глупо. Все-таки, это не свидание. Можно было и обойтись. Но почему-то мне, все-таки захотелось их купить.
Тайру я замечаю издалека. Она идет вдоль проспекта в яркой куртке лимонного цвета, сжимая в руках закрытый синий зонтик.
— Зачем это? — недоуменно спрашивает она, когда я протягиваю ей цветы.
— Ну, просто я подумал… Ты, все-таки, девушка и все такое, — мне становится ужасно стыдно.
— Ну, девушка, и что?
— Просто хотел сделать тебе приятное.
— Эм… Спасибо, конечно… — мне кажется, что ей все-таки приятно. Во всяком случае, ее щеки немного покраснели. — Но вообще, не стоило. Мы соперники — не забывай. Если ты позвал меня серьезно поговорить — то давай поговорим серьезно.
— Хорошо, — отвечаю я. — Если ты так хочешь, тогда — к делу. Я пришел предложить тебе присоединиться к нам.
— К нам — это к кому? — она удивленно приподнимает бровь.
— К Артуру, ко мне и к остальным. Если не победим мы — победит Сирена.
— Но ведь ты сам еще не сдался? — спрашивает она. — Как же тебя туда приняли?
— Ну… У меня немного особый случай… — мне не хочется пересказывать Тайре историю с Джинджер. Не лучшая выйдет реклама Камелота. — В любом случае, я думаю ближе к делу стать вассалом Артура.
Тайра пожимает плечами.
— Извини, но мне это не подходит, — отвечает она, откинув непослушную прядь со лба. — При других обстоятельствах — может быть. Но сейчас — нет. Мне нужна только победа.
— Это из-за твоего отца, да? — спрашиваю я напрямик.
Тайра глядит на меня слегка удивленно.
— Все это сложнее, чем ты думаешь, — говорит она неохотно, отвернувшись от меня, словно с интересом рассматривая Нику на вершине огромного обелиска. Начинает накрапывать дождь, и она раскрывает зонт, под которым мы, наверное, окончательно начинаем выглядеть, как парочка.
— Тебе важно найти его, да? — спрашиваю я. — Но ведь для этого необязательно становиться тирнской леди. Я могу уговорить Артура. Он вполне адекватный и все хорошо понимает. Он отпустит тебя, даст тебе снаряжение.
Тайра качает головой.
— Ты ничего не понимаешь. Твой Артур никогда не позволит мне отправиться туда, куда мне нужно. А даже если бы и позволил… нет, я не могу так рисковать. Такой шанс выпадает один раз в жизни. Если я стану тирной, то смогу хотя бы попробовать его найти. Если не стану — так никогда и не узнаю даже, жив ли он. Ты не понимаешь, что это такое. Моя мать плачет почти каждую ночь, я же слышу. Если бы она могла, она сама бы бросилась хоть черту в зубы. Но она не может, она обычный человек. А я могу, и она это знает. Она не простит меня, если я откажусь от этого шанса. Я и сама себя не прошу.