– Будешь ходить вместе со мной, – продолжил Велько. – Везде вместе будем ходить и ездить, чтобы ты сумки не таскала. И в магазин, и на рынок. А что-то иногда и я могу купить. Душану, вон, жена списки пишет, а Душан всё покупает. Ну, может быть, не всё…
Олеся шагнула, прижалась к Велько, молча извиняясь за придуманную обиду. Тот рассеянно погладил её по голове и устремился к холодильнику – половинка курицы и колбаса манили сильнее объятий.
Нежданчик перекидываться не пожелал, съел сметану и две творожные ватрушки, подаренные кем-то из соседей, после чего был пойман за шиворот и хорошенько прополоснут под душем. Велько вымыл его, не слушая протестующего визга, вытер, закутал в сухое полотенце и отнес на диван. Мелкий рыжий альфа недовольно встряхнулся, зевнул, свернулся мокрым клубком и заснул как убитый – набегался, наигрался.
Велько прикрыл дверь в лисью комнату, еще раз перерыл холодильник и настенные шкафчики – съел банку фасоли в томате и пакет пряников – и начал неуклюже заигрывать. Осторожно укусил Олесю за бок, когда та собирала со стола посуду, предложил:
– Брось ты эти тарелки. Оставь, я потом помою. Пойдем, поваляемся.
На этот раз они любили друг друга долго и почти нежно. Олеся не позволила Велько напрягать плечо и руку, повалила на спину, оседлала, пытаясь запретить делать резкие движения. Получалось плохо – Велько все равно тянул руки, привлекал её к себе, поддавал бедрами, успокаивался после шипения: «Я сейчас уйду», извинялся поцелуями и снова забывался. Перед пиком страсти Велько зарычал. У Олеси от этого бежали мурашки по телу – не просто от удовольствия, а еще и от осознания, что у неё получилось. Получилось заманить неприступного альфу в постель, заставить желать именно её, шакалицу – после всех сложностей, о которых она услышала, это было важно.
Повалявшись, они вместе сходили в душ – принимать ванну Олеся отказалась наотрез – в очередной раз перетряхнули припасы, чтобы Велько мог перекусить, и улеглись спать в обнимку. Около часа ночи Олеся проснулась от странного звука. Она не сразу поняла, что Велько скулит во сне. Не зная, что делать, она протянула руку и осторожно, пальцем, разгладила морщинку на переносице – там, где у волка было темное пятно. Велько заворочался, сгреб её в объятия, не позволяя нормально дышать, перестал скулить и слабо улыбнулся.
Утром Олеся осмелилась спросить:
– Тебе снилось что-то плохое?
– Да, – кивнул Велько. – Снилось, что я на экзаменах в военное училище провалился. Самый мой страшный кошмар. Не представляю, как бы тогда жизнь сложилась. Я…
Разговор прервал телефонный звонок – курьер из мастерской вязаных изделий желал вручить Олесе пелерины, заказанные для шакалицы. Пришлось перебираться из квартиры в квартиру.
– Заодно и цветы полью. А то они совсем засохнут.
– И уборку закажем, – бодро сказал Велько. – Я оплачу. А что соседка сказала? В какой цвет её кухню перекрашивать?
– Ей все равно. Она квартиру продает.
– Продает? – удивился Велько. – А почему ты мне сразу не сказала?
– Как-то не до того было, – пожала плечами Олеся. – Сначала грохнуло, потом соседи набежали. А потом…
– А она под военную ипотеку продаст? – спросил Велько. – У неё всё нормально с документами? Я могу купить. Если захочешь – заделаем стенку, мы с Нежданчиком будем через дверь к тебе ходить. А если захочешь – доломаем и сделаем большую кухню. Чтобы два холодильника поместились.
Олеся припомнила слова домовой общественности, обещавшей тете Фелиции проклятия, если та продаст квартиру не шакалу, и сказала:
– Я позвоню, узнаю насчет ипотеки. Но уборку все равно заказать надо.
Пелерины альфьему братству понравились – особенно кофейная, с кистями и ягодами, для которой сейчас было жарко. Олеся выслушала попискивание шакалицы, приняла заказ без нареканий и пообещала оставить на сайте мастерской хороший отзыв.
Гулять на лапах решили вечером. День прошел в хозяйственных заботах – дважды съездили в магазины, пополняя запасы мяса и рыбы, купили грибы, фрукты и пакет муки. Основательно забив багажник, пообедали в кафе. А потом альфье братство о чем-то пошепталось, оставило Олесю пить кофе в одиночестве, исчезло, а потом вернулось с орхидеей.
– Нам сказали, что она не капризная, – сообщил Велько, пока Нежданчик вручал Олесе подарочно упакованный фаленопсис. – Тебе подойдет? Или некрасивая?
– Красивая. Спасибо, – расплылась в улыбке Олеся.
Она потрепала Нежданчика по макушке, а Велько чмокнула в нос – при работниках кафе и случайных прохожих. И получила ответный поцелуй – а вот это уже было победой покруче секса и орхидеи. Майор Грачанин не собирался таить их связь за пределами Плодового переулка, и это грело душу и радовало.
Покупки они выгрузили у Велько, а покладистую орхидею Олеся унесла к себе под нытьё шакалицы: «Заканчивай быстрей с делами! Я хочу гулять!». Пришлось идти навстречу четвероногой половинке, тем более что волк тоже жаждал встречи – об этом сказал Велько.
В пелерину она облачилась при помощи соседки. Тетя Зинаида высоко оценила качество вязаной продукции, аккуратно завязала шнурки и сказала:
– Тебе бы шляпку еще, Олеся!
Шакалица недовольно помотала головой и посеменила к кустам гибискуса, цепляя репьи на белые нити. Альфье братство уже слонялось вдоль палисадника. Увидев шакалицу, мелкий рыжий альфа хихикнул и умолк после ворчания большого и серого.
– Вы сегодня ослепительно прекрасны! – откашлявшись, сообщил волк. – Вы прекрасны и без белых одежд, но с ними – вдвое! Нет, втрое или даже всемеро. Наряд оттеняет вашу хрупкость. Сразу хочется вас защитить и совершить какой-нибудь подвиг.
– Право же… – засмущалась шакалица. – Не надо подвигов. Вы можете пострадать. Давайте просто прогуляемся. Как ваше плечо?
– Зажило как на собаке! – бодро ответил волк. – Пойдемте к нам. Я угощу вас пирожным. Вы любите безе? Мой двуногий купил целую коробку.
Во время трапезы Олеся и задремала – волк чавкал и рассказывал знакомую историю о прочесывании местности вместе с волком Душаном. Практически теми же словами, что и Велько в кабинете соцработников. С теми же нотками бахвальства. И ел с таким же аппетитом. Все-таки, волк и двуногий были очень похожи – как бы они друг друга ни ругали.
Прогулка плавно перетекла в ужин в квартире Велько. Они разделили вечерние дела – Олеся помыла посуду, а Велько – Нежданчика. Мелкий забрал коробку с остатками безе и умчался к тете Стасе и проигрывателю, Велько сменил постельное белье и потащил Олесю в душ – всё это было уже знакомо и радовало, потому что они легко сосуществовали в быту, не ругаясь и не ломая своих привычек.
Так же – постепенно и без усилий – начали решаться прочие дела и проблемы. Тетя Фелиция заверила Олесю, что согласна на покупку квартиры через военную ипотеку. Приехала поговорить – к счастью, квартиры к тому моменту уже выдраили наемные работники – и, после демонстрации сарая и погреба, спросила у них с Велько:
– А нора вам нужна, Олесенька? У меня нора хорошая, сухая. Дверка, правда, замены требует, но, думаю, с этим вы справитесь.
– Точно! – Олеся удивилась собственной забывчивости. – У вас же нора есть в холме за старыми курятниками!
– Туда по тропке пробираться надо, между погребами, через дыры в заборах. На ногах-то тоже можно, но это обходить придется.
– Мы обойдем! – полыхнул энтузиазмом Велько. – А вы правда нору тоже продадите? Олеся, а можно нору купить, это не возбраняется?
– Норы не покупают, – улыбнулась тетя Фелиция. – Можно только подарить, призвав в свидетельницы Хлебодарную. Если нора вам нужна – подарю. Если нет – внук засыплет, чтобы пустая не стояла. Говорят, что с твоей норой что-то неладно…
– Немного промахнулись со строительными работами, грунт поплыл, – выкрутилась Олеся. – Буду рада принять вашу нору в подарок. Обещаю заботиться, вовремя промазывать стены глиняным раствором, проветривать и застилать пол свежими можжевеловыми ветвями.
– Верю, – кивнула тетя Фелиция. – Дарю. Пусть Хлебодарная услышит – отдаю свою нору Олесе, без дополнительных условий и оговорок, разрешаю владеть, занести свои тюфяки и делить ее с тем, кто пришелся по сердцу.
«Ты купишь новые тюфяки! – влезла шакалица. – Купишь вязаные чехлы для матрасов с виноградом и ягодками! Скрутки! Новую дверку! Мне нужно…»
«Помолчи, – посоветовала Олеся. – Мне тоже это нужно. Купим. Не сомневайся».
Она немного опасалась, что соседи начнут возмущаться продажей квартиры волку, но ошиблась. Прежние слова были забыты, дядя Серафим беспрестанно хвалил тетю Фелицию за то, что та вселила к ним в дом Велько. В общем, повторилась та же история, что с Пахомом – общественность свергла с пьедестала старые идеалы и обрела новые.
Через пару дней их вызвали в соцзащиту. Велько выдали бумаги на получение свидетельства об отцовстве на гербовой бумаге, а Олесе велели расписаться в документах и вручили справку об опекунстве. Мелкий рыжий альфа Неждан Грачанин снова сходил соцзащиту на лапах и вдоволь покатался с горки.
Неприятным, но нужным этапом стало посещение Лисогорска по вызову Дарины Вишневецкой. Олесе пришлось дать подробные показания о том, как к ней попала фальшивая купюра, опознать рыбника, подписать кучу бумаг и пообещать явиться в суд в случае необходимости.
– Это понадобится нескоро, – сказала Дарина. – Дело забрали в столицу, пока – только пока – насчитывается семьдесят шесть эпизодов. Следствие будет идти не меньше года. Пойдем, я провожу тебя до проходной, куплю себе кофе, а то глаза закрываются, не выспалась.
Олеся порадовалась тому, что появилась возможность поговорить в неформальной обстановке, тоже купила кофе и горячо и цветисто поблагодарила Дарину за помощь.
– Забудь, – отмахнулась та. – Это было и интересно, и полезно для продвижения по карьерной лестнице. Меня обещают повысить в звании. Утру нос Гвидону. Он будет майором, а я – подполковником.
– Поздравляю!
– Рано еще поздравлять. Когда сменю погоны, тогда и обмоем новые звездочки. Ты мне другое скажи. Как у вас с Велько? Складывается, срастается?