Кен часто оборачивался, проверяя, как движется отряд, и всякий раз, встречаясь с ним глазами, Китти чувствовала, как сердце сладко замирает в груди.
Он хотел сжимать ее в объятиях… и она мечтала о том же. Кен обеспокенно посматривал на Салли с Джоном, поскольку в первый же час Джон основательно набрался и начал спотыкаться – у него заплетались ноги. Дважды Ник, следовавший позади Китти, наклонялся вперед и призывал Джона вести себя осторожнее.
Кен тоже пытался его урезонить.
Но Джон (или Сладкий Пирожок, как называла его Салли) пропускал все замечания мимо ушей. Он не задирался и не грубил. Напротив, казался радостным и счастливым. Но упорно не желал слушать ничьих советов.
Тропа становилась все уже, справа высилась каменная стена с острыми выступами, а слева скала обрывалась вниз. Когда Сладкий Пирожок начал распевать веселые песенки, Салли только рассмеялась. Тогда он принялся пританцовывать и несколько раз соскальзывал к самому краю обрыва. Китти следила за ним, затаив дыхание.
– Осторожно, – не выдержав, взмолилась она наконец, пытаясь изобразить милую улыбку, хотя ей отчаянно хотелось прикрикнуть на Джона, чтобы тот не глупил. – Не сорвитесь.
– Ни за что, – заявил он, и тут у него подогнулась нога. Китти оттолкнула его от края обрыва, однако Джон, пытаясь удержать равновесие, ухватился за нее. Они закачались, готовые сорваться вниз. В этот миг вся жизнь бешеной каруселью пронеслась у нее перед глазами. Она вспомнила другой обрыв, другое падение…
Ее захлестнула волна ужаса, и последнее, о чем Китти успела подумать, – она умрет, а Кен так и не увидит ее обнаженной. Это было ужасно, чудовищно несправедливо.
Глава 15
Резко обернувшись, Кен увидел, как Джон ухватился за Китти, пытаясь удержаться на краю обрыва. С бешено колотящимся сердцем Кен бросился к ним, тесня к стене остальных путников. Замыкавший цепочку Ник тоже спешил на помощь. Они подоспели одновременно, растащив в стороны сцепившуюся пару за долю секунды до падения.
Подняв голову, Кен оглядел лежавшее внизу ущелье по меньшей мере в тридцать футов глубиной. Достаточно, чтобы переломать все кости. «Чертов идиот», – выругался он про себя.
– Полный порядок! – воскликнул безмозглый Джон Сладкий Пирожок, сопроводив свои слова громогласной отрыжкой и обдав Кена отвратительной смесью запахов шотландского виски и канализации. – Фу, черт. – С глупой улыбкой он помахал ладонью перед лицом. – Плохо дело.
Салли, смеясь, оттащила его подальше от Китти.
– Как ты, Сладкий Пирожок?
Когда Китти смогла выпрямиться, Кен взял ее за бедра, помогая держаться на ногах. Она приняла на себя вес Джона, а потом и Кена с Ником.
– Не спеши. Ты цела?
– Думаю, да. – Но Китти не сияла своей ослепительной улыбкой. Она опустилась на снег, прижимая к груди руку, и посмотрела вниз на дно ущелья. Ее лицо приняло зеленоватый оттенок, и Кен понял, что она вот-вот начнет задыхаться. – О господи. – Присев на корточки рядом с ней, он заслонил от нее ущелье и принялся терпеливо ждать, пока Китти придет в себя. – Все хорошо, – пробормотала она.
– Просто посиди минутку. Дурные воспоминания или что-то еще?
– Просто воспоминания. Черт бы их побрал. – До конца не веря ее словам, Кен потянулся к молнии на ее куртке, чтобы осмотреть руку. – Нет, все хорошо. Правда, – повторила Китти, не дав ему заговорить. Остальные участники похода подошли ближе, обеспокоенно глядя на нее. – Послушай, если я не продолжу путь, значит, позволю какому-то идиоту лишить меня удовольствия. Без обид, – обратилась она к Джону, который успел немного протрезветь.
– Никаких обид. Я и правда идиот, – покачал головой тот.
Китти посмотрела на Кена.
– Я могу идти.
Потому что она легко не сдавалась. Нет, она держалась до конца.
Китти попыталась встать, опираясь на палки, но в снегоступах это оказалось не так-то легко, и Кен ей помог. Потом крепко прижал ее к себе.
– Ты все еще дрожишь.
– Все хорошо. – Оглянувшись на дно ущелья, Китти с усилием сглотнула. – У меня все в полном порядке, – повторила она, но Кен лишь крепче обнял ее, поддерживая иллюзию, будто она говорит с ним, хотя на самом деле Китти убеждала себя.
– Эй, я отведу веселую парочку обратно, – сказал Ник. – Джон не в том состоянии, чтобы продолжить восхождение.
Остальные решили вернуться вместе со своими друзьями, и Кен встретил взгляд Китти.
– Мне очень жаль.
– Нет, я все же дойду до вершины. – Ее глаза сверкнули решимостью, и у Кена словно что-то перевернулось внутри. Ему захотелось исполнить любое ее желание. Он знал, чего она хочет больше всего. Он сам хотел того же. – Пожалуйста.
Проклятие! Кен повернулся к Нику.
– Я провожу ее наверх, если хочешь, – предложил Ник. – А ты можешь отвести назад остальных.
– Нет. Черт побери, нет.
Ник протяжно вздохнул:
– Некоторым везунчикам достается все.
Китти жадно хватала ртом воздух, легкие ее горели, но, когда Кен спросил, не нужно ли сделать остановку, она помотала головой и продолжила идти, пыхтя, как паровоз. Преодолев наконец последний склон, она завороженно застыла, пошатываясь на нетвердых ногах.
– Господи… – С плато открывалась изумительная панорама, при виде которой у Китти перехватило дыхание. Она недоверчиво покачала головой, чувствуя, как морозный горный воздух обжигает грудь. – Я будто на вершине мира. – Кен молча встал рядом, давая ей насладиться невероятным зрелищем. Казалось, он хорошо знал, что она чувствует, знал, что человек всего лишь крохотная ничтожная пылинка в бесконечно огромной Вселенной. – Никогда в жизни я не видела ничего более величественного и прекрасного. – Она повернулась к Кену. Тот стоял возле нее, высокий, сильный, полный жизни. Крепкий. Молчаливый. Надежный, как скала, и явно не слабак, что бы он о себе ни думал. Китти вдруг пришло в голову, что если есть в мире по-настоящему величественное, прекрасное зрелище, то это Кен. – Да, ради этого стоило карабкаться сюда.
Кен сбросил с плеч рюкзак и помог Китти снять свой. Потом усадил ее на большой выступ, опустился на корточки и принялся снимать с ее ног снегоступы.
– Не вздумай гулять здесь в одних ботинках, – предупредил он и, стянув перчатки, сунул их в карман. – Эта пьяная выходка все испортила. Я готов был убить того болвана. – Кен встревоженно заглянул ей в глаза. – Ты правда хорошо себя чувствуешь?
Не в силах удержаться, Китти обхватила ладонями голову Кена и поцеловала его в щеку.
– Ты так яростно защищаешь меня, хотя даже не знаешь, что со мной делать.
– Я знаю, что ты все еще борешься с воспоминаниями.
– Мне уже лучше. Намного лучше.
– Ты уверена?
– Вполне. – Она сделала попытку встать, но Кен ее удержал.
– Просто посиди минутку.
– Зачем? Хочешь позабавиться со мной? – насмешливо фыркнула Китти, когда Кен расстегнул молнию на ее куртке.
– Хочу осмотреть твою руку.
– Она в полном порядке… – запротестовала было Китти, но осеклась, задохнувшись от боли, когда Кен стянул с нее куртку и закатал рукав рубашки. Тот пропитался кровью и прилип к коже. – О господи…
– Ты, наверное, поранилась об одну из лыжных палок, когда падала.
У Китти закружилась голова.
– Не люблю вид крови.
– Это всего лишь царапина, – мягко повторил Кен. Протянув руку, он взял Китти за подбородок и повернул ее лицо к звездному небу. – Смотри лучше на луну. На падающие звезды.
Она вскинула голову и изумленно ахнула, заметив звезду.
– Вот одна!
– Загадай желание. – Китти зажмурилась, загадывая желание, а когда снова открыла глаза, встретила взгляд Кена.
– Что ты загадала?
– Ты веришь, что падающие звезды исполняют желания?
– Да.
Китти улыбнулась.
– Суровый прагматичный Кен Уайлдер в душе оказывается романтик.
Кен негромко рассмеялся.
– По пути в Вишфул в ту ночь, когда мы впервые встретились, я загадал желание. Но если ты кому-нибудь расскажешь, я буду все отрицать.
– И что же ты загадал?
Кен серьезно посмотрел ей в глаза.
– Что-нибудь почувствовать.
Китти затаила дыхание.
– И получилось?
– Возможно.
Сердце Китти на мгновение замерло и снова гулко заколотилось.
– А я загадала потрясающий, грандиозный секс. Сегодня ночью. И если ты расскажешь об этом моему проводнику, буду тебе признательна.
С хрипловатым смешком Кен легким движением заставил ее поднять голову к звездам. Она обвела взглядом небо и лежащие внизу заснеженные долины, залитые голубоватым сиянием.
– О…
Достав из рюкзака аптечку, Кен обработал царапину каким-то средством, потом извлек марлевую повязку и пластырь. Оторвав зубами кусочек пластыря, он ловко наложил повязку, при этом ему пришлось дважды отворачивать лицо Китти к небу со словами: «Смотри-ка лучше туда». Наконец он разгладил пластырь.
– Готово. Теперь ты как новенькая.
– Тогда почему мне так больно?
– О, дай-ка посмотрю. – К изумлению Китти, он наклонился и поцеловал повязку. – Уже лучше?
Китти встретила его взгляд.
– Нет, думаю, мне нужно больше внимания и заботы.
В глазах Кена вспыхнули огоньки, и, как всегда, тело Китти отозвалось дрожью. Он послушно наклонился и снова поцеловал повязку, потом прижался губами к руке чуть выше кромки пластыря.
Потом еще немного выше.
– Лучше?
– Еще нет.
Тихонько посмеиваясь, он попытался поднять рукав выше, но не смог. Китти разочарованно вздохнула, и тут Кен доказал свою изобретательность, медленно потянув рукав вниз.
Рубашка скользнула с плеча, и Кен, оторвав взгляд от лица Китти, прильнул губами к обнаженной коже.
На миг у нее прервалось дыхание.
– Холодно? – прошептал Кен.
Должно быть, он шутил. Он мог бы раздеть ее донага в эту морозную ночь, тело Китти и тогда пылало бы жаром.
– Нет, не останавливайся.
У него вырвался сдавленный возглас – то ли смех, то ли стон. Его губы проложили дорожку из поцелуев от ее плеча к горлу. По телу Китти пробежала волна дрожи, но не от холода, а от удовольствия. Стянув перчатки, она скользнула ладонями Кену под куртку.