Держась за голову, она взбежала по лестнице и затормозила возле своего стола, за которым сидел Стоун. Голова отозвалась на этот маневр волной тупой боли. В последний раз Китти видела своего начальника, когда сидела в пикапе Кена, где они пытались заняться любовью. Она понятия не имела, как отнесся к этому Стоун, но подозревала, что узнает в самое ближайшее время.
Стоун был в лыжном костюме, это означало, что он собирался выйти. Он раздраженно хмурился, копаясь в бумагах на ее столе, и Китти невольно почувствовала себя виноватой. Его высокая внушительная фигура занимала так много пространства, что кресло и стол казались до смешного маленькими.
– Привет, – поздоровался он, не поднимая головы. – Мне нужны распечатки счетов за прошлый месяц. Ти Джей хотел узнать о…
– Извини меня за опоздание.
– Да ничего страшного. Я мог бы, наверное, найти их в компьютере, но он никак не грузится.
– Стоун, я правда сожалею.
Он взглянул на часы:
– Сейчас только пять минут девятого.
– Я имела в виду не это. – У Китти сжалось горло от чувства вины и раскаяния. – Я сожалею о другом.
– О чем?
– Вчера, когда ты застал меня с Кеном в машине, мы…
Стоун поморщился:
– Послушай…
– Тебе не о чем волноваться. Я скоро уезжаю и…
– Китти.
Она затаила дыхание.
– Да?
– Насчет вас с Кеном. Если он счастлив, я только рад. И ты должна знать: он выглядит счастливым. Я не помню, чтобы когда-нибудь видел его таким. Думаю, это благодаря тебе.
– Возможно, теперь все изменится. Кое-что произошло.
Стоун посмотрел ей в глаза:
– Что он натворил?
– Вообще-то дело во мне.
– А-а. – Взгляд Стоуна задержался на ее лице. Его зеленые глаза, в точности такие же, как у Кена, смотрели внимательно, изучающе. – С ним бывает непросто. Если ты сказала ему о своих чувствах и он шарахнулся в сторону, знай: ему просто нужно подумать. Он тугодум, наш Кен, и…
– О своих чувствах?
– Ты понимаешь. О том, что ты чувствуешь к нему.
– Я сама не знаю, что я чувствую… – Но она знала. Хорошо знала. – Ты не понимаешь. – Горло ее сжалось. – Я пробовала достучаться до него, заставить его раскрыться, поделиться самым сокровенным, а когда он попросил меня о том же, я струсила и отказалась.
– Что ж, добро пожаловать в дом Уайлдеров, мы постоянно отталкиваем друг дружку и вечно все портим. К счастью, мы хоть и упрямые, но отходчивые и легко прощаем. Ты во всем разберешься, и он тоже. – Стоун, поднявшись, дружески сжал плечо Китти, взял нужный документ и ушел к себе в кабинет.
Китти оперлась на стол. Она во всем разберется? Когда и как? Через неделю ее здесь уже не будет.
Несколько недель с Уайлдерами стали по множеству причин самым захватывающим приключением в ее жизни, и она хорошо знала, что никогда не забудет их. Не забудет Кена…
Внезапный грохот заставил ее подскочить на месте. Казалось, коттедж вот-вот развалится. Китти в ужасе повернулась и уткнулась лицом прямо в широкую грудь Кена.
– Привет. – Он притянул ее к себе и крепко обнял. – Все хорошо. Это Ник закрывает внизу мусорный контейнер.
Китти подняла голову. В ушах у нее звенело.
– Что?
– Знаю, он жутко громыхает, но это не выстрелы, если ты подумала о них.
– Нет, я… – Она вспомнила страшный грохот, с которым обрушился мост. Тяжело сглотнув, попыталась взять себя в руки и разжала пальцы, вцепившиеся в рубашку Кена. – Просто шум застал меня врасплох, только и всего.
– Дело не только в этом. – Кен отстранился. – Ты можешь злиться на меня, если хочешь, за то, что я сказал тебе сегодня. Но хотя бы признай, что я прав. Ты, как и я, застряла в прошлом.
– Мне нечего признавать, – спокойно произнесла Китти, хотя сердце ее взволнованно колотилось. – Я вовсе не застряла в прошлом. Я не потеряла любимую работу, дело своей жизни. Не потеряла близкого человека. Откровенно говоря, я ровным счетом ничего не потеряла и чувствую острую потребность покончить с прошлым. – «Ради тех, кто никогда не жил».
– Китти. – Кен взял ее за плечи, и в этот миг из своего кабинета высунулся Стоун. Взглянув на Китти, он озабоченно нахмурился:
– В чем дело?
– Ни в чем, – отозвалась Китти.
– Она врет, – возразил Кен.
– Лучше замолчи. – Она потянулась к шкафу с папками. Кен успел принять душ, и разумеется, от него божественно пахло. Он переоделся в потертые джинсы, сидевшие низко на узких бедрах, и в джемпер, от которого исходил такой приятный запах, что Китти захотелось снова уткнуться носом ему в грудь.
А может, это был аромат его кожи.
Стоун заговорил о ее чувствах к Кену, и… он угадал верно. Она любила Кена. Любила и представления не имела, как с этим быть.
На лестнице показалась Энни. Подойдя ближе, она, как обычно, бросила на стол Китти дневную почту. Неулыбчивая, в старой мешковатой одежде, она казалась угрюмой. На этот раз она надела фартук с надписью: «Съешь меня».
– Не начинайте, – предупредила, повернувшись к Кену со Стоуном. Все трое смущенно переглянулись.
– Похоже, Стоун тебе рассказал, – обратилась Энни к Кену.
– Я постараюсь забыть об этом, если тебе станет легче.
– О чем рассказал Стоун? – спросила Китти.
– Ни о чем, – поспешно отрезала Энни.
Кен со Стоуном молча смотрели на Энни.
– Серьезно, что происходит? – встревожилась Китти. Снова повисла неловкая пауза. – Слушайте, у меня идея. Может, каждый из нас расскажет о своей проблеме и всем станет легче?
– Мы уже всё обсудили. – Энни смерила племянников уничтожающим взглядом. – Кое-кто из вас слишком много видел. И я публично заявлю: больше такого не случится.
– Почему бы тебе, Китти, не начать первой? – предложил Кен, насмешливо приподняв бровь.
– Отлично. Я по глупости напилась вчера вечером. Меня пришлось отвозить домой, к тому же по дороге меня стошнило. Меня стошнило прямо перед Кеном, и теперь я не могу смотреть ему в глаза. Вот, – Китти перевела дыхание и вскинула вверх руки, – мне стало намного легче. Кто следующий?
– Я говорил не об этом, – тихо произнес Кен.
– Ладно, я съела уйму шоколадных пирожных. Одно за другим. Кто следующий? – Все посмотрели на Китти. Никто из них не желал делиться своими чувствами, и какое право она имела их судить? Что ж, по крайней мере, они любили друг друга и горой стояли один за другого, что бы ни происходило. Конечно, их любовь принимала подчас забавные формы, они могли кричать друг на дружку, толкаться, задираться и злиться, но все же оставались самыми близкими людьми на земле, и Китти вдруг захотелось… стать частью их тесного круга. Черт, черт. Такого она никак не ожидала. – Кто-нибудь еще хочет поделиться?
Кен плотно сжал губы.
Стоун тоже.
Энни решительно скрестила руки на груди.
– Мой муж идиот. Вот так. Ты права. Мне стало легче.
– Ты задала ему трудную задачку, – вступился за Ника Стоун. – И он старается изо всех сил тебе угодить.
– Это он-то старается? Ты издеваешься? Это я из кожи вот лезу!
– Ты только и делаешь, что кричишь на него. – Энни яростно сверкнула глазами в ответ на этот выпад, и Кен поднял руки вверх. – Я лишь хотел сказать, что ты могла бы попробовать что-то еще.
– В самом деле? Думаешь, я не пыталась, Кен? Может, я хотела его соблазнить, только сначала запорола ему всю работу, а потом разделась догола перед Стоуном.
– Боже милостивый, Энни, – раздраженно взвыл Стоун. – Ты могла бы для начала оглядеться. Я стоял прямо перед тобой. – Он потер лицо, будто пытался избавиться от навязчивой картины, маячившей у него перед глазами.
– Ладно, теперь это уже не важно, – хмуро пробурчала Энни. – Потому что третьего шанса я ему не дам. Ни за что.
С этими словами она вихрем вылетела из приемной и унеслась вниз по лестнице.
Стоун перевел взгляд на Китти:
– Да, теперь видишь, почему мы предпочитаем поменьше разговаривать.
– Нет, все не так плохо. Энни выговорилась, и теперь ей станет легче.
– Может, кое-кому из нас тоже стоит попробовать, – хмыкнул Кен, окинув ее долгим взглядом.
Китти сделала вид, будто не заметила.
– В итоге всем нам придется есть собственные ботинки на обед, – мрачно заметил Стоун.
– Или, – возразила Китти, – один из вас мог бы пойти к Нику и убедить его все исправить. Сказать, что Энни мечтает наладить отношения, что она пыталась вернуть его, и будет здорово, если он пойдет ей навстречу.
– Она разбила ему сердце, – пробурчал Кен.
– И ты думаешь, что он не хочет помириться с ней? Ты, должно быть, шутишь? Да у него на лице написано, как сильно он любит Энни.
Кен недоверчиво покачал головой.
– Это не так просто, Китти. Все гораздо сложнее.
– А может, когда речь идет о любви, все как раз просто? Ты просто слушаешь свое сердце.
– И рушишь все на своем пути.
– Звучит чертовски цинично.
– Уж кто бы говорил.
Стоун направился к лестнице.
– Я вам вот что скажу. Вы двое бросаетесь друг на друга, как два бойцовых петуха. Уверен, это поможет. У вас все наладится.
Кен, вздохнув, тоже шагнул к лестнице.
– Кен.
Он обернулся.
– Я не жалею о том, что сказал тебе.
– Знаю. А я не жалею о том, что между нами было.
– Вот и хорошо. Я тоже. – В его глазах отражались горечь, желание, нежность и злость. – И что теперь с нами будет?
Китти затаила дыхание.
– Осталось несколько ночей, которые мы могли бы провести вместе.
– Не за разговорами, – уточнил Кен.
– Не за разговорами. Ты придешь?
Он шумно вздохнул, глаза его вспыхнули голодным огнем.
– Да, приду.
Глава 22
Войдя в кабинет Стоуна несколько часов спустя, Кен нашел брата в кресле. Тот сидел развалясь, закинув ноги на стол, и разговаривал по телефону, включив громкую связь.
– Кен только что вошел, так что ты можешь сказать ему сам, Ти Джей.
– Меня задержала сильная буря в Сиэтле, – послышался отдаленный, непривычно резкий голос Ти Джея. – Я вернусь завтра.