– Как раз вовремя. – Кен направился к компьютеру Стоуна. – Энни собирается убить Стоуна. Возможно, тебе удастся предотвратить кровопролитие. – Открыв страницу поиска, он ввел запрос «Обрушение моста Санта-Моника», что следовало сделать с самого начала, несколько недель назад.
В дверь заглянул Ник.
– Черт побери, снова арктический холод. Что происходит?
Стоун спустил ноги на пол.
– О чем ты говоришь? Сегодня тепло.
– Я говорю об Энни. Она словно глыба льда.
– Да, это потому, что ты туго соображаешь.
– Что?
– Твоя жена пытается помириться, а ты не обращаешь внимания, – объяснил Стоун.
– Я обращаю внимание, еще как. Она сводит меня с ума. Сначала дает авансы, а потом набрасывается на меня с криком.
– Так поступают все женщины, тебе пора бы привыкнуть, – раздался голос Ти Джея.
– Это говорит парень, который переспал со всеми женщинами в городе, – перебил брата Стоун. – И не один раз.
– Ну не со всеми.
– Правда? Назови хоть одну, что осталась неохваченной.
– Харли.
– Да, потому что она единственная дала тебе отпор, помнишь?
Ти Джей тяжело вздохнул:
– Я не забыл.
Кен впился глазами в ужасные кадры с места событий. Развороченный мост, машины, превратившиеся в горы сплющенного железа, языки пламени по обеим сторонам рухнувшего полотна. Толпы людей, сгрудившиеся на улицах в отчаянных попытках узнать о судьбе своих близких.
Тридцать человек погибло.
Одному удалось выжить.
Китти.
Боже. Кен провел рукой по лицу. Он неотступно думал о Китти весь месяц, и теперь ему многое стало ясно. Ее стремление уехать из Лос-Анджелеса. Отправиться на север, в заснеженный край, где все вокруг незнакомое, иное. Где ничто не напоминало бы о пережитом.
Но неотвязные воспоминания преследовали ее повсюду, и с этим она ничего не могла поделать. И если сам Кен начинал медленно принимать перемены в своей жизни, Китти продолжала жить прошлым. Горькая ирония заключалась в том, что до недавнего времени он думал, будто это ей удалось преодолеть страх перед будущим и начать жизнь с чистого листа.
Если бы кто-нибудь еще минуту назад спросил его, кто из них двоих открыл для себя больше за последний месяц, пока крепла их дружба, он или Китти, Кен, не задумываясь, назвал бы себя. Он поставил бы на себя последний доллар.
И лишь теперь ему вдруг пришло в голову, что, возможно, он тоже что-то дал Китти. И мог бы дать ей еще больше. Намного больше. Он повернулся к Стоуну с Ником.
– Я спал с Китти.
– О, я потрясен, – отозвался Стоун.
– И собираюсь сделать это снова.
– Черт, какая поразительная новость, – хмыкнул Ник.
– Я сплю с Китти, и вам хоть бы что?
– Да, – кивнул Ник. – Только зря я надеялся, что появление женщины поможет тебе сбросить напряжение. Ты все правильно сделал? Может, тебе нужен добрый совет?
Стоун с Ником весело расхохотались.
– Хватит зубоскалить. – Кен повернулся к Стоуну. – Объясни, я что-то не пойму. Когда ты переспал с уборщицами, Ти Джей устроил тебе жуткий разнос.
– Потому что он показал себя настоящим придурком, – ввернул Ти Джей.
– Да, тут нечего сравнивать, – согласился Стоун.
– Почему, черт возьми?
– Потому что я не был наполовину влюблен ни в одну из тех женщин.
Кен ошеломленно уставился на брата.
– Что?
– Он сказал, что ты наполовину влюблен в Китти, – пояснил Ти Джей.
Влюблен? Стоун понятия не имел, о чем болтал. Схватив телефонную трубку, Кен поднес ее к уху.
– А что тебе об этом известно, черт тебя побери?
– Я знаю, что такое любовь, – тихо напомнил брату Ти Джей. – И я достаточно часто разговаривал с вами весь последний месяц, чтобы до меня дошли слухи, что это случилось с тобой.
– Господи. – Кен швырнул трубку на рычаг, не обратив внимания, что Ник успел нажать кнопу громкой связи, чтобы разговор с Ти Джеем не прервался.
– Ты втюрился, все признаки налицо. – Ник глубокомысленно поцокал языком. – Вот почему ты так быстро выходишь из себя.
– Замолкни. – Кен взъерошил пятерней волосы, окинув свирепым взглядом Стоуна с Ником. – И спасибо всем вам за то, что от вас никакого проку. – С этими словами он вышел из кабинета, громко хлопнув дверью, что случалось с ним лишь в минуты ярости.
В кабинете повисла тишина.
– Что ж, все прошло отлично, – фыркнул Ти Джей. – Блестящая мысль, Стоун, «подтолкнуть его в нужном направлении». Пусть знает, что мы его поддерживаем, так ты сказал. И вот теперь он снова готов сорваться.
Стоун покосился на дверь и вздохнул:
– Нет, он просто страшно упрямый, как все Уайлдеры. Никуда он не денется.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что Китти еще здесь.
– И все же на твоем месте я бы его не трогал, по крайней мере, пока я не вернусь, чтобы выступить в роли рефери.
Ник прыснул со смеху. Стоун картинно закатил глаза.
– Можно подумать, ты у нас великий мастер все улаживать, – хмыкнул он с издевкой.
– Ну, у меня это лучше получается, чем у вас.
– Правда? Думаешь, Энни с тобой согласится?
Ник горестно вздохнул:
– Как же нас всех угораздило так вляпаться?
– Практика, дружище. Многолетняя практика.
Китти в приемной не оказалось, и у Кена тревожно замерло сердце. Дьявольщина! Сбежав по лестнице, он увидел, что она стоит во дворе, окруженная группой лыжников, которые собирались отправиться в поход к Золотому гроту. Эту группу предстояло вести ему.
– Вообще-то у меня в расписании ничего нет, – заявил он.
Китти заглянула в папку, которую держала в руках.
– Да, группа записана за Ти Джеем, но его задержала буря. – Она посмотрела Кену в глаза, и впервые за все время их знакомства он не смог угадать, о чем она думает. – Так мне тебя вычеркнуть?
– Потребуется два проводника, – солгал Кен без зазрения совести.
– Что?
– Мне нужен помощник. – Он хмуро улыбнулся. – Одевайся, ты идешь с нами.
– Я не…
– Ты хотела приключений. Хотела рискнуть, так давай, пользуйся случаем. Переодевайся. – Он взял у Китти папку. – Мы подождем.
Сборы заняли меньше пяти минут, Кен оценил быстроту Китти. Она держалась молчаливо. Когда-то ему это нравилось, но теперь все изменилось. Он и сам не знал, как это вышло и почему, но ему не хватало ее торопливой скороговорки.
На полпути к Золотому гроту Кен замедлил бег.
– Осталось пройти три мили, – объявил он группе. – Тот, кто придет первым, получит звание победителя и фотографию группы в рамке.
Лыжники рванули с места. Китти тоже, но Кен ухватил ее за куртку и притянул к себе.
Воткнув в снег палки, Китти искоса взглянула на него.
– Что?
– Я подумал, мы могли бы…
– Здесь? – Она задумчиво обвела взглядом деревья. – А что, если кто-нибудь из группы вернется?
– Нет, я не об этом. – Но взгляд Кена невольно метнулся к деревьям. Идея Китти понравилась ему куда больше, чем его собственная. Впереди темнела небольшая роща, он мог бы затащить ее туда, схватить в объятия и…
– Тогда о чем? Я хотела побороться за звание победителя.
– Да, у тебя есть все шансы прийти первой. Но давай немного отстанем. Я знаю, Китти.
– Знаешь? О чем?
– О крушении моста.
– Да, я тебе рассказала.
– Я знаю подробности. Как твоя машина чудом проскользнула между двумя бетонными блоками, которые раздавили бы ее, как яичную скорлупу. Как ты висела вниз головой, сорвавшись со скалы. Прошел час, прежде чем спасатели смогли погасить огонь и добраться до тебя.
Китти попятилась, глядя на Кена широко открытыми глазами, но запуталась в лыжах. Обхватив ее за талию, он с помощью палки помог ей расцепить лыжи и расстегнуть крепления.
Освободившись, она отшатнулась.
– Подробности не имеют значения. По крайней мере для меня.
– Тогда почему тебе до сих пор снится тот мост?
Лицо Китти вспыхнуло.
– Я не говорила тебе, потому что это временная работа, а я временный администратор, и…
– Ерунда. Все это вздор. Ты не говорила мне, потому что, хоть я тебе и доверился, ты мне не доверяешь.
– Нет, – прошептала она, – дело не в этом.
– Тогда в чем? В чем? Ты единственная в целом мире пережила драму, полностью изменившую твою жизнь, и теперь не знаешь, как с этим быть.
Ее лицо застыло, стало замкнутым. Слова извинения уже вертелись у Кена на языке, но Китти покачала головой.
– Катись ты к черту! – Сунув ноги в крепления лыж, Китти унеслась прочь.
Кен уныло смотрел ей вслед. Его утешало лишь одно: она научилась бегать на лыжах, как настоящий профи.
Вечером Кен развалился на диване перед телевизором, думая о Китти. Он представил себе ее улыбку и невольно улыбнулся. Она всегда смеялась так искренне и заразительно, что невозможно было не рассмеяться в ответ.
Китти принимала его таким, каким он был, и это заставляло его стремиться стать лучше.
Когда раздался стук в дверь, Кен решил, что пришел Стоун. Надеясь в душе, что брат снова начнет задираться и даст ему повод выпустить пар, он поднялся, чтобы открыть дверь.
Но на пороге стоял не Стоун, а Китти.
На лице ее играла та самая улыбка, которую мечтал увидеть Кен, правда, немного смущенная.
– Ты занят?
– Нет. Я просто смотрел матч, перед тем как отправиться к черту.
– Да. – Она состроила гримаску. – Я как раз по этому поводу. Можно войти?
– Конечно. – Кен посторонился, уступая ей дорогу, и с трудом удержался, чтобы не уткнуться носом в ее волосы – ему безумно хотелось почувствовать их аромат, восхитительную смесь запаха цветов и… женщины. – Если хочешь еще немного покричать на меня, может, подождешь, пока начнется реклама? «Пэтриотс»[16] проигрывают, но у них еще осталась одна попытка.
– Я как-то назвала тебя болваном, и ты извинился за это. – Она посмотрела ему в глаза. – Сегодня я сама вела себя как идиотка. Вчера тоже. Это я так неуклюже пытаюсь извиниться. Ты нашел более удачные слова.