– Китти…
– Ш-ш. – Она коснулась языком его груди, лизнула живот и двинулась дальше.
– Китти… – Голос Кена звучал немного сдавленно. – Не надо…
Обхватив ладонью его естество, она лизнула его, как леденец.
– Не надо?
– Я хотел сказать… что не хочу, чтобы все закончилось, прежде чем…
– Мы всегда можем начать сначала… – Ее язык очертил круг, она не желала ничего слушать.
У него вырвался хриплый стон. Кожа покрылась испариной. Тяжело дыша, он зарылся пальцами в волосы Китти.
– Боже… я хотел доставить удовольствие тебе… – сбивчиво произнес Кен, замирая от дразнящих касаний ее языка.
– Мы дойдем и до меня. – Ее губы обхватили его плоть и нежно сжали.
Кен вздрогнул всем телом, его бедра выгнулись дугой, пальцы глубже погрузились в волосы Китти, жилы на шее вздулись. При виде выражения блаженства на его лице, по ее телу пробежала волна сладкой дрожи. Внезапно могучая сила опрокинула ее на спину, а в следующий миг на нее обрушилась гора мускулов свыше шести футов ростом.
Широкая грудь Кена сдавила ее грудь, крепкие бедра прижались к ее бедрам, из горла Китти вырвался тихий возглас.
– Какая ты мягкая… – Сжав ее запястья, Кен скользнул вниз и раздвинул плечом ее ноги. Потом прижался губами к нежной коже бедер.
Нашел золотистый треугольник между ними.
Приник к нему языком, заставив Китти застонать и выгнуть спину. Ее пальцы впились в его ладони, бедра качнулись вверх.
– Кен…
– Ты такая сладкая, – прошептал он, лаская ее языком. Китти вскрикнула, обжигающая волна пробежала по ее телу, пальцы ног поджались. Уже не владея собой, она затрепетала в объятиях Кена, захваченная калейдоскопом ощущений. Когда Китти разомкнула веки, Кен целовал ее бедра, поднимаясь вверх, к животу, к груди… В руке он сжимал презерватив.
Кен вошел в нее одним мощным толчком, и Китти застонала от наслаждения. Обхватив ладонями ее ноги, он развел их шире.
– Боже, как ты хороша, – хрипло прошептал он ей на ухо. – Чертовски хороша.
Китти хотела бы сказать ему то же самое, но не находила слов, захваченная исступленным ритмом движущихся тел. Казалось, ее плоть объята огнем.
– Кен… – «Люби меня».
Подняв голову, он встретил ее взгляд, и на этот раз в его глазах читалось все, что он обычно скрывал, все его чувства и мысли.
У Китти болезненно сжалось горло. Остро ощущая свою беспомощность перед открытостью Кена, она приникла к нему еще теснее. Разгоряченные, влажные от пота, они слились воедино. Казалось, никакая сила не сможет их разделить.
– Кен, – выдохнула она.
Глухо застонав, он скользнул рукой к ее бедрам, к самому центру ее существа.
Китти снова подхватил поток блаженства, но теперь она чувствовала жаркое сплетение их тел, их безграничную близость. Кен поцеловал ее, и с последним мощным толчком его тело пронзила дрожь наслаждения.
На следующее утро Кен проснулся в теплых объятиях обнаженной Китти. Именно об этом он и мечтал. В первый раз ничего не вышло, но теперь… Теперь он снова обрел способность дышать. Жить, не чувствуя каждое мгновение, как чья-то ледяная рука сжимает его сердце.
Он ошеломленно замер.
Наверное, теперь он сможет не думать о Китти день за днем, ночь за ночью. Может, он даже не станет думать о прошлой ночи, потрясающей ночи. О страстном шепоте Китти, повторявшей его имя, о том, как ее пальцы впивались в его плечи, когда он подталкивал ее к вершине… о ее хриплых стонах.
Да, может быть, он вовсе не будет об этом вспоминать…
Кен вздохнул, остро сознавая, что уже погрузился в воспоминания, что его будоражат мысли, надежды, желания.
Проклятие.
Может, в следующий раз…
Она открыла глаза и нежно улыбнулась. Кен притянул ее к себе. Да, еще один раз, и все встанет на свои места.
– Боже, как же мне с тобой хорошо.
– Это мне с тобой хорошо. – Китти обхватила ладонями его лицо, и когда они встретились взглядами, Кена будто ударило током.
Сонные, мечтательные глаза Китти светились нежностью.
Боже, как она смотрела на него…
– Что это? – прошептала она.
Это казалось невероятным, немыслимым, но его безмозглые братья были правы.
Он испытывал к Китти не вожделение.
Вовсе нет.
Это было иное чувство, гораздо более глубокое. Растерявшись, Кен откатился от Китти и соскочил с кровати.
– Кен?
– Да, не знаешь, который час?
– Сейчас только семь. Я не заглядывала в расписание. У тебя группа?
– Я… – Он не помнил. Ему просто нужно было все обдумать, понять, осмыслить. Черт возьми, он не раз убеждался, что не в состоянии собраться с мыслями в присутствии Китти.
Проклятие. Он понимал, что должен вырваться из ее дома. Кен стыдился своего малодушия, но ничего не мог с собой поделать.
Прочь. Прочь, как можно скорее.
Кен резко повернулся, ища одежду. Найдя брюки, он поспешно натянул их.
Черт, где же футболка?
И ботинки?
Кен мысленно прикидывал шансы добраться до своего домика, не околев от холода, когда вдруг почувствовал руку Китти на своем плече. Вздрогнув всем телом, он обернулся и увидел, что она стоит перед ним.
Обнаженная, если не считать очков.
Прекрасная, великолепная в своей наготе.
Им вдруг овладело нелепое желание схватить ее и сдавить в объятиях. Сжать крепко и не выпускать.
– Вижу, – мягко произнесла она, – у тебя легкий приступ паники.
– Не могу найти футболку и ботинки.
Подойдя к изножью кровати, Китти подняла измятую футболку и куртку Кена, лежавшие грудой на полу. Накануне вечером она сама сорвала с него одежду.
– Ничего не хочешь сказать насчет паники?
Нет. Однако Китти, похоже, не спешила отдавать ему куртку. Чувствуя, что задохнется, если немедленно не выберется на воздух, Кен повернулся и зашагал к двери босиком, с голым торсом.
– Кен.
– Да, я опаздываю. Уже поздно.
– Я понимаю. – Из голоса Китти исчезла мягкость, и Кен с ужасом понял, что если бы решился заглянуть ей в лицо, то увидел бы, как погас удивительный свет, всегда сиявший в ее глазах цвета виски. – Что поздно? – спросила она. – Жить?
Да, что-то вроде этого. Боже, он действительно вел себя как идиот. Но сознание этого не уменьшало ни на йоту его внезапного необъяснимого невыносимого страха.
Или желания сбежать.
– Прости, – некстати пробормотал он.
Китти не ответила. Ненавидя себя, Кен открыл дверь и, не в силах удержаться, оглянулся.
В лицо ему полетели куртка и футболка. Натянув их, он снова промямлил: «Извини» – и выскочил из дома навстречу яркому солнечному утру. Свет резанул по глазам. Кен задохнулся, перехватив ртом холодный воздух. Позади с грохотом захлопнулась дверь, едва не сбив его со ступеней крыльца. Он ощутил тупую боль в груди.
– Эй, гений!
На тропинке стояла Энни. И не одна. Разумеется, не одна, поскольку Кену нипочем не удалось бы выкинуть самую безумную глупость в своей жизни не на публике. И почему всякий раз, когда с ним случалась какая-нибудь нелепость, находилось множество свидетелей?
Рядом с Энни выстроились Ник, Стоун и (ну конечно, как же иначе?) Ти Джей.
И еще… Райли, администратор «Уайлдер эдвенчерз».
– Значит, ты вернулся?
– Не официально, – отозвался Райли. – Мы вернулись в город, и я просто решил зайти, чтобы убедиться, что ваша временная сотрудница справляется. Хотел спросить, не нужно ли ей что-нибудь в последние дни ее работы здесь. Но, как я вижу, – Райли криво усмехнулся, – ты взял дело в свои руки… и ее тоже.
Оставив без внимания слова Райли, Кен подошел к Ти Джею поздороваться. Он ожидал, что на него обрушится град вопросов. Брат захочет допросить его с пристрастием и, возможно, отчитать за безответственность, ведь они не виделись целый год. Старший из братьев, Ти Джей выступал в роли главы семейства и считал своим долгом воспитывать остальных.
Но Ти Джей обошелся без внушений. Он вообще не сказал ни слова. Только сгреб Кена в охапку и прижал к груди.
Кена всегда раздражало, когда к нему лезли с объятиями или просто хлопали по плечу, но его руки сами собой обхватили брата.
Облегченно вздохнув, Ти Джей слегка отстранился и внимательно оглядел брата. Глаза его подозрительно блеснули.
– Я чертовски рад тебя видеть.
– Да. – У Кена сдавило горло. Он неловко переступил с ноги на ногу, смущенный внезапным взрывом чувств и всеобщим вниманием. – Я тоже.
Энни уперла руки в бока, разглядывая Кена, и тот внезапно осознал, что стоит босиком, в одних лишь расстегнутых брюках, сжимая в руках куртку с футболкой.
– Где твои ботинки? – спросил Ник. – Старик, никогда не доверяй женщинам свою обувку.
– О, ради бога. – Энни повернулась к Нику. – Ты издеваешься? Неужели ты до сих пор злишься на меня из-за тех проклятых ботинок?
– Да, черт возьми. Это были мои любимые ботинки, а ты их выкинула. Я нашел их на помойке среди мусора.
– Да им было не меньше ста лет, и они смердели, как протухшие яйца.
– Мои любимые, – повторил Ник. – Мне подарил их отец.
– Правда? – Раздраженное выражение лица мгновенно исчезло. – Ох, Ник, я не знала.
Ник дернул плечом.
– Да ладно. Ничего.
– Нет, – мягко возразила Энни. – Я была не права.
– Погоди-ка. – Ник вскинул руку и приставил ее к уху. – Что?
– Я была не права.
Губы Ника растянулись в улыбке.
– Да, я тебя слышал. Просто мне захотелось услышать это еще разок.
Ти Джей заслонил собой Ника, чтобы Энни на него не набросилась. Его взгляд не отрывался от Кена. Стоун тоже пристально смотрел на брата. От этих взглядов по спине Кена пробежал холодок. Поежившись, он вывернул футболку с изнанки на лицевую сторону.
– Какого черта вы тут делаете?
– Помимо того, что любуемся твоим позорным бегством? – поинтересовался Стоун. – Пришли сообщить тебе о возвращении Ти Джея. Извини, мы не поняли, что ты занят, – тебя выставили вон.
– Да. – Кен натянул футболку. – Спасибо.
– Как ты умудрился все запороть всего за одну ночь? – приступил к расспросам Ти Джей.