Она всхлипнула, уткнувшись лицом ему в грудь.
– Тогда я этого не знала.
– Не твоя вина, что ты жива. Ты ведь это понимаешь?
– Я стараюсь это принять. – Она хлюпнула носом. – Но есть и светлая сторона. Я снова сорвалась с высоты и уцелела. Думаю, вселенная пытается что-то до меня донести.
– Ты самая храбрая женщина из всех, кого я знаю.
– У меня немного кружится голова, Кен. А ты меня смешишь.
Он и сам готов был рассмеяться. Но у него подгибались колени при мысли о том, что могло случиться с Китти.
– Нужно осмотреть твою голову.
– Кроме шуток, мне следует показаться врачу. Никто в здравом уме не влип бы в подобную историю.
Чуть отстранившись, Кен задрал джемпер и оторвал от футболки полоску материи.
У Китти вырвался тихий возглас. Кен поднял глаза.
– Что?
– Как ни печально, меня безумно растрогало, что ты разорвал свою футболку, словно настоящий рыцарь. И меня это бесит. Особенно после того, как ты сбежал от меня сегодня утром. – Она болезненно поморщилась, опустив голову. – Насколько все плохо?
Кен прижал ткань к ране, чтобы остановить кровотечение.
– Не так уж страшно. – Достав телефон, он позвонил в пансионат. – Нам нужен снегоход. Мы примерно в четверти мили от начала тропы, – объяснил он Ти Джею.
– В четверти мили? – удивилась Китти. – Я так мало прошла?
– Что случилось? – спросил Ти Джей.
– Китти сорвалась со склона, пролетела двадцать футов. Слегка поранила голову и плечо.
– Слегка, – пробормотала Китти. – Разумеется, не считая ущерба, который нанес моей голове ты.
Кен закрыл глаза.
– Поторопись, – попросил он Ти Джея.
– Стоун уже выскочил за дверь и спешит к вам. Я приеду следом.
– Сначала позвони доктору Синклеру. Предупреди, что мы привезем к нему пациентку.
– Я прекрасно себя чувствую, – запротестовала Китти. – Относительно, конечно.
Да, Китти отделалась сравнительно легко. И все же ей не помешало бы сделать рентген и показаться врачу. Спрятав телефон в карман, Кен подхватил ее на руки.
– Что ты делаешь?
– Несу тебя обратно. – Он начал взбираться по склону.
– Я могу идти. – Когда Кен отказался опустить ее на землю, Китти со вздохом обвила руками его шею, положив голову ему на плечо. – Чувствуешь себя супергероем.
– Потому что несу тебя?
Китти презрительно фыркнула:
– Мои герои не самонадеянные бывшие мировые чемпионы с горой мускулов.
– Ух ты.
– Да. Они не носят плащи с капюшоном и не обладают сверхчеловеческими способностями, если тебе это интересно. Они… чувствуют и страдают. – Китти обхватила ладонями лицо Кена, заставив его посмотреть ей в глаза. – Они умеют любить и принимать любовь. Они знают, что достойны любви, и делают все, чтобы ее заслужить.
Кен встретил взгляд Китти, слыша, как в ушах отдаются бешеные удары сердца. Она понимала, что он чувствует. Должно быть, догадалась, или он сам себя выдал.
Со стороны пансионата послышался рокот мотора снегохода.
– А вот и кавалерия подоспела, – вздохнула Китти.
«Думаю, теперь я с этим справился», – хотелось сказать Кену. Он хотел бы сказать и многое другое, но Стоун затормозил рядом, протянув руки. Кену не оставалось ничего другого, как передать Китти ему. Тот усадил ее перед собой и поехал обратно.
Снег все шел, тропинка обледенела, и Кену пришлось замедлить шаг. Теперь он уже не мог передвигаться по льду так же быстро, как прежде. Как ни странно, подумав об этом, он не почувствовал привычной пустоты внутри.
Кен успел пройти половину пути, когда Ти Джей подобрал его на втором снегоходе. Подъехав к главному коттеджу, Кен спрыгнул на землю и бросился к своему пикапу. Он собирался завести его, чтобы доставить Китти в город. Но на подъездной дорожке стоял чей-то джип, перекрывая выезд.
Ругая про себя чертова идиота, припарковавшего машину вплотную к его пикапу, Кен распахнул дверь коттеджа. Стоун стоял в холле со смущенным видом.
– Китти, – позвал Кен.
Стоун отступил в сторону.
Китти лежала на диване, прикрытая одеялом. Над ней склонилась женщина со стетоскопом в руках.
– Оказалось, что врач уже здесь, – объяснил Стоун. – Она привезла Энни кое-какие медикаменты.
Кен смерил взглядом молодую изящную красавицу, чей наряд больше подходил для рекламной фотосессии, чем для осмотра пациента.
– Это не старый добрый доктор Синклер.
– Да у тебя острый глаз, братишка. Это его дочь. Эмма. – Стоун, неисправимый ловелас, не пропускавший ни одной юбки, угрюмо нахмурился. – Наверное, отец заманил ее в Вишфул, пообещав, что она займет его место, но у нас тут то и дело случаются серьезные травмы, а поскольку ближайшая служба экстренной медицинской помощи в тридцати милях, нам нужен знающий врач, а не доктор Барби, разодетая в пух и прах.
Поскольку экстренная медицинская помощь требовалась обычно Кену, он слишком хорошо знал, что Стоун прав.
– И почему ты решил, что ей недостает знаний?
– Посмотри на нее.
– Я и смотрю. Она довольно привлекательна, если ты об этом.
Стоун раздраженно закатил глаза к потолку.
– Да ей на вид лет двенадцать.
– На самом деле я старше более чем вдвое. – «Двенадцатилетка» с темно-рыжими волосами повесила стетоскоп на шею и сжала запястье Китти, измеряя пульс. – Мне исполнится тридцать на следующей неделе. Ты обижен, потому что на днях я отказала тебе в баре, когда ты пытался за мной приударить?
Кен вопросительно поднял брови, взглянув на брата.
– Я и не думал за тобой ухлестывать, – проворчал Стоун. – А только предложил тебе выпить. Я вел себя вежливо, в отличие от тебя.
– А-а. – Эмма осмотрела рану на голове Китти. – Надо же, какая жалость.
Стоун издал звук, напоминающий шипение лопнувшей шины.
Кен понятия не имел, какая муха укусила его брата, и это его не заботило.
– Как Китти? – обратился он к Эмме.
– Сотрясения нет. – Достав из черной сумки полоски пластыря, она заклеила рану у Китти над бровью.
– А плечо? – продолжал расспрашивать Кен.
– Растяжение. Нужно приложить лед, это поможет. И еще, пока я не забыла. – Она бросила Стоуну коричневую сумку. – Это для твоей тети.
Не будь Кен так встревожен из-за Китти, его бы позабавило выражение лица брата. Стоун, средний ребенок в семье, общительный и миролюбивый, не смягчился и не улыбнулся, не пустил в ход свои знаменитые чары, покорившие немало женщин. Подчеркнуто не обращая внимания на Эмму, он обошел диван и наклонился к Китти.
– Тебе лучше?
– Да. – Она слабо улыбнулась. – Мне жаль, что я доставила всем столько хлопот.
– Ерунда. Посмотри-ка на Кена. Вот от кого сплошные неприятности, – мягко произнес он в своей обычной шутливой манере. Обаяние вернулось к нему. – Но, может, до воскресенья тебе стоит держаться подальше от скал, как ты думаешь?
Она тихонько рассмеялась, а у Кена вытянулось лицо. Боже милостивый, до воскресенья остались считаные дни.
– Воскресенье не слишком подходящий день для путешествий, – пробормотал он.
– Почему? – удивилась Китти.
– Потому что… – Действительно, почему? – Потому что по воскресеньям всегда оживленное движение.
Стоун наградил брата презрительным взглядом, в котором ясно читалось: «Правда? Ну ты и болван. Ничего получше не мог придумать?» Неодобрительно покачав головой, он мягко сжал руку Китти, потом выпрямился и направился к двери.
Эмма вышла следом за ним.
Кен остался наедине с больной.
– Знаешь, – тихо проговорила она, глядя на играющий огонь в камине. – Забавная штука. Здесь все мне незнакомо, и я должна бы чувствовать себя чужой. – Китти повернулась к нему. При виде выражения ее глаз Кен судорожно сглотнул, раздираемый двумя противоречивыми желаниями: то ли бежать сломя голову, то ли схватить ее в объятия. – Но мне здесь хорошо, – продолжала она. – Чертовски хорошо. Надеюсь, в следующий раз мне тоже повезет.
Кен подошел и сел рядом с Китти.
– Мне нравится, что ты здесь, – выдавил он, мучительно подбирая слова.
– Я рада. – Она попыталась подняться, но Кен ее удержал.
– Прости меня, Китти.
– Я большая девочка. Речь идет о работе. Хотя, должна признать, в ней были приятные моменты. – Она улыбнулась Кену, высвободившись из его рук. – Но теперь моя работа подходит к концу. И я готова двигаться дальше.
– Куда?
– Вначале в Лос-Анджелес, навестить родителей. А потом… – Она дернула плечом и скривилась от боли. – Знаешь, может, мне нужно попросить Райли вернуться к работе пораньше.
– Нет. – «Это я во всем виноват, – подумал Кен. – Я слишком давил на нее, и Китти не выдержала». – Не уезжай раньше из-за меня. – Он посмотрел ей в глаза. – Моя жизнь уже не будет прежней, Китти. Я хочу, чтобы ты это знала. Ты изменила меня.
– Как?
– Ну прежде всего ты превратила меня в человека, который говорит людям о своих чувствах.
– И каково тебе?
Кен потянул за край промокшего от снега джемпера, липшего к телу. Он выбежал за Китти без куртки.
– В данный момент немного холодно и мокро.
Китти отвернулась, лицо ее застыло, но Кен взял ее за руку.
– Послушай, – заговорил он, запинаясь. – Я сожалею о том, что случилось утром.
– То есть о том, как ты бросился прочь от меня со всех ног, потому что у нас был потрясающий секс?
– У нас действительно был потрясающий секс. – Кен тяжело вздохнул. – Да, я занервничал, поскольку это был не просто секс, а нечто большее. – Он замолчал, думая, что Китти понравится его признание.
Но она вовсе не казалась довольной. Скорее, наоборот. Против обыкновения она не произнесла ни слова. Кен решил, что это недобрый знак.
– Знаешь, я подумал, может, тебе есть что сказать об этом.
– Возможно, если ты разовьешь свою мысль.
Кен снова горестно вздохнул.
– Разовью? – Похоже, он безнадежно увяз в словах. Долгие объяснения никогда не были его коньком. – Я только что открыл тебе душу, и ты хочешь, чтобы я продолжил?