— Что тут непонятного? — просипела Эвианн, вытирая глаза и многострадальный нос, — нам вообще нельзя тут оставаться. Чтобы эта дрянь имела возможность каждый день глумиться над нами? Думаешь, она откажет себе в этом удовольствии?
— Сомневаюсь, — сестра скорчила еще одну гримасу, не шедшую ни в какое сравнение с предыдущими, — я наслушалась еще вчера, но уж Эгла постарается. Отыграется за все, гадюка. Так, — она сжала виски пальцами, — сейчас все молчите, я буду думать. Эйлар, сядь пока вон на тот стул. И запомни, тебе вовсе необязательно стоять перед нами навытяжку.
Эйлар осмотрелась, ища хоть какой-нибудь стул. Она заметила его у стены, рядом со столиком, покрытом длинной скатертью с бахромой. Именно эта скатерть и спасла ее.
Дело в том, что как только Эйлар собралась сесть, дверь отворилась. Точнее, распахнулась во всю ширь. Движимая более инстинктами, чем разумом, девушка метнулась под стол, прячась в длинных пышных складках скатерти. И сделала это очень вовремя.
Ни Мидара, ни Эвианн не успели ничего предпринять, да что там, даже осознать сам факт вторжения. Они с изумлением взирали на вошедшую. Правда, через несколько секунд изумление сменилось неприкрытой ненавистью.
— О, — сказала властительница, — приятно видеть вас вновь в вашем нынешнем воплощении. Мидара, ты просто куколка. Я не настаиваю, чтобы ты вставала в моем присутствии, тебе трудно слезть с этого дивана. Но ты, Эвианн…, — она посмотрела на младшую сьерру.
— Ты уже сделала все, что хотела, — прошипела Эвианн, не трогаясь с места, — тебе не напугать меня больше.
— Ты уверена? — мягким голосом спросила Эгленис, — а я думаю, что есть кое-что, способное напугать тебя еще сильнее. Хотя я не могу не признать, что в твоем нынешнем виде ты мне нравишься гораздо больше. Теперь в твоем облике появилась законченность.
Мидара повернула голову в сторону сестры.
— Встань, — негромко, но властно велела она.
Эвианн перекосило, но она подчинилась. От ее прежнего слезливого состояния не осталось и следа. Мидара поерзала на диване, придвигаясь к краю, потом спрыгнула на пол и изобразила изящный реверанс.
— Приветствуем вас, о сиятельнейшая владетельница Тариолы и всех прилегающих к ней земель. Поистине, это счастье — лицезреть вас в нашем скромном жилище.
— Да, — кивнула властительница, — твой язык по-прежнему напоминает жало змеи. Может быть, сделать его еще более похожим?
— Прошу, — отозвалась Мидара, на мгновение высунув язык, — и тогда я ужалю тебя им куда более буквально.
— Какая грозная малютка, — усмехнулась Эгленис, — мне уже страшно.
— А тебе всегда было страшно, — продолжала бесстрашная Мидара, — ты боялась править, боялась отдавать приказы, даже дышать боялась. Ты и сейчас боишься. Ты словно крыса, которую загнали в угол. В жизни не видывала более жалкого и омерзительного создания, чем ты, Эгла.
Улыбка на лице властительницы застыла, а глаза превратились в две льдинки. Но она сдержалась.
— Ничего, Мидара. У тебя будет время для того, чтобы поразмыслить над своим поведением. У вас обоих. Много времени, очень много, — зловеще добавила она, — но я не жестока. И если меня как следует попросят, я, возможно, смягчусь.
— Попросить? — переспросила Мидара, — ты хочешь сказать, что мы должны умолять тебя на коленях. Вот, что ты хочешь сказать. Не скромничай, Эгла. В тебе этого добра немного. Я имею в виду милосердие и жалость.
— Она, возможно, смягчится, — презрительно фыркнула Эвианн, — да ты просто хочешь полюбоваться, как мы будем валяться у тебя в ногах. Но этого тебе не дождаться.
— Тебе, вероятно, очень нравится твое новое лицо, Эвианн, — заметила Эгленис, — что ж, в таком случае я оставлю его тебе навсегда. А тебе, Мидара, маленький рост и эти очаровательные детские, припухлые щечки. Тебе очень идет этот невинный вид, до тех пор, пока ты не открываешь рот. И вы забываете еще кое о чем. Точнее, о ком, хотя сейчас это непринципиально. О вашем милом братце, Ирвине. Как вы думаете, через сколько времени он сойдет с ума? Может быть, грубо прикинем?
— Стерва, — словно выплюнула Мидара, — ты решила взять нас с помощью магии, поскольку иные методы тебе недоступны. Ты даже съязвить как следует не можешь. Мне противно на тебя смотреть. На тебя и на твоего любовничка. Что? — она издала издевательский смешок, видя, что Эгленис вздрогнула от неожиданности, а потом на ее лице появился румянец, — думаешь, этого никто не знает? Могу поздравить тебя с превосходным выбором, Эгла, золотая ты наша. Поскольку никто больше на тебя не клюнет, ты принудила его к сожительству. Вот, он, наверное, корчится, когда видит твою постную физиономию! Боже, я умру от смеха!
— Заткнись! — рявкнула Эгленис, сунув руку в небольшой кармашек на поясе, — немедленно! Ты думаешь, у меня нет способа тебя остановить?
— Что, еще одна тарра? Смотри, запасы нашего прежнего мага не бездонны. Когда-нибудь они должны закончиться. Я бы на твоем месте была бы поэкономнее. Тем более, что экономия — как раз твоя стихия.
— Не волнуйся, на ваш век хватит, — прошипела властительница, но руку убрала.
— Интересно, а там нет чего-нибудь такого, что могло бы улучшить твою неземную красоту? Да и мозги бы не помешало, — задумчиво проговорила Мидара, — нельзя долго жить чужим умом, Эгла.
— Ты навечно останешься в этом облике, — Эгленис впилась в нее ненавидящим взглядом, — ты и вся твоя мерзкая семейка. Навеки, — это она произнесла торжественно.
— Это я уже слышала, — сьерра с превосходством усмехнулась, — превосходный аргумент, Эгла. Браво. Ты займешь первое место в соревновании остроумцев. А теперь ступай. Дверь, думаю, найдешь без нашей помощи. Хотя, если затрудняешься, Эвианн тебя проводит. Правда, Эви?
— С удовольствием, — согласилась та.
Властительница резко развернулась и почти вылетела за дверь.
— Смотри-ка, — приподняла брови старшая сьерра, — она делает успехи. Не вписалась в косяк и не споткнулась. Глядишь, лет через пятьдесят из нее выйдет сносная правительница. Кстати, Эйлар, ты можешь вылезти.
Эйлар приподняла скатерть и поднялась на ноги.
— Ты порезвилась на славу, — сказала Эвианн сестре, — но добром это не кончится.
— Наивная деточка, — усмехнулась Мидара, — ты в самом деле думаешь, что Эгла снимет с нас проклятие когда-нибудь, в обозримом будущем? Разве что, тогда, когда нам обоим исполнится лет по восемьдесят. Она не снимет проклятие, даже если ты будешь постоянно валяться у нее в ногах. Именно поэтому я не собираюсь ничего просить и унижаться. Почему бы не получить немного удовольствия, говоря гадости ей в лицо? Ты видела, как ее перекосило?
Эвианн видела и не могла с этим не согласиться. Она рассмеялась.
— Но в одном я убедилась, — продолжала Мидара, — это и в самом деле запасы прежнего мага. Ты видела? Она не стала отрицать. Она приняла это как само собой разумеющееся.
— Да, я заметила.
— Итак, — сьерра повернулась к Эйлар, — теперь я знаю, что мы будем делать. Для начала, я выясню все, что касается прежнего мага. Я уже знаю, у кого именно. И возможно, получу доступ к его хранилищу. Слава богу, в этом доме еще остались верные слуги. А потом мы должны бежать.
— Бежать? — воскликнула Эвианн, — куда бежать? Что ты несешь?
— Это единственный выход в нашем положении. Должно быть, ты тоже думала об этом, — это относилось к ученице мага.
— Думала, — кивнула та, — и даже собиралась осуществить сегодня ночью.
— Придется подождать до завтра. Полагаю, Эгла не станет покушаться на тебя сегодня. У нее появились иные источники обид. Наверняка она весь вечер будет скрипеть зубами, вспоминая мои слова. Мы бежим завтра ночью.
— «Мы»? — переспросила Эйлар.
Мидара пристально посмотрела на нее.
— Когда ты пришла сюда, я подумала, что тебе небезразлична наша судьба. Или я ошиблась?
— Не принимайте мои слова близко к сердцу, госпожа сьерра, но более всего меня волнует моя собственная судьба.
— Это естественно. Но ты единственная, кто может помочь нам в снятии проклятий. Неужели, ты способна вот так нас бросить на растерзание Эгле? А как же Ирвин? Между прочим, он влюблен в тебя. Ты не заметила?
— Нет.
— А я заметила. В последнее время он только и говорил, что о прелестной мисс Кеасс. О том, что она — самая очаровательная девушка при дворе. Он даже заметил, какие у тебя миленькие ушки, такие маленькие, совершенной формы.
— И носик, — вставила Эвианн.
— Вы все это только что придумали, — фыркнула Эйлар.
— Увы, нет, — Мидара вздохнула, — наш Ирвин — увлекающаяся натура. Только, боюсь, на сей раз это гораздо серьезнее.
Эйлар ничего не сказала. Она не была дурой и понимала, что в подобной ситуации нужна сьеррам гораздо больше, чем они ей. И для того, чтобы ее привлечь, они скажут все, что угодно. Но, как ни странно, все равно чувствовала себя последней свиньей. Им в самом деле нужна помощь. Без нее они не справятся. И Ирвин, даже если не влюблен в нее, но все равно очень приятный и милый парень, не сделавший ей ничего плохого. Да что там, он ведь ей помочь пытался и вообще, был очень любезен и добр. Да и сами сьерры.
— Подумай об этом до завтра, — сказала Мидара, заметив ее колебания, — и приходи сюда ближе к вечеру.
— Мне не так просто выбраться, как вы думаете.
— Но ведь ты выбралась сегодня.
— А что, если завтра Хьюго вздумается остаться дома?
Она оговорилась, забыв прибавить к имени учителя «сэр», но никто этого не заметил, кроме нее самой.
— Очень в этом сомневаюсь. Нашей Эгле требуется его поддержка. Ведь больше никто не станет этого делать. Кому еще она может поплакаться?
— Хорошо, допустим, — признала Эйлар, — но не думаю, что из дворца так просто выбраться.
— Просто, — усмехнулась Мидара, — если знать, как. Я уже говорила, что у нас остались преданные слуги. В отличие от Эглы.
— Вы собираетесь брать кого-нибудь с собой?
— Нет. Чем меньше нас, тем проще выбраться. К тому же, мы не такие неженки, как ты думаешь. Мы сумеем обойтись и без слуг.