— Никогда не верил в эту чепуху, — сухо усмехнувшись, сказал он. — Но это не сон. Слишком много подробностей. Кроме того, стоит мне понять, что я сплю и вижу сон, как я просыпаюсь. Придется здравому смыслу отступить перед фактами. Они действительно имеют форму блюдец?
— Кто? — разинул рот Асмодей.
— Ваши космические корабли.
— Космические корабли? — Чтобы понять, о чем речь, Асмодей начал припоминать все человеческие языки всех времен. — А, понимаю. Нет, это не космический корабль.
— Да? Что же это такое? А, вспомнил! Прыжок через гиперпространство — так, кажется, это называется в современной фантастике? — И, не давая Асмодею вставить слово, он продолжал:
— Я прекрасно понимаю, что с точки зрения математики это абсурд. Но, во всяком случае, у вас, вероятно, есть какой-то способ перенести меня на вашу планету?
— На мою планету? У меня нет никакой планеты, — ответил еще более озадаченный Асмодей. — Я хочу сказать… ну, в общем я появился еще в те времена, когда все только начиналось, когда еще не было планет, под одной из которых можно было родиться. Даже знаков Зодиака не было.
— Минуточку! — взъерошился человек, насколько может взъерошиться существо, совершенно лишенное волос. — Может быть, в технологическом отношении наша цивилизация и отстала от вашей, но почему вы такого низкого мнения о нашем разуме? Мы установили, что Вселенная возникла не менее пяти миллиардов лет назад.
— Верно. Точнее, 8 753 271 413, — нехотя кивнул Асмодей.
— Что? Ну, вот. И вы нагло утверждаете, что таков же и ваш возраст? Но ведь, даже если учесть только мнемонические трудности, такое предположение…
— Эй-эй! — перебил его Асмодей. — Подождите немного, милорд, гражданин — как вы там сейчас себя называете?
— Можете называть меня просто «мистер». Мистер Хобарт Клипп. Ни один нормальный доктор наук не позволяет называть себя доктором. Иначе каждый идиот, с которым его знакомят, начнет тут же перечислять свои болезни.
— Мистер Клипп, — Асмодей почувствовал, как к нему возвращается обычная учтивость. — Рад с вами познакомиться. Меня зовут Асмодей. То есть так меня зовут в обществе. Ведь не думаете же вы, что я раскрою вам свое подлинное имя, — этак вы еще попросите, чтобы я вам и Четвероевангелие растолковал! Ха-ха-ха! — Он взмахнул рукой с сигарой. — Позвольте объяснить вам ситуацию. Я — тот, кого вы называете падшим ангелом, демоном, дьяволом…
Хобарт Клипп выпрямился и поднял костлявый кулак.
— Я не позволю вам, сэр, смеяться надо мной! Я не суеверный варвар — я уже много лет агностик и республиканец!
— Так я и думал, — сказал Асмодей. — Я не мог вызвать случайного человека. Для этого должно быть достигнуто определенное психодуховное состояние. Нас посетили во плоти очень немногие смертные. Вот, например, Данте, — но и он был с сопровождающим. А вообще, насколько я знаю, лишь немногим мудрейшим из наших ученых удавалось вызывать людей. Это было очень давно, и их секреты утеряны. Теперь все считают это легендой. Наши ученые не умерли — дьяволы не умирают, и это тоже, знаете ли, кара. — Клуб дыма от сигары Асмодея образовал в воздухе фигуру соблазнительных очертаний. — Но падших ангелов сильнее всего влекло к познанию, и поэтому они наказаны потерей памяти. Они забыли все свои магические обряды. В наши дни все помешались на науке — всякая там радиация, промывание мозгов, бихевиоризм и так далее. Мне пришлось в одиночку возродить обратный метод Фауста.
Клипп слушал с возрастающим изумлением.
— Вы что, хотите сказать, что это… м-м-м… преисподняя? — с трудом выговорил он.
— Пожалуйста, поймите меня правильно. Я смог вызвать вас благодаря особым свойствам вашего характера. Но это не значит, что вы — погибшая душа или станете таковой. Просто у вас соответствующий… хм… склад ума.
— Это клевета! — решительно произнес Клипп. — Я мирный астроном, старый холостяк, люблю кошек и всегда голосовал за кандидата своей партии. Я признаю, что терпеть не могу детей и собак, но никогда ни тех, ни других не обижал. Да, я принимал участие в научных дискуссиях, и иногда там переходили на личности, но по сравнению с обычными распрями между соседями это было совершенно безобидно!
— О конечно, — сказал Асмодей. — Это свойство характера — ваша отчужденность от мира. Вы живете только этой — как вы ее назвали? — астрологией…
— Сэр! — заорал Хобарт Клипп так, что задрожали стены. Последовала гневная отповедь, от которой демон съежился и зажал уши. Когда пыль осела, Асмодей продолжал:
— Как я уже сказал (да-да, приношу свои извинения, я просто оговорился!), ваша главная страсть — это, очевидно, неистощимая научная любознательность. Вы не чувствуете особой привязанности ни к одному смертному, ни к самому человечеству, ни к нашему… м-м-м… скажем, уважаемому противнику. Ни к нам, конечно. Вы лишены духовных корней. Именно благодаря этому я и смог вас вызвать.
— Я полагаю, что вы говорите правду, — задумчиво сказал Клипп. — Не могу себе представить, чтобы пришелец с иной планеты вздумал морочить мне голову такой ерундой. Больше того, я замечаю, что некоторые законы природы здесь не действуют. В любой сколько-нибудь логичной Вселенной вы не могли бы летать на этих нелепых крыльях.
Асмодей, отличавшийся адским тщеславием, с трудом удержался от резкого ответа.
— Но скажите мне, — продолжал Клипп, — как возможно бессмертие? Ведь даже для того, чтобы зафиксировать накопленные вами знания хотя бы за тысячелетие, понадобились бы все до единой молекулы ваших нервных клеток. Я уж не говорю про обработку такой массы информации…
— Духовное существование не подчиняется физическим законам, — сердито ответил Асмодей. — Я вообще не материален.
— Ах, вот что? Понятно. Тогда, конечно, вы можете существовать в любой материальной среде, путешествовать с любой скоростью и так далее? — продолжал Клипп с возрастающим интересом.
— Да, конечно. Но позвольте…
— И Вселенная в самом деле была сотворена в определенный момент?
— Конечно. Я же вам говорил. Но…
У Клиппа заблестели глаза.
— О, если бы это слышал Хойл!
— Давайте перейдем к делу, — прервал его Асмодей. — Я не могу беседовать с вами десятилетиями. Вот мое предложение. Вы — материальное существо в нематериальном мире, поэтому здесь вы можете проникать сквозь препятствия, не бояться насилия, передвигаться с любой скоростью, точно так же, как я на Земле. Когда я вас отпущу, вы очутитесь в мире смертных не только в той же самой точке, но и в тот же самый момент.
— Вот и хорошо, — сказал Клипп. — Признаться, это меня несколько беспокоило. Я как раз экспонировал пластинку в обсерватории. Интереснейшее исследование, а мне дают всего одну ночь в неделю! Ведь если я получу нужные данные, моя теория переменных звезд типа Вольфа-Рейе… Кстати, как вам нравится эта идея? При внутризвездных температурах обычно невозможны перемещения…
— Замолчите и слушайте меня! — взревел Асмодей. — Кто кого вызвал, в конце концов? Вы должны выполнить мое поручение. За это я вам помогу. Я сделаю вас самым богатым человеком на свете.
— Ах, вот что, — Клипп присел на корточки. — Наконец-то мы добрались до сути дела.
Он потер подбородок рукой, испещренной старческими желтыми пятнами.
— Богатство? Нет, ради бога, не надо! Я могу лучше использовать свое время, чем сидеть в скучном кабинете и иметь дело со скучными чиновниками налогового ведомства. И куда мне тратить то, что останется после них? Боже мой, нет!
Асмодей содрогнулся.
Выражайтесь осторожнее, — сказал он. — Ну, я мог бы сделать вас снова молодым — знаете, вино, женщины.
— А вы представляете себе, как нудны даже самые интеллигентные женщины? — проворчал Клипп. — Я ведь однажды чуть не женился. Это было в двадцать шестом году. Она была из Гарварда и сделала довольно приличную работу о затменпых двойных звездах. Но когда она начала болтать о платье, которое видела в витрине… Алкоголем я себя дурманить не люблю, а что касается песен, то мое пение значительно уступает записям из моей обширной фонотеки.
— А бессмертие?
— Я уже отметил, что физическое бессмертие более чем бесполезно. А бессмертием духовным, если верить вам, я, к моему удивлению, уже обладаю.
Асмодей почесал между рогов.
— Так чего же вы хотите?
— Я должен подумать. А вы чего хотите?
Асмодей весь напрягся. Пора!
— Печать Соломона! — выдохнул он.
— Чего-чего?
— Она была доставлена с Земли тысячу лет назад. Я не буду вам описывать все трудности, с которыми это было связано, и не буду говорить, чем это кончилось. В конце концов было решено ее спрятать. Сам владыка ада поместил ее в Огненный Источник. Там она и лежит до сих пор. Про нее уже почти забыли — ни один демон не может приблизиться к Источнику, там самое горячее пламя во всем аду.
— Но я…
— Вы смертный, и этот огонь не принесет вам физического вреда. Правда, вы испытаете душевные муки. Я думаю, лучше всего вам будет разбежаться, нырнуть в огонь, а потом по инерции вы пронесетесь дальше. Вы увидите алтарь, а на нем — печать. Хватайте ее и бегите вон. Вот и все, только не забудьте приспособить к ней ручку, чтобы я мог ее держать.
Клипп погрузился в раздумье.
— Я все еще не знаю, чего бы попросить взамен.
— Я согласен на любые условия, — величественно произнес Асмодей, извлек из стола пергамент и занес над ним перо.
— Хм… — Клипп стал мерить шагами пространство внутри магического круга. В кабинете стало очень тихо. Асмодея даже в пот бросило. С такими существами нелегко иметь дело. Книга предостерегала, что смертные хитры и коварны.
Наконец Клипп остановился и щелкнул сухими старческими пальцами.
— Вот именно, — прошептал он. — Это как раз то, что нужно.
Он повернулся к Асмодею. Глаза его лихорадочно сверкали, но голос оставался таким же скрипучим.
— Ладно. Я сделаю то, о чем вы просите. Но когда я буду на смертном одре, вы явитесь ко мне и исполните то, о чем попрошу я.