— Передай деньги! — крикнул мне Яша, оказавшийся одним из первых у кассирши.
Он взял мне и себе билеты, и мы пошли в клуб. Зрительный зал был совсем небольшой, рядов на двадцать. Женька тотчас бросился к скамейке посередине зала и крикнул:
— Чур, занята! — Это он для девчонок и тёти Клавы старался.
Точно! Как только они вошли, Женька позвал их. Вика с Верочкой закивали ему головами и заулыбались. Мне после этого даже кино смотреть расхотелось.
Уборщица с ребятами, которые сели возле окон, принялась задёргивать шторы. С каждым занавешенным окном клуб всё больше погружался в темноту. Наконец за моей спиной зашумела киноаппаратура, и на экране появились первые кадры картины. Вот когда я убедился, что смотреть кино надо только с хорошим настроением. А когда на душе кошки скребут, ничто не увлечёт. Даже весёлая комедия.
На экране один из героев фильма выдал себя за своего друга. Друг — чемпион школы по велоспорту, а этот чудак даже сесть на велосипед не может. Все смеются, ждут, как он выкрутится из создавшегося положения, а я вместо этого думаю, как это Женька всегда находит что сказать Вике с Верочкой. Вот и теперь — наклонился и шепчет им что-то…
Друга героя фильма начинают подозревать в том, что он не тот мальчик, за которого себя выдаёт. Неприятности подстерегают его на каждом шагу. Все с нетерпением ждут: что же будет? А я снова смотрю на Женьку и злюсь, зачем он протянул свою лапищу за скамейку. Уж не хочет ли он дёрнуть Вику за волосы?..
Фильм подходит к развязке. Мальчишка, который не умел кататься на велосипеде, потренировавшись, вдруг обгоняет лучших гонщиков. Ребята в восторге. Кто-то даже захлопал в ладоши. А я, вместо того чтобы радоваться, сержусь, зачем Вика сама заговорила с Женькой и ещё улыбается ему.
Фу! Как хорошо, что фильм наконец кончился!
Домой я шёл молча, а Яша рассуждал о силе воли и о том, какую огромную роль играют регулярные тренировки.
— Вот ведь совсем человек не умел ездить, а потренировался и опередил многих, — говорил он и вздыхал. — Дали бы мне в спокойной обстановке с петухом заняться, слово даю, стал бы он у меня шпорами стучать! Жалко, гипноза в моём организме нет. Даже мамку никак не уговорю, чтоб с собой в город взяла. Мне в город позарез нужно. Твоих витаминов купить, какие на рост действуют, и книжку про дрессировку. А она не берёт. Уж я так пристально на неё глядел, что у самого в глазах зарябило. Думал, сдастся. А она ни в какую.
— Ты скажи, что поможешь ей в городе, — посоветовал я, — а то один тут всех кур замучаешь.
— А что! Это дело! — оживился Яша. — Я ей скажу, что без неё дрессировкой займусь. Она враз одумается.
Яша стал ещё что-то придумывать. Но я больше его не слушал. Меня интересовало совсем другое: о чём сейчас говорят Женька и Вика. Ведь из клуба они пошли вместе. Странно, почему я вспомнил о них? Неужели Вика мне в самом деле так сильно понравилась?
Глава тринадцатая. Рыцари
Не успел я отпереть дедушкиным ключом дверь, как явился Женька-задира. Я даже в сторону отскочил. До того он неожиданно вырос.
— Не бойся, — осклабился Женька и спросил: — Ты чего не сел с нами?
Вот те раз! Забыл он, что ли, что всю скамейку для себя и девчонок занял.
Я промолчал, а Женька вдруг захохотал, как ненормальный:
— Ну и чудак ты! «Какая сегодня хорошая погода, не правда ли?» Ты что, поговорить с девчонками захотел?
— Вот ещё, очень нужно! — заливаясь краской, отрезал я.
— Ясно, захотел, вон как зарумянился, — добродушно сказал Женька и затоптался на одном месте так, точно хотел у меня что-то выпросить.
— Тайну не растреплешь? — неожиданно спросил он.
— Боишься, так не доверяй, — сказал я независимо.
Это понравилось Женьке. Он вздохнул и произнёс задумчивым шёпотом:
— Подружиться мне с ней охота как следует.
— С Викой? — спросил я с замиранием.
— Нет, с Веркой, — нежно протянул своим грубым голосом Женька.
— Чего это ты? — радостно и вместе с тем недоуменно воскликнул я. — Она ведь курносая и смеётся всё время.
— Вот и здорово, что смеётся, — пробасил Женька и сам засмеялся. — Я люблю весёлых. Давай подружимся с ними! Чтоб даже после лета друг другу письма писать.
— Это ты здорово придумал, — обрадовался я и распределил: — Ты будешь Вере писать, а я — Вике.
Женька посмотрел в сторону их дома и воскликнул:
— Вон они вышли! Айда к ним!
— Нельзя мне, — начал отказываться я, хотя очень хотел подойти к Вике, — скоро дедушка придёт, а у меня ещё обед не готов.
— Успеешь ты обед сварить! — закричал на меня Женька. — Купишь в сельпо вермишелевый суп и в один момент сваришь. Я тебе свой секрет доверил, а ты помочь не хочешь. Это же не по-товарищески.
— Ладно, идём, — согласился я.
Мы перебежали широкую деревенскую улицу и подошли к изгороди тёти Клавиного дома. Тётя Клава сидела с Павлушкой на лавочке, а Вика с Верочкой вешали на перекладину качели.
— Раскачать вас? — вызвался Женька.
Вместо ответа Верочка, поглядев на нас, принялась что-то шептать Вике, и они обе, как тогда в магазине, начали смеяться, будто произошло что-то невероятно весёлое или они вместо нас увидели каких-нибудь размалёванных клоунов.
Я повернулся и пошёл к себе.
— Куда ты? — окликнул меня Женька.
— Ну их! — кивнул я на девчонок. — Только и знают, что хихикают.
— А на болоте, которое в лесу, лилии растут, — ни с того ни с сего объявила Верочка.
— Пошли нарвём, — позвал их Женька.
— До них не дотянешься, — сказала Вика, — увязнуть можно.
— Мы с Мошкиным куда хотите дотянемся! — лихо заявил Женька.
— С кем? — прищурив глаза, насмешливо переспросила Вика.
— С ним вот, — сказал про меня Женька, — его фамилия Мошкин.
Девочки посмотрели на меня и вдруг засмеялись так, точно их стали щекотать. Я знал, что обижаться нельзя, а то потом ещё хуже засмеют, и потому улыбнулся через силу и сказал:
— Ещё смешнее фамилии бывают. Вот у нас в школьную стенгазету заметки пишут Ложкин, Плошкин и Добавкин.
— Ну да! — воскликнула Верочка и прямо зашлась от смеха.
Женька тоже громко засмеялся. Ясно для чего: чтобы Веру поддержать.
А Вика очень правильно сообразила:
— Это, наверное, не настоящие фамилии, а специально для смеха придуманные.
Тут она оторвалась от качелей и, схватив за руку сестру, побежала с ней к лесу. Мы переглянулись и припустились за ними.
— Девочки, недолго! Скоро ужинать! — нёсся нам вслед зычный голос тёти Клавы.
Мы догнали девчонок, и все вместе пошли тише.
Женька незаметно толкнул меня в бок и сказал:
— Мы ведь с Мошкиным ответственные за лес. Браконьеров выслеживаем.
— Да, — поддержал я Женьку. — Если поймаем кого — не поздоровится.
Мы прошли к болоту. На нём росли не лилии, а большие жёлтые купавки. И само болото оказалось не болотом, а заросшим осокой обмелевшим прудком.
— Это же большая куриная слепота, а совсем не лилии, — сказал я.
Но девчонки решили, что я испугался лезть за цветами, и Верочка ехидно сморщилась.
Женька поднял какую-то длинную хворостину и притянул ею к берегу кустик купавок. Он кинул их Вере, но цветы поймала более проворная Вика и тут же начала их нюхать и разглядывать, как какую-нибудь диковину.
— Какая красота! — сказала она. — А пахнут как!
По-моему, ничего красивого в этих жёлтых цветах не было. Бутоны у них маленькие, а лепестки совсем крохотные, и пахли они болотом. Но я всё равно закричал, как ненормальный:
— Я сейчас таких сто штук нарву!
Мне пришла в голову великолепная мысль: залезть на высокую ветлу, которая росла у берега прудка, нагнуться с ней к купавкам и нарвать их. Я так и сделал. Правда, я не знал, что ветла такая гибкая. Она склонилась подо мной до самой воды. И у меня сразу намокли тапочки.
— Я к тебе лезу. Вместе больше нарвём! — крикнул мне Женька. Он, наверное, очень жалел, что мысль нарвать купавки с помощью ветлы пришла в голову мне, а не ему.
Он ступил на ствол, сделал, держась за ветки, два шага и погрузил меня в воду почти до колен.
— Ой! — вскрикнули на берегу девчонки.
— Лезь обратно! — закричал я, забыв всякое геройство. — Вода ледянющая!
Женька начал поворачиваться на ветле точно медведь, она не выдержала и надломилась. Женька тотчас спрыгнул на берег, а я, держа в одной руке купавки, а другой цепляясь за ветки, очень быстро выкарабкался из прудка. Я думал, девчонки скажут мне за букет спасибо, а Вика даже не взглянула на него.
— Хорошо же вы лес охраняете! — всплеснула она руками. — Такое дерево сломали!
Нам с Женькой стало неловко. И зачем он сказал, что мы лесные защитники?
— Давайте поднимем его и перевяжем ствол, — предложил я.
Мы принялись тянуть ветлу из воды. Это было нелегко. Листья на её ветках намокли и стали очень тяжёлыми. Кроме того, поднимали мы её ствол не сверху, а с корней. Верхушка была в воде. Это тоже гораздо труднее. Наконец нам всё-таки удалось поднять ствол. Теперь нужно было крепко перетянуть его верёвкой или тряпками. Но ни того, ни другого у нас не было.
— Бегите за верёвкой домой, — сказал сестрёнкам Женька.
— Проволоку ещё принесите! Мы ствол проволокой обкрутим, чтоб крепче было! — крикнул им вдогонку я.
Девчонки скрылись за кустами, и Женька сказал мне:
— Давай держать ветлу по очереди. Ты — пока не сосчитаешь до ста, а я — до ста двадцати.
— Это почему же ты на двадцать больше?
— Я ж сильнее, — возразил Женька. — Таких, как ты, мне трёх на одного надо.
— Ну и держи тогда ветлу до трёхсот, — сказал я и без предупреждения отошёл от ствола, который подпирал плечом.
— Ты что?! — закричал Женька. — Держи скорей!
Но было уже поздно. Ветла свалилась в пруд моментально. Женька даже не успел отдёрнуть руку и защемил палец. На нём сразу вздулась чёрная бородавка.
— Балда! — рассердился он на меня. — Как дам вот! Что теперь делать-то?