— Родился мальчик, — улыбнулся. Коди, — и значит, из него вырастет бык, а не корова.
— Мне все равно, — рассеянно бросила она, сжимая голову в ладонях и массируя виски.
— Что, голова болит?
Шелби промычала в ответ что-то невразумительное, не решаясь говорить громко и внятно, — барабаны в ее голове выбивали бешеную дробь.
Коди решил, что это означает «да», и встал.
— Пойду принесу свою флягу. Несколько глотков холодной воды и компресс на лоб — и тебе сразу станет лучше.
Она услышала, как скрипнул песок под подошвами его сапог, и снова застонала. Воспользовавшись тем, что Коди не видит ее, Шелби решила устроиться поудобнее и едва не взвыла от боли в бедре и правом колене. На глаза навернулись предательские слезы, и она быстро смахнула их, пока Коди не понял, что от этого треклятого обморока пострадало не только ее самолюбие. Он и так уже решил, что она ни на что не годится и при первом же испытании испугается и сбежит в город.
Впрочем, как ей этого ни хотелось, справедливости ради приходилось признать, что до сих пор ей мало что удавалось. И снова в ее душу закрался червь сомнения: а может быть, он прав? Может, продать ранчо? Сесть в самолет и вернуться в Калифорнию — туда, где, по мнению Коди, ей и место?.. Но прошлая ночь, его тело, его поцелуи говорили о другом.
Вспомнив слияние их тел, ласковую настойчивость Коди, подарившего ей то фантастическое наслаждение, о возможности которого она и не подозревала, Шелби затосковала. А затем тоску сменило желание настоять на своем — до сих ей не свойственное, но появлявшееся все чаще с тех пор, как она встретила Коди. Пусть ему все известно о верховой езде, конской упряжи и родах у коров, однако в том, что касается женского характера, он полный профан. По крайней мере, ее характера. Она уже в полной мере переболела сомнениями, какая именно жизнь ей нужна. То, что осталось в прошлом, мало ее устраивало. Потеряв сестру, Шелби Хилл обрела дело жизни — довести до конца то, что начала Кэти, и пусть все вокруг катится в тартарары, она сделает это! Он должен, просто обязан ее понять. И тогда, быть может… Решив, что ее надежды зашли слишком далеко, Шелби попыталась их унять, но из этого ничего не получилось. …Быть может, тогда он полюбит ее? Эти слова, многократно повторяясь в ее мозгу, прозвучали, как эхо в глубоком ущелье.
— С тобой все в порядке? — спросил Коди, склоняясь над ней. В его голосе звучали искренняя теплота и забота.
Шелби удивленно взглянула на него. Она настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как он подошел.
— Да… Только вот голова раскалывается.
Коди плеснул из фляги на свой шейный платок, выжал его и приложил ей ко лбу.
— Это должно помочь.
Но облегчение ей принесло не столько прикосновение холодной ткани, сколько его внимание.
— М-м-м… Спасибо.
— Ну вот, с головой мы разобрались. А как поживает все остальное?
Он скользнул взглядом по ее ногам, и она невольно напряглась. Терять сознание при виде крови было страшно глупо, и ей вовсе не хотелось, чтобы он понял, как больно она ушиблась, упав с лошади. Ко вчерашним синякам и ссадинам наверняка прибавились новые.
Пряча от него глаза за мокрым платком, она ответила:
— Нормально. Я ничего не сломала.
— Но выглядишь ты просто ужасно. У тебя ничего не болит?
«Болит, болит, еще как болит!» — хотела крикнуть Шелби, но вместо этого она отогнула край платка и через силу улыбнулась ему. В любой другой ситуации ей не было бы нужно ничего другого, кроме его внимания и заботы, но только не теперь.
— Коди, я правда в порядке. Может, тебе лучше сходить посмотреть, как там теленок и его мать?
— С ними ничего не случится.
Шелби про себя чертыхнулась. Бедро и колено болели так, что она, без сомнения, будет являть собой довольно жалкое зрелище, когда встанет и захромает к своей лошади. И Коди незачем это видеть. Что ж, придется пойти на хитрость. Она приподнялась на локте и посмотрела в сторону оврага.
— По-моему, тебя зовет Джеми.
Коди оглянулся через плечо.
— Я ничего не слышал. Но, даже если это и так, я лучше останусь и помогу тебе.
— Зато я слышала, как он тебя окликнул. За меня не волнуйся. — Она отдала ему мокрый платок. — Пойди посмотри, что ему нужно. Может, теленку требуется помощь.
Коди окинул ее долгим внимательным взглядом.
— Ты уверена, что сможешь встать?
— Да, — солгала она, — конечно.
Это его ни в чем не убедило, но он все же кивнул и направился к краю оврага. Шелби кое-как встала на ноги и едва не вскрикнула от пронизывающей боли в ноге. Она захромала к Леди, страстно желая лишь одного — добраться до нее прежде, чем Коди обернется. С трудом сдерживая слезы, она наконец достигла цели, ухватилась одной рукой за луку седла, а другой — за седельную сумку и с облегчением вздохнула. Хоть на этот раз ей удалось не упасть!
Лошадь повернула голову и посмотрела на нее.
— Все хорошо, девочка, — шепнула ей Шелби. — Это всего лишь я — мисс Нескладеха.
Леди мотнула головой и снова принялась щипать траву.
Крепче сжав пальцы, Шелби попыталась подтянуться и поставить левую ногу в стремя. Но едва одна ее нога оторвалась от земли на несколько дюймов, вторая тут же подогнулась.
Пальцы Шелби на луке седла побелели от напряжения, а Леди, напуганная необычными действиями хозяйки, отошла немного в сторону.
— Стой спокойно, девочка, — быстро приказала Шелби, с ужасом представив себе, что будет, если лошадь отойдет еще на шаг. — Не двигайся, пожалуйста!..
Краем глаза Коди наблюдал за ней. Он сразу заподозрил, что она сильно ударилась при падении, и теперь убедился в том, что был прав. Но также он понял и то, что вмешаться означало бы ущемить самолюбие Шелби. Ковбой выждал, когда она вскарабкается в седло, и только после этого повернулся.
— Я поеду вперед и проверю, все ли там в порядке, — сказала Шелби, подъезжая к нему. — Джейк уже, наверное, устроил обеденный привал.
И прежде чем он успел ответить, она ускакала.
10
Несколько минут спустя после того, как Шелби появилась в лагере, разбитом на скорую руку Джейком, туда же приехали Джеми и Эва Монтальво, а еще примерно через час — Коди, которому пришлось отгонять корову и теленка к стаду.
Поверх жаровни, на которой шипели гамбургеры и хот-доги, Шелби наблюдала за тем, как он спрыгнул на землю, бросил повод, снял седло и легонько шлепнул Солдата по крупу.
— Иди-ка и ты перекуси, парень, — сказал Коди.
Не заставляя просить себя дважды, конь направился к зеленой полянке неподалеку, а его всадник — к леднику, полному пива.
Шелби переворачивала гамбургеры лопаткой и не спускала с него глаз. Из-за этой нелепой истории с обмороком она почти забыла об их недавнем разговоре, когда Коди имел наглость высказать сожаление о том, что они занимались любовью. Однако тех двадцати минут, что она ехала до лагеря, Шелби с избытком хватило, чтобы освежить память. Ею снова овладел гнев. С каждым шагом Леди этот гнев рос, и теперь она была так зла на Коди, что испытывала почти необоримое желание подойти к нему и сказать, как мерзко, гнусно, подло, низко он себя вел. Нет, подумать только, провести всю ночь в страстной любовной горячке с женщиной, от которой он на следующее же утро шарахается, как от Медузы Горгоны! А сверх того еще и сожалеет о том, что это вообще произошло!
Снова и снова слова его извинений эхом повторялись в ее ушах, и с каждым разом возмущение девушки повышалось еще на одно деление некоей невидимой внутренней шкалы. «Интересно, можно ли лопнуть от злости?» — думала она, глядя на Коди. Что ж, возможно, она и не из тех женщин, при одном только виде которых мужчины теряют голову; пусть она мало что смыслит в верховой езде, коровах и делах ранчо, но это еще не лишает ее права на нормальные человеческие чувства!
Шелби рассеянно плеснула на гамбургеры соус, и он зашипел, попав на раскаленную решетку. Еще несколько часов назад она была полна сомнений: а стоит ли, в самом деле, упорствовать? Может, и правда лучше передать ранчо агенту по недвижимости и уехать, как того хочет Коди? Но теперь злость заставила ее взглянуть на все иначе, придала ей некоторую уверенность в себе. Злость или упрямство? Она точно не знала, да и не хотела знать. Сомнения развеялись не полностью, но она решила не обращать на них внимания. Она останется… по крайней мере, до возвращения на ранчо. А там видно будет.
Подобное решение приятно удивило ее саму. Еще совсем недавно она бы уже сникла, сдалась, пошла на поводу у чужого мнения и уехала… Но теперь она стала другой, и новая Шелби ей очень нравилась. По телу разлилось теплое чувство удовлетворения.
У нее за спиной, за нагромождением скал у края поля, раздалось чье-то сдавленное хихиканье, и она обернулась. Ее внимание сразу же привлекли два небольших предмета в небе, похожие на разноцветные сигареты с огненными хвостами. И летели они к ней.
Не в силах двинуться с места, Шелби как зачарованная следила за их приближением.
Маленькие ракеты ударились о землю и взорвались с диким грохотом. Эва Монтальво взвизгнула; Джеми стал озираться по сторонам, хватаясь за несуществующий револьвер; Коди явно был готов кого-то убить, а Шелби непроизвольно дернулась от неожиданности.
Ее колено с силой ударилось о край жаровни, а рука с лопаткой взлетела вверх, зацепив по дороге пару гамбургеров. Решетка съехала в сторону, все оставшееся мясо упало в огонь, а сама жаровня опрокинулась, рассыпая вокруг горящие угли. Не прошло и секунды, как трава, росшая в добрых двух футах от нее, загорелась от искр и в воздух взметнулись языки оранжевого пламени.
Люди метались из стороны в сторону. Не понимая, что происходит, постояльцы ранчо искали убежища; часть ковбоев бросились к стаду, чтобы перепуганные животные не разбежались, а остальные — к скалам, откуда прилетели ракеты. Спрятавшиеся среди камней дети хохотали как сумасшедшие, пока по лицам приближающихся взрослых не поняли, что на этот раз шутка им с рук не сойдет. В одно мгновение они разбежались кто куда.