Она подошла к камину и села у огня – прямо на свитер Генри. Никто не обращал на нее ни малейшего внимания. Из кухни, где возились Джеймс и Бредли, доносился слабый звон посуды.
Быстро ощупав свитер, Беверли сжала в руке телефон мужа и сунула его в собственный карман. Она не хотела доставать его здесь, при всех. Не хотела, чтобы муж, вернувшись из сарая, застал ее в своем кресле.
Она встала и беспокойно прошлась по комнате, притворяясь, что выбирает, какой журнал почитать. Может быть, Генри не сразу заметит пропажу мобильника. Мужчины взяли с собой фонарик, так что ему не понадобится телефон – связи здесь все равно нет. Она только посмотрит его старые сообщения. Даже если Генри начнет искать свой телефон, у него нет никаких причин подозревать Беверли. Ведь у нее есть собственный телефон с фонариком.
Беверли сжала мобильник в кармане и запретила себе раньше времени радоваться – она понятия не имела, какой у него пароль.
Генри и Дэвид вернулись в лобби с первыми вязанками дров и бросили их у камина. Подложив в полыхнувший искрами огонь еще одно полено, Дэвид помешал в очаге железной кочергой, и мужчины снова ушли за дровами. На Беверли муж даже не взглянул.
– Пойду немного отдохну в номере, – сказала Беверли.
– Может, и нам подняться? – предложила Иэну Лорен и забрала с приставного столика свою книгу.
«Похоже, никто больше не хочет оставаться в лобби, – подумала Беверли. – Постояльцы уже начинают друг от друга уставать». Она торопливо пошла к лестнице – скорей бы добраться до номера и проверить, удастся ли ей разблокировать телефон мужа. Взглянув вниз с лестничной площадки, она увидела, что Гвен тоже уговаривает Райли подняться в номер.
Вскоре Беверли, светя себе под ноги фонариком на собственном телефоне, добралась до номера, открыла дверь ключом и заперлась внутри.
Сев на кровать в сумрачной комнате, она вытащила из кармана мобильник мужа. Она сто раз видела, как Генри пользуется телефоном: он всегда смахивал указательным пальцем вниз и в сторону. Воодушевленная своей догадкой, она начертила на экране заглавную «Г» – «Генри». Не сработало. Должно быть, с тех пор, как она в последний раз видела его с телефоном, он сменил пароль. Зачем, если ему нечего скрывать? Беверли расстроенно уставилась на мобильник и безуспешно ввела еще несколько комбинаций. Наконец она начертила заглавную «Т» – Тедди всегда был любимчиком мужа, – и телефон разблокировался. Она чуть не захлопала в ладоши от радости. Генри все же болван! Вечно он ее недооценивает.
Беверли мельком проглядела его электронную почту, полную длинных и занудных рабочих писем, – если любовница пишет ему сюда, Беверли никогда ее не найдет. Затем она перешла к сообщениям, просматривая их сверху вниз и пропуская имена знакомых. Заметив неизвестное ей женское имя, она нажала на диалог. При виде фотографии женщины сердце Беверли чуть не остановилось. Она начала читать снизу, с последнего смс, и пошла от конца к началу.
Не знаю. Мне придется уехать на выходные со своей пилой.
Когда я снова тебя увижу?
Пила. Вот как он ее прозвал! Боль нарастала жгучей волной. Да, она пилит его и детей. Пилит, потому что они все ее замечания пропускают мимо ушей. Если бы сразу ее слушались, ей не приходилось бы их пилить. Беверли почувствовала себя старой, надоедливой каргой. Слезы застилали глаза.
Ужасно скучаю!
Ты по мне скучаешь?
К сообщению было прикреплено фото девицы с голой грудью и бесстыжей усмешкой. Беверли потрясенно уставилась на снимок. Молодая красотка. Разлучница. Она ничего не знает о жизни.
И что эта девушка нашла в ее муже? Если она охотится за деньгами, ее ждет большое разочарование. «После развода у него не останется ни гроша», – в ярости подумала Беверли. Наконец она взяла себя в руки и глубоко вздохнула.
Она не собирается разводиться. Ясно же, что это мимолетная интрижка, кризис среднего возраста. Генри совершил ошибку. Они переживут эти временные трудности вместе. Она не может его потерять. Он ей нужен.
Беверли просмотрела их переписку до начала. Ей не терпелось узнать, как долго это продолжается. Всего месяц. Генри подцепил ее в баре.
Как же банален ее муж.
У нее чесались руки отправить этой сучке собственное фото. Но она не решалась. Потом вспомнила, что телефоны здесь все равно не ловят. Ну и ладно. Наконец она снова убрала мобильник в карман. Надо побыстрее спуститься, вернуть его на место и хорошенько подумать. Нужно повести себя мудро.
Беверли открыла дверь в коридор.
16
Суббота, 14:20
Мэтью сидел у себя в номере в полном одиночестве. На журнальном столике стоял поднос с нетронутым обедом, который принес ему Бредли. Если бы только можно было позвонить отцу! Но связаться с ним невозможно. Отец подсказал бы, что предпринять. В трудной ситуации на него всегда можно было положиться.
Мэтью поднялся с кресла и беспокойно выглянул из окна: внизу все заледенело. В такую погоду за руль не сядешь. В Нью-Йорк ему сейчас никак не вернуться. Да и как он уедет? Все решат, будто он скрывается от правосудия.
Нет, он застрял в этом отеле. Остается только дожидаться полицейских.
Дремавшего у огня Генри разбудил какой-то шум. Он открыл сонные глаза: по лестнице спускалась его жена. Сначала она держалась за поручень, потом сделала крюк, обходя тело Даны. От выражения ее лица ему стало не по себе.
Он уже заметил, что из кармана его свитера пропал телефон. Вряд ли он мог его выронить, да и потом, он все обыскал, но тщетно. Увидев лицо жены, Генри моментально понял: телефон у нее.
Это может значить только одно: она подозревает о них с Джилли. Неужели ей удалось угадать его пароль?
«Боже, – устало подумал он, глядя, как жена идет к нему. – Может, и лучше, что все раскрылось». Теперь она поймет, что должна его отпустить. Поначалу ей, конечно, будет горько, но он любит другую. У Беверли хорошая работа. Она справится. Им обоим придется нелегко – особенно ей, – но жизнь наладится.
Возможно, на какое-то время дети его возненавидят, но потом все устаканится. И у Теда, и у Кейт есть друзья, чьи родители в разводе. В наши дни это совершенно нормально. Дети больше не винят родителей за развод – они готовы к тому, что мама с папой рано или поздно разбегутся. Их даже устраивает, что каждый из родителей, чтобы загладить вину, задаривает их всяким барахлом.
Беверли с самым серьезным видом уселась напротив Генри, и он внутренне собрался, готовясь к разговору.
Сердце Беверли упало – судя по лицу Генри, он только и дожидался ее появления. У нее никак не получится вернуть телефон на место. Ну и отлично. Рано или поздно им придется поговорить – почему бы не сейчас? Это неизбежно. Может, оно и к лучшему.
– Мне нужно кое-что тебе сказать, – начала Беверли, сев напротив мужа и придвинув кресло поближе к нему.
Генри окинул ее тяжелым взглядом.
– Это ты взяла мой телефон?
С минуту она смотрела на свои колени, собираясь с духом, и наконец снова подняла глаза:
– Да.
– Я так и знал, – холодно сказал он.
– Я хотела выяснить, не изменяешь ли ты мне, – она помолчала. – Мне удалось подобрать твой пароль.
Генри выглядел удивленным.
– Спорю, ты не думал, что я на такое способна, – она попыталась улыбнуться, но выражение его лица ее пугало.
Однако пути назад уже не было. Может, Генри поймет, как смешон его тайный романчик. Беверли хотелось хоть немного его задеть: пусть поймет, какую боль он ей причинил. Может, ему станет стыдно и он бросит свою девицу.
– Я нашла твою переписку с твоей… девушкой. – Муж молчал, и в ее голосе прорвалось невольное раздражение: – Очень познавательно! Я видела ее фото. Я даже знаю, как она выглядит обнаженной, – тихо сказала она, не сводя глаз с мужа. Тот словно оцепенел. – Она ведь намного младше меня, правда? – Беверли безуспешно пыталась сдержать отвращение. – Это ж надо, голубки, какое прозвище вы мне придумали. – Она старалась не давать себе воли, но никак не могла подавить ярость. – «Пила». Вы называете меня пилой, – она попыталась заглянуть ему в глаза, но он отвел взгляд. Трус. – Как думаешь, каково мне было узнать, что вы занимались сексом у меня за спиной и называли меня пилой? «Мне придется уехать на выходные со своей пилой».
Генри упорно прятал взгляд.
– Обязательно обсуждать это здесь? – наконец сухо спросил он. – Нельзя подождать до возвращения домой?
– Вообще-то, нельзя. Зачем ждать? Зачем притворяться? Приятно облегчить душу, – ее понесло. – А знаешь, как я называю тебя? Ты большой ребенок. Всем нам приходится мириться с разочарованиями, старением и быстротечностью жизни. Ты взрослый человек, а ведешь себя так же инфантильно и эгоистично, как и многие стареющие мужчины. Это грустно. Грустно и нелепо. – Беверли помедлила, собираясь с мыслями. – Ты ее не любишь, Генри. Твое увлечение недолговечно. – Она подождала, пока он вникнет в ее слова. Оставалось лишь надеяться, что ей удастся до него достучаться. – Ты думаешь, что можешь сбежать с молоденькой и все будет чудесно: переедешь в ее квартиру, может, прикупишь себе автомобиль с откидным верхом. Больше никаких фургонов, не придется развозить детей на футбол по три раза в неделю! С детьми будешь видеться по выходным – если захочешь – и, как большинство мужиков, напрочь забудешь об алиментах. Сплошной секс, ужины в ресторанах да путешествия – и никаких обязательств. Ну, так подумай еще раз, потому что будет вот как. – Она снова помолчала, давая ему осмыслить сказанное, и продолжила примирительным тоном: – Долго это не продлится. Ты от нее устанешь. Она устанет от тебя. Ты соскучишься по мне и детям. Деньги кончатся. Я уверена, ты пожалеешь, что ушел. – Муж наконец поднял глаза и посмотрел на нее. – Генри, не разрушай наш брак. Забудь ее.
Беверли давала ему шанс. Она затаила дыхание – но он так ничего и не сказал. У нее оборвалось сердце, а тело, словно заточенное в бочку, швыряло по порогам водопада.